Страна сплошных гуманитариев. Ироническая публицистика

Владимир Гречанинов

Ироническая и не только публицистика, а также литературные, музыкальные, путевые и еще всякие другие заметки последних лет.

© Владимир Гречанинов, 2023

ISBN 978-5-4496-9539-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Страна сплошных гуманитариев

По традиции, предварять свое сочинение полагается чем-то вроде биографии, желательно в ироническом стиле. Так и поступим. А чтобы не мучиться, возьмем биографию автора из интернета. Написал ее не я, так что все честно и без прикрас.

Итак, читаем: «Владимир Сергеевич Гречанинов — российский журналист, писатель-сатирик, автор телевизионных передач и программ…» Пока все верно, а программы можно посмотреть на YouTube.

Читаем дальше — родился, учился, женился…

«В 1970-е годы публиковал фельетоны и юмористические рассказы в таких изданиях, как «Литературная газета», «Московский Комсомолец», журналах «Крокодил», «Юность», «Москва». Автор радиопередач «С добрым утром», «Опять 25».

С начала 1980-х годов работал в «Крокодиле» корреспондентом и редактором отдела экономики, затем спецкором в киножурнале «Фитиль». Владимир Гречанинов автор книги «Хитрая механика», дважды лауреат «Крокодила» и других изданий, член Союза журналистов.

В начале 1990-х годов делал на РТР сатирическую передачу «Фарс-мажор» на Первом канале — передачи «Загадка СБ», «77 чудес света» и др. В 2000-х годах снимал научно-популярные программы «Формула изобретения» и «Homo sapiens».

В 2010-х годах получил известность как автор документальных фильмов «Политические портреты», «В поисках оппозиции» и острых критических статей на политические темы, в том числе опубликованных на радио «Свобода». Конец цитаты.

Вот с этими острыми публицистическими статьями, которые были опубликованы во многих изданиях и которые наиболее полно собраны в моем ЖЖ, я и хотел бы познакомить уважаемых читателей. А также с некоторыми ироническими, биографическими, литературными, музыкальными и путевыми заметками последних десяти лет. Поначалу хотел включить в сборник и старые рассказы с фельетонами, а потом подумал, что вряд ли современному читателю будут так уж интересны доперестроечные окаменелости.

А последнее десятилетние — дело другое: еще не история, но уже, как говорят киношники, уходящая натура. И уходящая фактура. Не снимешь сегодня, завтра люди и события уйдут в прошлое, детали сотрутся, а потом историки соврут так, что сам себя не узнаешь!

И еще одно. На первый взгляд сетевая публицистика по сравнению, например, с моими же крокодильскими фельетонами, печатавшимися когда-то тиражом 7 миллионов экземпляров, выглядит не слишком выразительно. Подумаешь, десять или даже сто перепечаток, масштаб все равно не тот!.. Но это только на первый, потому что если в старые времена за мои фельетоны максимум могли подать в суд, что и делали, то в новые как-то прямо под окнами сожгли мою машину, завели несколько уголовных дел, а однажды даже устроили в квартире обыск с собаками и нацгвардией… Так что поклонников и сегодня хватает.

Вот такое вступление, и мы начинаем. Начинаем с конца первого десятилетия нового века, а затем неторопливо продвигаемся к нашему замечательному сегодня. Так будет отчетливо видно, как дошли мы до жизни такой.

Страна сплошных гуманитариев

«Математика мешает ученикам мыслить креативно».

Министр образования РФ Фурсенко

Помню, как-то я поинтересовался у одной шапочной знакомой, в какой вуз собирается поступать ее сын, вообще-то довольно туповатый малый. Что-то техническое?

— Ну что вы, какая техника, он у меня чистый гуманитарий.

Имелось в виду, что ее дурковатый акселерат-переросток в мешковатых штанах ни черта не смыслит в физике, математике, геометрии, астрономии и множестве других дисциплин и потому дорога ему только она — в писатели, режиссеры, экономисты, политики, политтехнологи, в крайнем случае, в топ менеджеры. В общем, туда, где вечное сияние чистого разума и хорошие деньги.

Не знаю, что там дальше случилось с этим юношей, но с нашей страной произошел именно этот постиндустриальный кошмар — построенная технарями и достаточно развитая техническая держава попала в руки так называемых чистых гуманитариев — убогих, глупых, дурно образованных, самонадеянных и жадных менеджеров, которых мы наплодили без счета. Результаты налицо — разваливающаяся инфраструктура, падающие дома и самолеты, катастрофическое отставание от цивилизованного мира по всем статьям. Из ХХ века мы шагнули не в ХХI век, а в девятнадцатый, а может и в семнадцатый. Впрочем, в чисто гуманитарных областях как то литература, театр, кино успехов тоже не наблюдается.

Я не очень люблю нашу школу, на мой взгляд, за два последних десятилетия, она деградировала почти до последний степени. Как любой отец, я могу привести множество примеров школьной глупости, бездарности, некомпетентности и коррупции. Но если наши неутомимые туповатые менеджеры примутся и за школу, и заменят технические дисциплины идеологической болтовней, ничего хорошего в новом веке нас точно не ждет.

О Берлинской стене, гестапо и не только

Недавно я был в Берлине. Ожидал увидеть холодную имперскую архитектуру, что-то вроде угрюмого черно-белого триумфа воли (мужчины с каменными лицами, женщины с мясистыми ляжками), а увидел тихий, зеленый, слегка провинциальный, зато невероятно уютный город без толп и пробок, город симпатичных кокетливых фройлян, застроенный немного бестолково — величественный немецкий ампир плюс архитектура США конца 50-х, стекло и металл, но может в этом явном пренебрежении стилевым единством и скрыто главное — этот город существует для людей. В отличие от Москвы, которая предназначена для застройщиков и забогатевших провинциалов.

Но если бы отличия состояли только в этом! Истории наших стран временами были мистически схожи, особенно своими неприглядными моментами. Так вот, когда-то в Берлине была улица Принц-Альберт-штрассе, где в доме 8 располагалось Гестапо, куда временами захаживал любимый в народе Штирлиц. Теперь эта улица называется Нидеркирхнерштрассе, а на месте гестаповских застенков стоит музей «Топография террора».

Раньше экспозиция располагалась просто под открытым небом тут же, рядом с Берлинской стеной, а потом для музея построили специальное просторное здание. И это правильно, народ должен знать своих героев в любую погоду, антигероев особенно. А площадь у бывшего гестапо засыпали толстым слоем гальки — чтобы на этом проклятом месте больше никогда ничего не выросло бы. Очень символично.

Я ходил по просторным залам, рассматривал фотографии экспозиции «Берлин 1933—1945. Между пропагандой и террором», смотрел на людей. Некоторые фотографии я видел и раньше, но они все равно впечатляли. Люди тоже. Судя по разговорам, посетители были в основном местные, то есть немцы, было немного иностранцев, русских не было совсем, они в основном попадаются в дорогих магазинах на Фридрихштрассе, правда, это совсем рядом.

