Мой город

Виталий Меренков (2020)

Виталий Меренков — поэт, член Регионального Севастопольского литературного объединения имени А. Н. Озерова. Профессия морская, образование высшее техническое, кафедра «Судовождение». В 2015 году издал книгу стихов «Напишу я слово — море». Печатался в альманахе «Литературный Севастополь», Литературной газете. «Мой город» — новая книга автора.

Мой город

Мой город

Мой город круассанов не видал,

Врагам не подносил коньяк к обеду.

Мой город, не сдаваясь, погибал

И, погибая, верил лишь в победу…

Из всех морей мне Черное милей,

Другого не сыскать родней и ближе.

А город мой — столица кораблей,

Мне повезло родиться не в Париже.

Жаль, парижанам непонятен стих,

Досаден, может — каюсь я за это.

Рассказ мой будет вовсе не о них,

А о любви к конкретной части света.

Здесь с детства знают ветер и волну,

Под парусом выходят в море смело…

Не суждено мне было на войну,

В которой столько парусов сгорело.

И на ещё одной не побывал

Той, что Великой стала для Отчизны.

Когда с небес накатывал металл,

И обрывал легко мечты и жизни.

Не видел я тех страшных лет и бед,

Но отчего-то мне так часто снится —

Как от осколка мой погибший дед,

Над городом поднялся светлой птицей.

А в небе светлых птиц не перечесть —

Глазами их я вижу Бога ближе!

Мне повезло, что я родился здесь,

Ну, а другим пусть повезёт в Париже.

Мы не знали компьютерных игр…

Мы не знали компьютерных игр,

Нам хватало на улице дел.

Как реален и ярок был мир,

Со скалы если в море летел.

Мы до неба палили костры,

И рыбачили в ночь, до утра.

И в походах, той детской поры,

Знали точно, что жизнь не игра.

И «химичили» каждый на «5» —

Смастерить взрывпакет всяк умел.

И свинец в гаражах выливать

Мог любой камышовский^[1] пострел.

Мамы часто боялись за нас —

Звали долго предолго домой.

Мы молили добавить хоть час,

Поболтать-помечтать под луной.

А потом было время гитар,

Дульсиней и высоких стихов.

Время крепких и любящих пар,

Настоящих поступков и слов.

Мы не знали компьютерных игр,

Жили набело, начистоту…

И летит где-то юности бриг

И зовёт… и мы там, на борту.

Севастополь — весна

Город-витязь в объятьях весны,

В облаках белоснежных дерев.

И плывёт над разбегом волны

Севастопольских улиц напев.

В этом городе жить не тужить,

Где ещё столько славных имён!

Непрерывна здесь памяти нить —

Мы традиции чтим испокон.

И когда к нам приходит беда,

Мы даём ей достойный отпор

Потому, что так было всегда

И так будет, и есть до сих пор.

…А весна, погостив по дворам,

В белоснежность деревья одев,

Унесёт вдаль к иным берегам

Наших солнечных улиц напев.

Лето — Севастополь

Лето просто загляденье —

Солнце, море, небеса,

Облака и паруса,

Лиц мельканье, волн кипенье,

И вишневое варенье,

И нетрезвая оса.

Праздник фруктов и туристов —

Всякий фрукт туристу рад.

А на улочках тенистых

Длинноногие «калипсы»

Вызывают у туристов

Легкий челюсти отпад.

По ночам же звезд сиянье

И цикад звенящий гуд.

Здесь исканья и мечтанья,

Здесь надежды и свиданья,

И разлуки тоже тут.

Те, кто знают наше лето,

Чтобы в зимах не пропасть,

В местных солнечных рассветах,

В ливнях ультрафиолета

Оставляют сердца часть.

И в любое настроенье,

Под любою широтой

Помнят лето-загляденье

И вишневое варенье

Со счастливою осой.

Август

Август. Вечер. Чаек крики.

Я гулять и им не спится.

