7 Петабайт души. 3 часть

Виктор Муравьёв (2025)

В мире, где технологии не просто окружают, а становятся частью самого человека, Макс мечтает вырваться из рутины фермерской жизни и исследовать возможности Потока — всемогущей сети, связующей человечество. Но этот мир не так прост, как кажется: тени прошлого, семейные тайны и скрытые угрозы поджидают за каждым поворотом. Вместе с Ари, загадочной девушкой, внезапно появившейся в его жизни, Макс оказывается втянутым в водоворот событий, где дружба и предательство, наука и вера переплетаются в единый поток. Пока мир вокруг них рушится под давлением невидимых сил, герои ищут ответы, которые способны изменить их судьбы — и, возможно, судьбу всего человечества.

Глава 2

— И куда ты хочешь пойти? — спросила Ари, сидя за столом.

Я задумался, скрестив руки.

— Всегда хотел увидеть Центральный университет квантовой механики, — сказал я.

Ари улыбнулась.

— О, значит, ты технарь в душе?

— Что значит"в душе"? — усмехнулся я. — Это у меня в крови.

Она хотела было что-то ответить, но тут мой модуль завибрировал.

— Подожди, — сказал я, глядя на экран.

Сообщение от мамы. Я выдохнул и встал.

— Что случилось? — спросила Ари, глядя, как я направляюсь к материализатору.

— Мама хочет поговорить, — ответил я, вводя команды на панели.

Через пару секунд из материализатора появились нужные детали.

— Ты что, собираешься что-то чинить?

— Нет, — сказал я, соединяя части. — Делаю проектор для голограммы.

— Подожди, — Ари прищурилась. — Ты говорил, что у тебя нет нейромодуля. Тогда как ты пользуешься этим?

Я замер на секунду, потом усмехнулся.

— Это не нейромодуль. Это… дар от мамы.

Она фыркнула.

— Ладно, врунишка, продолжай.

Я закончил сборку и поставил устройство на стол. Оно активировалось, наноботы облепили каркас, формируя объёмную голограмму. В центре появилась мама.

— Макс, — её голос был мягким, но я знал, что за ним скрывается стальная строгость. — Как ты там? Всё в порядке?

— Всё нормально, мам, — ответил я.

— Надеюсь, ты зарегистрировался, как я просила?

Я почесал затылок.

— Ну… можно и так сказать.

Мама прищурилась.

— Ты взломал систему?

— Это не так уж сложно, — сказал я, стараясь звучать невинно.

Мама рассмеялась, но тут в голограмме появился папа.

— Не надо поощрять его шалости, — строго сказал он, глядя на маму. Потом повернулся ко мне. — Макс, вызывай шаттл и возвращайся домой. Немедленно.

— Пап, ну правда, всё нормально, — сказал я. — Ари покажет мне город, я осмотрюсь, а завтра вернусь.

Папа нахмурился, но Ари, стоявшая в стороне, вмешалась.

— Геннадий-сама, Эл-сама, всё в порядке. Мы просто гуляем.

Папа замер.

— Сама?

— Это уважительное обращение, — пояснила Ари. — У меня японские корни.

Он кивнул, а потом с лёгкой ухмылкой сказал:

— Самамалейкум.

— Папа! — закатил я глаза. — Не позорь меня. Это немного другая тема.

Мама засмеялась.

— Ген, дай им немного времени. Всё хорошо.

— Хорошо, — пробормотал папа, махнув рукой. — Но если что-то случится, сразу домой.

Голограмма исчезла.

— У тебя очень… интересная семья, — сказала Ари, усмехнувшись.

— Ты даже не представляешь, — ответил я, садясь обратно за стол.

После завершения вызова я опустился обратно на стул, собираясь вернуться к планам на день. Но в этот момент модуль на моей руке снова завибрировал.

— Что там ещё? — пробормотал я, активируя интерфейс.

Сообщение от мамы. Я с интересом его открыл и прочитал:

"Макс, я поправила твою регистрацию. Ты немного прокололся на защите логов, не учёл одну мелочь. Всё исправлено. И да, держи тысячу баллов, чтобы не вляпаться в неприятности. Люблю, мама."

— Тысяча баллов? — раздалось удивлённое восклицание Ари за моей спиной.

Я обернулся, а она стояла с открытым ртом, указывая на мой модуль.

— Это правда?

