Схватка. Немного юмора

Владимир Васильевич Беляков

В юморе, как и в спорте, существуют весовые категории – от легкого до тяжелого. Выразительнее всех смеется тот, кто боится щекотки.

© Владимир Васильевич Беляков, 2020

ISBN 978-5-4498-3624-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сомнения

Раскинув руки, они бросились в объятия.

— Как я рада тебя видеть! Люси.

— А как я рада встретить тебя! Клава.

Им так много нужно была рассказать друг другу, посоветоваться, обсудить. Обеих распирал избыток информации, которую они накопили за неделю, что не виделись. Этому обилию уже не хватало места в голове и, свесив ноги, оно сидело на языке, готовое сорваться оттуда в любую секунду.

В шахматах существует правило первого хода — белые начинают первыми. У подруг существовало правило «открытого рта»: первой открыла рот — первой начинаешь.

— Клава! Ты не представляешь, что у меня произошло. Ты же знаешь Ингу? Ну, ту, с поросячьими глазами из салона на Вавилова?

— Ну, как же! Та, у которой грудь плоская, как стиральная доска.

— Ой, смехота. Она же сейчас такую грудь себе сделала. В узком коридоре разойтись невозможно, по стене размажет. Так вот. Она мне звонит и говорит, что будто мой Сашка нашел себе любовницу.

— Да ты что?

— Я конечно не поверила. Как мой Сашка может на такое пойти? Да что говорить? Ты же хорошо его знаешь. Он кроме меня никого не видит.

«Да. Твой Сашка точно не видит. Поэтому всегда старается сразу на ощупь», — подумала Клава, но вслух сказала:

— Какой абсурд! Да чтоб твой Саня!

— Представляешь? А вчера получаю от нее СМС. Она пишет: «Если не веришь мне» и дает адрес.

Люси как-то загадочно посмотрела на подругу.

— Это не правда. Бесстыдный наговор, — Клава вдруг засуетилась, и вся напрягаясь.

— Да ты слушай дальше, — Люси, не обратила особого внимания, на нервозность своей подруги. — Короче. Инга мне пишет. Если не веришь, мол, поезжай, можешь убедиться.

— Ну-ну! — как-то облегченно выдохнула Клава.

— Приехала я по указанному адресу. Звоню в дверь. Открывает мне какая-то лахудра в нижнем белье. Я ее в сторону и прохожу в комнату.

— Да ты что? И?

— Представляешь, мой Санечка довольный лежит в кровати, в руке бокал шампанского. Его трусы на кресле, как красная тряпка в корриде. Я их как увидела, ну, точно как бычиха, развернулась и кинулась к этой потаскухе. Вцепилась ей в волосы.

Пока мы с ней выясняли отношения, чинили разборки, смотрим, а Саня исчез, нет его. Я глазками на кресло, и трусов тоже нет. Бросила я ее и домой, — Люси отдышалась и продолжила: — Прибегаю, значит, а он спит на диване. В руках пульт от телевизора. Я одеяло с него сдернула и давай его по морде. Кричу: «Ах ты, кобель паршивый. Сволочь!» А он мне: «Ты что, дура? Головой ударилась?! Какая любовница? Да я как домой с ночной смены пришел, с дивана еще не вставал».

Она руками приспустила груди, которые при ее эмоциональном рассказе поднялись почти на уровень подбородка и явно мешали говорить.

— Короче, талдычит одно: я был дома, никуда не ходил, и точка. Ты знаешь,

смотрит мне в глаза и так все это искренне, убедительно говорит, что я сейчас вся в сомнениях. А может, действительно, его там не было?

— А дома? Дома в каких трусах-то он был? В тех же?

— Ты знаешь. Я точно дура! На трусы-то посмотреть совсем забыла.