Марго

Виталий Кленов, 2022

Когда Максим Шубин обнаружил в купе поезда забытую попутчиками видеокамеру, он и подумать не мог, что это незначительное обстоятельство задаст тон не только его деловой поездке в Петербург, но и всей последующей жизни.Когда Маргарита Краснова впервые взяла в руки старинный дневник маминой прабабушки, она даже не догадывалась, что прочтет там о себе самой, встретит любовь, о которой мечтала, и едва не утратит ее…Яркая история двух Маргарит, разделенных почти полутора веками, поиски счастья и преодоление препятствий на пути к нему – в захватывающем романе «Марго».

Глава 5

Приехав утром домой, Максим принял душ и улегся в кровать. Заснуть сразу не получилось: он все время думал о Марго, и от мысли, что в его жизни появилась она, сердце приятно ныло. Конечно, у него и до этого были девушки, он заводил небольшие романы и интрижки, но такое, чтобы днем и ночью о ком-то мечтать, — это случилось впервые. Максим вовсе не был закоренелым холостяком, но раньше никогда не задумывался о создании семьи, о том, чтобы жить с кем-то под одной крышей… А после встречи с Марго такая мысль то и дело возникала у него в голове. Он вспоминал слова, сказанные Алексеем в ресторане: «И ты теперь давай догоняй». И чем больше Максим об этом думал, тем сладостнее становилось у него на душе.

Вчера вечером, увидев Марго на вокзале, он вдруг осознал, что вся его жизнь перевернулась. Максим с готовностью признался самому себе, что теперь эта девушка ему просто необходима и он ни за что не хочет ее потерять. Нет, это вовсе не любимая игрушка, отобранная у ребенка. Это гораздо больше…

Приветствуйте, вот и она! Восхитительная распорядительница судеб, всемогущая богиня, имя которой — любовь! Именно она способна необъяснимым образом соединить жизненные пути двух разных людей в один, переплести их мечты, желания, интересы. Благословенен тот, кому повезет быть обласканным этой капризной красавицей!

И Максим уже понимал: он влюблен. Он попал в сладкий плен, и теперь его сердце было наполнено морем беспокойных, волнительных ожиданий.

Наконец он уснул, утомленный своими мечтами, и отсыпался за долгую белую ночь, которой гулял по улицам Петербурга вместе с самой замечательной девушкой на свете, за бессонную ночь в поезде, проведенную в тревогах и переживаниях, — отсыпался до тех пор, пока его не разбудил телефонный звонок.

Спросонья ничего не понимая, Максим тут же схватил телефон. С экрана на него смотрела задумчивая Марго, сидящая на спуске к Неве. Сон как рукой сняло.

— Алло! — раздался из трубки долгожданный голос. — Привет.

— Привет! — возбужденно произнес Максим и заерзал по краю матраса, не находя себе места. Потом успокоился и сказал: — Я так рад тебя слышать!

— Я тоже. Прости, видела все твои пропущенные звонки. Оказывается, в тот вечер я забыла свой телефон в «Террасе». Думала, что уже не найду его и придется сим-карту восстанавливать. А он упал за диванную подушку и лежал там до тех пор, пока вчера какой-то мужчина виброзвонок не почувствовал, — пояснила она и, как показалось Максиму, улыбнулась.

— Хорошо, что нашелся. Ты не представляешь, чего я только вчера не передумал, — сознался он, совершенно не стесняясь своих чувств. — Я ведь, если честно, уже снова собрался к вам ехать.

— Приезжай, — просто сказала Марго.

— Обязательно приеду, — ни секунды не раздумывая, тут же ответил он.

Как же это хорошо — понимать и не стесняться друг друга! Они проговорили целый час. Максим рассказывал Марго, как бродил по городу, как звонил ей и сам ждал ее звонка, как ужинал в ресторане рядом с ее домом, а потом мчался в такси на вокзал. Марго смеялась и рассказывала, как сидела за столом среди родственников, понимая, что он не может ей дозвониться. И уйти оттуда было совершенно невозможно, да и непонятно куда. Рассказывала, что очень хотела его проводить, и сразу, как только вышла от бабушки, взяла такси и поехала на вокзал, вспомнив, что поезд отправляется около десяти… Они говорили и не могли наговориться, будто расстались давным-давно и не виделись целую вечность.

Так теперь проходили их дни, в бесконечных звонках и переписке, которая начиналась с самого утра: «С добрым утром!» — и заканчивалась поздним вечером: «Доброй ночи».