— Ну да, — ответил я, пожав плечами.

— Твоя мама хакер?!

— Её дар, — усмехнулся я, возвращая её слова. — Не волнуйся, она просто умеет использовать систему.

— Просто? — Ари замотала головой. — Ты вообще понимаешь, что это значит? На десять баллов можно месяц шиковать, а у тебя тысяча!

— Значит, смогу шикануть чуть дольше, — поддразнил я.

— Макс, ты даже не представляешь, как это выглядит со стороны.

Я лишь улыбнулся.

— Ладно, пошли в город, а то мы так никогда не дойдём до университета.

Мы вышли из здания, и солнечный свет сразу же ослепил нас. Город днём выглядел совсем иначе. Ночные огни, громкая музыка и мрачные переулки сменились оживлёнными улицами, залитыми теплом солнца.

Люди гуляли по широким тротуарам, общались, смеялись. Над головами летали челоботы, доставляя посылки, а гравитационные капсулы сновали между зданиями. Всё выглядело упорядоченным и гармоничным.

— Красиво, правда? — спросила Ари, глядя на моё лицо.

— Да, — ответил я, разглядывая высокие здания с гладкими фасадами, которые будто тянулись в небо. — Совсем не похоже на то, что я видел ночью.

— Вот это и есть настоящий город, — сказала она. — Ночь — это его тень.

Мы шли вдоль улиц, и я всё больше погружался в мысли. Город днём был полон жизни, но я не мог избавиться от ощущения, что за этой идиллией скрывается что-то большее.

— Ты опять задумался? — спросила Ари, глядя на меня.

— Просто пытаюсь понять, — ответил я, отводя взгляд. — Есть идеи, как потратить баллы?

Она усмехнулась.

— А ты знаешь, что действительно стоит сделать?

— Просвещай, — сказал я, подняв бровь.

— Фонд восстановления зелёных зон и промышленных районов, — предложила она.

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Почему именно это?

Она присела рядом, запустив терминал на столе.

— Этот город лучше большинства после войны, — сказала она, открывая карту и показывая разные зоны. — Здесь есть хоть какая-то система. Справедливость.

— И приговоры? — уточнил я, вспоминая её слова.

— Да, — ответила Ари, глядя на экран. — В других местах ты либо элита, либо никто. А здесь у людей есть шанс.

Я посмотрел на карту, наблюдая, как подсвечиваются точки в зелёных зонах и разрушенных промышленных районах.

— Всё вертится вокруг баллов, — пробормотал я. — Ты живёшь, ты трудишься, ты стремишься быть полезным. Чем больше пользы — тем больше баллов. Чем больше баллов — тем дольше твоя жизнь.

Ари кивнула, запуская интерфейс пожертвования.

— Прогресс в чистом виде, — сказала она, не отрываясь от экрана.

— Вечность стала реальностью для избранных, — добавил я, наклоняясь ближе. — Но цена за неё оказалась выше, чем мы могли представить.

— Как минимум сто баллов за участие в таких проектах, — шутливо сказала Ари. — Готов рискнуть?

Я усмехнулся.

— Почему бы и нет?

Ари ввела сумму, и на экране появилась надпись: "Пожертвование принято. Спасибо за ваш вклад."

Она повернулась ко мне, улыбаясь.

— Видишь? Теперь ты не просто турист.

Мы вышли на улицу, и дневной город раскрылся перед нами. Контраст с ночью был почти шокирующим.

Люди гуляли по широким тротуарам, капсулы мягко скользили над дорогами, челоботы бесшумно доставляли посылки, и даже воздух казался чище. Но за этим идеальным фасадом я чувствовал скрытое напряжение.

— Это как театр, — сказал я, глядя на оживлённую улицу.

— Почему театр? — удивилась Ари.

— Потому что всё выглядит слишком гладко, — ответил я. — Как будто декорации.

— Может, ты просто слишком подозрительный? — усмехнулась она.

— Возможно, — признал я. — Но если это театр, то я хочу понять, кто пишет сценарий.

Она остановилась у витрины с голографическими проекциями и жестом пригласила меня посмотреть.

— А пока можешь расслабиться и наслаждаться сценой.

Мы продолжили прогулку, и я попытался впитать как можно больше деталей. В этом городе всё работало, всё было выверено, но у меня было ощущение, что за этим идеально отполированным фасадом скрывается нечто гораздо более сложное.

