Другая сторона. Камешек

Владимир Волоцкий, 2023

Бродяги, скитающиеся по бесконечным Сторонам, в одном из необитаемых миров случайно находят девятилетнюю девочку.В этом безлюдном месте не водятся чудовища, не бродят полчища жадных орков, нет воров и работорговцев, но их всех с успехом заменяют природные катаклизмы.На то, чтобы разбираться, как девочка оказалась в этой Стороне, нет времени, если друзья не помогут ей, она погибнет.

1

Галед нагнулся, тяжело опершись на плечо Йолрика, и тоже заглянул в щель.

— Что там? — спросил он, стараясь удержать равновесие и не съехать вниз.

— Ребенок, — отозвался Йолрик и зачем-то пояснил: — Человеческий детеныш. Маленькая девочка.

— А… — Галед потерял интерес, а вместе с ним и равновесие, и плюхнулся на задницу. Йолрик успел протянуть ему руку и странно легко для своего довольно хлипкого телосложения удержал крупного приятеля от путешествия в расщелину.

— Зачем она нам? Съесть ее нельзя, — буркнул Галед, поднимаясь на ноги.

— Все можно съесть, — вздохнул Йолрик. — Даже нас с тобой. Если постараться.

— Пойдем? — Галед потянул спутника за рукав. — Смотри, он уже близко.

Йолрик застыл, задумчиво глядя на девочку лет десяти, свернувшуюся комочком в разломе, у самого дна расщелины.

— Йол… — в голосе крепыша послышалась тревога, — ведь не успеем.

— Если мы уйдем, она точно погибнет, — принял решение Йолрик, присел на корточки и легко съехал в расщелину. Он еще не достиг дна, как девочка, до этого лежавшая совершенно неподвижно, повернула голову. Видимо, шум осыпавшихся камней разбудил ее.

Галед тоже присел на краю, но спускаться не решился, только позвал тревожно:

— Пойдем, Йол, что нам до нее!

Девочка распахнула глаза и вдруг завизжала так громко и пронзительно, что Йолрик отступил, зажал уши и не убрал рук до тех пор, пока эхо ее крика не утихло.

— Здо́рово, — похвалил он, — а говорить умеешь?

— С незнакомцами нельзя разговаривать, — испуганно выдала девочка, рассматривая неожиданного собеседника.

Йолрик засмеялся и оглянулся на Галеда.

— Ишь ты! И много у тебя тут знакомых?

— Я не знаю, — на глаза девочки навернулись слезы, губы дрогнули. — Я хочу домой.

— А где он, твой дом?

На секунду девочка задумалась, смешно шевеля бровями, — видимо, пыталась понять, можно ли доверять этим неожиданно появившимся странным личностям такую важную информацию, как адрес. Решила, что нет.

— Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомыми людьми, особенно с мужчинами, — заявила девочка так, будто верила, что, повторяя это правило, можно материализовать здесь маму.

Йолрик снова рассмеялся, на этот раз так заразительно, что девочка неуверенно улыбнулась.

— Мужчины — да. Тут ты угадала. — Он снова оглянулся на своего спутника. — А вот люди — это вряд ли.

— Как это? — Девочка заинтересовалась, и слезы тут же высохли.

— Йол, он уже совсем рядом, — в очередной раз позвал Галед, хотел поменять опорную руку, но не удержался на краю и неуклюже съехал вниз. Йолрик помог ему встать на ноги.

— Это Галед, — сказал он весело. — Он наполовину орк, наполовину… отца его никто не видел, но мы предполагаем, что он был троллем. Как видишь, на мать Галед похож не слишком.

— Орк? — переспросила девочка, от удивления не испугавшись здоровенного лысого верзилы с плоским лицом, острыми ушами и грубой серой кожей.

— Настоящий?

— Наполовину, — кивнул Йолрик.

— Но ты, ты ведь человек?

— Нет.

— А кто?

— Я тоже полукровка, — отмахнулся парень. — Меня зовут Йолрик. А ты? Твоя мама, когда давала тебе эти бесценные наставления, как-то тебя называла?

— Да, — обиделась девочка. — Алиса.