Как-то Марго в беседе обронила, что в конце недели родители собираются в театр, и Максим придумал сделать ей замечательный сюрприз. Он попросил Алексея организовать в этот вечер доставку цветов и шампанского к Марго домой и пригласил ее на интернет-свидание.

Ровно в семь часов Максим включил компьютер и позвонил ей по «Скайпу». Марго тут же ответила и появилась на экране монитора. Ее глаза сияли от удовольствия: было видно, что ей нравится внимание, которое оказывает Максим. На столе рядом с ней стоял огромный букет свежих роз и бутылка шампанского.

— Привет! — Максим помахал ей рукой.

— Привет! — Марго приложила кончики пальцев к губам и послала ему воздушный поцелуй.

Максим показал, что этот поцелуй попал ему прямо в сердце, и зажал его руками. Они рассмеялись, а потом, открыв шампанское каждый у себя, наполнили бокалы и чокнулись через экраны мониторов.

— Со свиданием! — улыбнулся Максим.

— Со свиданием! — ответила Марго.

Они одновременно выпили искрящийся напиток до дна. Марго даже перевернула свой бокал, показав, что в нем не осталось ни капли.

— Вот так вот!

— Оказывается, я так давно тебя не видел…

— Целую тысячу лет, — весело подтвердила она. — Скоро увидимся!

— Это точно. Я уже билеты присмотрел на следующие выходные. Надеюсь, ты ничего на них не запланировала?

— Как — на следующие выходные? Я же в пятницу в командировку уезжаю! — Марго в ужасе прижала к лицу ладони, но, увидев его растерянное лицо, рассмеялась. — Шучу! Приезжай, конечно. Обещаю быть твоим личным гидом по городу.

— Фу-у, — выдохнул Максим. — Второй раз ты меня подловила!

Он безнадежно покупался на ее шутки, но его это совершенно не раздражало.

— Итак, Максим, я впервые у тебя в гостях. Показывай-ка скорее свои владения. Мне ужасно интересно увидеть, где ты живешь. — Облокотившись на стол, Марго подперла подбородок руками и всем видом демонстрировала готовность к обзорной экскурсии. — Начинай.

Максим взял в руки ноутбук и, передвигаясь по квартире, стал рассказывать, подражая ведущему популярной телепередачи:

— Итак, дорогие друзья, сейчас мы с вами находимся в одном из красивейших районов Москвы, так сказать, в самом сердце столицы нашей родины, в квартире среднестатистического жителя, или, как его еще называют, москвича. Как вы можете заметить, «москвич обыкновенный» любит порядок. На кухне, выполненной в элегантном классическом стиле, всегда чистота, посуда аккуратно стоит на полках, а на полу не видно ни единой пылинки. Далее мы с вами перемещаемся в помещение, именуемое гостиной комнатой, в которой москвич иногда смотрит телевизор и выпивает рюмку-другую с такими же, как и он, одинокими москвичами мужского — прошу обратить на это внимание — пола. Классический стиль, доминирующий в убранстве этого помещения, свидетельствует о наличии у москвича, скажем без ложной скромности, хорошего вкуса. Пройдя холл-прихожую, мы оказываемся в святая святых этого жилища — в скрытом от посторонних глаз пристанище, где самец-москвич одиноко коротает долгие зимние вечера в ожидании, когда в его заботливо обустроенное гнездышко прилетит такая же одинокая, как и он, самка. Рассматриваемый нами москвич — однолюб, и, как правило, они с самкой создают крепкую дружную семью и живут вместе до глубокой старости, выращивая таких же красивых и…

–…Шустрых, как их еще называют, малышей-москвичей, — продолжила за него Марго.

— Верно, — согласился Максим. — И для этой цели предусмотрительный и благоразумный самец-москвич подготовил отдельный уголок.

Он отворил прикрытую дверь и направил камеру на одиноко стоящий диван в совершенно пустой комнате.

— Максим, какой же ты молодец! У тебя очень красивая и просторная квартира, — Марго показала ему поднятый вверх большой палец, — и все сделано, на мой взгляд, идеально. Кстати, я видела, у тебя в спальне есть гардеробная комната. Покажешь ее? Или именно там обитает главный беспорядок этого дома?

— Там обитает не беспорядок, а порядок этого дома. На полках лежит чистое постельное белье и полотенца, а на плечиках аккуратно развешаны свежие рубашки. — Максим переводил камеру с одной полки на другую и ехидно комментировал. — Такого результата самец-москвич добивается упорным кропотливым трудом и врожденным чувством прекрасного.