Институт квантовой механики был настоящим произведением искусства. Его огромное куполообразное здание из стекла и металла сверкало под лучами солнца, словно символ прогресса. Потоковые линии — тонкие световые нити — сплетались вокруг конструкции, сияя мягким голубоватым светом.

Я остановился у входа, пытаясь впитать масштаб здания.

— Ну, как? — спросила Ари, наблюдая за моей реакцией.

— Впечатляет, — признал я. — Всё это… почти магия.

— Пойдём, маг, — усмехнулась она, потянув меня за руку.

Мы вошли внутрь, и меня сразу же охватило ощущение уюта и одновременно чего-то невероятного. Голографические экраны на стенах показывали сложные схемы, потоки данных и трёхмерные модели. Люди в белых халатах перемещались по коридорам, некоторые что-то обсуждали, другие работали за интерактивными панелями.

— Ты правда хотел сюда попасть? — спросила Ари, оглядываясь.

— Ещё как, — ответил я.

Мы подошли к одной из лабораторий. За стеклом группа студентов работала с миниатюрным материализатором. Машина мягко гудела, а её корпус был покрыт тонкими линиями Потока, которые мигали в такт её работе.

— Это и есть сердце всего, — сказал я, кивая на материализатор.

— Объясни, — попросила Ари.

— Материализатор — это устройство, которое превращает энергию в материю, — начал я, слегка наклонив голову, чтобы лучше рассмотреть детали машины. — Но для этого нужен Поток.

— Почему?

— Поток — это не просто источник энергии, — объяснил я. — Это связующая сеть, которая позволяет материализаторам получать данные. Представь, что каждая молекула, которую создаёт эта машина, требует точных инструкций. Без Потока это невозможно.

Она кивнула, явно впечатлённая.

— А если отключить Поток?

— Тогда всё, — сказал я. — Материализаторы просто перестанут работать. Поэтому они так важны для каждого города.

Мы наблюдали, как студенты вводили команды, и на панели материализатора появилась голографическая проекция: кусок сложной техники, похожей на двигатель. Через несколько секунд световые линии внутри устройства засветились ярче, и на выходе появилась реальная деталь, идентичная проекции.

— Удивительно, правда? — спросил я, глядя на неё.

— Это потрясающе, — призналась Ари.

Один из студентов заметил нас и вышел из лаборатории.

— Вам что-то подсказать? — вежливо спросил он.

— Мы просто смотрим, — ответил я.

Но в его взгляде появилось лёгкое подозрение.

— Вы… кто?

— Туристы, — быстро ответила Ари, но он продолжал смотреть на меня, явно что-то обдумывая.

— Вы ведь понимаете, что здесь не место для экскурсий?

— Да, конечно, — сказал я, отводя взгляд. — Мы не помешаем.

Мы ушли, но я не мог избавиться от ощущения, что его взгляд следит за мной.

Мы сидели на лавке у небольшой площади внутри института. Ари казалась задумчивой, её взгляд был устремлён куда-то в прошлое.

— Всё это, — сказала она, показывая на материализаторы и голографические экраны вокруг, — кажется таким… далеким.

— Что именно? — спросил я, глядя на неё.

— Жизнь, где у нас не было ничего, — тихо ответила она.

Я замер, уловив что-то новое в её голосе — грусть и тяжесть воспоминаний.

— Когда я была маленькой, — начала она, не глядя на меня, — мы голодали. Материализаторы не работали, еды было мало.

— Почему? — спросил я.

— Поток, — сказала она. — Он работал только в красных зонах.

Я нахмурился.

— Но ведь…

— Красные зоны тогда контролировали всё, — перебила она. — Ещё до войны туда ссылали людей для принудительной работы. Когда всё началось, их власть распространилась на города.

— Ты это помнишь?

Она покачала головой.

— Нет, я ещё не родилась. Но родители рассказывали. Люди из красных зон приходили в города и забирали сильных в рабство. Мужчин, женщин, даже подростков. Всех, кто мог работать.

Я почувствовал, как внутри всё напряглось.

— Но потом война всё изменила.

— Да, — кивнула Ари. — Когда мне было три года, всё закончилось. Поток заработал повсеместно, красные зоны пали. Но тогда началась другая битва.

— За власть?