— Ну так вот, Алиса… — Имя Йолрик произнес легко, но иначе, чем девочка. Мягче, напевней. Почти как «Алиша». — Твоя мама наверняка очень умная и правилам тебя научила полезным. Но она не сказала тебе, что в нестандартных ситуациях большинство правил не работает. А это именно та ситуация, можешь мне поверить.

— Что же мне делать? — всхлипнула девочка.

— Я не знаю, — пожал плечами Йолрик. — Но зато я знаю, что если мы не уйдем отсюда прямо сейчас, то нас накроет Ской.

— Что это?

— Это такой… м-м-м… ветер. Но, в отличие от обычного ветра, Ской дует таким образом, что высасывает с поверхности земли воздух. И дышать становится нечем.

— Мы умрем? — Девочка смешно задрала светлые бровки.

— Мы с Галедом — возможно. А вот ты — точно, — уверенно заявил Йолрик и подтолкнул Галеда к выходу из расщелины. — Иди с нами. Или делай как мама велит, — усмехнулся он, обернувшись к Алисе. — Тебе решать.

И, не оборачиваясь больше, Йолрик заспешил наверх, подталкивая и подтягивая своего крупного и тяжелого спутника.

Этот стремительный отход подействовал лучше любых уговоров. Девочка поспешно выбралась из разлома и, оскальзываясь на мелких камнях, полезла вслед за ними.

Йолрик вытолкнул Галеда на тропинку, тот подхватил заплечный мешок, бурдюки с водой и, на ходу укладывая поклажу на плечах, побежал наверх. Йолрик подобрал свой мешок и арбалет и задержался, дожидаясь, пока девочка выберется из расщелины. Когда ее голова показалась над краем, он побежал вслед за Галедом.

* * *

— Подождите! Подождите! — Алиса выбралась на тропинку, отряхнула светлые брючки и оглянулась. К горам и вправду подступало что-то, еще никогда ею не виданное. Багрово-синие тучи сворачивались спиралями, кружились и извивались, будто живые. От земли до неба, куда хватало взгляда, через всю равнину стеной надвигался этот ураган, или смерч, или как там его?

— Ской, — повторила Алиса и поежилась. А потом вздрогнула всем телом, как будто очнувшись, и изо всех сил побежала туда, где скрылась странная парочка.

Догнать она их, конечно, не догнала, зато увидела. У самой вершины тропа делала поворот, и почти над нею, далеко наверху, пробежал тяжело нагруженный Галед. Больше Алиса не останавливалась. И хотя ее «домашние правила» здесь не работали, зато ноги работали, и еще как! Если бы она так бежала на уроке физкультуры, ее бы точно взяли в детскую сборную. Но она не думала об этом, да и в первый раз с тех пор, как попала в это место, вообще не думала о доме. Как это ни странно для городской девочки, никогда не бегавшей так долго в гору, она не чувствовала ни усталости, ни боли. В голове стучало только: «Вверх, вверх, вверх… быстрей, быстрей, быстрей…» Она была уже на повороте, почти в том месте, где в последний раз видела Галеда, когда Ской протянул свои «рукава» в предгорье, и Алисе стало не хватать воздуха. Рот открывался, грудь поднималась, но вздоха не получалось. По инерции она пробежала еще метров пятнадцать, а потом ноги подогнулись, и она навзничь рухнула на камни.

* * *

Йолрик следил за ней с вершины скалы, оттуда, где кончалась тропа. И когда Алиса упала, он глянул вниз, на щупальца Скоя, набрал полную грудь воздуха и спустился за девочкой.

Когда Йолрик, задыхаясь и кашляя, ввалился в укрытие, Галед только головой покачал.

— И зачем она нам? — буркнул он, глянув на потерявшую сознание девочку, которую Йолрик уложил на свой плащ. — Продать разве что?

— Может, и продадим, — отдышавшись, кивнул Йолрик. — А может, домой отведем, если по пути.

Снаружи громко, с переливами, завыло и засвистело. Ской поднялся в горы. Шкуру, обтягивающую плотно сидевшую в скальном проеме тяжелую дверь, внезапно высосало наружу. Дверь из плоского круга превратилась в полусферу.