— Ладно, самец-москвич, теперь я убедилась, что ты действительно обитаешь в своем гнездышке в одиночестве. Женских вещей нигде не наблюдается, — выдала заключение Марго, — фотографий тоже.

— Ну ты и Штирлиц! С тобой только в разведку ходить, — рассмеялся Максим, снова ставя ноутбук на стол. — Значит, тебе понравилось?

— Очень. Ты хорошо потрудился, — искренне ответила она. — И давно ты живешь в этих хоромах?

— Совсем недавно, еще и двух месяцев нет. Въехал перед самой поездкой в Питер. Ты не представляешь, Марго, что пришлось пережить за это время! Строительные рынки и магазины, снова строительные рынки и снова магазины. И так повторялось каждую неделю, каждый день, — поделился Максим и шутливо продолжил: — Не каждый самец-москвич доживает до середины ремонта.

— Зато теперь у тебя есть собственная квартира, — одобрительно сказала Марго. — Ты нарочно такую большую покупал?

— В принципе, да. Сейчас, конечно, мне столько комнат не нужно, но рано или поздно все может измениться — не буду же я все время жить один, — многозначительно закатывая глаза, заключил он.

— Ох и самец ты, москвич Шубин! — с притворным возмущением воскликнула Марго.

— Думаешь? Моя мама с тобой бы не согласилась, — парировал он и спросил: — А ты сейчас в своей комнате? Выглядит уютно.

— Да, это мой уголок, — подтвердила Марго и медленно провела камерой из стороны в сторону.

В центре стояла кровать с двумя тумбочками. На них, помимо светильников, оказалось множество всякой всячины: часы, фоторамки, шкатулки, какие-то безделушки. Слева от кровати высился огромный шкаф-купе. Оно и понятно — женщина! А вот справа, у стены, стояло высоченное, совершенно из другой эпохи, зеркало в тяжелой старинной раме, перед которым на полу валялась пара прелестных туфелек. Вещь эта настолько естественно сюда вписывалась, приковывая внимание, что не просто дополняла и украшала интерьер, а непроизвольно переносила во времена других столетий.

Между двух окон примостился туалетный столик, заставленный баночками, скляночками, пузырьками, флакончиками и прочими женскими штучками. На соседней стене, напротив кровати, висел телевизор, а справа находился книжный шкаф. Гнездышко Марго выглядело обжитым и уютным, и в нем чувствовалось присутствие женской руки, чего так не хватало квартире Максима. К тому же полки и стены комнаты украшали семейные фотографии, портреты, натюрморты и пейзажи акварелью, которые придавали комнате особую прелесть.

— Марго, как же здорово! Вот так должна выглядеть настоящая жилая квартира: у меня дома просто аккуратно и чисто, а у тебя уютно — каждая вещь на своем месте. Сразу чувствуется, что здесь все подбиралось годами, — заключил Максим.

Ему было приятно увидеть кусочек места, где каждый день засыпает и просыпается Марго, словно он прикоснулся к чему-то личному, что доверяют и показывают далеко не всем, а лишь очень близким людям. Он взял шампанское и провозгласил:

— Предлагаю выпить за замечательную хозяйку этой комнаты. За тебя!

— А давай, — согласилась она.

Они снова налили в бокалы и чокнулись через экраны компьютеров. В этот раз Марго едва пригубила напиток и поставила бокал на стол. Вверх потянулись тонкие ниточки пузырьков.

— Зато, Максим, ты внес в интерьер моей комнаты чудесное дополнение, которого здесь не хватало! — Она придвинула к себе вазу с розами и вдохнула их аромат. — Спасибо, ты очень внимательный. Правда, когда все это увидели мои родители, то чуть не передумали идти в театр: маме очень хотелось узнать, что же тут происходит. Представляешь, сколько будет вопросов, когда она вернется!

— И что ты ей скажешь?

— Расскажу все как есть, конечно, — безапелляционно заявила Марго и направила в его сторону палец. — Ты сам виноват, что устроил такую интригу.

— Ты расскажешь ей про меня? — удивился Максим, хотя на самом деле ему это было приятно.

— Мне кажется, что обо всем всегда надо говорить честно, тогда будет гораздо меньше проблем. Тем более что я и так собираюсь рассказать маме о том, что у меня появился замечательный друг, — совершенно искренне произнесла Марго, и вдруг глаза ее хитро заблестели.