— Именно, — грустно улыбнулась она. — Родители погибли уже после войны, когда началась эта… делёжка. Девять владык, как их называют, до сих пор не вступили в полную власть.

— Это… — я замолчал, не зная, что сказать.

— Я не виню их, — добавила она, глядя мне в глаза. — Они сделали всё, чтобы стабилизировать мир. Но последствия той войны ощущаются до сих пор.

Я кивнул, глядя на оживлённые коридоры института.

— Ты сильная, Ари, — сказал я, тихо.

Она улыбнулась, но её глаза всё ещё оставались грустными.

— Просто стараюсь жить дальше.

Мы вышли из института, обсуждая увиденное. Ари казалась немного отвлечённой, её мысли, похоже, всё ещё витали где-то в прошлом.

— Ну что, куда дальше? — спросил я, надеясь отвлечь её от тяжёлых воспоминаний.

Но прежде чем она успела ответить, на дорогу перед нами мягко приземлился технологичный автомобиль. Его корпус был идеально гладким, без единого шва, а затем двери открылись с едва слышным шипением.

— Что за… — начал я, но тут из салона выглянул знакомый мне Рик.

— О, Макс, как удачно, что мы тебя нашли! — сказал он с фальшивой радостью.

Позади него виднелись Каро и Тэсс, оба с привычно ленивыми усмешками.

— Что вам нужно? — спросил я, стараясь сохранить спокойствие.

— Просто поговорить, — сказал Рик, жестом приглашая нас в машину.

— Не думаю, что мне это интересно, — ответил я, инстинктивно отступая на шаг.

— Макс, — его голос стал ниже, серьёзнее. — Лучше не устраивать сцен. Мы просто хотим поговорить.

Ари посмотрела на меня, затем на Рика.

— Мы сядем, — сказала она тихо.

Я посмотрел на неё, но она покачала головой, как будто говоря, что спорить бесполезно. Внутри всё сжалось, но я кивнул.

— Ладно, — сказал я, входя в машину.

Внутри нас ждал ещё один человек. Высокий, с жёсткими чертами лица, он сидел с идеально прямой спиной, а его глаза словно прожигали всё, на что он смотрел.

— Макс, — сказал он, когда я сел напротив него. — Я слышал, ты неплохо разбираешься в технике.

— Кто вы? — спросил я, игнорируя его тон.

— Меня зовут Эдриан, — представился он, складывая руки. — И у меня к тебе есть предложение.

— Если это о курьерской системе, то я не…

— Именно об этом, — перебил он, не давая мне закончить. — Ты взломаешь её для нас.

Я нахмурился.

— Почему я должен это делать?

Он слегка улыбнулся, но в его глазах не было тепла.

— Потому что у тебя нет выбора, Макс.

Ари напряглась, но я положил руку ей на плечо, стараясь успокоить.

— Если ты не сделаешь это, — продолжил Эдриан, — мы найдём кого-то, кто сможет. Но поверь, для всех будет лучше, если этим займёшься ты.

— А если я откажусь? — спросил я, скрестив руки.

Эдриан наклонился вперёд, его голос стал почти шёпотом.

— Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то пострадал, верно?

Я стиснул зубы, понимая, что спорить бесполезно.

— Хорошо, — сказал я, выдохнув. — Что именно вам нужно?

— Мы обсудим детали позже, — сказал Эдриан, откинувшись назад. — А пока расслабься. Всё это не займёт много времени.

Автомобиль остановился у огромного здания с зеркальными фасадами. Его архитектура казалась нарочито изысканной: сверкающий металл и стекло создавали ощущение, что это здание буквально парит над землёй.

— Это что, центр курьерской службы? — спросил я, глядя на здание с сомнением.

— Именно, — ответил Эдриан, выходя из машины. — Здесь начинается и заканчивается всё.

Мы вышли из машины и последовали за ним. Ари держалась рядом, её лицо выдавало явное беспокойство.

— Итак, слушай внимательно, — сказал Эдриан, остановившись возле небольшой площадки рядом с центральным входом. — Через несколько минут из этого здания выйдет челобот. Он будет нести важный груз.

— Что за груз? — спросил я.

— Неважно, — резко ответил он. — Ваша задача — поменять адрес доставки.

Я нахмурился.

— Это не так просто, как кажется.

— Именно поэтому здесь ты, — усмехнулся Эдриан.

