Свет мой, зеркальце, соври!

Влада Ольховская, 2011

Может ли один мужчина вызывать в девушке два противоположных чувства? Да, если это Даниил Вербицкий. Адвокат и притягивал, и отталкивал Агнию, причем одновременно! Но когда ей стало известно, что на Даниила готовится покушение, она не сомневалась ни секунды: однажды адвокат спас ей жизнь, и теперь Агния просто обязана ответить ему тем же! Услышав о скандале, который недавно устроила в доме Даниила его бывшая любовница, Агния решила побольше узнать об этой истеричке, а заодно и о других врагах Вербицкого. Но как только она сунула нос в его дела, ее саму попытались убить!..

Глава 5

— Я хочу, чтобы платье было красным!

Это заявил заказчик фотосессии, точнее, его представитель. Заказчиком являлась крупная международная компания, открывавшая в Москве собственный бутик. А в качестве представителя они выбрали низенького мужчину с женоподобной фигурой, длинными волосами, собранными в тонкий хвостик, и ртом, подозрительно напоминавшим анальное отверстие курицы.

Старательно мешать он начал уже в процессе съемки. В его понимании, несвоевременные вопли и доведение девушек-моделей до слез называлось руководством, и руководил он с большим энтузиазмом. Но, к его немалому возмущению, Агния быстро положила этому конец.

На своей съемочной площадке она была диктатором — маленьким, очаровательным, но все же диктатором. Несгибаемым характером по жизни Агния не отличалась, но когда речь заходила об обожаемой работе, девушка почти физически ощущала, как что-то меняется у нее внутри. Артем, когда она пыталась это объяснить, только язвил: «Хребет формируется!»

Во время съемки всем управляла она. Тот, кто рисковал сунуться к ней под горячую руку, очень быстро жалел о своем решении и поднимал белый флаг, сделанный из подручных материалов.

Заткнуться пришлось и представителю уважаемой фирмы, что сделало Агнию героиней в глазах моделей. Все ее требования они старались выполнять, а мелкие придирки мужественно терпели, лишь бы снова не связываться с вредным дядькой.

Но представитель, видимо, еще не дорос до того уровня, когда человеку не нужно самоутверждаться за счет других. Как только съемка была закончена, он потребовал загрузить фотографии на ноутбук и показать ему, хотя в заказ входила и дальнейшая коррекция. Дядьку это не интересовало, он заявил, что ему очень нужно дать пару ценных комментариев.

Цеплялся он ко всему: направлению взгляда модели, количеству травинок в кадре, политическим убеждениям пролетавшей мимо бабочки — слишком она какая-то красная попалась! Агния спокойно пропускала этот бред мимо ушей, править она ничего не собиралась, потому что прекрасно знала, что к моменту сдачи фотографий он и сам забудет свои претензии. Она уже не первый раз сотрудничала с полудурком.

Но когда речь зашла о цвете платья, девушка не выдержала:

— Так ведь оно же синее!

Все вещи для съемки были предоставлены фирмой-заказчиком, а фотографии предназначались для формирования рекламного каталога.

— Я вижу, что оно синее, — представитель еще сильнее сжал куриную попку. — Но я хочу, чтобы оно было красным.

— Зачем?!

— Потому что так красивее!

— Так вы же на бабочку наезжали за излишек красного цвета!

— Так это же не бабочка!

Жалко, что нельзя врезать ему штативом — штатив сломаться может. Он — вещь дорогая, хрупкая, не привык к столкновению с чугунными тазами, которые некоторые гордо именуют своей головой.

Агния глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Что тут поделаешь: чтобы любимая работа приносила деньги, приходится терпеть тех, у кого эти деньги есть.

— Послушайте… вы уверены, что в этой коллекции в принципе есть красное платье?

— Я уверен, что его нет. Если бы было, я бы принес!

— Тогда какого… в смысле, зачем помещать в рекламный каталог вещь, которой нет и не может быть в наличии?

— Потому что каталог должен быть красивым, — с важным видом пояснил дядька. — Он должен привлекать, показывать нас в лучшем свете!