Максим приготовился.

— Самец-москвец! — прыснула она. — Мама бы твой рассказ не одобрила.

— Вот только, пожалуйста, маме необязательно об этом знать, — возмутился Максим. — Представляешь, как я себя потом буду чувствовать, если мы когда-нибудь встретимся!

— Раньше надо было думать, — веселилась Марго. — А маму ты точно увидишь. И папу тоже. Он знаешь какой у меня суровый! У него и ружье охотничье есть.

— Марго! Заканчивай! Я так и представляю твоего отца с залихватски закрученными вверх усами: будто он стоит в охотничьей шляпе с пером, рубашке с засученными рукавами, в брюках на подтяжках и тщательно в меня целится, а твоя мама все подталкивает его сзади в плечо и спрашивает: «Ну? Чего ты там возишься?»

Марго снова прыснула со смеху и, с трудом отдышавшись, вытерла слезы.

— Максим… — Она все никак не могла начать говорить. — Ты такой… Мне так легко с тобой, будто я знаю тебя целую вечность. Правда.

— А мне не очень, — произнес Максим, продолжая изображать испуг. — Я теперь боюсь твоих родителей. Они наверняка стреляют без предупреждения. Пуф-ф! Пуф-ф!

— Ладно, хорошо, — сдалась Марго, — не буду я передавать маме твой рассказ про самца-москвича. Но про остальное — буду! — безжалостно закончила она.

У них было отличное настроение, будто они сейчас находились не в разных городах, а пробыли весь вечер вместе, в одной комнате.

— Максим!

— Что?

— Спасибо тебе! — Глаза Марго светились. — За цветы, за этот чудесный вечер! За то, что ты подарил мне столько радости. Похоже, ты знаешь, как очаровывать и соблазнять женщин…

Интуитивно Максим почувствовал, что именно она хочет от него услышать.

— Никакой я не соблазнитель, — сказал он, — просто очень рад тебя видеть! Прошло всего несколько дней, а я невероятно соскучился. По тебе, по твоим глазам, по твоей улыбке… Вот сейчас увидел тебя, и мне снова стало хорошо. И, если честно, я очень счастлив, что… что в моей жизни появилась ты. Ты мне очень… важна. — Максим говорил медленно, тщательно подбирая слова, пытаясь совладать со своими чувствами, хотя это у него не особо получалось. — И я рад, что ты побывала у меня в гостях, — заключил он и посмотрел на Марго.

Их взгляды все сказали без слов. Она взяла с тумбочки плюшевого мишку, прижала к себе и поцеловала. Максим улыбнулся.

— А вдруг за дверью папа с берданкой? — пугающим голосом произнес он.

— Он у меня хороший. Я пошутила… — Марго ласково смотрела на него, и на ее щеках играли очаровательные ямочки.

Лишь влюбленным дано понимать друг друга так легко, читая во взгляде то, что не произнесено вслух. Каждый вздох, каждое движение в такие моменты становится настолько значимым, что их невозможно переоценить. Влюбленные готовы часами смотреть друг на друга, не видя и не замечая ничего вокруг, с каждой секундой чувствуя, как между ними зарождается и крепнет, становясь все явственнее и ощутимее, особая незримая связь. Весь мир тогда останавливается и замирает…

В прихожей у Марго щелкнула дверь.

— Маргарита, ты дома? — раздался из коридора женский голос, вернув их на землю.

— Да, мам! — громко ответила Марго. — Вы уже пришли? — И повернулась к Максиму: — Пока! Скоро увидимся. Ты очень хороший!

— Ты с кем разговариваешь? У тебя гости? — Мама уже открывала дверь в комнату дочери.

— Целую, — напоследок прошептала Марго.

— И я тебя! — успел сказать Максим, прежде чем она выключила монитор.

***

Сквозь сон он услышал, как где-то внизу у подъезда хлопнула дверца автомобиля. Летом выходившие во двор окна быть распахнуты настежь, чтобы ночной воздух из Серебряного Бора наполнял спальню свежестью. В субботу утром только шум отъезжавших на дачи машин нарушал драгоценную тишину; все же остальные, вынужденные оставаться в городе, отдыхали и старались эту тишину сохранить. Это была их возможность отоспаться за всю неделю.