Посетители были задумчивы и сосредоточены, они молча переходили от стенда к стенду, смотрели на фотографии, некоторые вытирали слезы. Они смотрели на зверства, которые не так давно творили такие же немцы, возможно даже их родственники или родственники знакомых, и им было стыдно и страшно, это было видно по их опрокинутым лицам. Им было стыдно за то, что такое могли делать их соотечественники и вообще люди. В античной трагедии это называется катарсис, очищение страданием, это тяжелое, но с точки зрения истории позитивное чувство. Гарантия невозврата.

А ведь в ту пору Германия тоже была великой страной. Империей. Немцы строили дворцы, каналы, корабли, самолеты и доступные автомобили, выпускали потрясающие товары народного потребления, снимали замечательные фильмы, которые потом назовут трофейными. И в том благополучном мире жили прямые родственники сегодняшних посетителей «Топографии террора», которые теперь не могут без слез смотреть на дела своих отцов и дедов. Это действительно очищение и гарантия. И потому у них невозможно представить телевизионную дискуссию на тему «Как оцениваете роль Гитлера в истории…», в которой, вдобавок, выступал бы жизнерадостный внучок Риббентропа.

А у нас все это можно. Хотя у нас тоже был террор, и у него была своя не менее впечатляющая география и топография. Но и сегодня все олицетворяющие этот террор здания, включая Лубянку, прекрасно располагаются на своих прежних местах и по старому назначению, а вот музея нет.

Да и быть не может, ведь музеи нужны для того, чтобы помещать в них свое прошлое, а если прошлое так и не стало прошлым, оно живет не в музеях, а на улицах и в душах. В этом случае развитие прекращается, а время, как в фильме «День сурка» начинает не двигаться вперед, а ползти унылыми старческими кругами.

Это называется застой, стагнация, ни к чему хорошему это не ведет, это наши вечные Жигули, и именно это, увы, мы и видим вокруг.

Завтра была Олимпиада

Одним из любимейших развлечений 60—70 годов был Московский кинофестиваль. Он проходил раз в два года, это было редкое и долгожданное событие, киноманы, а тогда киноманами были почти все, брали отпуска и проводили две жаркие июльские недели не в Сочи, а в темных кинозалах. Если повезет с абонементом — в «России», «Космосе» или «Октябре», если нет — в «Ереване» или «Байконуре», что, впрочем, тоже было большой удачей. Если достать абонемент не удавалось, а это был дефицит из разряда мебельной стенки, можно было купить в окраинных кинотеатрах отдельные билеты — полтора рубля на два фильма, и это тоже было большой удачей, за которой народ гонялся по всей жаркой Москве. Впрочем, метро тогда было чистым и прохладным, а бомжей можно было встреть только во французских фильмах, где они красиво назывались клошарами.

Сегодняшнему ленивому зрителю трудно представить, что попасть на фестивальное кино тогда было счастьем, сравнимым с поездкой за границу, а обычные люди в ту пору за границу не ездили. Никаких михалковых на фестивале не было, это было настоящее кино, и многие конкурсные и внеконкурсные фильмы тех лет я помню до сих пор. Широкий экран был окном в большой мир, временами опасный, зато населенный красивыми женщинами и мужественными мужчинами, которые живут настоящей увлекательной жизнью, пока мы тут уныло запускаем ракеты и выполняем пятилетки в три года. Так нам казалось. А еще во всей этой киносублимации реальной жизни была надежда, что когда-то этот волшебным мир придет и к нам.

Таким же заграничным фестивалем, спортивным окном в мир, стала и Олимпиада. Моя приятельница работала в Олимпийском комитете в Костянском переулке (потом это здание отдали Литературной газете, а теперь и вовсе сломали) и сделала мне карточку аккредитации с волшебными словами «Электронная пресса. Все олимпийские объекты».

Это называлось «работать на Олимпиаде», хотя никакой работы, если честно, там не было, была фиеста, двухнедельный праздник, который запомнился на всю жизнь. Работа состояла в том, что огромное количество привлеченных журналистов ходили куда хочется, смотрели что нравится и везде пили вездесущию фанту и другие напитки. Это был почти коммунизм.

Конечно, запомнилась пустая, невероятно чистая и спокойная Москва, такого города никогда раньше не было и никогда больше не будет, а жаль. Запомнились сосиски и сигареты «Аполлон-Союз» с привкусом вирджинского табака, которые можно было купить в любом магазине. Это потом станет нормой, но радости уже не доставит. Запомнилось огромное количество людей в форме на улице, из-за чего иностранцы тут же окрестили Олимпиаду «Праздником советской милиции». А это была вовсе не бдительность, просто милицию в столицу привезли со всего Союза, гражданскую одежду они почему-то не взяли, и в свободное время выходили погулять по Москве в чем есть — в форме. Впрочем, этот вопрос был решен быстро и радикально. Нет, цивильное им не выдали, просто запретили в свободное время выходить на улицу.

Говорят, на Олимпиаду потратили чуть не 3 миллиарда долларов. Вполне возможно. В Концертной студии Останкино понаставили десятки мониторов и огромных проекционных телевизоров, и она стала напоминать центр управления космическими полетами. Если не было охоты вылезать на жаркую улицу, там можно было смотреть и комментировать любые соревнования. Пресс-центры всех олимпийских объектов были оборудованы какими-то невероятными по тем временам телевизионными пультами, комментируй — не хочу. Но комментаторов почти не было, многие западные журналисты не приехали и чудеса техники простаивали. Зато было много фотографов, которые потрясали нас, владельцев отечественных «Зенитов», своими огромными «Никонами» и чудесами рапидной съемки. Всего-то одно сальто назад прогнувшись, вжик-вжик, несколько секунд и 36 кадров уже отсняты, желтая кассета летит в бездонную сумку и оттуда тут же достается новая. Фантастика!

А еще этот вкус фанты! Она была везде. На гребном канале в Крылатском и в других уличных пресс-центрах бродили студенты с баллонами за спиной, и почти насильно вливали в тебя этот химический напиток. Что делать, у них был план розлива, сверстанный без учета бойкота.

Но, конечно, запомнилась олимпиада не только этим и не только голами, очками, и золотыми медалями, которых мы набрали без счета. Запомнилась красивым спортом, благородством, особенно благородством поражений, воздухом надежд и, если хотите, грядущих перемен, хоть это и был расцвет застоя и холодной войны. Запомнилась и тем, что многие западные спортсмены наплевали на бойкот и не побоялись приехать. И правильно сделали, афганскую войну начинал Брежнев, а вовсе не Сальников, Варданян и Дитятин.

До Олимпиады было много споров — нужна она или нет. Стоит или не стоит выбрасывать столько денег на гребные каналы или велотреки из ценных пород древесины. Не знаю. Я знаю другое — этот праздник был в другой жизни и в другой стране, у которой тогда еще была надежда. А теперь ее нет. Олимпиады будут, а такого вот праздника — нет.

И кстати, последний день многим запомнился летающим медведем. А я почему-то вспоминаю, что именно в тот день резко испортилась погода, наступил холод, и пришлось надевать свитера. В общем, праздник кончился и, как сказал бы Воннегут, закрылся небесный занавес. Наверное, так оно и было.

