Без права передачи

Виктор Трошнев

Четвёртая, завершающая книга цикла «Зона отчуждения». Книга первая «Право на попытку», книга вторая «Против часовой», книга третья «Ключи от равновесия». Повествование «Без права передачи» держит в напряжении до конца книги. А финал по-настоящему неожиданный. Кто же они, главные герои цикла? Что их объединяет? Все тайны будут раскрыты. Но приключения или подойдут к концу, или продолжатся — как решит читатель.

Глава седьмая

Шутник

Я похлопала справа от себя рукой — никого. И только после этого начала окончательно просыпаться. Тело ныло — приключений выпало немало. Каждая такая нагрузка на организм воспринималась как последствие активной тренировки.

«Куда Плюс-то опять умотал?» — лениво подумалось сквозь сон, и тут же пришло окончательное пробуждение.

Никуда он не умотал и не мог умотать. На тесном топчане, где мне пришлось встретить ночь, место было лишь для одного человека. Муж спал на соседнем, Малыш где-то неподалёку. Я лежала лицом к стене и решила не поворачиваться. Сон сталкера чуток и краток. Начну ворочаться — разбужу остальных. Полежу, соберу мысли в кучку. Не горит мчаться куда-то чтобы воспользоваться удобствами. Перед отбоем жидкостей не употребляли. Тут же вспомнила плакат с унитазом и рекламным слоганом: «Утро начинается не с кофе».

После того, как Сусанин помог нам вывести отца за периметр Зоны Отчуждения, и суток не прошло. Сначала переночевали у него в хате. Устали смертельно. Никаких дальнейших планов не обсуждали. Нам главное было за периметр попасть. Там планы как-то сразу и нарисовались. Вернее, Сусанин обрисовал.

— Вам-то за каким до Горностайполя-то переться? — проводник почесал бороду. — Доставлю в лучшем виде. Провожу. Да и вернусь. Большой компанией вблизи периметра лучше не перемещаться — только подозрение вызывать. Да и во шо вас переодевать я не знаю, а в таком наряде только до первого патруля и дойдёте.

Доводы были разумными.

Я, как могла, тепло попрощалась с отцом. Занесла его нелёгкая в Зону Отчуждения. Впрочем, как занесла, так и вынесла. Не суждено ему было заполучить частицу Монолита, о которой он так мечтал.

Он неловко обнимал меня, словно боясь, что оторвётся и потеряет навсегда.

— Пап, у меня и правда всё хорошо, — я чувствовала, как глаза увлажняются. — Я здесь больше дома, чем дома. И у меня Плюс. Это моя опора, моя защита, понимаешь?

— Анд.. э-э-э, — папа оторвался от меня и шагнул к Плюсу. — Извините, Плюс.

Не доходя, перекрестил мужа и продолжил:

— Благословляю. Дочке повезло. Я очень много о вас знаю, ну так, по работе, — он смутился.

Тут муж меня удивил. Ожидала от него в ответ какой-то скабрезной шутки. Он же просто подошёл к отцу, крепко обнял и сказал:

— Папой не назову никогда, извините. Но дочь вашу люблю. И отвечаю за неё. И отвечу. Хоть перед вами, хоть перед Хозяевами Зоны.

Взял отца за плечи, отодвинул от себя и повторил, глядя в глаза:

— Хоть перед Хозяевами.

— Но позвольте, Хозяева Зоны — это же фикция! — папа в очередной раз попытался вступить в полемику.

— Это у вас, там, в Москве — фикция. А у нас и русалки существуют, — Плюс усмехнулся и похлопал отца по плечу. — Так что человек предполагает, а Монолит располагает.

Он помолчал и продолжил:

— В общем, Умник, мы тут сами разберёмся. И с Хозяевами, и с прочим. Главное, не переживайте. За Катю головой отвечаю.

Папа посмотрел на голову Плюса, перевёл взгляд на Малыша — видимо сравнивал головы, которые за меня отвечают — и вздохнул. Головы впечатляли.

Отец с Сусаниным отправился в Горностайполь, откуда должен был добраться до Киева и оттуда дальше до Москвы. Мы зависли в доме проводника, коротая время за разговорами. Наговорились вдоволь. Всем было что рассказать. По большому счёту, мы впервые остались втроём и, наконец-то, поделились приключениями, которые с нами произошли. Вот только что делать с осколком Монолита не обсуждали.

