Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим

Владимир Гамаюн

Гамаю́н – в славянской мифологии вещая птица, поющая людям божественные песни и предвещающая будущее тем, кто умеет слышать тайное. Гамаюн знает всё на свете. Когда Гамаюн летит с восхода, приходит смертоносная буря. Птица Гамаюн считается созданием с особым даром – ей доступны все скрытые знания обо всем, обо всех живых существах. По преданию, эта птица является посланницей бога Велеса. Каждый, кто услышит крик Гамаюна, обретет счастье.

Неудавшийся «наёмник»

«Ты знаешь, Балтика, как я с одним чуваком во Вьетнам вербовались? — Был я как-то в командировке, в Амурском Большом Невере, мы отгружали свои грузы для БАМа, я знал, что ты в то же время был рядом, в Сковородино. Помнишь, какая стояла жара, а в пекле, наверное, прохладней в то лето было, но самое паршивое то, что в лавке, кроме горячего спирта, ни черта не было. Ты, Балтика, любишь чистейший горячий спирт? Ты как-то говорил, что его на флоте зовут «шило»?

Как это точно подмечено, после глотка «шила» в горле ощущение, будто в натуре шило проглотил, да ещё и раскаленное. Главное, заглотишь это ракетное топливо и долго боишься закурить, чувствуя, как из тебя прут раскаленные спиртовые пары, думаешь: чиркну спичкой и амба, рванёт так, что и пуговиц от кальсон потом не найдут.

Но дело вовсе не в жаре или «шиле». Надоело, обрыдло нам всё до чёртиков: и работа, и пьянка, и Джульетты местного разлива, скука, сплошной стресс и мерзость во всей нашей жизни, а душа требует перемен, она просто вопит: сделай же что-нибудь, ведь ты не раб, не робот, не зомби, а человек.

Ну так вот, сидим как-то, снимаем стресс исконно русским, испытанным веками, народным способом, а тут по радио, «Маяку», вещают на весь мир, как народно-освободительная армия Вьетнама ведёт ожесточенные бои с америкосами в суровых зимних условиях плюс 18 градусов (ого стужа-то какая!). Тут-то мы и решаем срочно лететь к узкоглазым «братьям» охладиться, а за одно и подмогнуть им чем сможем, а то эти янки совсем оборзели.

Тяпнули это мы с одним, таким же бедовым авантюристом на посошок да и подались к военкомату проситься на войну. Военком выслушал нас, похихикивая, будто мы ему анекдот про чукчу травили, потом расхохотался до коликов в боку и, вдруг побагровев, заорал своим командирским голосом, больше похожим на визг: «Первый раз вижу придурков, которым жизнь надоела, сопляки, вы хоть понимаете, куда проситесь? Значит, говорите, что вам захотелось чего-нибудь новенького, остренького? У вас и так, кажется, в задницах по шилу сидит, так вам что нужно, чтоб эти жопы вам вообще поотрывало вместе с головами беспутными?

Много он ещё разного говорил, да устал видно и уже спокойно, и без психа стал выпроваживать нас и напутствовать: «Валите, ребятки, на свой БАМ, а будет воинская нужда, найдём вас, с постелей подымем и отправим куда нужно». Педагог из военкома, конечно, хреновый, потому что он опять вдруг рассвирепел пуще прежнего: «Наёмники, мать вашу за ногу, цирк тут устроили, пойдите да нажритесь до поросячьего визга, коль вам боле делать нечего, совсем расстроили человека, воон отсюда!»

На этот раз ослушаться военкома мы не посмели, а потому сразу ломанулись в сторону лавки, где, как оказалось, как раз выгружали прохладную свеженькую водку «Экстру». Употребили мы, как и было приказано, сверх всякой меры, помню только, что грозились америкосам, как братьев любили вьетнамцев и шибко уважали друг друга, будто только что вернулись с той войны в джунглях. На следующий день наше душевное спокойствие восстановилось, и всё вернулось на круги своя. Вот такая, Балтика, небольшая история с нами приключилась. Наливай тёзка по новой, да поболе, ведь следующий рассказ будет самый главный и долгий и назови его: «КАНИКУЛЫ БОНИФАЦИЯ».