Галед и Йолрик несколько минут молча следили за этим, потом Галед подтянул к себе один из бурдюков и принялся шумно пить. А Йолрик растянулся на полу и замедлил дыхание, погружаясь в сон, чтобы не тратить попусту воздух.

* * *

Когда Алиса очнулась, ее окружала тьма. Медленно-медленно она приходила в себя, вспоминая, что случилось и где она находится. В том, как так вышло, что из школьного сквера она попала в эти странные горы, она до сих пор разобраться не могла и отбросила вопрос, как не требующий срочного решения.

Перебирая последние воспоминания, она дошла до падения на тропинке и пощупала саднившие губы. За стенами пещеры по-прежнему выл Ской, пытаясь высосать кожаную дверь. Вздувшуюся полусферу Алисе различить удалось, она серела на черноте стен. Из всего этого следовало, что кто-то вернулся за ней и принес в эту пещеру.

Алиса прислушалась и сквозь завывания ветра различила чье-то хриплое дыхание. Больше всего на свете она сейчас хотела пить и, надеясь на удачу, принялась шарить руками по полу. Нащупала, как ей показалось, камень, завернутый в тряпку.

— Спи, не трать воздух, — буркнул Галед, оттолкнув ее руку.

— Я пить хочу.

— Так возьми бурдюк, чего по полу-то ползать?

— Я ничего не вижу.

— О боги! — Галед зашевелился в темноте — видимо, сел. — Что за никчемное создание? Бегать не умеет, где живет, не знает, да еще и слепое.

— Неправда, — обиделась Алиса. — Я знаю, где живу. И зрение у меня стопроцентное. Я самые маленькие буковки на таблице вижу, только когда светло.

— А сейчас, что, темно, что ли? — искренне удивился Галед.

— Темно, как ночью, даже еще темнее. — Алисе в руки ткнулась жесткая и сырая горловина бурдюка, она прижалась губами к влажной коже, и… все. Как добыть воду из тяжелого, узкого и скользкого мешка? Алиса ощупала руками тугие бока, попробовала поднять, но чуть не выпустила горловину.

— Галед, а у тебя нет какой-нибудь чашки?

— Что? — Тот только устроился на полу, готовясь вновь заснуть.

— Воды зачерпнуть чем-нибудь.

— Зачерпнуть? — То ли слово было Галеду незнакомо, то ли он никак не мог понять, зачем черпать из бурдюка, только в его голосе изумление победило раздражение. — Ты и пить не умеешь? Как же ты выжила-то?

— Там, откуда я пришла, выживать не нужно было, — снова обиделась Алиса. — Нужно было только в школу ходить и маму слушаться.

— Сложи руки ковшиком, — велел Галед и плеснул ей в ладони воды из бурдюка. Да так осторожно, что на пол упало всего несколько капель. Правда, осторожничал он напрасно. В первый раз Алиса больше пролила, чем выпила, но за три раза приноровилась, жажда утихла.

— Где Йолрик? — спросила она, вытирая губы.

— Спит, чтобы воздух зря не тратить, и ты спи. — Галед пошуршал в темноте, укладывая бурдюк, а потом, видимо, снова лег: раздался звук, как будто камнем стукнули о камень.

— Когда кончится Ской? — спросила Алиса, но Галед не ответил. Она подождала, решив, что он задумался, но, услышав его сопение, поняла, что он снова уснул. На ощупь найдя жесткую подстилку, на которой она проснулась, Алиса свернулась калачиком. Мысль о том, как она сюда попала, снова всплыла и так же быстро утонула в засыпающем сознании.

* * *

Йолрик проснулся в тот самый момент, когда кожа на двери мягко опала. Он напился и не без труда открыл тяжелую дверь, вжавшуюся в деревянную, обшитую кожей раму. Холодный, пахнущий солью воздух, принесенный ветром с моря, тут же вытеснил спертый, застоявшийся дух пещеры. Почуяв его, Галед тоже проснулся, выбрался из убежища и принялся собирать сухие веточки и небольшие деревца, росшие на склонах горы.

