Новый путь

Владарг Дельсат, 2023

После долгих приключений Светлана Фишер и Виктор Кох нашли путь домой. Десятки лет они прожили в счастье и любви. Но однажды кошмар возвращается. Светлана и Виктор вновь оказываются в давно забытом бункере. Что это? Сон или реальность? Галлюцинации или же новый изуверский эксперимент? Чтобы найти ответ на этот вопрос, Светлане и Виктору придется вновь окунуться в прошлое, которое они так хотели забыть. И узнать, какова цена за спасение всего человечества. Но готовы ли они столкнуться с правдой?

Глава вторая

Светлана Фишер

Витька… Мой навсегда Витька. Он очень умный, показал мне сразу, что он — тот самый, родной и любимый. Потому что не было, да и не могло быть у девятнадцатилетнего Витьки таких знаний. Осмотрел меня и все понял про химию, поэтому мне сейчас будет очень грустно… Вывод химии полевыми методами — не для слабонервных.

Но это подтверждает еще один факт — мы не «проснулись», а странным образом перенеслись. То есть все пережитое не было сном. Это и хорошо, и плохо. Плохо — потому что я беспокоюсь о детях, несмотря на то, что им за тридцать. А хорошо — сейчас у нас намного больше знаний, чем у девятнадцатилетних ятом. Надо будет посмотреть фильм про земного ятом, Витька же только рассказывал.

Что сказать… Учитывая цвет того, что выходило из меня и любимого, от момента отравления прошло не так много времени — не более суток. А это значит… В гостинице богачей отравили. А там могли отравить только, если наш визит туда был подстроен. Витькин портативный анализатор продуктов питания дал очень нехороший результат — жить нам оставалось не более месяца, затем мы бы закончились. В моем понимании не укладывается, зачем это было нужно? Возможно, что-то понимает Витька. Либо…

Наша смерть имеет смысл только тогда, когда не планировалось именно пустое убежище. Создав дополнительную панику, можно было бы проредить людей, закрутив гайки. То есть, чистая политика. Но она имеет смысл исключительно в случае действительной ядерной войны. Значит ли это, что война реально имела место?

— Вить, технику посмотри, — тихо прошу я, снова оказавшись в кровати.

Я знаю, что он поймет. Трудно не понять такие простые вещи. Я пока еще двигаться не могу, нужно ждать, когда подействуют антидоты, то есть часа три-четыре. Вот только почему-то меня накрыло сразу, а не в конце месяца. Получается несовместимость препаратов — тех, что были раньше и тех, что потом. У нас будет время подумать об этом.

Витька отправляется в аппаратную, а я щелкаю дистанционкой в поисках именно той истории про земного ятом под названием «Маугли».

История фильма затягивает, и я не замечаю возвращения несколько растерянного Витьки. Я сразу же вижу, что парень растерян. Видимо, что-то не совпало с памятью или же… Может, окружающая нас действительность — не наше прошлое? Вполне вероятно.

— Сервер не такой, — сообщает Витька. — Не две плашки, а четыре и какой-то «райд», судя по маркировке при запуске. Не знаешь, что это такое?

— Не знаю, — покачиваю я головой, сосредотачиваясь. — То есть под контроль ты его не взял?

— Взял, — хмыкает парень. — Там логин и пароль на бумажке с внутренней стороны корпуса. Поэтому могу сказать, что внешних коммуникаций не просто нет, но и не было. Обрыв всего именно по времени…

Витька не продолжает, но мне и так понятно, что он имеет в виду. И он тоже понимает, что я осознаю. Зная мужа, он попробовал не только это, поэтому скорее всего пришел делиться новостями. Остановив воспроизведение, я показываю ему место рядом с собой, куда он и опускается.

— Антенна вышла нормально, — продолжает он. — Как и вентиляторы, все восемь.

— И что? — напрягаюсь я. Это, пожалуй, момент истины. Попытаться выяснить, что происходит.

— Вой помех и пустота, — вздыхает Витька. — Послезавтра попробуем поднять обзорку, может хоть тогда узнаем точно.

— А у нас только беспилотники? — сразу же интересуюсь я, на что муж кивает.

То есть предварительно — это не наше прошлое, вокруг действительно смертельная радиация, а человечество уничтожено. Это совсем не те новости, которым можно радоваться. А если это не наше прошлое, то может не быть и Гэлирии, что совсем уже плохо, просто не сказать, как.