— А если кто-то захочет купить именно красное платье? Что вы тогда скажете? Или это уже проблемы девушек-продавщиц, на которых разгневанный кто-то накропает жалобу и вы же лично урежете им зарплату?

— Девушка, вы слишком много себе позволяете! — взвизгнул представитель. — Вы наемный работник!

Агнии это все порядком надоело. Не то чтобы дядька попался исключительно занудный, приходилось ей работать и с более мерзкими типами. Просто день сегодня такой выдался, что задерживаться на площадке еще дольше не хотелось.

Если бы все шло по старому графику, то и проблем бы не было, она бы смело посвятила беседам и спорам весь день.

Но ведь она сегодня решала ехать к Даниилу. Еще утром Агния была настроена перенести этот визит на завтра, она так и сказала позвонившей уточнить график ее посещений Маше. Но чем больше времени проходило, тем больше она тревожилась. Слова Артема о возможном покушении не казались уже такой безобидной, хоть и дебильной, шуткой.

Даниил должен узнать об этом, и чем скорее, тем лучше. А то, что она приедет без предупреждения… не такая уж большая беда!

— Девушка, вы не заснули? — напомнил о себе представитель, которому задумчивость Агнии совсем не нравилась. — Вы будете правки вносить или нет?!

— Буду, — заверила его Агния. — Но сначала кое-что уточнить хочу.

— Уточняйте.

— Не у вас. — Девушка достала из кармана мобильный телефон. — Тут у меня должен был сохраниться номер джентльмена, который договаривался со мной о сессии. Я не знаю, выше он вас по званию или нет, но платит мне он, вот у него и спрошу про платье.

Последняя фраза стала не более чем нагнетанием обстановки: Агния была полностью уверена, что звонивший выше дядьки по званию. Потому что говорил он с акцентом и переговоры об оплате вел вполне свободно, не прикрываясь аргументами вроде: «Мне нужно уточнить бюджет».

Представитель заметно побледнел и на провокацию поддался:

— Не надо никому звонить! Зачем человека отвлекать от работы? Человек занятой, ему не до того!

— Вот и я так подумала. Но знаете, мы с ним договорились об одном, вы мне говорите другое, без уточнения не обойтись.

— Так давайте я уточню, — мужчина начал нервно подергивать собственный взлохмаченный хвостик. — Что вас интересует?

— Изначально мне было сказано, что все правки я вношу по собственному усмотрению. А тут появляетесь вы и заявляете, что мне нужно слушаться вас. Вот я, бедная неопытная девушка, и запуталась.

Представитель намек понял, он был не настолько твердолоб, чтобы и дальше гнуть свою линию.

— Не надо никому звонить, говорю же! Делайте как считаете нужным, я больше не вмешиваюсь!

— Вот и славно.

Спекся. Всегда так: на претензии наглости хватает, а надавишь чуть-чуть — тут же сдуваются. Главное в этом деле — правильно надавить.

На обработку фотографий ей дали два дня — уйма времени! Обычно Агния предпочитала заканчивать такие задания раньше срока, чтобы наверняка избежать задержек, но сегодня просто не получалось. И так сессия затянулась, как бы не пришлось вообще у Даниила на ночь остаться!

Да и заваливаться к ним вечером неловко, тем более что у Маши был такой голос, будто она даже обрадовалась сегодняшнему отсутствию Агнии. Чтобы угомонить совесть, Агния набрала личный номер домработницы, но трубку никто не снимал — для Маши это было чуть ли не нормой.

Звонить Даниилу девушка не стала, он как-то сам сказал, что она может приезжать в любое время. Вот и будет сюрприз!

— Сделала все, что могла, — заверила Агния свое отражение в зеркале заднего вида любимой «Хонды». — А Машке урок будет — нечего трубку бросать где попало!

Даниил, скорее всего, посмеется над потенциальной угрозой, как и Артем. Но хоть совесть чиста будет!

Вечером буднего дня поток машин, выезжающих из города, был значительно меньше, чем в выходные. Поэтому Агния добралась быстрее, чем обычно, и это не могло не радовать — являться в гости совсем уж поздно не хотелось. Охрана поселка тоже пропустила ее без лишних вопросов, хотя обычно Маша предупреждала их, что господин Вербицкий ожидает гостью. Вот они, дивиденды вежливого обращения!

