Скрижаль Исет. Последний суд

Влада Мишина (2024)

Аментет Ифе, познав недолгую и полную опасностей жизнь среди смертных, вновь попадает в загробное царство богов, Дуат, где за ней охотятся стражи, готовые низвергнуть грешную душу в небытие. Тем временем, оставшиеся в Та-Кемет Анубис, Кейфл, Сет и Атсу, решаются снова вернуть Ифе к жизни, но для этого им самим придётся спуститься во тьму смерти. Последний суд начинается, и война богов грядёт в обоих мирах.

Пролог

В пятнадцатом сепате Та-Кемет — Унуте — царил покой.

Большую часть жителей составляли учёные, писари, жрецы и иные ищущие знаний смертные. Они не чувствовали никаких изменений мира, окунувшись в собственные великие думы. Ремесленники и земледельцы, обеспечивающие жизнь сепату, тоже не тратили время на обращение к интуиции — они продолжали трудиться, не зная, что привычному существованию вот-вот придёт конец.

Но не все в Унуте были слепы. И земную обитель Тота наполняла звенящая тишина, в которой так отчётливо ощущалась тревога.

— Почему ты остановился? — верный сфинкс сошёл со своего места, по-кошачьи кладя голову на стол бога.

Перед Тотом лежал новый папирус, пока ещё чистый.

— Мы подходим к тёмной части той нити, что я избрал.

— Так опиши другую.

— Поздно. Папирусы исписаны. Быть может, в ином мире, в иных нитях они тоже уже существуют. Возможно, их держат в руках, читают, ждут.

Бог упёрся лбом в сцепленные руки.

«Зря он избрал такой юный облик, — думал сфинкс. — Когда он мучится от собственных деяний, то выглядит совсем мальчишкой. Не Трижды Великим уж точно…»

— Я хочу увидеть её, — прошептал Тот, зажмурившись. — Она всегда помогает мне вспомнить, почему всё происходит так, как должно.

— Перенесись в Дуат. Думаю, она не будет против ненадолго оставить без присмотра весы и поговорить с супругом.

Сфинкс знал Тота уже целую вечность. Он видел его задумчивым, печальным, встревоженным, даже капризным, но никогда — злым. А сейчас бог мудрости с нескрываемой яростью ударил кулаком по столу, раскалывая его пополам.

Цветные искры силы окутали помещение. Они исчезли столь же внезапно, как появились, но сфинкс успел ощутить их жар.

— Что ты творишь?! — он отшатнулся, готовый выпрыгнуть обратно в коридор.

Бог встал из-за ставшего бесполезным стола и отвернулся, скрывая лицо от сфинкса.

— Я буду делать то, что должен. Я знал, как всё будет с самого начала. Все нити вели к этому, — его отрывистые, полные горечи слова звучали глухо. — История аментет, что обрела чувства, истории богов, моя история… Всё это важно. Они могут окончиться сотнями разных исходов, влияя на весь мир. Но…

Трижды Великий замолчал.

— Но — что?.. — не выдержал сфинкс.

— Есть в этих нитях то, что неизбежно.

Страж Тота не был особенно чутким существом, но он слишком хорошо знал ту боль, что звучала в словах бога.

— Неужели с Маат что-то случится? — с затаённым страхом спросил он.

— Нет, — солгал Тот.

Он давно смирился с теми знаниями, что были ему даны. Давно перестал вглядываться в варианты собственного будущего. Но Маат… Богиня была для него исключением во всём.

«Я ведь обещал себе быть с ней то время, что нам отмерено, — думал Тот, отряхивая от щепок папирус, на котором ему предстояло писать. — Просто мне всегда казалось, что этого времени будет больше».

Сфинкс всё-таки решился задать последний вопрос, прежде чем оставить Трижды Великого наедине с его бременем:

— Вы с ней ещё увидитесь?

— Да, — кивнул Тот. — Один раз.

Улыбнувшись, слишком ровно и спокойно, он добавил:

— Аментет в Дуате. Пора записать следующий шаг её истории.

«А кто запишет твою, владыка Тот?» — думал сфинкс, вновь застывая статуей у входа в покои бога.