Как-то внезапно наваливается сонливость. Но это, кстати, нормально, учитывая промывание и препараты. Кровь мы можем почистить только опосредованно, и я надеюсь, примитивные препараты хоть как-нибудь справятся. Именно поэтому неудивительно, что меня и Витьку сморило.

— Котеночек! — Витька сходу бросается обнимать меня. Мы стоим босые на зеленой траве посреди березовой рощи.

— Витенька, родной мой! — отвечаю ему тем же. — Что с нами случилось, как ты думаешь? Я думала, что я сошла с ума.

— Поэтому ты так плакала? — тихо спрашивает меня муж. — Мне казалось, мое сердце разорвется от твоего отчаяния.

— Страшно, Витя… Не хочется все заново, к тому же… — я замолчала.

— Это не наше прошлое, — утвердительно говорит Витька. — Техника немного отличается, медальон не имеет разъема, да и антенна вышла нормально…

— Значит, тут… Гэлирия! — выкрикиваю я, но ничего не происходит. — Надо же было попробовать… — с извинением в голосе произношу я.

— Это не камера рекреации, — кивает муж. — Гэлирии может совсем не быть.

— Бункер надо будет проверить с тестером, — информирую я Витьку, впрочем, он и сам это знает. — И посмотреть, что мы имеем… И Слияние…

— Слияние в любом случае, — улыбается он, гладя меня знакомым жестом. — Даже если оно приведет только к радости…

— Я так привыкла к нему, — признаюсь я. — Мы обязательно найдем выход.

Не может так быть, чтобы мы были навсегда заперты в противоатомном бункере. Выход должен быть. И мы найдем его, ведь мы вместе.

— Вить! — вспоминаю вопрос, мучавший меня еще тогда. — Надо будет разобраться, что это за пространство в наших снах.

— Ну… — задумывается муж. — Можно пойти дальше, посмотреть, что там. Можно попробовать притащить что-нибудь в сон…

— Иди сюда, — я роняю его на траву, потому что очень хочу почувствовать его.

— Без проникновения, — предупреждает он. — Надо там посмотреть, что у тебя…

И без проникновения существует множество способов иннервации друг друга. Я хихикаю, вспоминая нашу прежнюю терминологию. Понимающе улыбается и Витька. Но самое главное — мы вместе.

Виктор Кох

Техника в аппаратной поставила меня в тупик. Оба сервера оказались совершенно другими на вид. Железные параллелепипеды вместо ожидаемых округлых очертаний шокировали. Пришлось проверять трижды, чтобы правильно вычислить именно вспомогательный сервер и не убить основной. Умирать пока в мои планы не входило, особенно умирать так глупо.

С трудом разобрался, как вскрыть корпус. Оказалось, что отъезжает одна из стенок. А вот содержимое поразило: накопители совершенно отличаются от привычных, что говорит о другом мире. Думаю, нужно попробовать сделать хоть что-нибудь, но в этот момент, как памятник идиотизму, вижу бумажку с записанными на ней цифрами и пояснением, что из них логин, а что — пароль. Усмехнувшись, включаю технику, чтобы узнать, что логин и пароль подходят обоим серверам, делая меня самым великим петухом в этом курятнике.

Протоколы все рабочие, внешние коммуникации, включая связь, оборваны примерно в одно и то же время. Последовательно обесточиваю все камеры в блоке главы. Их оказывается семь, причем четыре именно в той комнате с пыточными приспособлениями, как я и определил в прошлый раз. Как я уже знаю, это комната наказаний и принудительного оплодотворения. Именно так она называется на плане.

Голова немного кружится, но оно и понятно — мы химию выводили. Я же разбираюсь в том, что у меня есть. Как и в прошлый раз, питание — лет на триста, вода… на двоих за глаза. Если совсем ничего не придумается — надо будет вводить тела в аналог анабиоза на сотню лет. Хватит ли у нас возможностей и знаний — тот еще вопрос. Хотя такой анабиоз и разрабатывался именно для полевых условий, так что должны бы… Впрочем, сейчас дело не в этом.

Щелкаю переключателями ветрогенераторов, подсознательно ожидая ту же картину, что и в «прошлый раз». Но нет, все восемь выходят нормально. Двоим не хватает ветра, остальные крутятся весело и по-разному. То есть, не труба, а вполне так себе местность. Эта новость сомнительна, потому что выглядит все так, будто война — это реальность. Наконец, выщелкиваю антенну УКВ. Она тоже встает нормально, но не приносит ничего, кроме воя и шороха помех. Пытаюсь дать сигнал на ретранслятор, в ответ тишина.