Звук захлопнувшейся дверцы потревожил утренний сон Максима, но он сумел справиться с этим и подремал еще полчаса, после чего медленно и с наслаждением стал пробуждаться. Через раздвинутые шторы мягкие солнечные лучи забрались к нему на кровать, подкрались к плечам и стали ласково греть спину. Лежать не шевелясь было так приятно, что Максим растягивал удовольствие до тех пор, пока оставаться неподвижным стало невыносимо. Он знал, что сон безвозвратно ушел, поэтому перевернулся на спину и сладко потянулся. Затем расслабился, открыл глаза и мечтательно закинул руки за голову, по-прежнему не торопясь подниматься с кровати.

В такие дни самое большое удовольствие заключалось в том, что тебя никто не беспокоил, не ворочался рядом и не мешал наслаждаться сладкими минутами «послесонья». Так было всегда — до недавнего времени. Но неожиданно все изменилось. После того, как в его жизни появилась Марго, он уже не находил ничего замечательного в том, что живет один. Почему-то это перестало доставлять ему удовольствие — наоборот, Максиму совсем не хотелось просыпаться в этой огромной кровати одному.

Он протянул руку к тумбочке, нащупал мобильный телефон и посмотрел на время, после чего еще раз сладко потянулся и решительно встал. С улицы в комнату полился колокольный звон. Рядом с домом на берегу Москвы-реки стояла церковь, и каждые выходные был слышен ни с чем не сравнимый переливчатый звон колоколов.

Позавтракав, Максим надел спортивные шорты, футболку и спустился вниз на парковку, где хранился велосипед. Настроение было превосходным. Он миновал охрану, помахал им и выехал из гаража. Повернув вниз по улице, он проехал под Живописным мостом и оказался в любимом Серебряном Бору.

Обычно Максим не составлял маршрут заранее — ехал по дорожке и поворачивал туда, куда вздумается. Он обгонял людей, прогуливающихся здесь и парами, и целыми семьями, а также шумные компании молодежи, торопившиеся первыми занять места у мангалов, которых никогда не хватало на всех. Серебряный Бор был местом отдыха людей самых разных возрастов и интересов. Кто-то просто прогуливался, кто-то, надев наушники, целеустремленно бегал по протоптанным дорожкам, а кто-то просто сидел на уютной лавочке под соснами и читал книгу. Встречались и такие же, как он, велосипедисты.

Максиму нравилось кататься по Серебряному Бору. Скорость, с которой он мог перемещаться, позволяла смотреть на происходящее другими глазами, как бы со стороны наблюдателя. Он знал, что если бы гулял по парку пешком, то вряд ли изучил бы его так хорошо и полностью. Скорее всего, доходил бы до середины Бора, где лес становится глухим и недружелюбным, дорожки — безлюдными, а беседки — пустыми, где чувствуешь себя уже не слишком уютно, и, пожалуй, поворачивал бы обратно.

Еще Максиму нравилось, что пляжи Серебряного Бора — одни из самых чистых в Москве. В жаркий день он любил плавать там, где было мало отдыхающих, — в небольшом заливчике с песчаным берегом. Вот и сейчас он оставил велосипед у высокой ели, снял шорты и футболку, сбросил кроссовки и, разбежавшись, прыгнул в воду. Вынырнув почти на середине, он энергично поплыл к другому берегу. Вода была по-утреннему прохладной и бодрящей, зато прозрачной и не взбаламученной.

Наплававшись вволю, Максим вышел на песок и, зажмурившись, стал греться на солнышке. Как же хорошо! Лучики солнца были еще не такими обжигающими, как днем, когда хочется спрятаться поглубже в тень, и своим ласковым теплом приятно согревали после прохладной воды.

Вернувшись домой, Максим привел себя в порядок и отправился к родителям, которые сегодня отмечали годовщину свадьбы. Он договорился с сестрой, что они оба поздравят их с этим событием. Дороги в выходные оказались пустыми, и всего через полчаса он уже нажимал на кнопку звонка.

— Привет, проходи, — открыл дверь отец и кивком показал в сторону балкона.

Из коридора было видно, как на кухне вокруг плиты кружатся мама и Светлана. Там что-то шипело, скворчало, грохотало и вкусно пахло.

— Мам, Свет, привет! — крикнул Максим. — Мы на балконе постоим, пообщаемся.

Он знал, что отец ждал его, чтобы спокойно покурить. Только в присутствии Максима мама не донимала мужа упреками, что он так много курит.

— Подожди, открой сначала банку с грибами! — крикнула с кухни Светлана.

