Возьми меня замуж! Проза XXI века

Виктор Юнак

«ВОЗЬМИ МЕНЯ ЗАМУЖ!» – роман о невероятном переплетении судеб. В главного героя, талантливого ученого и педагога, одновременно влюбляются девушка и её мать. Их любовный треугольник существует до возникновения беременности, но речь заходит о свадьбе, а главный герой оказывается в ловушке – случайно встречает на улице свою бывшую жену и узнает, что у него есть дочь, которую внезапно похитили. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 6

Но в тот вечер Шумилову заглянуть к Екатерине не удалось: ректор забрал его с собой на переговоры. Гюлет решил открыть курсы русского языка для своих гидов и кто, как не Шумилов, мог лучше всего подсказать, как это сделать. Более того, в конце переговоров турок даже пытался уговорить ректора Академии туризма, чтобы эти курсы, хотя бы на первых порах, возглавил Шумилов.

— Этот вопрос вполне обсуждается, — согласился ректор. — Покажите ваши условия господину Шумилову и возможности для его работы. По возвращению в России мы их обсудим. Ты же не будешь возражать против того, чтобы поработать в Турции, Петр Владимирович?

— Все может быть, — неопределенно ответил Шумилов.

Переводчик даже не успел перевести эту фразу, его жестом руки остановил Гюлет.

— Окэй! Договорьилис? — по-русски спросил он и протянул руку Шумилову.

Тот руку пожал, но в ответ улыбнулся:

— Пока еще не совсем окэй? Условий-то я не услышал.

Дождавшись окончания перевода, Гюлет засмеялся. Вслед за ним засмеялся и ректор.

— Ждем ваших предложений, господин Гюлет.

Зато следующий вечер, а это был предпоследний день поездки, ничто не помешало Шумилову провести вместе с Екатериной.

— Господин Гюлет обещал завтра, на прощание, если, конечно, погода позволит, устроить полеты на воздушных шарах над Каппадокией. Я не знаю, хотите вы или не хотите посмотреть на все с высоты, но я вас записал на экскурсию.

Они ужинали вместе, сидя за одним столом.

— Если это в качестве извинения за мой вчерашний пустой вечер, то я это принимаю, — сказала она.

Он улыбнулся.

— Увы! Я не всегда властен здесь над своим временем. Но в качестве извинения я бы все-таки предложил нечто другое.

— Что же?

— Выпить на брудершафт.

— Да вы нахал, Петя. К тому же, мне не очень нравятся здешние турецкие вина.

— Что же делать, если других здесь нет… Хотя постойте!

Он встал и подошел к барной стойке. О чем-то долго говорил с барменом по-английски. Тот сначала качал головой, но потом согласился и ушел в служебное помещение. Шумилов вернулся к своему столу.

— Куда вы его послали?

— Я спросил, есть ли у них французские или итальянские вина. Он сначала отнекивался, потом сказал, что хозяин запрещает подавать иностранные марки. Но я его все-таки уговорил, он обещал принести что-то итальянское. Такое вино вас устроит?

— Я смотрю, вы умеете добиваться своего. Жена, наверное, вас за это особенно ценит.

— У меня нет жены, если вас это интересует. А вообще, умение добиваться своей цели — одна из важнейших черт любого человека. Человек без цели, как роза без шипов — вроде бы и пахнет так же, и красива так же, но — не то, потому как не колется.

Бармен принес пузатую бутылку «кьянти» с черным петухом на горлышке и два тюльпанообразных бокала, поставил бокалы на стол, наполнил их вином, снял с рукава белоснежную салфетку, поклонился и ушел.

Шумилов поднял бокал, посмотрел, как на свету переливается темно-красный цвет вина, меняя окрас, в зависимости от угла наклона. Затем поднес бокал к носу, провел рукой справа налево, удовлетворенно кивнул. Екатерина зачарованно следила за всем этим действом. Она чувствовала в себе какую-то перемену, но какую, и в чем она заключается, понять пока не могла.

Наконец, Шумилов произнес, глядя прямо в глаза женщине:

— Надеюсь, теперь вы не откажетесь от своего слова и выпьете со мной на брудершафт?

— А я разве давала такое слово?

— Конечно! — решительно произнес Шумилов, чем заставил Екатерину засомневаться в самой себе.