* * *

Алиса проснулась от холода. Дверь в пещеру была распахнута настежь, от холодного вечернего воздуха тоненький свитерок не спасал, а теплой подстилки под ней не оказалось. Она выглянула в обитый толстой кожей проем.

Ниже по склону на удобной, ровной площадке горел костер. Йолрик сидел на земле, запрокинув голову и глядя в темнеющее небо, а Галед что-то варил в котелке, подвешенном над костром.

Алиса почему-то снова оробела. И вместо того, чтобы смело подойти и сесть у огня, обхватила себя за плечи, чтобы немного согреться, и стала медленно, будто бы прогуливаясь, приближаться к костру. Никто не обращал на нее внимания. Галед несколько раз смотрел в ее сторону, но не позвал. И Йолрик как будто забыл о ней. Он заливисто смеялся, рассказывая Галеду историю, смысл которой тот все никак не мог уловить. Алиса тоже не смогла, потому что не слышала начала.

Наконец, поняв, что ее никто не позовет, она обиделась, демонстративно подошла к костру и присела на камень. Йолрик хлопнул по земле рядом с собой, на ней был расстелен тот самый колючий и теплый плащ, на котором она спала. Алиса гордо отказалась. И он не стал настаивать. «Вот мама бы обязательно сказала:"Не смей сидеть на холодном!"» — горько подумалось Алисе. А им хоть бы что.

В котелке что-то доварилось. Галед наполнил единственную плошку и протянул ее Йолрику. Девочка обиженно сглотнула слюну. Йолрик не спешил. Он поставил миску на камень, подождал, пока варево остынет, и, не торопясь, начал есть, пользуясь при этом не ложкой, и даже не вилкой, а двумя плоскими палочками, на манер китайца.

В последний раз Алиса ела утром, можно сказать, где-то в другой жизни, и сейчас здорово проголодалась. Чтобы не давиться слюной, она перевела взгляд на Галеда, который равнодушно ковырял палкой в углях, дожидаясь своей очереди. Сейчас, освещенный костром, Галед совсем не был похож на человека. Шершавая, будто чешуйчатая кожа, широко расставленные раскосые желтые глаза, плоский нос — не нос даже, а две щели под едва заметным утолщением на лице. Зато губастый рот большой и наверняка полон огромных зубов. Йолрик назвал его орком-полукровкой. Алиса вздохнула. Галед поднял глаза и посмотрел на нее. Йолрик протянул ему чашку, и Алисе опять пришлось переводить взгляд.

— Откуда ты? — спросил Йолрик, набивая трубку.

— Из Воронежа, — буркнула Алиса.

Йолрик задумался, глянул на Галеда, тот покачал головой. В отличие от Йолрика, Галед ел безо всяких приспособлений, зачерпывая из миски сложенными ковшиком пальцами.

— Не слышал о таком месте. Это сторона или город?

Он сказал именно так: «сторона», а не «страна», но Алиса решила, что ослышалась.

— Город, — снова вздохнула она. И язвительно добавила, глянув на Галеда: — Там, где я живу, никто не дружит с орками.

Галед хмыкнул, облизывая пальцы, а Йолрик засмеялся.

— Знаешь ли, у нас это тоже не принято.

— Да нет. Я имела в виду, что у нас нет орков. Ни орков, ни гоблинов, ни эльфов. Раньше я думала, что они бывают только в сказках.

— Одни люди? — заинтересованно переспросил Йолрик.

— Да… — Алиса думала, что он удивится, но он обрадованно кивнул.

— Ясно. Ты с другой стороны. Из мира, который населяют люди.

— С другой стороны чего? — не поняла Алиса.

— Просто с другой стороны, — не очень понятно пояснил Йолрик и добавил: — Из другого мира. С другой грани или…

— Из другого измерения? — осенило Алису.