Прирост членов как национальная идея

Недавно прочитал статью, в которой со ссылкой на зарубежные источники утверждалось, что члены россиян стали длиннее! Не члены партии, а члены просто, ну, которые по анатомии. Представляете!

Не знаю, как умудрились зарубежные ученые произвести такие любопытные замеры, об этом в статье ни слова. Может, ходили по баням со штангенциркулем, может, работали со спутника с помощью GPS, но результаты налицо — по сравнению с прошлым годом у данной части тела среднего россиянина наметился прирост в 0,09 см. То есть почти на миллиметр в год.

Скептики, конечно, скривятся — всего-то девять десятых миллиметра, не прирост, а так, нанотехнологии. И будут не правы. Потому что если умножить эти 0,09 на количество жителей страны, обладающих соответствующим органом, получится коллективный фалоприрост в 60 км. Представляете! По горизонтали это равно расстоянию от Кремля до Яхромы (где дурдом Белые столбы), а если поставить его вертикально — то он окажется в семьдесят (!) раз выше самого большого небоскреба Бурдж-Халифа. Если так пойдет и дальше, то вскоре наш коллективный орган окажется за пределами земной атмосферы и выйдет в открытый космос! Чем не национальная идея?! При таких достижениях впору открывать на ВДНХ павильон «Членоводство» (можно переделать из «Пчеловодства») и соответствующий комитет в Думе.

Конечно, в работе хватает белых пятен. Совершенно неясно, зависит ли прирост от занимаемой должности или партийной принадлежности. Где он весомей — у парламентских партий или у внесистемной оппозиции? К сожалению, этот важнейший вопрос английские ученые не исследовали, а зря. Но я уверен, что 92% можно, как всегда, смело приписать правящей партии.

Многие спрашивают, может ли этот миллиметр улучшить демографическую ситуацию в стране или его значение чисто декоративное? Не знаю, думаю, тут нужны эксперименты и эксперименты.

А как относится к этой проблеме РПЦ? Этот почти миллиметр — он от бога или от лукавого, связано ли это с ростом православных настроений, скрывается ли тут что-то сакральное или кощунственное? Я убежден, церковь должна как-то осветить эту проблему, а, возможно и освятить ее.

Хотя я не исключаю, что сообщение может быть и газетной уткой с целью подрыва нашего авторитета. Мол, хорошо что у них в стране хоть что-то растет! Думаю, каждый россиянин обязан бдительно всмотреться в соответствующий орган и прямо ответить на вопрос — наблюдается ли реальный прирост или мы имеет дело с очередной провокацией западных спецслужб. На что они, собственно, намекают? Что у них там агент 007, у нас — всего-то 009? Не выйдет!

Теперь о причинах. Скептикам должно быть ясно, что тенденция неуклонного прироста свидетельствует о политической стабильности, правильно выбранном политическом курсе и неуклонном повышении благосостояния. От плохой жизни ничего такое не прирастет. Так что тут мы имеем не просто медицинский факт, а увеличение размера, имеющее большое политическое значение. За что спасибо науке. Потому что теперь, если всякие там правозащитники будут требовать смены курса, соблюдения каких-то прав человека и других демократических глупостей, мы можем смело посылать их на 0,09 см сами знаете чего.

И еще один важный момент. Если этот самый почти миллиметр в год умножить на десять лет — получится прирост почти в сантиметр, а если на сто — так в целых девять, что позволит соотечественникам уже в следующем столетии обойти сегодняшних рекордсменов в этой дисциплине из Ганы и других теплых стран!

А главное, прирост того, что обычно именуется мужским достоинством, возможно, позволит некоторым нашим гражданам обрести и нормальное человеческое достоинство, которого им, увы, пока катастрофически не хватает.

«Фарс-мажор»: 20 лет спустя

Двадцать лет назад такой же слякотной весной в эфир начал выходить «Фарс-мажор». Это было замечательное время, наверное, лучшее из того, что застал лично я, пражская весна отечественного разлива или что-то в этом духе. Продуктов еще не было, зато и Парламент пока не расстреляли, так что народ питался надеждами на лучшую жизнь и был почти сыт.

Впрочем, не было не только продуктов, не было машин, одежды и всего остального, зато цены удваивались каждый месяц. Телепрограммы уже выходили в эфир не с допотопных «кадров», а с кассет Betacam, хотя самих кассет в природе тоже не было, меня выручал глава московского бюро NHK Кобаяси-сан, который отдавал мне старые, поскольку у проклятых капиталистов не было принято записывать на них дважды. Так что отчасти мою программу спонсировал токийский обком, за что большое ему спасибо.

Я еще числился в Фитиле, но старый киноязык уже казался безнадежно устаревшим, самым оперативным из искусств стало телевидение, потому я с удовольствием переключился на пародийные телесюжеты про попов, чекистов и прочих членов КПСС. Если бы я знал, что через двадцать лет страной по-прежнему будут править чекисты и члены КПСС, а попы станут требовать сжигать на кострах молоденьких девушек, я бы первым поддержал ГКЧП. Но ГКЧП тогда поддержал предусмотрительный Михалков, за что ему потом доверили еще раз перелицевать старый гимн. Я всегда говорил, что особенность нашей страны не в том, что начальство у нас может делать любые гадости, а в том, что и народу это почему-то нравится.

Впрочем, руководители тогдашнего якобы свободного РТР — все эти попцовы, лысенки и пр., которые ныне обожают выступать в роли отцов отечественной теледемократии, тоже были людьми глубоко партийными и потому моя передача их просто шокировала. Они искренне не понимали, как можно производить такой продукт в колыбели пропаганды, и потому целый год старались от меня избавиться, причем, понятно, не сами, а руками разных лакеев, благо, такого добра на ТВ всегда хватало с избытком.

К счастью, остановить производство «Фарс-мажора» они не могли, программа делалась на спонсорские и рекламные деньги, а вот подгадить с эфиром — скажем, вынуть программу из сетки за час до выхода — это пожалуйста, этим они старательно занимались целый год. Каждую программу я делал как последнюю — интернета у ту пору еще не было и программа без эфира была как свадебная ночь без невесты. Так что когда вы в очередной раз услышите, как телевизионные начальники поднимали отечественное искусство и боролись за демократию, знайте — это вранье. Ничего они не подняли, только опустили вздохнувшее было телевидение до сегодняшнего дегенеративного уровня.

Вот, собственно, и все, что я хотел сказать перед словами, которыми обычно открывал программу: «В эфире очередной выпуск „Фарс-мажора“, сегодня в программе: приватизация как она есть, тайны Лубянки, к вопросу о привилегиях, наш кинозал и другие материалы…» Посмотрите, если не видели, не пожалеете.

«Фитили» времен перестройки

Недавно случился очередной юбилей М.С.Горбачева, и по этому поводу уже было и еще будет сказано много разных гадостей. Развалил Союз, продался Америке и т. п. Хорошее будет сказано тоже, но меньше, перестройка сейчас не в тренде.