А по морю пляшут блики —

Фонарей и звёзд зарница.

Хорошо присесть с бокалом,

Пить вино со вкусом лета.

И не знать себя бывалым,

Быть беспечнее поэта.

По Приморскому бульвару,

До Артбухты прогуляться.

Под случайную гитару

С южной ночью обниматься.

И до самого рассвета

Снова удивляться чуду —

Жить, где жизнью правит лето,

Там, где солнце отовсюду.

Где в гранит одета слава,

В человеческом обличье.

Где принцесса Балаклава,

Где Сапун-горы величье.

Пахнет свежестью и йодом,

Пусть гулянье скоротечно —

Я отсюда вышел родом

И останусь здесь навечно.

Порт. Октябрь

День пригожий — солнце нежит

Порт, в обед немноголюдный.

Скрип канатов, трапов скрежет —

Звук волнующий и чудный.

Удочка змеится в море,

Переломленная зыбью.

Поплавок в немом дозоре

Караулит глупость рыбью.

Тихим ходом сухогрузы

Бухту боронят винтами.

Бледно-синие медузы

В глубине парят цветами.

Щурит глаз седой матрос,

Солнцу выставив фуражку.

И бормочет что-то в нос

Про свою зазнобу Глашку.

А по радужной воде,

Прячась в переливах волн,

Из далёкого Нигде

Золотой крадётся сон.

Херсонес

Рассказывают, что на территории Херсонеса можно увидеть таинственную фигуру в белом — призрака, получившего имя Белый Монах. Одни говорят, что появляется Белый Монах исключительно ночью и только в районе херсонесского Туманного колокола и старых монастырских купален. Другие утверждают, что призрак появляется только на рассвете в последних числах августа, проходит по главной аллее мимо собора и исчезает в районе Туманного колокола и монастырских купален. В дурных поступках Белый Монах замечен не был^[2].

Я вижу город древней красоты —

На узких мостовых клубится пыль,

Античных стен раскопанная быль,

И переломленных колонн персты.

Допиты вина греческих купцов,

Допеты песни чернооких дев —

Но море помнит и хранит напев

Красавиц вдохновлявших храбрецов.

А ночью ветер, шелестя листвой,

Поднимет в лунность непокойный прах

И, вот, скользит за белою луной

Такой же белый призрачный монах.

И встречи с ним совсем не страшен миг —

Пусть ночь кругом, руин безлюдье пусть.

И кажется я помню этот лик,

И знаю в чём его скитаний грусть.

Душе созвучен голос древних стен —

Героев здесь встречаю и повес,

И чувствую в сплетеньях улиц-вен,

Как плачет и смеётся Херсонес.

Осень — Херсонес

Ты помнишь вчерашний закат?

Как солнце тонуло вдали,

Как волн неумолчных накат

Вливался в затишье земли.

И осени новой печаль

Неспешно селилась вокруг…

А сердцу за солнцем бы! Вдаль!

Как птице, за летом, на юг.

И алое пламя небес,

И тонкого месяца штрих,

И древний, как мир, Херсонес

Нам вечность дарил на двоих.

И дар, словно счастье, приняв

Гуляли с тобой до светла…

Наверно я всё же не прав —

К нам осень с любовью пришла.

Стрелецкая. Херсонес

Стрелецкая — район, по большей части,

Счастливых и весёлых горожан.

Здесь, полюбив впервые, пел от счастья,

А после пил, любви открыв обман.

И славным мигом отшумела юность,

И созерцала зрелость в тишине —

Стрелецкая, как жизни многострунность,

По-разному всегда звучала мне.

Зелёных улиц алычёвых дрёма

Июльских пляжей смех и канитель,

Владимир-храм над морем невесомо

Хранит Руси здесь крестную купель.

По Древней я дойду до Херсонеса,

А Херсонес отдельный разговор —

Он местности любой прибавит веса…

Не при деньгах? Тогда через забор.