— Ну, раз я обещала, то я готова.

Они перекрестили руки и пригубили бокалы. При этом он внимательно следил за ней, а она, смутившись, прикрыла глаза.

— Ну, вот! — сказал он, ставя бокал на стол. — Ты уже знаешь, что у меня нет жены. А ты замужем?

— Не рановато ли вы… ты начал устраивать допрос? — деланно возмутилась она.

— Почему, допрос? — пожал он плечами. — Всего лишь праздное любопытство. Мы же на отдыхе, а на отдыхе принято праздно любопытствовать.

Она хмыкнула, прикрыв рот рукой, он в ответ улыбнулся.

— На отдыхе принято и курортные романы заводить. Уж не хочешь ли ты и этим заняться?

Он снова наполнил вином оба бокала, взял свой в руку и замер в ожидании. Екатерине ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

— Споить меня хочешь?

— Одной бутылкой вина на двоих? Смешно!

Они чокнулись и выпили. Он наколол вилкой оливку и положил ее в рот. Вытирая губы салфеткой, произнес:

— И что касается нашего курортного романа — тоже смешно.

— Почему это? — пережевывая кусочек киви, спросила она.

— Курортный роман бывает где?

— Где?

— На курорте. Правильно? А мы с тобой где?

— Где?

— В служебной командировке! Поэтому, если у нас и роман, то никак не курортный, а, скорее, служебный, — он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, а она не смогла удержаться и засмеялась.

Он снова наполнил бокалы, опустошив бутылку. Но теперь уже она взяла инициативу в свои руки.

— Петя! Я не могу, как ты, высокопарно выражаться, поэтому скажу прямо: мне было приятно с тобой познакомиться поближе, приятно, что ты скрасил здесь, в Турции, мой досуг. Видимо, богу было угодно, чтобы мы с тобой встретились. И тогда, в Москве, и сейчас, здесь.

— Взаимно!

Их взгляды встретились, они, казалось, целую вечность смотрели друг на друга. Губы их задрожали, сердце защемило в сладостной истоме, повлажневшие глаза подернулись легкой дымкой печали. Их лица стали приближаться друг к другу, но Екатерина, подняв свой бокал, остановила это движение и начала жадно, будто долго мучимая жаждой, пить сладкое, вкусное вино. Голова у нее от выпитого слегка закружилась, глаза стали слегка косить.

— Пойдем ко мне в номер? — зашептал ей в самое ухо Шумилов.

— Лучше ко мне, — так же шепотом ответила она.

Они встали и, взявшись за руки, вышли на улицу. Свежий воздух и теплый, но настойчивый ветер немного привел ее в чувство. Легкое опьянение начало проходить. И пока они поднимались по лестнице на третий этаж, Екатерина уже взяла себя в руки. У нее закралось сомнение на счет Шумилова: не такой же ли он ловелас, как тысячи других мужиков? Сначала обаяет женщину, добьется своего, а потом она ему станет не интересна. И потом, она его совершенно не знает. Даже то, что у него нет жены, еще не факт. Нет жены, так есть любовница. А она не хочет быть второй. Чувства, как и вино, требуют выдержки. С этой решимостью она и открыла дверь своего номера и впустила Шумилова в номер.

А он вдруг остановился посреди комнаты в нерешительности.

— Что-то не так? — удивилась она.

— Не так. Что ж я, пришел в гости к женщине и с пустыми руками?

— О боже! Да мы же с тобой только что из ресторана. Присаживайся в кресло, а я ненадолго загляну в ванную.

Она закрыла дверь ванной комнаты, подошла к зеркалу, долго и внимательно смотрела на себя, словно изучала, искала какие-то изъяны на лице, считала неглубокие и нисколько не портящие ее морщинки у глаз и у краешков губ. «Интересно, сколько ему лет? Вроде бы уже не мальчик, но и не ровесник мне. Да, кстати, а сколько лет он бы мне дал?» Она улыбнулась своим мыслям. Облокотилась о ванну, достала из сумочки расческу, провела по своим коротким, но достаточно густым волосам, затем вытащила губную помаду, провела ею по губам, пожевала немного, открыла кран, сполоснула руки. Вздохнула и вышла.