Принимать участие в этом споре как-то не хочется, и прежде всего потому, что большинство наших сограждан имеет обыкновение измерять исторические события не перспективой, а своим сиюминутным благосостоянием. При Сталине была икра и можно было настучать на соседа и захапать его квартирку, значит — он хороший. А при Горбачеве пропала водка, значит — плохой. Так что я тоже скажу о личном.

Если честно, по-настоящему хорошей жизни на моей памяти не было никогда. Зато дважды появлялась надежда. Первый раз, когда я услышал, что через двадцать лет нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Мне было десять, так что в светлое завтра я поспевал с запасом. А второй раз надежда появилась при Горбачеве. Тут я тоже вроде бы поспевал, но на срок гораздо меньший.

И хоть оба раза кончилось пшиком, означенные периоды ожиданий иной жизни вспоминаются с большим теплом, как первая влюбленность, которая еще неизвестно чем кончится. Тем более, что теперь и надеяться не на что.

И, как мне кажется, и «Фитили» того периода, а мне посчастливилось работать в журнале именно в это волшебное время, получились самыми светлыми и оптимистичными за всю его историю. Их никто не запрещал и не редактировал, даже и не смел, хотя каждый выпуск Госкино рассматривало буквально через лупу. Шутка ли, восемьсот копий! Что особенно впечатляет с учетом того, что уже в другие времена ельцинские холуи с РТР травили каждый выпуск моего «Фарс-мажора», и выдавили-таки его из эфира. Вот такое лично у меня получилось светлое завтра.

Впрочем, кому-то в это самое время уже досталась одна-другая нефтяная вышка или какой-нибудь металлургический заводик, так что о вкусах не спорят.

В общем, хорошей жизни не получилось, но надежда на нее все-таки была. Тоже хлеб.

Это оттепель или как?

Однажды, в самый расцвет застоя мы обсуждали хрущевскую оттепель, и Андрей Кучаев (драматург, сатирик, «Мозговая косточка», кто помнит) привел замечательную аналогию. При закручивании гайки обязательно наступает момент, когда ключ нужно перехватить для следующего оборота, и в этот краткий миг гайка совершенно свободна. Это и есть оттепель.

Почему-то это этот давний разговор вспомнился именно сейчас. Может потому, что наконец-то убрали Лужкова, а все были уверенны, что он будет править вечно. Только переедет в положенное время в Мавзолей, и будет руководить оттуда, крепким хозяйственникам все нипочем. А может потому, что после долгих лет гробового молчания вспомнили октябрь 93 года и убитых тогда людей.

Я хорошо помню ужас тех дней. Помню горы пропагандистского вранья, негодяев в кожаных куртках, которые аплодировали каждому удачному пушечному залпу по живым людям. Наша приятельница жила в доме у американского посольства, и все окна ее квартиры были прострелены. Неделю она передвигалась по квартире ползком и не пострадала, а ее соседку убили. Потом скажут, что это снайперы Верховного совета. Но этого быть не могло, их окна выходили на улицу Чайковского, а Белый дом — на противоположной стороне. Но тогда спрашивать не рекомендовалось, могли просто пришить на улице и списать на дестабилизацию.

Достоевский сказал бы, что именно тогда власть переступила роковую черту между добром и злом. Но Достоевский к тому времени уже умер, и нам было сказано просто — демократия должны быть с кулаками, иначе в стойло. Позже выяснится, что демократия должна быть и с капиталами, но об этом тогда не говорили. Телевизионные юноши с горящим взором больше напирали на общечеловеческие ценности (сейчас у этих юношей тысячеметровые квартиры и другая недвижимость, так что о ценностях они говорили правильно).

А через несколько лет эти же заметно округлившиеся медийные персонажи будут призывать голосовать сердцем. И снова напомнят про стойло. Образ оказался удачным. Одурманенные пенсионеры представили себя летящими по степи кобылицами и с ржаньем «Да, да, нет, да» поскакали голосовать за Ельцина. Это был конец.

Впрочем, недавно на одном как бы оппозиционном диспуте меня попытались убедить, что это, напротив, было начало всего хорошего, и демократической прессы тоже. То есть до того момента, как семибанкирщина скинулась на Ельцина, прессы у нас не было, и вдруг раз — и народилась в коробочке из-под ксерокса.

Но это все прошлое, с которым мы так и не разобрались, а я хотел бы о настоящем. Поскольку в обществе очевиден разброд, шатания и отсутствие генеральной линии, неплохо бы знать точно — оттепель у нас сейчас или что? Гайку уже закрутили или не совсем? Потому как мы привыкли к политической конкретике, типа — Ленин, партия, коммунизм. Или там Лужков, Единая Россия, модернизация. А сейчас нам трудно, нет ориентиров. Продолжать ругать Лужкова, который теперь большой ученый, или уже хватит, как бы чего не раскачалось? А если ругать, то требовать ли опубликования тайных постановлений с фамилиями облагодетельствованных лакеев или это будет уже чересчур? А еще кого-нибудь ругать можно? Вы хоть намекните — мы эту демократизацию будем углублять или сворачивать? Иначе черте до чего договориться можно!

Вы поймите, нам сейчас трудно. Мы же привыкли не выбирать свою жизнь, мы привыкли выпрашивать ее у начальников. Начальникам это нравится. И так будет всегда, потому что большинству из нас это нравится тоже.

Барак в тысячу этажей

В детстве мне повезло застать настоящие бараки, в одном жил мой одноклассник и, заходя к нему в гости, я страшно завидовал тамошней таинственной жизни и запредельной простоте нравов. Никакой тебе музыкальной школы, никаких «Вова, домой», всем до лампочки когда ты ушел, когда вернулся и чем ты вообще занимаешься… Можешь покурить найденный на полу грязный чинарик, можешь лупить из рогатки по лампочкам… Свобода!

А еще интересней, что когда одноклассник переехал в нормальную квартиру, он с тоской вспоминал этот кошмарный человеческий муравейник, единственным достоинством которого было небо, которое барак никому не загораживал, хотя на небо в ту пору всем было наплевать.

О причинах коллективного счастья мы еще поговорим, а пока вот о чем. Мы живем в самой большой стране с почти самой крохотной плотностью населения, что теоретически позволяет всем без исключениям гражданам проживать в огромных поместьях, фермах, фазендах, гасиендах или хоть в обычных одно-двухэтажках, в которых проживает большинство американцев, да и европейцев тоже. Где народу куда больше, а территория меньше. Вместо этого подавляющее большинство наших граждан проживает в кошмарных многоэтажных бетонных коробках, которые по сути те же бараки, только поставленные на ребро.

Откуда эта тяга к однотипной барачной вертикали в то время, когда весь цивилизованный мир старается жить как можно разнообразней и горизонтальней, ближе к земле, к травке, к цветочкам и бабочкам?

Я понимаю, есть множество экономических, исторических и других причин, есть несокрушимый стройкомплекс, в каждом городишке имеется свой начальник, свои застройщики и еще много всего, но, главное, как мне кажется — нет никакого желания жить по-человечески! Как я понимаю, народ сегодня счастлив получить бетонную каморку на сорок лохматом этаже в доме, где можно разместить небольшой город — и это предел его мечтаний?! Слушать сквозь картонные перегородки, как соседи грохочут перфоратором и кроют друг друга матом.