А за оградой мир иных столетий:

Эллады свет, языческая Русь

Переплелись в единое соцветье,

Здесь Богу я Живому помолюсь.

Стрелецкая моя — имею право

Так говорить — Мы вместе много лет.

Судьбы моей прекрасная оправа,

Тебе всегда мой искренний привет!

Фиолент

Причудливых скал не забыть очертанья,

Неверных тропинок волнующий спуск,

Где тело таило над бездной дыханье,

Вцепившись рукой в можжевеловый куст.

И нить горизонта делила собою

На две половины Великий Экран.

И синее рвалось уйти в голубое,

Нарушив всего мироздания план.

А ниже, где оползней тянутся реки,

Клубясь у плотины прибрежной гряды,

Гранитные гроты открыты навеки

Навстречу потокам лазурной воды.

И море дразнило, и море играло,

Наполнив прохладой полуденный жар.

И нежную ласку свою обещало,

И звало любого принять этот дар.

И дух обрывался захваченный далью,

И чайкой скользил за гривастой волной.

Однажды крещенный бетоном и сталью,

Крестился повторно — земной красотой.

…Об острые камни, подобно бумаге,

Нарезан прибой здесь на множество лент.

Увижу ли снова твоих мысов шпаги?

Вдохну ли твой воздух хмельной, Фиолент?

Зимнее настроение

Бледно-розовый закат,

Преобыкновенный.

Волны у мостков шипят

Белоснежной пеной.

Шаг назад, когда куснут

Брызги ледяные.

Бесприютен ваш приют

Берега родные.

Обесцвечены зимой,

В ледяной рогоже —

Я от вас вернусь домой

Обесцвечен тоже.

И не видя лиц и стен,

Рифмы? сердца? ради,

На линованном листе

Запишу в тетради:

Скуден зимних красок ряд

В меркнущем узоре.

Бледной розою закат

Увядает в море.

Наша зима

У нас зима с весною дружат —

Сегодня солнце, завтра лёд.

То холод за окном завьюжит,

То, вдруг, миндаль вовсю цветёт.

Февраль, к примеру, плюс семнадцать,

Коты вокалом ночи рвут.

В погоде нашей разобраться

Воистину напрасный труд.

Поэтому не разбираем,

Чем удивит природа нас —

И в море круглый год ныряем,

И санки держим про запас.

Мы помним всё

Нам не забыть, что было с нами,

А тем, в ком память недолга,

Напомним, как врагов цунами

Терзало наши берега.

Как благочинная Европа,

Впитав коричневую грязь,

На гребне страшного потопа

По нашим городам прошлась.

Какую цену заплатили

Мы за свободу — быть собой,

Когда решалось — или — или

И жили все одной судьбой.

Мы помним всё и не забудем,

Как защитили свет от тьмы

Советские простые люди,

Чтоб не были рабами мы.

…Прошло не так уж много вёсен

С той, самой памятной, весны

И мир в лицо нам снова бросил —

Хотят ли русские войны?

Севастопольский закат

А над бухтою летний закат

Алым золотом льётся с небес.

А над бухтою волн перекат,

Словно ветром волнуемый лес.

Облака набирают огня,

Чтобы с первой растаять звездой.

На хвосте уходящего дня

Чайки чертят круги над водой.

И оплавленный солнечный диск,

Что чуток уже морем намок,

Янтарём полыхающих искр

Растянулся дорогой у ног.

Тени курсом легли на восток,

Каждый миг прибавляя в длине,

И солёного воздуха ток

Песни странствий несёт на волне.

Красок, звуков недолгий парад

Отразит только гения холст.

Севастопольский летний закат,

Как и всё гениальное — прост.

Севастополю

Как дитя каждой встрече я рад —

Сколько много здесь солнечных лиц.

Мой любимый единственный Град

Мировых лучезарней столиц.

Повидал я немало сторон,

Что оставили след свой в судьбе,

Но тобою одним окрылён,

Я всегда возвращаюсь к тебе.