Рик, Каро и Тэсс стояли неподалёку, переговариваясь между собой. Затем Рик кивнул Эдриану.

— Мы готовы.

Эдриан повернулся ко мне.

— Твои друзья устроят отвлекающий манёвр. Ты используешь этот момент, чтобы перепрошить челобота.

— И если я провалюсь?

Эдриан наклонился ближе.

— Лучше не проваливайся.

Через несколько минут двери здания открылись, и из них вышел челобот. Его корпус сиял серебристым, а в руках он держал небольшой контейнер, закрытый герметичной крышкой.

— Начинайте, — сказал Эдриан, кивая троице.

Рик и Каро сразу же начали громко спорить, переходя на крики.

— Да ты совсем с ума сошёл! — закричал Рик, толкая Каро.

— А ты что, думаешь, самый умный?! — орал в ответ Каро, хватая его за рубашку.

Тэсс пыталась их разнять, крича:

— Эй, вы что творите?!

Люди на улице начали оглядываться, а несколько челоботов с системой безопасности направились к ним.

— Твой момент, — прошептала Ари, подтолкнув меня вперёд.

Я бросился к челоботу. Его сенсоры уже начали фиксировать движение вокруг, но я прижался к стене, достал свой модуль и быстро ввёл команды.

— Давай, давай… — пробормотал я, подключаясь к его системе.

Поток данных заполнил экран моего модуля.

"Проверка адреса: объект зарегистрирован."

— Изменить адрес, — сказал я, вводя новую команду.

Система сопротивлялась, её защита пыталась отбросить меня, но я на это не обращал внимания.

— У тебя есть минута! — шёпотом крикнул я.

— Почти готово…

На экране замерцала надпись: "Доступ разрешён. Адрес доставки обновлён."

— Есть! — выдохнул я, убирая модуль.

В этот момент челобот резко остановился, его глаза замерцали, а потом он развернулся и двинулся в противоположную сторону.

— Отлично сработано, — раздался голос Эдриана у меня за спиной.

Я обернулся, всё ещё ощущая напряжение.

— Это было слишком близко, — сказал я, глядя на него.

Эдриан усмехнулся.

— Но ты справился.

Я посмотрел на троицу, которая, увидев, что всё завершилось, быстро прекратила свою «драку» и направилась к нам.

— Хорошая работа, Макс, — сказал Рик, хлопнув меня по плечу.

— Это всё? — спросил я, глядя на Эдриана.

— На сегодня, да, — ответил он. — Но не расслабляйся. Это только начало.

Мы вышли из переулка, стараясь слиться с толпой. Ари шла рядом, её лицо выражало смесь тревоги и негодования.

— Макс, — начала она, но я её перебил:

— Ну что, а ты переживала. Всё прошло как по маслу, — сказал я, пытаясь придать голосу бодрости.

Она резко остановилась, повернувшись ко мне.

— Ты издеваешься? Макс, это не шутки!

— Почему нет? — усмехнулся я, пожав плечами. — Это просто… практика для навыков.

Её глаза сверкнули гневом.

— Практика?! Ты даже не знаешь, что в этом контейнере.

Я хотел что-то сказать, но замолчал. Она была права, и это угнетало. Я нервно потер затылок.

— Зато теперь у нас есть награда, — сказал я, доставая из кармана небольшой блокчёс.

На его экране светилась сумма: 20 баллов.

Ари взглянула на меня с удивлением.

— 20 баллов? За то, что ты взломал курьера и рисковал собой?

Я усмехнулся, крутя блокчёс в руках.

— Знаешь, что это значит?

— Что?

— Это значит, что я стою дешевле, чем ужин в матери…

— Даже не договаривай, — перебила она, закатив глаза.

Я бросил взгляд на блестящий кубик, взвесил его в руке и неожиданно для себя швырнул в ближайшую мусорку.

— Макс! — воскликнула Ари, ошарашенная этим жестом.

— А что? — спросил я, оборачиваясь. — Символично, не находишь?

Она только открыла рот, чтобы ответить, но замолчала, уставившись куда-то позади меня.

— Что? — спросил я, нахмурившись.

Она кивнула в сторону.

— Рик, — тихо сказала она.

Я оглянулся и действительно заметил его вдалеке. Он стоял у витрины магазина, притворяясь, будто изучает товары. Но его глаза неотрывно следили за нами.