Что это, врожденная рабская клаустрофобия, генетическая боязнь открытых пространств, которые есть синоним свободы и ответственности за свою судьбу? Отсюда все ностальгические сопли о коммуналках — ах, как славно было одной большой дружной семьей коллективно ходить в единственный треснутый унитаз! Двадцать лет своей жизни я прожил в коммуналках, и кроме вечных скандалов и воровства ничего хорошего не вспоминается.

Конечно, есть множеств аргументов против нормальной горизонтальной жизни — как добираться до работы и все такое. Чепуха! Почти вся Америка живет в отдельных домах иногда в десятках километров от работы и ничего, добираются. Для этого нужно не так много — нормальные машины и хорошие дороги. Нормальные машины у нас уже есть, местами даже покруче, чем в других странах, осталось наладить дороги. Если сравнить с миллиардами, выделяемыми на реновацию, да и на другие никчемные проекты, задача представляется вполне реальной.

Но, конечно, дело тут не в дорогах. Когда-то в юности я прочитал любопытный роман чеха Яна Вайса «Дом в тысячу этажей» и хорошо его запомнил. Это такая мрачноватая антиутопия, где миром правит некое объединенное правительство, которое переселило чуть не всех жителей Земли в один огромный дом в тысячу этажей. Очень удобно в смысле контроля, слежки, наведения порядка и вообще. Все под надзором, никуда особо не спрячешься, смутьяны взяты на карандаш… Красота!

Я понимаю, что наши руководители — люди дремучие и книг не читают, но что-то мне подсказывает, что хоть главное в реновации — это, конечно, деньги и желание удружить застройщикам, которые от жадности понастроили в Москве миллионы метров неликвидного жилья, но все же тайная мысль о тотальном контроле, я думаю, власть имущих при этом тоже посещала.

Ведь как все просто в доме пусть не в тысячу, а хотя бы в сотню этажей — отключил лифт, перекрыл воду и мусоропровод — и все, народу уже не до митингов, ему лишь бы выжить. Еще можно отрубить метро и автобус, а никаких машин у жителей таких монстров ввиду отсутствия парковок быть не может по определению — и тоже тишина и конституционный порядок.

Кстати, когда, проезжая по МКАД, я вижу, как подмосковные городишки вроде Мытищ, превратились в многоэтажные муравейники, меня охватывают нехорошие подозрения — а может они эту книжку все-таки читали, а? И следующий этап — это переселение людей из двадцатипятиэтажек в стоэтажки и больше? Чур, меня, чур! Но ведь как удобно: средний районный город — это всего один бетонный небоскреб с самой дешевой отделкой или вовсе без. А вокруг голубая тайга и сплошная экология — леса, поля и реки… И необозримые дачи-дворцы начальства. Это ли не мечта? Она.

Но в бетонных муравейниках спрятана и еще одна важная идея, то самое неизбывное коллективное счастье, о котором я упомянул в начале статьи. Такое социальное устройство как муравейник, подразумевает незыблемый порядок и абсолютную одинаковость. Правда, у муравьев тоже есть свои касты, даже что-то вроде начальников. Но муравьями управляет не разум, а инстинкт. А инстинкт не знает таких понятий, как свобода и справедливость, потому начальники муравьям не в тягость, они просто пашут и не парятся понапрасну насчет чьей-то зарубежной недвижимости. Начальники, им положено.

А главное, социальное устройство муравьев не меняется миллионы лет, и если ты попал в касту муравьиной элиты — это уже навсегда, это как новое наследственное дворянство, к чему мы и идем семимильными шагами. Такие вот дела.

Правда, в конце упомянутого романа выясняется, что дом в тысячу этажей — это всего лишь лихорадочный бред больного человека. Оно бы, конечно, хорошо, вот только угрюмые новостройки, которые я вижу из окна, вполне, увы, реальны.

Александр Гречанинов. Страстная седмица

Два тысячелетия назад человечество придумало прекрасную сказку про человека, который открыл важную для людей истину и пожертвовал жизнью, чтобы люди в нее поверили. Человека звали Иисус Христос из Назарета.

И хоть многие считают эту историю былью, большой разницы тут нет. Став взрослыми, мы продолжаем верить в Золушку и в перерождение гадкого утенка, хотя знаем, что гуси не разговаривают, а тыква никогда не превратится в Мерседес Е-класса. Это я к тому, что смысл христианства, на мой взгляд, не столько в вере, сколько в нравственности.

Так вот в канун Пасхи я хочу заступиться за эту сказку, потому что РПЦ сделала все, чтобы трагическая история сына плотника из Назарета перестала волновать вменяемых людей, а церковный звон стал вызывать только раздражение. Но не будем забывать, что и Пасха и сам Иисус — это не отечественное изобретение и не собственность РПЦ, хоть мы и празднуем Пасху и другие праздники отдельно от всего мира. Бог с ними, с нашими иерархами, с их часами и квартирами, они исчезнут как нанопыль, а вот вечные ценности добра, справедливости и всепрощения останутся в веках.

Десять лет назад я снял фильм о жизни А.Т.Гречанинова, одного из величайших духовных композиторов, которого наша церковь не очень любила. Поначалу я полагал, что его не любила за духовную музыку советская власть, проповедовавшая атеизм, но потом понял — чепуха, в его травле государство и РПЦ были заодно. Они не любили его за то, что он хоть и уехал, но не сгинул за границей в безвестности, а был там принят, признан и любим, а его духовные сочинения исполняются на торжествах коронованных особ всего мира. Его не любили за то, что он не стеснялся писать и католическую музыку, ведь Бог един, какая разница. Да он и мусульманскую писал — и ничего. А, главное, он выступал за то, чтобы церковные обряды служили просвещению народа, а нашей церкви это ни к чему, ей нужны исключительно смирение и покорность. Мало ли какие крамольные мысли может навеять прихожанам музыка иноземного диссидента Баха? Нет уж, пусть лучше в церкви гундит что-то невнятное полупьяный дьячок.

Все это я отлично почувствовал, когда снимал этот фильм. Когда, скажем, скульптор Гриша Потоцкий — просто так, от сердца вылепил бюст Гречанинова, отлил его за свои деньги в бронзе, а московские власти еще и потребовали за установку этого бюста какие-то несметные деньги (это к юбилею-то композитора!), после чего Гриша подарил свою работу Русской Парижской консерватории, одним из основателей которой был Гречанинов. Когда потрясающая женщина Ольга Томпакова, продала концертный рояль и на эти деньги издала первую у нас в стране книгу о Гречанинове, а Первый канал ТВ, которому я по старой памяти предложил поучаствовать в создании этой программы, и который потом послал куда подальше, все пытался устроить себе под эту передачу какие-то заграничные поездочки. Гадость.

Вообще, судьба его творчества в России после отъезда в 1925 году — это готовый роман, полный подлости и благородства. Как наши деятели культуры не стесняясь крали его мелодии, он же далеко, а в это время Америка, его третья родина (второй был Париж), с детским восторгом отмечала все его юбилеи в Карнеги-холле. А на родине даже профессионалы были уверены, что Гречанинов, автор более чем тысячи произведения, среди которых симфонии, оперы и огромные духовных произведения, — писал только детские этюды.