Шумилов сидел в кресле, листая какой-то турецкий журнал, лежавший на столе. Когда она вышла, он поднял на нее глаза.

— А ты красивая.

— Спасибо! — улыбнулась она.

— Расскажи немного о себе, — попросил он.

— Знаешь, Петя… Ну, в общем, я такой человек… Я же понимаю, к чему все идет у нас. А я так не могу.

— К чему идет? Как так?

— Да все ты понимаешь, — зарделась она от волнения. — Ты мне нравишься, не буду скрывать. Но я не могу вот так сразу. Давай, вернемся в Москву и подумаем.

Она вдруг села ему на колени и стала оглаживать его волосы, при этом старалась не заглядывать в его глаза. Он оказался в какой-то задумчивости. Потом взял руку, гладившую его, поднес к своим губам, стал целовать кончики пальцев. Затем взял вторую руку и стал целовать обе, поднимая их все выше, пока не довел до уровня подбородка. И только теперь она заставила себя заглянуть в его глаза. И прочитала в них какую-то странную печаль. Не удержалась, сама прижала свои губы к его губам. Они долго и сладко целовались и чувствовали, как из одного тела в другое перебегают кровяные тельца, сближая два организма.

И вдруг резко поднялась, улыбаясь, вытерла рукой переметнувшуюся на его сторону губную помаду. Взяла его за руки и подняла.

— Давай на этом сегодня и завершим нашу встречу.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Хорошо! Но завтра с утра мы с тобой летаем на воздушных шарах. Ты не забыла?

— Не забыла.

В последний день, после полета на шарах, всем дали свободное время. При этом предложили желающих отвезти в Кайсери на крытый базар Капали Карси. Гид объяснил, что этому базару уже больше полутора веков и славится он сейчас продажей золотых и серебряных украшений. Разумеется, все согласились. Турецкие ювелирные изделия хоть и уступали индийским в цене, все же были намного дешевле отечественных.

Шумилов долго выбирал для себя кольцо — ему больше нравилось серебро, и продавец предложил ему широкий серебряный перстень с красивым голубым ляписом, обрамленным точечками циркония. Поторговавшись в цене, он вытащил из кармана несколько долларовых купюр. И вдруг его внимание привлек более легкий, явно женский серебряный перстень с вделанным в сердцевину крупным черным опалом. Здесь он даже особо торговаться не стал.

— Я беру эти два перстня! — сказал он продавцу на английском.

Тот понимающе кивнул и достал красивые, отделанные темно-вишневым бархатом коробочки.

— Я думаю, жене твое кольцо понравится, — подошла к нему Екатерина.

Укладывая покупки в сумку, Шумилов спокойно ответил:

— Я уже тебе говорил, что я не женат.

— Но колечко-то для женщины?

— Разумеется, для женщины. Авось, кому-нибудь пригодится, — он улыбнулся. — Ты-то себе что-нибудь купила?

— Посмотри, мне идет эта цепочка?

Он окинул ее оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.

— Хорошо! Нет, правда, хорошо!

В самолете он сидел рядом с ней. Своевременно договорился с коллегой по академии поменяться местами. Для Екатерины это стало неожиданностью, но неожиданностью приятной. Она улыбалась, глядя на него, затем, когда самолет уже был в воздухе, она слегка дрожавшими пальцами прикоснулась к его руке, он обнял ее ладонь, она положила обе руки (свою и его) себе на колени. И все продолжала счастливо улыбаться. Она поняла, что не ошиблась в нем.

— Ты знаешь, а я ведь случайно занялась турбизнесом, — заговорила она. — Я ведь юрист по образованию.

— Да ну? — удивился Шумилов.

— Ну да! — кивнула она. — Ты, наверное, в курсе, что в последние годы самыми востребованными профессиями были юристы да экономисты. Вот все и хлынули за этими корочками. И теперь их, как собак нерезаных. Вот и маются многие, перепрофилируются. А некоторые, как я, и вовсе занялись совершенно другим делом.

Шумилов понял, что ей нужно выговориться. Он откинулся на спинку кресла, чуть опустил его, так, чтобы мог видеть ее лицо, и прикрыл глаза.

— Ты меня слушаешь, Петя?

Он молча кивнул, улыбнувшись. Он, казалось, в этот момент тоже испытывал полное блаженство.