— Измерения… — медленно, словно пробуя слово на вкус, повторил Йолрик. — Не слышал, чтобы так говорили, но… возможно, да. Граней множество. Есть миры, в которых невозможно жить, есть такие, в которых жить очень сложно, вроде этого. — Он жестом указал на пространство перед собой. — Есть перенаселенные миры, есть совсем необитаемые. В одних живут вместе несколько рас, как в нашем с Галедом, а в других — одна раса, ничего не зная об остальных. А кстати, — Йолрик снова повернулся к Галеду, — ты когда-нибудь слышал о мире без людей? Ну, чтобы там жили гоблины, положим, или эльфы, а людей не было?

Галед покачал головой.

— Вот и я тоже. Миров, где живут только люди, много, а миров совсем без людей вовсе нет. Почему, интересно?

Галед не ответил. Он справился с третьей порцией и наконец протянул миску Алисе. Странно, совсем недавно она была голодна, а сейчас, услышав слова Йолрика, забыла про еду.

— Много? — разочарованно спросила она. — Миров, заселенных только людьми, много?

— Ну… да. — Йолрик раскурил трубку, и ароматный дым пополз по плато. — Сам-то я был всего в десяти-пятнадцати, но знаю, что их гораздо больше. Как называется твоя сторона?

— Я не знаю, — грустно сказала Алиса и посмотрела в миску. Густая темная каша аппетитно пахла, но как ее есть? Как Галед, зачерпывать пальцами?

— Я даже не верила, что есть какие-то другие стороны, — сказала она, раздумывая, как добыть кашу. — Я думала, это фантастика. Папа говорит…

Йолрик посмотрел на миску, на Алису — и протянул ей свои палочки.

— Спасибо. Папа говорит, что нет смысла читать выдумки, — Алиса с трудом разместила в пальцах палочки и ткнула ими в кашу. — Есть история, биология, физика, математика, в конце концов. А фантастику пусть читают те, кому заняться нечем.

Есть и говорить одновременно не получилось, и Алиса замолчала, сосредоточенно облизывая вымазанные в каше палочки. Прихватывать ими кашу, как это делал Йолрик, у нее не вышло, и сначала она просто тыкала палочками в миску, облизывая их, а потом отложила одну палочку и стала черпать кашу плоской стороной второй, как маленькой ложкой. Так получалось лучше. Каша оказалась вкусной. Она увлеклась и не заметила, что Галед и Йолрик следят за ней: один с недоумением, другой насмешливо.

— Она ничего не умеет, — констатировал Галед. Алиса отвлеклась от еды и подняла голову. — Надо научить, а то так ее никто у нас не купит.

Йолрик засмеялся. Алиса возмущенно заявила:

— Никто не покупает и не продает детей! Нельзя продавать детей!

— Как это «не продает»? — опешил Галед. — Когда я был ростом с тебя, меня уже раз пять перепродали.

Алиса забыла про кашу и уставилась на него, открыв рот.

— Ты шутишь?

— Нет, он говорит правду, — улыбнулся Йолрик. — Только дети дешевые. Особенно маленькие дети. Никому не нужны. Купишь, деньги потратишь, а что из него вырастет, неизвестно. И вырастет ли вообще…

— Но зачем… у вас здесь, что… — Алиса аж задохнулась от возмущения. — Рабство, что ли?

Теперь пришла очередь Галеда смотреть на Алису, открыв рот, а Йолрик снова расхохотался.

— Животных продают, людей продают, орков, даже троллей… — буркнул Галед, удивленно качая головой. — Разве что эльфов не продают, так тех и не удержишь, из-под любого замка сбегут. Тех, кого продают, называют рабами, тех, кто покупает, хозяевами. Откуда ты свалилась, такая глупая?

— Сам ты глупый! — не выдержала Алиса. — Необразованный, темный чело… орк! Животных можно продавать, а людей — нет! Это пережитки прошлого.

Галед вытянул руку и шлепнул Алису по плечу. Шлепнул не сильно, но миска вылетела у нее из рук и укатилась в темноту. Никогда еще ни один взрослый не бил Алису. Это было так неожиданно и обидно, что из глаз брызнули слезы. Она обернулась к Йолрику, думая, что он заступится за нее, но он только улыбнулся:

— Не надо ругать Галеда, он этого не любит.