Но больше всего меня поразила РПЦ, которая без всякого стеснения требовала деньги за съемки хоровой капеллы, которая исполняла произведений А. Гречанинова! И еще фонд культуры, который предложил мне перезахоронить прах А. Гречанинова, потому что, как они честно признались, под это дело есть бабки и очень хочется съездить в Америку. Фантастика! Так что стоит ли упоминать, что почти все его огромное музыкальное наследие роскошно издано на Западе, а у нас есть лишь несколько дисков. И что мой фильм, снятый к юбилею без копейки государственных денег, наше тошнотворное ТВ, включая даже канал про как бы культуру, не захотело показать даже бесплатно.

Впрочем, плевать, вся эта муть и мерзость сгинет, а искусство останется, оно вечно. Александр Тихонович хоть и родился в православной семье, но сам больше верил в разум и в великую силу искусства. И потому свое, наверное, лучшее духовное сочинение — «Страстную седмицу», он посвятил замечательной истории Воскрешения великого человека, принявшего мученическую смерть не за иконы и богатые поповские рясы, а за наше будущее.

Поколение Битлз: она любит тебя

Сегодня — Всемирный (с большой буквы) день Beatles. Именно с большой, потому что так было решено ЮНЕСКО — этим как бы министерством культуры человечества, и именно 16 января, потому что в этот день открылся ливерпульский клуб, в котором они выступили впервые. Хотя какой там день, куда правильней было бы говорить про эпоху Битлз, про столетие Битлз или хотя бы половину столетия, и уж точно про поколение Битлз. Особенно, если приглядеться к лицам людей, которые ходили слушать Битлз и в 60-е прошлого века, и в 10-е нынешнего, и сравнить их с посетителями концертов, скажем, Иосифа (так и хочется сказать Виссарионовича) Кобзона.

Западная музыка проползала к нам через игольное ушко КГБешных глушилок и все-таки проползла. За давностью лет я могу и ошибиться, но у меня осталось впечатление, что первые композиции Beatles и Rolling Stones появились сразу за сверхпопулярным твистом моего босоногого детства «Lets twist again» смешного Чабби Чекера, который был записан на рентгеновской пленке с чьей-то грудной клеткой и который мы обожали отплясывать на школьных танцах. Но исключительно в самых темных углах спортзала, чтобы не увидели бдительные комсомольские негодяи, ставшие впоследствии негодяями партийными, а затем и крупными дельцами от нефти и газа.

Конечно, с точки зрения тесного контакта с партнершей в волнующем крепдешиновом платье, танго про утомленное солнце было перспективней, но так уж получилось, что мы тогда выбрали твист, а потом и рок-н-ролл, ставший первой любовью, которая на всю жизнь. Если говорить высоким стилем, то волшебное явление Битлз, совпавшее с концом хрущевской оттепели, стало для нас входным билетом в жизнь. И еще важной эстетической прививкой от всяких там Пьех, Пугачевых и далее по длинному-длинному списку бездарей, который никак не хочет заканчиваться, хоть уже и наступил другой век.

И дело не в особой сладости забугорных ритмов, а в том, что мы впервые услышали музыку, которая объявила, что вся важная государственная чушь, все эти съезды, пленумы и мавзолеи — все это ничего не стоящий мусор, по сравнению с тем, что «She Loves You», что она любит тебя, хоть ты и думаешь, что потерял свою любовь, но она просила передать, что это не так и что ты — это то, о чем она думает… Разве не это в жизни самое главное?

С юбилеем всех!

И даже в области футбола

«На Чемпионате Европы по футболу „Евро-2008“ первое место заняла Испания, второе Германия, а Россия поделила с Турцией третье».

Продули! Как жить?.. А еще вчера душа полна была томлений и предчувствий — а вдруг выиграем? И тогда наступит совсем другая жизнь. Все подешевеет, дольщики получат свои квадратные метры, на Марсе зацветут яблони, чиновники перестанут воровать.

Нет, не перестанут. Зря махали флагами и самолетами отгружали за кордон подогретых патриотов. Нацпроект «Футбол» скончался, как скончались и другие проекты, можно спать без затычек в ушах и не волноваться за оставленные на улице машины. Но пусть враги не думают! В запасе есть планы Б, В, Г, и если не в области футбола, так по части виолончели или еще чего мы их точно достанем.

Да разве победа — это главное? Главное, чтобы праздник не кончался. Флаги, разноцветные лица, фанаты, лауреаты, конкурсанты, номинанты, телекамеры… Встает с колен матушка-Россия, встает! И работать не нужно, иначе не патриотично получается. Повесил на джип ленточку и порядок, никаких вопросов.

Недавно жена говорила с большим милицейским начальником. Она ему о том, что его сотрудники работать не умеют, а он о футболе, Диме Билане и возрождении России. Наваждение какое-то, гипноз.

Глянь, теперь и наши пацаны за границу мотаются запросто, а уж в морду засветят не хуже какого англичанина. А какой артист к нам приезжает! Бабушке очень нравился. Так что нечего, не хуже других живем.

Как-то и говорить неловко, что потускневшие звезды эстрады и кино едут к нам не за видами обновленной Москвы, а за бабками, которых им больше нигде не заплатят. Не надо иллюзий, товарищи.

Вообще, все это напоминает индийские джинсы из моего детства. Привозить фирменные спекулянты тогда ещё не наладились, а «Великолепную семёрку», пусть и идущую по клубам, все уже посмотрели. Вот и покупали индийские техасы, почти «Levi Strauss». В тёмное время суток не отличишь.

Можно и дальше взращивать миллиардеров и фанатов спорта. И будет почти как там. В смысле, не «Levis», но для сельской местности сойдёт.

Только вот тянут ли футбол, теннис, космос, поголовье миллиардеров и звезды эстрады на роль национальной идеи? Помнится, успехи в балете и в освоении околоземного пространства у нас когда-то были, но жилья и человеческого счастья как-то не прибавилось. Может эта загадочная идея в чем-то другом? Например, в достойной жизни сограждан.

Но вот беда: сытые граждане — они ведь вопросы задают. Во сколько, скажем, обошёлся весь этот футбольный шабаш, включая астрономические гонорары, массовые перелёты, чартеры — бартеры, разбитые машины, вставшее на две недели производство и ещё много чего, о чем можно только догадываться. Нельзя ли назвать точную сумму? И тогда подумаем, нужен нам такой футбол или какой-то другой?

Или съездит такой гражданин в дальние края, да и прочтёт в тамошней газетке про то, например, как лондонская полиция задержала лондонского мэра за то, что он как обычно ехал на работу на велосипеде, но без шлема. И вышел большой скандал. И такое расшатывание устоев, замечу, позволяют себе обычные городские газеты, из тех, что даром раздаются у метро.

Нам это надо? Нет, такой футбол нам точно не нужен. Пусть лучше юные пытливые умы шатаются по улицам и в порыве патриотизма калечат чужой автотранспорт. Потому что нечего парковаться где попало, если можно купить место на платной стоянке.