Здесь традиций особенных стать,

И природы щедрот здесь не счесть,

Если заново жизнь начинать,

Я бы начал её только здесь.

Дни разлуки пройдут чередой,

Чтоб смениться торжественным днём —

Новой встречи, мой город родной,

Навсегда мой единственный дом.

Морские дороги в рейсе

В море разные люди встречаются

Кто окладом живёт, кто мечтой.

Но и те, и другие венчаются

Навсегда с океанской волной.

Крепко память ветрами просолена,

Не забыть, не избыть — хоть на спор.

И другой, уж, не хочется воли нам,

Только этот безбрежный простор.

Месяцами сердцами болеют тут

И безбрежность клянут иногда,

Но домашний желанный вернув уют,

В снах обратно приходят сюда.

И потом, будто так наколдовано,

Надышавшись земной кутерьмой,

Резать волны приходится снова нам

И во снах возвращаться домой.

Океанские просторы

Океанские просторы,

Бирюзовые глубины,

Непривычных звёзд узоры,

Альбатросы и дельфины.

Облачных фигур массивы —

То знакомых, то бессвязных.

Мимолётных радуг взвивы

В мириадах брызг алмазных.

Месяц, как улыбка чья-то,

Над мерцающей водою…

И последняя утрата

Вдруг покажется пустою.

Вдруг душе придут ответы

И тревог оковы сняты.

Океанские рассветы…

Океанские закаты…

Стран диковинных познанье,

Говор у причальной стенки.

Грусть недолгого свиданья,

Долгий взгляд аборигенки.

Снова альбатросов крики.

И глубины, и узоры.

Ослепительные блики…

Бесконечные просторы…

После вахты

После вахты будничной на корме присяду

И дымком развеюсь крепких сигарет.

Море-море синее — нет преграды взгляду,

Ничего на свете лучше моря нет.

Кружат чайки вольные — небесам хозяйки,

Плачут и смеются кораблям вослед.

Небеса прозрачные — тайна без утайки,

Ничего на свете лучше неба нет.

А дымок всё веется, в сердце проникая,

Значит, с грустью снова мне держать совет…

Эх, далеко-далёко дома ждёт родная,

Ничего на свете лучше дома нет.

Лучше дома нет.

Так далеко

Так далеко от дома и тепла

Любимых глаз единственной моей…

Разлука — это ледяная мгла

Над горной цепью неподвижных дней.

Полгода здесь как миллионы лет,

И я давно б уже окаменел,

Но и во мгле намёк есть на рассвет

А, значит, и разлуке есть предел.

И, значит, время снова оживёт,

Дни зажурчат оттаявшим ручьём.

Мы встретимся — я знаю наперёд,

И навсегда останемся вдвоём.

Разговор с морячкой

С моряками ты вроде знакома,

Так к чему, для чего разговор,

Что безденежье гонит из дома

Прямиком в океанский простор.

Что ни чести не ищем, ни славы

В этой вотчине вахт и труда,

Где пустыня и слева, и справа,

И кругом, и повсюду вода.

Говоришь, мол, заморские бабы

И далёких держав кабаки…

И на верность любимым мы слабы,

И на лёгкие мысли легки…

Да, мы видим различные страны,

Только, знаешь, нет лучше страны,

Той, что в сердце живёт постоянно

И которой до гроба верны.

А от прелестей женщин заморских

Нам не холодно и не тепло.

Ты не слушай рассказов «геройских»

Тех, кому полюбить не свезло.

В рассужденьях твоих правды — доля.

Но сумеешь ли это понять —

Ветра свежего вольная воля,

Синих далей безбрежная гладь!

Пусть ты с нами как будто знакома,

Ни к чему этот был разговор —

Мы порою уходим из дома,

Чтоб почувствовать снова простор.

Примечания

1

Камышовский — бухта Камышовая, один из районов города Севастополя.

2

Источник: https://poembook.ru/poem/2297912-khersones