Я долго думала, рассказывать ли мужу и Малышу о том, о чём поведал мне контролёр. Но что именно нужно говорить, пока не представляла. Всё же ничего конкретного я от него не узнала, а делиться своими мыслями было пока рановато. Тем более, что я ничего не понимала, от слова «совсем», и все мои думки на эту тему были пока настолько не оформлены, что пока и делиться было нечем. Вот продумаю всё хорошо, сформулирую мысли, потом и обсудим. Все вместе.

— Доставыв у найкращому выгляди! — заявил Сусанин, нарисовавшись на пороге дома.

(Примечание: Доставив у найкращому вигляді — Доставил в лучшем виде — украинский).

— Посадил на попутку до Иванкова, там автобус до Киеву, езды чуть меньше трёх часов. Или чуть больше, не помню. И то, потому шо на каждом углу останавливается. Ну уж от Киева-то до Москвы сам доберётся. Чай, не маленький, документы в порядке. Сейчас перекушу трохи, отдохну и выходим. Как раз будет, — он посмотрел на часы, — как раз будет начало четвёртого. Самое время.

— Папа точно доберётся? — я понимала, что ничего произойти и не должно, но тушканы на душе скребли.

— А шо с ним будет? — искренне удивился Сусанин. — Ну разве шо автобус, на котором он едет, террористы вдруг надумают захватить. Так то ж вряд ли.

Он снял свой плащ, бросил на пол в углу и продолжил:

— Всё. Чаёвничать, отдых и выходим.

И всё же что-то меня напрягало возле дома проводника. Словно в одну сторону — в Зону Отчуждения — дорога есть, а в другую — в сторону цивилизации — какая-то невидимая стена, как в компьютерной игре. Стена, за которой текстуры.

Я тряхнула головой и решила подумать об этом позже.

Периметр пересекли без приключений. Были у проводника свои тропки-дорожки. Плюс имелась схема маршрута и времени передвижения патрулей.

Было почти совсем светло, когда мы добрались до замаскированного убежища Сусанина под землёй.

— Я вам предлагаю нормально поспать. Хотя бы часиков до десяти-одиннадцати. Вы сколько уже на ногах? То-то же. В таком состоянии по Зоне не ходят. А так, по паре часов на каждый глаз — и бодрее всех живых будете. Но я не уговариваю, решайте сами.

Мы даже не совещались. Переглянулись и синхронно кивнули.

Сусанин открыл люк и приглашающе махнул рукой.

Неглубокий спуск, узкий коридор — и мы на месте. Налобный фонарик позволял на скорую руку осмотреть помещение. Оно было не очень большим, квадратным, но, при этом, и не маленьким, где-то пять на пять. По центру стоял массивный деревянный стол, вокруг которого находились деревянные же лавочки. Вдоль стен — застеленные лежаки. В одном углу небольшая печка-буржуйка, труба из которой уходила куда-то в бетонный потолок. Рядом с печью — приличных размеров вязанка хвороста. В другом углу стоял маленький холодильник. Где же тут электричество?

Свет вспыхнул сзади неожиданно. Сусанин активировал какую-то сборку артефактов, питающую обычную лампочку.

— Ну шо, лежанки разбираем и спать. По подъёму накормлю, да и распрощаемся. Я своё сделал.

Вот на одном из этих лежаков я и проснулась. Тревожила какая-то мысль. Ох, всё никак не могу переварить разговор с контролером. Нет-нет. Что-то другое! В моё сознание пыталось пробиться что-то извне и управлять им. Контролёр? Нет. Что-то связанное с прошлой жизнью. Ну это понятно, только что папу проводила. Но это что-то другое. Как будто во сне кто-то пытается мне что-то внушить. Кто? И что? Ох, не прошла даром та встреча с мутантом.

«Да. Вы ключ к равновесию», — в голове не голос, скорее понимание мысли.

Нет, не то.

В убежище явно слышны посторонние звуки. Кто-то уже не спит? Или что это? Рука привычно потянулась за «Гюрзой».