Впрочем, ничего нового в области непрекращающихся торжеств и фейерверков мы не придумали, в позднем Риме такое уже было. Гуляли там, гуляли, а потом пришли угрюмые гунны и веселье разом кончилось.

Надо бы решить чего мы хотим больше — чтобы нас уважали или чтобы боялись. Чтобы уважали, не нужно становиться первыми в футболе или в самбо. А даже если мы станем еженедельно насылать на Европу толпы перегретых патриотов, бояться нас не будут, просто с визами будут проблемы.

С наступающим! Потому что какой-нибудь праздник в самое ближайшее время точно наступит, деваться некуда.

Демократия: ребрендинг

Сначала о российских особенностях явления, именуемого демократией, гласностью, модернизацией и пр. До 1991 года демократов почти не было, были диссиденты, но это другое. Еще была интеллигенция двух сортов — техническая и творческая. Они немного отличались, творческая, к примеру, стучала друг на друга чаще, но об этом позже.

А еще был народ, который жил себе обычной жизнью — работал, отдыхал в Гаграх, смотрел хоккей, пил водку и травил анекдоты, в том числе и политические. Из чего вовсе не следует, что народ был поголовно в оппозиции. Самые отвязные политические анекдоты я слышал именно в обкомовских коридорах, подозреваю, там их и сочиняли. А если какой-нибудь партийный начальник вдруг стал бы в мирской жизни рассказывать о ведущей роли партии, его, наверное, безотлагательно забрали бы в спецпсихушку. На собрании или там пленуме, это пожалуйста, там можно было нести что угодно. Конечно, проходимцы и карьеристы комсомольского разлива в той жизни встречались, но климата не делали. Зато они его делают теперь.

В общем, страна мирно почитывала «Литературку» и пребывала в оппозиции к себе самой. Демократизация (как и пятилетка в три года) была встречена продолжительными аплодисментами и тут же стала анекдотом дня. Поскольку в ту наивную пору все были немного оппозиционерами, благо это ничем не грозило и ничего не стоило. Но скоро стало стоить вполне конкретно, причем первые ростки этой гадости начали прорастать уже на августовских баррикадах 91 года.

Помню, я вернулся из командировки и поехал к Белому дому, где неожиданно встретил много знакомых из своего давнего научно-технического прошлого. Но мне они почему-то совсем не обрадовались, даже как-то насупились и быстренько сомкнули ряды.

— Мы тут, между прочим, со вчерашнего дня, а ты?

Все было ясно, они — первые, они здесь стояли, вдруг что-то достанется мне и другим. В общем, предложение ограничено и за той гражданкой просили не занимать.

Причем, приехали-то туда ребята явно по зову сердца, но инстинкт советской очереди оказался основным.

Потом очередей на хлеборезку выстроится множество — из неизвестных доселе писак и журналистов, инженеров, МНСов и историков, партийцев и комсомольцев, рвачей и стукачей… Даже спекулянты и фарца назовут себя буревестниками свободного рынка и потребуют свой кусок пирога. Какие-то крохи им потом достанутся, помню какие-то комитеты защитников, но все это семечки, главная раздача лесов, полей и рек происходила совсем в другом месте и среди совсем другого контингента.

А эти нужны были так, для дымовой завесы, для окормления народа идеями про неизбежность рыночных реформ и становление свободной прессы. Кстати, последнее я много лет наблюдал изнутри. Как набирали в ту самую свободную прессу не независимых журналистов, а жадных до московской жизни и хорошо управляемых юных провинциалов. Да они и теперь там, и даже от диалекта избавиться не удосужились, можете включить телевизор и полюбоваться.

Зато году еще в 95-ом, когда я снимал программу об Испании, в Марбелье, в одном из самых респектабельных мест Андалузии, мне показали целый квартал дорогущих вилл наших свежеиспеченных демократов, в том числе и демократов от прессы. То есть борьба за наше светлое будущее и тогда не мешала ребятам конкретно заниматься своим настоящим.

Народ и его избранники

«Московский бизнесмен Андрей Хартли стал известен тем, что не испугался остановить автомобиль советника президента Владимира Шевченко, который ехал по полосе встречного движения. 9 апреля 2010».

Всю страну всколыхнула возмутительная история с водителем, который, несмотря на подозрительную фамилию Хартли, имел наглость не уступить свое законное место на дороге важному советнику и члену правящей партии. Да еще и разместил свой клеветнический ролик в сети.

Конечно, хорошо бы его за это привлечь вместе с проклятым интернетом, но вопроса это не решит. Слуг у народа развелось видимо-невидимо, а пробки на всех одни. Надо что-то делать.

Потому что наши избранники, даже если они только-только из железнодорожного депо, недавних односельчан переносят с трудом, у них от хорошего питания сразу меняется состав крови, лимфы и мозгового вещества.

Помнится, на закате коммунизма трудился я в одном уважаемом журнале и по должности был как бы номенклатурой, летал через депутатские залы и отдыхал в соответствующих «Солнечных». Будучи при этом беспартийным брюнетом и фельетонистом с омерзительной диссидентской бородкой, то есть, очевидно, не их человеком. Потому с неодобрением наблюдая меня за соседним столиком в столовой, партфункционеры на всякий случай держались отстраненно и общались со мной как с залетевшим не по адресу инопланетянином. Чужой. Да и все мы им чужие.

Потому как служение народу у нас требует некоторого от него отдаления, народ наш на расстоянии видится как-то лучше.

Конечно, удобнее всего отдалиться, как некоторые уже и сделали, в какую-нибудь тихую европейскую страну и оттуда вдохновлять трудящихся на патриотизм и инновации. Но там не поездишь с мигалками, никакого кайфа. Можно отдалиться на Рублевку, благо, имеются там теперь не только фитнес клубы, но и свои концертные залы, дабы заезжие звезды не общались с быдлом в разных там консерваториях. Но на Рублевке пока нет Кремля. Значит, или переносить, или рыть тоннель. Еще можно летать вертолетами, а заодно прикрыть интернет и открыть десяток новых телеканалов. Правда, и от старых всех уже тошнит.

И видеокамеры с компьютерами хорошо бы запретить, один вред от них и томление духа. А опыт по этой части имеется, не сомневайтесь. Свою первую пишмашинку я покупал не просто так, а по письму от редакции и с обязательным снятием шрифта. Так, на всякий случай. И было это в ту прекрасную пору, когда нынешние эффективные менеджеры нашей свободной экономики дружно вступали в ряды КПСС, так что все они помнят.

В общем, нужно срочно что-то придумать, а с мозгами стало совсем плохо, все уехали. Потому надежда одна — поговорим мы, поговорим и забудем, как всегда. И они и дальше будут ездить как им нравится — по встречной, со спецсигналами или без, это уж как нам повезет. Удачи на дорогах!

И опять продули

«Прошедшие в 2010 году в канадском Ванкувере XXI зимние Олимпийские игры стали самыми провальными для российских спортсменов, занявших 11-е место в медальном зачете».

Опять продули. Года полтора назад я на эту тему уже писал и вот опять, на те же грабли. Только больнее, дороже и позорней.

