Приручить и обезвредить

Витта Лин (2024)

Я мечтала о мужчине, с которым построю спокойную, размеренную семейную жизнь. Но в нее ураганом ворвался наглый спецназовец, выбивая двери на своем пути.Я мечтал о милой девушке, которая будет ждать меня дома, дарить мне любовь и покой. Но однажды я снес дверь совсем не тихони.Осторожно мат!Будет с перчинкой!Добро пожаловать в мою первую историю.Добавляйте в БИБЛИОТЕКУ)

Глава 4. Отрицание, принятие, шок.

Марта

— Здесь не мой адрес!

— Не понял…

— Вы по какому принципу адрес ищете? По навигатору и не глядя на таблички на доме? Это восьмой дом, а у вас четвёртый в ордере!

Сказать, что я злюсь — это ничего не сказать. Единственное, что меня тормозит, чтобы не кинуться на них с кулаками — это их оружие. Пристрелят ещё.

— Какого лешего?! — басит один из них.

Блин, да они одинаковые. Все — шкафы в масках. Только цвет глаз отличается.

— У меня к вам тот же вопрос! — тянусь к сумочке, достаю паспорт, открываю прописку и тыкаю им в лицо тем двоим, что ближе ко мне. — У нас нумерация домов в обратном направлении. Отсчёт не со стороны подъездов, а со стороны дороги…

— Пиздец…

— Абсолютно согласна. Подождите, а как вы зашли? Вы мне что, дверь выбили?

Я расталкиваю спецназовцев и иду к выходу, в коридоре стоят ещё двое. А моя дверь болтается с выломанным замком и вмятиной посередине. Я просто в шоке, сажусь на пол напротив двери и растерянно хватаюсь за голову. Мужчины тихо переговариваются и начинают выходить. Их, блин, ксерокопировали что ли? Стройный ряд здоровых, широкоплечих и явно опасных. Последний садится напротив меня на корточки.

— Марта, Вы извините, ошибочка получилась. Мы всё исправим, дверь починим.

А я просто хлопаю глазами. Видимо, начался адреналиновый отходняк. Меня начинает мелко трусить, и такая усталость наваливается, что я даже не знаю, что ответить.

— Мы сейчас должны вернуться на базу, а чуть позже вернёмся и наведём порядок, хорошо?

Я только киваю. Мужчина пожимает мою руку. Слежу за тем, как он встаёт, и уходя, прикрывает сломанную дверь.

Алексей

В момент, когда до меня доходит, что мы ворвались не в ту квартиру, хочется развернуться и двинуть майору, который нас вёл. Мы упустили особо опасного преступника, а значит, опасность многократно увеличилась. Теперь — разбор полётов, куча бумажной работы и, самое главное, опять выслеживать. И новая спецоперация.

Выхожу в коридор, девочка сидит на полу и пустым взглядом смотрит перед собой. Шок, понятно. Дверь сломана, надо чинить.

Мимо меня проходят бойцы. А я смотрю на девчонку. Красивая. Очень. Прям очень. Грудь пышная, так и хочется потискать. И грудь, и попу. Это ж надо такое комбо словить. Фигуристая, красивая. И кусачая. Не разревелась, не истерит.

Косяк надо исправлять. Майор, видимо, обмозговывает происходящее, потому что, проигнорировав девочку и сломанную дверь, выходит в подъезд с остальными. Сажусь напротив неё. Меня она, похоже, даже не слышит. Беру её руку в свою, она маленькая. Я в тактических перчатках, поэтому не могу почувствовать мягкость кожи, но я уверен, что руки у неё нежные.

Надо разгрузиться на базе и вернуться починить дверь. Мямлю что-то про ошибку. Обещаю починить дверь и выхожу к остальным.

Сажусь в микроавтобус, стягиваю балаклаву. Проезжаем нужный дом. Реально так же крайний с другой стороны.

— Пошли сразу. Потом будем последствия разгребать.

Я смотрю на майора. Киваю, балаклаву натягиваю привычным движением.

Дежавю грёбаное. Такой же подъезд, просто копия. Даже дверь того же цвета.

Не могу поверить в происходящее. Это чудо, наверное. Орефьев в квартире быстро собирает вещи. Заламываем, грузим в машину, квартиру опечатываем. Пока заканчиваем операцию, едем на базу, понимаю, что уже перевалило за обед. А девочка ведь даже из дома не может выйти.

Нас вызывают на ковёр вместе с майором. Таких пиздюлей мы ещё не отхватывали. Как накажут — не ясно. Моя работа в подразделении была безупречна, потому что дело своё уважаю. А вот у майора это второй косяк после недавнего назначения. Он был отменным бойцом, но похоже, что вести за собой ему сложнее. Звание не отберут, а вот должность — могут.

Выхожу из отдела, закуриваю. На крыльцо так же выходят мои ребята.

— Папа Лёша, надо бы девочке дверь сделать. Может я смотаюсь?

— Тёма, не беси, я сам съезжу.

— Я ж сказал, парни, нас уже подвинули.

— Борцов, не доводи до греха. Всё! Завтра сбор в девять.