— Но он сам первый назвал меня глупой! — Алиса разревелась, просто больше не могла сдерживаться. — А потом ударил! Разве можно бить детей? Да еще девочку? Ты какой-то дикарь!

Галед вздохнул, укоризненно посмотрел на Йолрика и ушел в темноту.

— Не стоит дразнить тех, кто сильнее тебя, — усмехнулся Йолрик. — Ни рост, ни пол, ни возраст не спасут тебя от беды. Галед не из задиристых, но не все такие, как он.

— Он ужасный! — всхлипнула Алиса. — Злой и… глупый. Не понимаю, как ты можешь с ним дружить?

Йолрик хохотнул, подавился дымом, закашлялся, но не перестал смеяться. Его реакция удивила Алису. Может, здесь, в этом странном мире, дружбой называли что-то другое?

— Можно и так сказать, — задыхаясь от смеха, произнес Йолрик. — Почему бы и нет?

Галед вернулся к костру и сунул миску Алисе.

— Йол меня купил, — спокойно пояснил он. — За шесть монет. Давно уже. Сейчас я стою больше.

Йолрик курил и улыбался. Алиса переводила взгляд с одного на другого, не веря услышанному. А Галед взял котелок, выскреб из него остатки каши в Алисину миску и снова ушел.

— Это правда? — наконец спросила Алиса. Йолрик кивнул. Алиса ошарашенно помолчала.

— Но это как-то не… вы не похожи… В школе мы читали про рабство в Древнем Риме, и я совсем по-другому это себе представляла.

— Как «по-другому»? — лениво спросил Йолрик.

— Ну… нам рассказывали, что рабы ненавидят своих хозяев.

— За что?

— За то, что они бьют рабов.

— А зачем они их бьют?

— Потому что они… не слушаются? — Алиса совсем растерялась. — Не знаю, я не думала об этом.

— Если я буду бить Галеда, однажды ночью он меня прикончит. Сама видишь, какой он сильный, — спокойно объяснил Йолрик, выбивая трубку о камень. — Сильный и выносливый, но с сообразительностью у него туговато. Так что, если он не будет меня слушать, то сам и пострадает, возможно, даже погибнет. Он знает, что я умнее, а я знаю, что он сильнее. Мы неплохо ладим.

— Но… разве нельзя как-то по-другому? Почему ты не дашь ему свободу?

— Если я подпишу ему вольную, в крайних мирах его не пустят на постоялый двор, — улыбнулся Йолрик. — Не позволят ходить с оружием в городе. Он не сможет иметь деньги, покупать еду и одежду.

— Почему?

— Потому что он полуорк. Орки, гоблины, тролли и их метисы в крайних и большинстве средних миров вне закона. Они не подписывали Договор трех рас. Они грабят караваны и мелкие поселения, а в городах не имеют прав.

— А что за три расы? — Алиса уже забыла про рабство и увлеклась новой темой, доскребая палочкой последние крупинки каши. — Люди и кто?

— Эльфы, люди и гномы. Есть еще несколько рас, с которыми договор тоже в силе, но эти три самые многочисленные.

— А ты, Йолрик, ты наполовину человек?

— Нет. — Йолрик покачал головой. — Насколько мне известно, человеческой крови во мне нет.

— Странно, а выглядишь ты как человек.

— Правда? — почему-то оживился Йолрик. — А что во мне человеческого?

— Ну… лицо… — неуверенно начала Алиса, не понимая, что хочет услышать от нее Йолрик. — Руки… голос.

— А, понял, — разочарованно сказал Йолрик. — Ты имела в виду, что я похож на человека больше, чем, скажем, он, — и указал на вернувшегося с вымытым и наполненным водой котелком Галеда.

— Наверное, — кивнула Алиса. — Но если ты не человек, то кто?

— Полукровка, — отмахнулся Йолрик.

— Он эльф, — с гордостью заявил Галед, насыпав в котелок каких-то листьев.

— Правда? — восхищенно переспросила Алиса. Конечно, эльфов она себе представляла совсем по-другому, но само это слово обладало для нее каким-то особым очарованием. Несмотря на то, что в семье Алисы никто не поощрял увлечение сказками и фантастикой, она все же имела представление о мире фэнтези с его злобными орками, жадными гномами и мудрыми эльфами.