Как только он понял, что мы его заметили, он медленно отступил в сторону, а затем исчез в толпе.

— Это нехорошо, — сказала Ари.

— Чего тут плохого? — отмахнулся я, хотя внутри что-то дрогнуло. — Просто парень, который увидел, как я демонстративно выбросил баллы.

— Макс, это выглядит как вызов, — тихо сказала она. — И вызов не тем людям, которым стоит что-то доказывать.

Я пожал плечами, стараясь сохранить видимость безразличия.

— Ну, значит, у меня новый фанат.

Но Ари не улыбнулась.

— Это не шутка, Макс. Ты знаешь, что они с тобой не закончили.

Я вздохнул, оборачиваясь в сторону, куда ушёл Рик.

— Да, — сказал я. — Знаю.

Мы шли по одной из оживлённых улиц города. Вокруг всё казалось привычно современным: голографические вывески, летающие челоботы, потоки людей, занятых своими делами. Но что-то вдруг привлекло моё внимание.

— Постой, — сказал я, останавливаясь.

— Что такое? — спросила Ари, оборачиваясь ко мне.

Я указал на вывеску через дорогу: "Шаурма от Геннадия".

— Это… это правда? — я почувствовал, как на моём лице расплывается улыбка.

Ари прищурилась, пытаясь рассмотреть, о чём я говорю.

— Это просто обычная закусочная.

— Нет, ты не понимаешь! — перебил я. — Отец всегда рассказывал, что они с мамой когда-то держали ларёк с шаурмой, но я думал, он преувеличивает.

— Серьёзно? — удивилась она.

— Да! — кивнул я. — Он говорил, что готовил её руками, даже в мире, где всё уже делали материализаторы. Я думал, это очередная его байка.

— Ну, так пойдём проверим, — предложила Ари с улыбкой.

Мы пересекли дорогу и подошли к небольшому ларьку. Его внешний вид ничем не выделялся: стандартная металлическая конструкция с автоматическим окном и терминалом для заказа.

— Хм… не совсем то, что я представлял, — пробормотал я, глядя на него.

— И что будем заказывать? — спросила Ари, стоя перед терминалом.

— Конечно, фирменную"Шаурму от Геннадия", — сказал я, вводя заказ.

Через минуту автомат выдал нам два свёртка. Я разворачиваю свою и смотрю на идеально симметричный рулет с абсолютно одинаковым распределением соуса и начинки. Всё выглядело… слишком правильно.

Я осторожно откусил кусок и сразу почувствовал разочарование.

— Это… это неправильно, — сказал я, морщась.

— Что не так? — спросила Ари, пробуя свою порцию.

— Это всё сделано по шаблону, — ответил я. — Отец всегда говорил, что шаурма — это искусство. Тут всё одинаковое, стандартное, как будто её собрали по инструкции.

Ари усмехнулась, глядя на мой возмущённый вид.

— Ну, ты же в городе. Здесь всё оптимизировано.

— Это не оправдание! — возразил я. — Настоящая шаурма должна быть с душой, с индивидуальностью.

Я с досадой отложил свёрток, а Ари рассмеялась.

— Макс, ты слишком серьёзно это воспринимаешь.

— Просто отец говорил, что его ларёк был другим, — сказал я, глядя на вывеску. — Очереди стояли, люди приходили за вкусом, а не за шаблоном.

Она молча посмотрела на меня, потом слегка улыбнулась.

— Может, это и есть доказательство того, что его рассказы — не просто небылицы.

Я усмехнулся.

— Ну, в этом ты права.

Мы поднялись и пошли дальше, но в глубине души я чувствовал лёгкое тепло. Может, этот ларёк — всего лишь очередная попытка сохранить что-то из прошлого. Но даже если это всего лишь бизнес, я знал, что где-то на самом деле был тот самый ларёк, где отец и мать когда-то творили своё маленькое кулинарное чудо.

Мы шли по узкому переулку, погружённые в разговор. Я уже почти забыл про Шаурму, когда Ари вдруг остановилась. Её движения были молниеносны: одна рука вытянулась вперёд, в другой появилась рукоятка катаны. Лезвие мягко скользнуло наружу, отражая редкий свет фонарей.

— Где ты всё это время прятала меч? — пробормотал я, глядя на неё зад.

Но она не обратила на меня внимания, смотря прямо перед собой.