Агния припарковала машину в привычном месте, только-только успела выйти, а к ней уже бежала изумленная Маша.

— Агния? Что ты тут делаешь? Ты ведь сказала, что сегодня не приедешь!

На лице домработницы не было привычного восторга, напротив, там наметилось нечто похожее на раздражение. Это было не просто необычно — ненормально для Маши!

— А приехать получилось, — пожала плечами Агния. — А что, нельзя было?

— Нельзя? Нет, не нельзя… Просто нежелательно.

— Почему? — никак не могла понять девушка.

— Потому что сегодня приезжает Георгий Георгиевич!

— Э… кто?

Так Агния впервые узнала о наличии у Даниила личного лечащего врача. Причем, как и следовало ожидать, от болтливой Маши узнала все и сразу.

Первые полгода после аварии Даниил не вылезал из больниц — его буквально собирали по кускам. Естественно, настроение у него в тот период было не лучшее, тяга к жизни стабильно приближалась к нулю. Но Даниил Вербицкий не был парниковым цветочком, на который впервые дунули феном, с испытаниями в своей жизни он уже сталкивался, причем очень серьезными. Поэтому, в конце концов, он не сломался, как предсказывали и надеялись некоторые, а решил бороться за нормальную жизнь во что бы то ни стало.

К нему потянулась череда врачей, но после осмотра пациента они только руками разводили. Травма у Даниила оказалась очень сложная, необычная травма, мужи, связанные клятвой Гиппократа, удивлялись, как он вообще живет. Некоторые пытались предложить лечение, понимая, что клиент с деньгами, но Даниил отказывал им, причем в довольно грубой форме. Он не хотел, чтобы его лечили люди, удивляющиеся его способности жить.

Даниил был в шаге от отчаяния, когда узнал о специалисте, не менее редком, чем его травма, — хирурге со множеством специализаций Георгии Саркисяне.

Гражданин Франции Георгий Саркисян был сыном эмигрантов из Армении. Хирургом он стал очень рано и был не просто увлечен, а одержим своей профессией. Не то чтобы его не интересовали деньги, деньги он получал между делом. Главным смыслом его жизни было лидерство в своей сфере — он проводил такие операции, одно упоминание о которых заставляло его коллег крутить пальцем у виска.

Но Саркисян плевал на коллег. Он, еще не перешагнувший значимый для многих мужчин сорокалетний рубеж, был знаменит и достаточно богат. Да и немудрено: он сумел сохранить жизнь человеку, потерявшему двадцать процентов головного мозга, сконструировать из металла две трети позвоночника и дать их новому хозяину возможность частично двигаться, пришить человеку чужую руку.

Он и стал последней надеждой для Даниила. Саркисян прилетел, провел полный осмотр и сказал, что теоретически восстановление возможно — как минимум частичное. Оно будет долгим, мучительным и потребует нескольких операций, которые возможны только при должном состоянии организма.

Даниил готов был рисковать, даже смерть для него была предпочтительней такого существования. Но Саркисян все равно отказывался оперировать: пока тело было слишком слабым, под скальпелем Вербицкого ждала верная смерть, без вариантов.

Решили подождать, но оказалось, что время работает против Даниила. Измученный, изуродованный изнутри организм отказывался восстанавливаться. Ситуация усугублялась тем, что оптимизма у Вербицкого не прибавлялось, последняя надежда таяла на глазах. Саркисян мотался в Москву раз в месяц, ему и самому хотелось спасти этого пациента. Но результаты осмотров и анализов были неутешительны: Даниил умирал.

Все это длилось уже семь месяцев, и если первые визиты Саркисяна были чуть ли не праздником, то теперь каждое новое посещение воспринималось как своего рода приговор. Талантливый врач и упрямый пациент ничего не могли сделать против природы.

Пришло время для июльского визита Саркисяна. Неделю назад он уже заезжал, чтобы взять анализы, а сегодня собирался посетить Даниила, провести осмотр и снова, пряча взгляд, сказать, что ничего не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.