Рассказы и рассказики

Владимир Алексеевич Фадеев, 1988

В книгу вошло несколько десятков коротких рассказов из серии "Повести 80-х", в которых автор пытается дать ответ на вопрос, что же случилось с нашим человеком в позднесоветское время, почему он так легко сдал недругам завоевания трёх предыдущих поколений? Отечественная литература конца ХХ века не успела дать ответы, захлебнувшись в окололитературной вакханалии "огоньков" и "московских комсомольцев", голоса русских патриотов тонули, а те немногие, которые были услышаны, тут же искажались и шельмовались. Используя малую форму, автор филигранно изображает разнообразные оттенки состояния души советского человека "предкатастрофного" времени, отчего и причины самой пережитой нами катастрофы становятся понятней.

Я ПИШУ

Вот Розанов говорил Чуковскому: «Когда я не ем и не сплю — я пишу».

Тоже самое могу сказать о себе и я: «Когда я не ем, не сплю, не работаю по целому дню на работе инженером, не езжу по полдня на эту работу через весь город и за город, не гуляю и не играю с детьми, не читаю газет, не смотрю телевизора, не пью с друзьями пива, не гоню самогонки, не пью её с другими друзьями, не страдаю после этого похмельем, не стою в очереди за едой, питьём и т.н. промышленными товарами, не езжу на 47 км. к Вареньке, не пластаюсь перед женой за то, что ездил к Вареньке — она, конечно, не знает, что к Вареньке, но догадаться может, потому что частые двухсуточные командировки, что и говорить, подозрительны, не бываю на рыбалке — нет, сначала не готовлюсь к рыбалке, не подтачиваю крючки на всех мормышках, не мастерю пенопластовые коробочки и пр. и пр., а потом уже не бываю на рыбалке (это не так много: три раза в год по неделе-другой, раз в месяц на выходные с прицепом из одного-двух отгулов, и один из всяких очередных выходных), не лежу в гараже под машиной, не вожу тёщу, мать, тестя — перечисляю в порядке временных затрат — сестру, шурина, соседей, родственников, друзей, друзей родственников и родственников друзей, и когда, наконец, не играю ночь на пролёт с Петром Петровичем и Юрием Витальевичем в преферанс — они, бывает, приходят сразу оба под разными предлогами, ну, хоть ты мёртвым прикинься, а заставят сгонять одну пульку, а там уж у меня азарт, я же человек творческий… так вот когда я всего этого не делаю, тогда я, как Розанов перед Чуковским, пишу, стучу по клавишам… тук-тук-тук… кажется, Петр Петрович пришёл…