Тень за углом отделилась от стены. Эдриан. В руке у него был пистолет.

— Ты сам выбрал, Макс, — произнёс он, его голос был ледяным.

В этот момент я почувствовал странное. Как будто что-то в груди сжалось, и сердце сделало один мощный удар. Мир вокруг начал замедляться. Каждый звук, каждое движение тянулось, как в вязком сиропе.

А потом всё остановилось.

Передо мной застыл Эдриан. Его пистолет, поднятый на нас, выглядел угрожающе. Ари, в боевой стойке, стояла неподвижно, её глаза всё ещё были полны решимости. Её позвоночник, словно светящаяся сеть, будто рассказывал мне свои секреты. Всё было понятно: модификации, которые она скрывала, механизмы, обеспечивающие её скорость и ловкость. Даже падающая капля воды с карниза застывала в воздухе. Всё… кроме голубя.

Он появился внезапно. Его крылья медленно опускались, но он двигался, как будто время на него не влияло. Голубь сел на край контейнера неподалёку, и его чёрные глаза смотрели прямо на меня.

Я хотел повернуть голову, но понял, что не могу. Моё тело было словно сковано. Но я видел всё.

Передо мной словно раскрылась система. Я понимал всё: как работает каждая мелочь в этом переулке. Поток данных струился вокруг, и я мог чувствовать его движение.

Затем мой взгляд упал на оружие в руках Эдриана.

Корб Т980. Классика боевых технологий 2792 года. Величайшее оружие своего времени, способное уничтожить любого. Я видел его устройство так, будто изучал схему.

Первый контур разгонял частицы, создавая базовую структуру заряда. Бозоны — мельчайшие частицы — разгонялись до предела, прежде чем войти во второй контур. Там, в секунду до выстрела, формировалась энергия, превращающаяся в нечто вроде крошечной чёрной дыры. Что бы ни попало в её поле, исчезало, превращаясь в ничто.

— Не лучшее оружие, — прошептал я мысленно, словно обращаясь к самому себе.

Я почувствовал, как моё сознание будто скользнуло вглубь Потока, цепляясь за механизмы пистолета. Контуры замкнулись в моём сознании, и я понял, как обойти защиту.

Команда. Ещё одна.

Мир вздрогнул. Всё вокруг снова ожило. Эдриан нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела пистолет разорвался у него в руках. Вспышка ослепила меня на мгновение, и я услышал, как он закричал.

Ари не медлила.

— Бежим! — выкрикнула она, схватив меня за руку.

Мы рванули с места, оставляя за спиной грохот и крики.

Мы стояли в переулке, пытаясь отдышаться. Мир казался тише, чем обычно, словно напряжение в воздухе поглотило все звуки. Ари осторожно оглядела улицу, затем перевела взгляд на меня.

— Макс, ты должен вернуться домой, — сказала она, её голос звучал спокойно, но твёрдо.

Я нахмурился.

— Вернуться? А как же ты?

— Я? — она пожала плечами, будто это было что-то незначительное. — У меня здесь всё под контролем.

— Ари, брось, — я шагнул ближе. — Ты не думаешь, что это звучит странно? Ты готова меня просто так оставить?

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Макс, это твой дом, твоя жизнь. Твои родители ждут тебя. Ты сам говорил, что обещал вернуться.

Я хотел возразить, но замялся. Она была права.

— Тогда полетели вместе, — предложил я.

Ари лишь слегка улыбнулась.

— Я не могу. Моё место здесь.

— Почему? — спросил я, чувствуя, как растёт раздражение. — Почему ты так уверена?

— Потому что я… — она вздохнула. — Я не цель, Макс. Ты должен быть там, а я должна быть здесь.

В груди стало тяжело. Я понимал её, но это не облегчало ситуацию.

— Ладно, — сказал я, тяжело вздохнув. — Тогда я хотя бы вызову тебе шаттл.

— Это не обязательно, — начала она, но я уже активировал модуль связи.

— Уже сделано, — сказал я, не глядя на неё.

Шаттл прилетел быстро. Его корпус мерцал мягким серебристым светом, а при открытии двери раздался тихий звук сброса давления.

Ари остановилась перед входом, бросив последний взгляд на меня.

— Макс, ты хороший человек. Не дай этому миру изменить тебя.

Конец ознакомительного фрагмента.