Йолрик пожал плечами.

— Правда наполовину. Моя мать эльфийка.

— А отец?

— Кто знает? — улыбнулся Йолрик. — Всякое может быть. Может, мы вообще братья, — он обнял за плечи подсевшего к нему Галеда.

— Скажешь тоже! — фыркнул тот. — Твой отец был красавцем, иначе стала бы твоя мать привечать его?

Йолрик снова рассмеялся. Что-что, а смеется он точно, как эльф, решила Алиса. В свете костра блеснули мелкие белые зубы. Прищуренные глаза мягко глянули на Алису. Она подумала, что, несмотря на все его странности, Йолрик ей нравится.

— Помоги мне вернуться домой, Йолрик, — попросила она. — Пожалуйста.

— Для начала расскажи, как ты сюда попала. И, главное, зачем?

Вода в котелке закипела и стала темной. Галед налил травяной настой в ту же самую плошку, из которой по очереди ели кашу, и протянул Йолрику. Настой пах чем-то терпким и неаппетитным, но Йолрик выпил его в несколько глотков, хотя, должно быть, было очень горячо.

— Я не знаю, — грустно сказала Алиса. — Это все так странно, что я стараюсь не думать, как я сюда попала и что это за «сюда» такое.

Она потыкала палочкой в костер, он брызнул оранжевыми искрами. Йолрик молчал, дожидаясь, когда девочка заговорит. Алиса стряхнула искорки с брюк и принялась рассказывать свою странную историю:

— Я шла домой из школы. Был день. В сквере было полно людей. Мы с Ленкой, моей подружкой, поссорились, и я свернула с дорожки к старому фонтану. Он в этом сквере стоит, сколько себя помню, и никогда не работал, даже летом. А когда я подошла, он вдруг включился. Я подумала, что его починили, подошла поближе — и тогда увидела эти камешки…

— Что за камешки? — заинтересовался Йолрик.

— Блестящие круглые камешки, будто каменные шарики. — Алиса сунула руку в карман и вынула гладкий шарик, в темноте казавшийся черным. — Они валялись кругом, будто их кто нарочно рассыпал. Мама не разрешает мне подбирать чужие вещи, но ведь это не вещь, а просто камешек, хоть и круглый. Я подняла один и пошла вокруг фонтана. Он жужжал так, словно там моторчик работал, и вода плескала. А потом земля вдруг задрожала у меня под ногами, ветер подул, и листья с кленов, что вокруг фонтана растут, посыпались. Мне стало страшно, и я побежала по тропинке к аллее. Точнее, я думала, что бегу к аллее, а тропинка вдруг стала подниматься все круче и круче в гору. В нашем сквере гор нет, даже маленьких. Я повернула назад — а тропинка снова пошла вверх. Тогда я остановилась и оглянулась. Все было чужое. Я поняла, что заблудилась. Стала звать Ленку, людей, потом просто кричать, но никто не отзывался.

Я решила, что не заметила, как перешла дорогу и забрела в лесопарк. Он недалеко от сквера и, хотя и большой, но расположен в центре города, так что куда ни пойди пройдешь насквозь и окажешься в жилом районе. Вот я и пошла. Шла, шла… наверное, час. Деревья стали редеть, я обрадовалась, думала, вот лес кончился, сейчас дома пойдут. А потом вдруг вышла на эту гору. Смотрю, внизу равнина, сверху небо, за спиной горы и никаких домов. Так я и поняла, что это никакой не лесопарк. И вообще, не мой город, и даже область не наша, у нас-то гор нет, поля да сады вокруг. К тому же у нас осень была, деревья уже облетали, а здесь только снег тает — весна, наверное.

Алиса всхлипнула, вспомнив, как испугалась, как кричала, поддавшись панике, бегала вверх-вниз по склону, пока не сползла в ту расщелину.

— Покажи, — Йолрик протянул руку. Алиса положила камешек ему на ладонь.

— А в щель ты зачем залезла? — вдруг спросил Галед.