Максим зашел к ним, сначала обнял маму, потом подошел и поцеловал Светку, с которой у него были прекрасные отношения.

— А где Александра? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— С ней вторая бабушка сидит. Пашина мама решила мне сегодня выходной устроить.

— Отлично выглядишь, кстати. Похудела, что ли? — Максим окинул сестру одобрительным взглядом.

Это не было дежурным комплиментом: Света действительно хорошо выглядела, постепенно приходя в форму после родов. В отличие от Максима, похожего на отца, Светлана очень напоминала мать: такие же короткие светлые волосы, такие же серо-голубые глаза и такое же выражение лица, когда она сердилась или смеялась.

— Ну да, похудела немного… — Света отчего-то смутилась и как-то странно посмотрела на него. — Сам вон в какой форме. Так что стараемся от тебя не отставать.

— Я смотрю, как вы тут стараетесь. Наготовили — опять невозможно будет подняться, — проворчал Максим, указывая на полные тарелки. — Ладно, давайте сюда свою банку.

Когда все было готово, мама позвала их к столу, который, как всегда у родителей, был накрыт так, словно они собирались несколько дней отмечать Новый год. Все расселись на привычные места, облюбованные за долгие годы, и спустя некоторое время, перекусив и выпив за здоровье родителей, стали разговаривать каждый о своем: Максим с отцом — о рыбалке, мама со Светой — о том, как растет ее дочка, маленькая Александра.

Дождавшись, когда отец выйдет покурить, а мама отправится на кухню, Максим склонился к сестре и, чуть смущаясь, сообщил, что, кажется, влюбился. Она заговорщически заулыбалась: ей было забавно, что старший брат, убежденный холостяк, наконец-то всерьез кем-то увлекся.

— Макс, давай потом заедем в кафешку и поболтаем, — предложила Светлана.

— Давай, — согласился он и обнял сестру. — Я с удовольствием!

Когда застолье подошло к концу и довольные родители проводили детей до машины, Максим повез Светлану в ближайшее кафе. Они взяли по чашечке кофе, и он рассказал сестре о том, как при совершенно удивительных обстоятельствах познакомился с девушкой, которую зовут Марго, что живет она в Петербурге и что теперь он все время только о ней и думает.

Светлана сидела и смотрела, как во время рассказа меняется лицо брата.

— Макс, я очень за тебя рада! — И хотя эта новость действительно была ей приятна, в ее взгляде промелькнула грусть. — Женишься на ней?

— Отстань, — смутился Максим. — Не знаю… Наверное… Подожди ты!

— Максим, это так здорово! А то все работа да работа. Так и не заметишь, как вся жизнь мимо пройдет. — Светлана вздохнула. — Хорошо, что у тебя девушка появилась. Так и представляю, как приезжаю к вам в гости: мы на кухне готовим с ней что-нибудь вкусненькое и болтаем о нашем, о девичьем… А она красивая?

— Очень, — подтвердил довольный Максим. — Очень красивая.

— Макс!..

— Что?

— Давай уже показывай скорее ее фото. Ты думаешь, мне не интересно увидеть, в кого влюбился мой старший брат? — насела на него Светлана, дергая за рукав. — Демонстрируй свою петербургскую красавицу.

Максим замялся, но, решив, что сестре все-таки можно, достал из кармана телефон и открыл фотографию Марго.

— Понятненько. Теперь я тебя совсем редко буду видеть, — подытожила Света, с интересом разглядывая фотографию. — Ты теперь, наверное, в поезде будешь жить: туда-сюда, туда-сюда. Она и в самом деле очень красивая.

Ему было приятно.

— Правда?

— Правда, правда, — засмеялась Светлана. Телефон Максима зазвонил у нее в руках, и она вернула его брату. — Держи и не отпускай.

Он посмотрел на экран: звонил Алексей.

— Алло, Лешка, привет!

— Привет, Макс! Как дела? Ты где сейчас?

— Как где? В Москве, — удивился Максим. И вдруг догадался: — Ты что, здесь? Один? С Галиной?

— Вот, решил устроить другу сюрприз, а его дома нет, — стал разыгрывать из себя обиженного Алексей. — Так-то ты друзей встречаешь!

— Ты уже рядом с моим домом, что ли? — не переставал удивляться Максим. — Жди и никуда не уходи, буду через двадцать минут!

Светлана все слышала и только спросила:

— До метро подвезешь?

— Почему до метро? До подъезда!