Не рискую поднимать сейчас беспилотник. Наверху, судя по генераторам, такие ветра, что его просто сдует, а как ракетный отреагирует на радиацию — не знаю. Похоже, что за нами уже никто не гонится, поэтому время есть. Вот только совершенно непонятны два момента: откуда у Швейцарии ядерное оружие, и что происходит с кольцевой системой бункеров? Ну и конечно, почему медальон такой…

Возвращаюсь к Светке, чтобы погрузиться в ее объятия. Кроме того, усталость чувствуется уже слишком сильно. Еще немного, и я просто усну. Кажется, Светка тоже…

Не успеваю додумать, как оказываюсь босиком на траве. В следующее мгновение появляется Светка и мы обнимаемся, поэтому я исправляю этот недочет. Кстати, в прошлом мы всегда в момент «оказывались во сне» и уже были в этом… хм… мире, а сейчас появились в явной форме. Тут есть над чем поразмыслить.

Жена у меня умная и всегда такой была, но Гэлирия ожидаемо не откликается. Может, корабля здесь вообще нет, учитывая состояние медальона. Поэтому просыпаюсь задумчивым. Взгляд на часы показывает — мы проспали четырнадцать часов, что очень странно. Видимо, организмы были в гораздо более грустном состоянии, чем ожидалось.

— Я тебя люблю, котенок, — целую еще сонные глаза самой лучшей девушки на свете.

— Я тебя люблю, — Светка еще полностью не проснулась, но уже потягивается. — Надо попробовать меня поднять.

— Надо, так поднимем, — улыбаюсь я ей и встаю.

— Стоп! — говорит мне любимая, потянувшись к белью. — Разглядывай давай!

Так, ноги работают нормально, уже хорошо. Внимательно осматриваю междуножие, для чего любимая раздвигает ноги. И тут получается несовпадение. Теперь придется обдумывать Слияние, потому что в первый раз у нас пика не получится. А ведь для этого важен именно пик…

— Ты девственна, душа моя, — сообщаю любимой жене. — Никаких шрамов, да и следов проникновения.

— Интересно девки пляшут… — задумчиво отвечает жена. — А как тогда… Хотя, памяти тела я не ощущаю, а ты?

— И я не ощущаю, — вздыхаю я. — То есть так себе перенос. Получается, что мы ничего не знаем об окружающем мире.

— Получается, — отвечает Светка, задумавшись. — Давай, поднимай меня.

— Ты трусы надеть не хочешь? — спрашиваю у нее с улыбкой.

— Успеется, — хмыкает она, сбрасывая белье окончательно. — Поднимай давай!

Поднять ее получается, стоит спокойно, в обморок не падает, рефлексы в норме, а значит — дело не в ударе по голове. В общем-то мы это уже и так знаем. А вот тот факт, что внешний мир и собственная история нам незнакомы, сильно настораживает. Нужно вспоминать все, что мы изучали по физике пространств. Ну и, конечно, определиться с внешним миром.

Вскоре любимая одевается, и мы идем на кухню, чтобы приготовить еду. Именно тот факт, что она девственна, отрицает наши прошлые знания. Но как тогда обосновать смену опекунов? А смена точно была, потому что… Кстати, почему я в этом так уверен?

— Надо распотрошить рюкзаки и почитать документы, — сообщаю жене, на что Светка только кивает. Ей в голову эта мысль тоже приходила.

— И учебники со справочниками хотя бы просмотреть, — отвечает мне мой котенок, ластясь. При этом ее голос становится мурлыкающим, что совсем не соответствует смыслу сказанного. — Они нам расскажут, к чему нас вообще готовили.

Это, кстати, очень логично, поэтому даже не думаю возражать. О мире мы знаем только то, что нас хотели убить, да еще так, чтобы было не ясно, кто и зачем. Вся остальная информация под очень большим вопросом. Остановив Светку, прохожу ко входному тамбуру, чтобы закрыть дверь механическим способом, после которого ее можно только взорвать. И то не факт, что получится.

— Правильно, — кивает мне Светка. — И пусть стучат головами.

— Ну ты-то головой уже постучала, — напоминаю ей, за что получаю шутливый подзатыльник. — Хотя это тоже уже под вопросом, надо повязку снять.

Входим на кухню. Здесь все знакомо, кроме расположения ящика со специями. Вот этого я не заметил, когда готовил завтрак. Сейчас будет борщ, я по нему соскучился, хотя не так давно именно им отмечали очередную годовщину освобождения.

— Бесценный мой, — как-то очень задумчиво произносит любимая жена. — А ты год проверил?