Влюбчивый однолюб

Владимир Виленович Лиштванов

Жениться по любви не могут короли, а простые смертные могут! Но когда ты вступил в брак по взаимной страстной любви, то должен ей соответствовать. А как устоять, коль вокруг такая куча разнообразных соблазнов?Да ещё уйма повседневных неурядиц и происшествий. А жизнь преподаёт всё новые испытания. Можно ли сохранить лодку семейного счастья в бурном море, что омывает житейскую прозу бытия?Прапорщик Отрепьев пытается сохранить любовь шибко неординарным образом, но сможет ли он это сделать?

© Владимир Виленович Лиштванов, 2021

ISBN 978-5-4498-1289-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Прапорщик Леонид Отрепьев с получаса сидел за столом служебного кабинета.

Он тупо уставился в присланный приказ областного начальства о начале осеннего призыва молодых людей в армию, но никак не понимал сути документа.

Внимание прапорщика не сосредотачивалось на тексте. Мысли непозволительно дерзко витали высоко в белоснежных облаках.

Они не давали покою и заставляли ворошить в памяти события прошедших лет.

Да ещё нахальный луч солнца самоуверенно пробил облачную завесу и, дурачась, принялся нежно гладить Отрепьева. Он дарил тепло и навеивал приятные воспоминания, не располагавших к выполнению непосредственных служебных обязанностей. Нагретый запах пыли ударял в нос, чем отвлекал от порученной работы.

— Надо уборщице дать задание, чтоб тщательней прибрала помещение, — подумал прапорщик.

Чтоб заставить себя приступить к работе с документацией, Леонид встал из-за стола, вышел из кабинета и отправился к умывальнику.

В умывальной комнате он открыл водопроводный кран и сполоснул лицо прохладной жидкостью. Это его изрядно взбодрило. Он посмотрелся в зеркало, что висело над умывальником.

На прапорщика смотрел молодой мужчина тридцати семи лет, невысокого роста, худощавый, в военной форме, ладно подогнанной по фигуре. Его чисто выбритое, малость вытянутое лицо, выражало умиротворение.

Удовлетворившись увиденным, Отрепьев вернулся в кабинет, сел за стол и вновь взял в руки присланный документ.

Приказ о призыве в действующую армию вносил разнообразие в монотонную службу Леонида Отрепьева.

Наконец, появилось стоящее дело, что давало развернуться его предприимчивой натуре, и чем предстоит заняться вплотную в данные три месяца.

За окном конец первого месяца осени, а не конец весны, да и возраст у Леонида не безусого юнца, а степенного мужа, но душа не находилась на месте.

В глубине его души не имелось безмятежного покоя, неясное предчувствие пророчило приятные события в будущем. Это льстило самолюбию и заставляло отвлекаться от служебных дел на несвоевременные воспоминания и сладострастные мечты.

Хотя, что нереально приятное, возможно, произойдёт в очередном призыве в армию?

Эта рутинная работа, отлаженная до автоматизма, совершается ежегодно, и никаких неожиданностей не влечёт.

Это возня с кучей нужных и ненужных бумажек, организация и проведение томительных медкомиссии призывников. Бесконечные встречи с родственниками новобранцев по разнообразным вопросам, отчего башка случается, идёт кругом.

Вся эта работа доставляла Отрепьеву непосредственное удовольствие, но и требовала титанических сил и нервов, чтоб успеть сделать всё хорошо и вовремя.

Да и родственники призывников попадались разные. Одни всё понимали с первого раза, а другим приходилось объяснять длительно, нудно и не один раз. Третьи так ничего и не понимали, и уходили недовольные.

Пять с половиной лет он служит прапорщиком в родном районном военкомате и по долгу службы занимается призывом новобранцев в армию.

Служба у Леонида непыльная и не доставляет ему больших забот и хлопот.

Временами, когда смотрел на военкома, средних лет, маленько заплывшего жирком и начавшего лысеть, майора Дёмина, на Леонида нападала хандра.

Отрепьев с сожалением замечал, что и он тоже имел возможность дослужиться до майора, а ежели не до майора, то капитанские погоны сегодня носил наверняка.

Да, имелась возможность у Леонида воплотить давнюю детскую мечту в жизнь и стать офицером Советской Армии, безусловно, наличествовала. Он находился в шаге от претворения давнишней мечты, но, видно, судьба не позволила осуществить это, не сложилось.

А всё из-за жены, Тамары. Как он её частенько мысленно называл: «царицы Тамары».

Больно любил он её, баловал, потыкал любой прихоти. Не мог, да и до сегодняшнего дня не может, ей ни в чём отказать.

Он до сих пор помнит тот жаркий летний день после седьмого класса, когда они гурьбой отдыхали на пляже. Тамара загорала в открытом купальнике, что позволяло хорошо созерцать её сформировавшееся на тот момент юное и столь желанное тело.

Словно его сотворил древнегреческий ваятель из первосортного мрамора.

Точёные упругие грудки, как крупные наливные яблоки, призывно торчали, стараясь вырваться из плена мешавшей материи. Нежная линия талии плавно перетекала в бёдра, что соперничали с грудями по зрелости и округлости. Походка девушки отличалась восхитительной плавностью и грациозностью.

Он мгновенно влюбился в это внеземное совершенство. Ему страшно захотелось обнять пленительное тело Тамары, но Леонид не посмел прикоснуться к этому эталону божественной красоты. Но он нашёл в себе силы и начал дружить с хозяйкой этих аппетитных форм.

Тамара полностью пленила сердце Леонида, и он ничего не может, да и не хочет, с этим поделать.

Сейчас дай ему волю и возможность прожить жизнь заново, Леонид ни за какие сладкие коврижки, не поступил так, как тогда. Сегодня он понимает, что любовь любовью, а карьера это карьера.

Но вдруг вновь встанет перед ним дилемма: любовь или карьера, он до сего дня не уверен, что выберет карьеру.

А карьеру военного лучше начинать с лейтенанта, а не как у него, со сверхсрочника, в этом Леонид на сто процентов не сомневается.

Лучше служить офицером хоть и не старшим, но командовать, чем оставаться прапорщиком и беспрекословно выполнять любой приказ этих товарищей офицеров.

Во все прошлые и нынешние времена, сообразительными, исполнительными прапорщиками офицеры безоговорочно дорожили и дорожат. Такие прапорщики пользуются заслуженным уважением, они в любой период высоко ценились и ценятся, а вдвойне, когда занимали «хлебное» место. Но проходить кадровую воинскую службу лучше офицером.

К этой мысли Леонид приходил всё чаще и чаще, и от этого на сердце становилось грустно, да печально.

Да, подкузьмила ему ненаглядная царица Тамара, ох уж как подкузьмила.