— Я подумала, что, может, это сон, — смутившись, объяснила Алиса. — И если уснуть в этом сне, то проснешься дома.

— Это вещь сталкера, — сказал Йолрик, возвращая шарик. — Не потеряй, может пригодиться. Я им пользоваться не умею, но силу чувствую. Может быть, хороший проводник найдет твою сторону по следу на камне.

— Хороший проводник денег стоит, — буркнул Галед. — Чем мы ему заплатим? Только если самой девчонкой.

Алиса снова надула губы и прожгла орка возмущенным взглядом.

— Подумаем об этом, когда в город придем, — отмахнулся Йолрик.

— Ты поможешь мне? — с надеждой спросила Алиса.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Йолрик. — Возможно. Если это не потребует слишком много усилий. Сам я хожу по сторонам только через врата или с проводником. Вход в твою сторону, если и есть, то неизвестно где. Хорошо, если знающий проводник попадется. А нет, так хоть к людям тебя приведем. В городе как-нибудь проживешь.

— Мне не надо к людям! — в отчаянии воскликнула девочка. — Мне надо домой. Меня родители ищут!

— А мне что за печаль? — усмехнулся Йолрик.

— Но ты же эльф… — Слезы обиды и огорчения снова навернулись на глаза. — Ты должен быть добрым и мудрым, все понимать и помогать попавшим в беду.

На секунду у костра повисла тишина, а потом расхохотались оба, эльф — звонко и заливисто, орк — хрипло и отрывисто, будто кашлял. Но теперь Алисе уже не казалось, что Йолрик смеется как эльф. Он и симпатичным ей теперь не казался.

— А я думала, что ты хороший! — с обидой сказала она. — Но хороший человек не станет насмехаться над потерявшейся девочкой.

— Я не хороший и не плохой, — улыбнулся Йолрик. — Забудь эти слова, они ничего не значат и ничего тебе не дадут. Не научат разбираться в случайных знакомых, не помогут решить, кому верить, а кого опасаться. Если тебя накормил кто-то, он не хороший, а просто человек, который тебя накормил и, возможно, может накормить еще раз. Если ударил, он не плохой, а тот, кто может тебя ударить. Наблюдай за своими попутчиками и собирай эти наблюдения. Но не спеши делать выводы. Подчас тот, кто накормил, может ударить, и наоборот.

— Я не понимаю, — в отчаянии всхлипнула девочка. — Я ребенок. Мне девять лет. В моем мире о детях заботятся.

— Боюсь, что в твоем мире детей обманывают, — покачал головой Йолрик. — Не знаю, правда, какой в этом смысл. Но, видно, есть, раз тебе целенаправленно забили голову красивой чепухой.

— Неправда, — Алиса разозлилась, и слезы высохли. — Если ты не считаешь себя ни хорошим, ни плохим, это вовсе не значит, что хороших и плохих нет.

— Ладно, — легко согласился Йолрик. — Скажи мне, как отличить хорошего от плохого?

— Хороший человек поступает хорошо, — неуверенно начала Алиса.

— Ага, а плохой плохо, — ухмыльнулся Йолрик, вынул из кармана дудочку и тихонько заиграл звенящую, тоненькую мелодию.

— Хороший не причиняет вред другим, — подумав, сказала Алиса.

— Знать бы еще, что есть вред, — отозвался Йолрик и снова поднес дудочку к губам. В мелодии, видно, была какая-то магия. Алиса постепенно успокоилась. Мысли уже не роились в голове, как дикие пчелы, а спокойно шествовали одна за другой, как слоны в цирке. Она очень подробно и конкретно объяснила, что такое хороший человек, и что такое плохой, но, когда попыталась высказать свои рассуждения вслух, оказалось, что шествие слонов внезапно закончилось и в голове не осталось ни одной мысли. Йолрик посмотрел на нее и снова похлопал по плащу рядом с собой. И на этот раз Алиса не стала привередничать, легла на плащ, подтянув ноги к груди и положив голову на колени Йолрика. «Маме вряд ли понравились бы мои новые знакомые», — грустно подумала она, засыпая.