Последняя работа Гейлорда Кристала

Владимир Александрович Сединкин (2024)

Что у нас тут? Молодая обнажённая натурщица, взрослый мужчина, живопись, разговоры о разном, апельсиновая роща, диктатор и MI6

— Замри! Отлично, просто умница. Постарайся не двигаться.

— Я постараюсь.

— Да уж будь любезна, если хочешь, чтобы картина получилась. Ладно, шучу, откуда ты Леокадия?

— Из Корнеллы, господин.

— Серьёзно? Я там бывал лет двенадцать назад. Как там? Всё так же процветает?

— Нет.

— Нет? А что же произошло?

— У меня на родине экономический кризис. Разруха, нет работы, цены постоянно растут, люди вынуждены покидать страну.

— Хм, как же так? Ведь вроде дюжину лет назад всё было прекрасно? Неужели после смерти Марьянесса к власти пришёл ещё один диктатор?

— Нет, господин. После его смерти в страну пришла демократия и капитализм.

— Замри, не дёргайся! Демократия, капитализм? Значит всё должно быть окей. Как там ваша апельсиновая роща? Я так любил прогуливаться там по вечерам.

— Её больше нет.

— Почему? Засуха?

— Её вырубили, чтобы построить завод по производству автомобильных шин.

— Это вы поторопились, однозначно.

— Не мы. Завод иностранный и наше демократическое правительство пошло навстречу западному производителю.

— Ага. Какая интересная у тебя заколка в волосах, с камушками — агат, бирюза. Явно старинная. Семейная реликвия?

— Да, это мамина.

— Жаль только, что она немного повреждена. Кажется, бронза даже немного оплавилась.

— Так вышло, господин.

— Понятно. А как то маленькое озерцо сразу за городом? Вот сейчас сказал и ясно вспомнил его неподвижную поверхность и сосны по берегам. Какой воздух, какой вид, жаль не зарисовал тогда. Кажется… Серебряное око, так оно называется?

— Верно, господин. Его тоже больше нет. На его берегу построили упаковочный завод и все отходы несколько лет сливали туда по трубам. Теперь это грязная, дурно пахнущая лужа.

Конец ознакомительного фрагмента.