Делаю последнюю затяжку, сажусь в машину и выдвигаюсь к девочке. Чёрт, а зацепила меня эта попа знатно. Ну а с другой стороны — и красивая и с характером. Если ещё и готовит — женюсь сразу. От воспоминаний о её пятой точке в штанах становится совсем тесно. Да, крошку надо забирать себе скорее. Такое сокровище надо держать голой и в спальне под семью замками, а то вон мои архаровцы как нахохлились.

Подъезжаю к дому. Свет горит. Ну, в принципе, ей и деться-то уже некуда. Дверь не закрыть, а я провозился весь день, считай. Марта, наверное, думает, что я болт положил. Беру инструменты из багажника, поднимаюсь на этаж. Звоню в звонок, а у самого сердечко заходится — сейчас увижу красавицу.

Дверь она открывает всё в той же футболке и спортивках, только теперь явно не на голое тело.

— Здравствуйте?

— Здравствуйте, Марта.

— Простите? Вы кто?

Как я забыл! Я ж был в балаклаве и форме, она меня не узнаёт по гражданке.

— Я… кхм… Алексей. Я утром обещал дверь починить. Так что впускайте восстанавливать вашу безопасность.

Девочка отходит назад, пропуская меня в квартиру. От неё пахнет чем-то сладким, а вот в квартире отчётливый запах… борща! Я аж поглубже вдохнул, слюна ручьями пошла. Господи, неужели готовит?! Нашёл алмаз свой.

— Очень вкусно пахнет, — без стеснения напрашиваюсь на ужин.

— Спасибо, я борщ готовлю. Вы голодны?

— Как зверь дикий, — голоден во всех смыслах. Поэтому я отворачиваюсь от девочки, чтобы скрыть свой стояк — вполне себе естественную реакцию на такие формы. Ну негоже сразу так шокировать. Хотя, она первая начала. Такой-то задницей.

— Понятно. Ну дверь-то почините.

В смысле? А где приглашение на борщ, где совесть, в конце концов? Лаааадно, будем брать штурмом. Нам не привыкать.

Через двадцать минут заканчиваю с дверью.

— Марта Сергевна, где ручки можно помыть?

— В ванной. Дверь сразу за вами.

Захожу в ванную. Баночки, тюбики у раковины. Мою руки, заглядываю в шкафчик. Надо же территорию исследовать. В шкафу ещё какие-то баночки, гигиенические всякие приблуды. Но больше всего меня радует то, что лежит прямо с краю и на самом видном месте. Вибратор! Ну всё, крыша у меня потекла, а надо бы чтобы киска мартовская потекла. Значит либо никого нет, либо плохо старается. Но что-то мне подсказывает, что кошка моя на вольных хлебах.

Иду на кухню прямо на запах борща!

— Хозяюшка, а тарелку борща я заслужил?

— Скажи спасибо, что утром по лицу не схлопотал!

О, сразу на «ты» перешла. Какая разница почему, главное, дистанцию сократить.

— Косяк не мой, между прочим, но я ведь дверь сделал, принцессу в башне спас.

— Ты эту принцессу в башню сам и заточил!

— Так что там с борщом? Домашнего сто лет не ел!

— Садись, — вздыхает тяжело.

Но вижу, что пытается улыбку сдержать, щёчки-то дёргаются.

Марта ставит передо мной тарелку с борщом, блюдце с салом, чесноком и зеленью, хлеб ароматный. Слюна чуть ли не капает.

Я же начинаю искать по карманам. Марта замечает мою суету.

— Потерял что-то?

— Кольцо обручальное, — личико девушки в удивлении вытягивается, — потому что за такой ужин жениться надо прям сразу!

— Ты давай угомонись. Ешь. Приятного аппетита!

Борщ пиздец какой вкусный. Не, ну это 100 из 100. Лапа ты моя. А ты моя.

— А почему ты не ешь? Очень вкусно! Готовишь — бомба!

— Я не голодная. Я от стресса готовить начинаю. Ты с салом и чесноком пробуй.

— Не, чеснок нельзя. Мне сегодня ещё целоваться.

— Ого, а жених-то, смотрю, популярный в обществе.

Хах, а что это у нас за ревнивые нотки?

— Не, жених у тебя верный, как пингвины в суровых условиях Антарктиды. Тебя целовать буду. Так что либо ты тоже давай борщ с чесноком, либо я воздержусь. Только от чеснока.

— Однако, наглости не занимать.

— Всё что есть — всё моё. А своё я не отдаю ни взаймы, ни насовсем. Спасибо, Марта, за ужин. И извини за утро и за дверь. Работа такая.

Сам я не жалею не капельки. Да ради такой девушки я сам сознательно дверь бы вышиб. Облизать хочу и тарелку и Марту.

— Переживу.

— Завтра на свидание пойдём, — поднимаюсь и иду к выходу.

— Звучит не как вопрос.

— А это и не вопрос. Ты к 19 часам будь готова, раньше я вряд ли закончу.

— Алексей, это всё, конечно, интересно, но тебе пора.

Ага, типа я не заметил игнор про завтра.

— А как же целоваться?

— Целуйся, только не со мной.

— Неее, мне кто попало не нужен, я хочу тебя, красавицу, целовать.

И пока она не успела ответить, наклоняюсь и целую в губы. Мягкие, сладкие мои.