Нет, не лечимся и не учимся, будто Бурбоны какие… Сказано же: «О спорт, ты мир». Так зачем надо было раздувать щеки и устраивать дорогостоящий поединок двух систем, ясно же, не выиграем, разучились, все ушло в гудок.

Когда-то я работал на Московской олимпиаде. В электронной прессе, то есть, изнутри. Так вот запомнилась та олимпиада отнюдь не только голами, очками, и золотыми медалями, которых мы набрали без счета. И уж совсем не слащавым летающим медведем (вообще медведь, зверь довольно злобный и неуправляемый — символ весьма сомнительный).

Запомнилась красивым спортом, благородством, особенно благородством поражений, воздухом надежд и, если хотите, грядущих перемен, хоть это и был расцвет застоя и холодной войны. Запомнилась тем, что западные спортсмены наплевали на бойкот и приехали, потому что уважали. Понимали, что афганскую войну начинал Брежнев, а вовсе не Сальников, Варданян и Дитятин.

Впрочем, нынешние игры тоже забудутся не скоро. Чего стоят только нелепые молебны (а теперь, что, отпевать будем?) и невиданный по масштабу десант верноподданной попсы и чиновников. Кстати, неплохо было бы не только подсчитать, сколько это действительно стоило, но и персонально взыскать.

Низостью запомнятся, кривлянием Плющенко насчет судейства, потешными сетованиями на погодные условия и часовые пояса. Хамской фразой бывшей комментаторши про итальяшек (!) укравших каких-то чебурашек, наглым гонором, а затем жалкими оправданиями перепуганных функционеров. А главное, запомнятся как невиданный провал неприлично дорогой пропагандисткой акции под надоевшим лозунгом «Россия, вперед».

Я не знаю, сильно ли нам нужны сейчас именно спортивные победы, лично мне — так нет. Но если мы ходим достичь успехов именно в спорте, нужно забыть про нацпроект «спорт», оставить там только спортсменов и тренеров, а всех остальных гнать в шею. Тяга к победе заложена в любом нормальном человеке и без квасного патриотизма. Хотят бегать быстрее всех — пусть бегают, и не надо тратить на это деньги налогоплательщиков, спорт не балет, прекрасно окупается. Или пусть платят те патриоты, что на халяву оттягивались в Ванкувере в дареных курточках.

И еще одна, уж извините, банальная истина, давно известная всему цивилизованному миру. Рабы неконкурентоспособны, даже если они любимцы Цезаря. Они могут сколько угодно мочить друг друга на арене, но победить армию свободных римлян подневольные гладиаторы способны только в одном случае. Если они перебьют вертухаев школы Лентула Батиата, заберутся на Везувий и почувствуют себя гражданами. Что верно не только для спорта, но и для нанотехнологий и других модернизаций.

А что касается бесчисленной армии спортивных, научных и других чиновников, о судьбах которых так трогательно пекутся наши свободные СМИ, так и для них найдется дело по плечу. Для начала взять лопаты и убрать наконец-то снег в Москве. Если назначить нашей так называемой элите в бригадиры грамотного дворника-таджика, думаю, справятся.

Сталин из песка и тумана

Каждый год по большим праздникам нам подкидывают Сталина. И каждый год мы попадаемся на эту нехитрую провокацию и бросаемся отстаивать свое мнение.

А меж тем переубеждать в чем-то взрослого человека — занятие пустое. Скажем, на мой взгляд, Сталин — величайший преступник всех времен и народов, и сто тысяч Прохановых не убедят меня в обратном. Точно так же внучата тех, кто нажимал на курок, будут вечно верить, что их милые дедушки спасали страну от шпионов и врагов трудового народа. Одни будут с придыханием говорить о рыночных реформах, другие — о грабеже. А даже бонапартисты останутся бонапартистами, хоть с тех пор и прошло два века. Тут бессильно даже время, сплотить общество способна только достойная жизнь всех сограждан, но именно это нам и не грозит.

Но может быть образ усатого генералиссимуса как-то особо близок нашей элите? Не думаю, они же прекрасно понимают, что посмотрев на их банковские счета и особняки, он незамедлительно поставил бы всех их к стенке.

Нет, вечный Сталин нужен для того, чтобы мы ненавидели не их, а соседей по лестничной площадке, по дому, по стране, чтобы стравить нас в ненависти и взаимных претензиях, чтобы мы в своих убогих бетонных коробках, испытывая чувство некой национальной гордости, спорили и спорили об итогах войны, которая закончилась три поколения назад.

Никто в цивилизованном мире давно не празднует побед, в войнах нет победителей, есть убитые. Празднуют дни примирения. Да, нам исторически трудно полюбить некоторых наших соседей по планете, но если мы и дальше будем тратить миллионы долларов не на людей, а на съемки военных киноагиток, мы навсегда останемся в прошлом веке вместе со Сталиным, Михалковым и автомобилем Жигули.

Моей маме 87 лет, она ветеран войны и к празднику ей дали очередную латунную медаль и 1000 рублей денег. Это 33 доллара США. Очевидно, это и есть цена победы.

С кем воюет Миннауки?

«Министр науки и образования Фурсенко выступил за призыв в армию студентов во время учебы».

Где-то полгода назад, снимая одну программу, я поинтересовался у г-на Фурсенко относительно контроля за фантастическими суммами, которые идут якобы на инновации. Дело было на одной из показушных выставок этих самых якобы инноваций. Фурсенко тогда сильно удивился, что человек, как он выразился, из научного сообщества, интересуется судьбой денег. Главное — развитие науки, привлечение в нее молодых кадров, а уж за ценой мы не постоим.

Теперь настала моя очередь удивиться. Как это человек из научного сообщества, ну а министра образования и науки к другому сообществу и не отнесешь, так не любит родное сообщество, а равно образование и науку, что делает подобные заявления насчет армии?! Не настолько же наш доктор физико-математических наук наивен, что полагает, будто наш армейский кошмар, дедовщина и строительство генеральских дач способствуют развитию острой тяги к знаниям?

Армия после ВУЗа, лейтенантом, когда юноша хоть немного окреп и сложился — это еще куда ни шло. Но до ВУЗа?! Это же ефрейтор на всю оставшуюся жизнь!

Помню, учился в моей группе довольно серый молодой человек после армии. Разумеется, партийный и, разумеется, тут же его назначили старостой. На экзаменах мы его не видели, он сдавал их где-то отдельно. А курсе на втором вышел большой конфуз. Мы и прежде подозревали, что товарищ на нас постукивает, а тут просто поймали его с поличным. Сначала решили морду начистить, а потом поступили хитрее. Провели собрание и из старост его турнули, переизбрали. Поначалу был большой шум, пугали нас и уговаривали, но мы обложились уставами и железно стояли на своем: не оправдал, мол, не пользуется доверием, имеем право. Так что из старост его убрали, своих льгот он лишился и на первой же сессии с песней вылетел вон.

Убежден, мы сделали доброе дело, получи он диплом по нашей навигационной специальности — одним упавшим самолетом точно стало бы больше.

Так у нас что, стало плоховато со стукачами? Или не хватает младших армейских чинов для работы программистами? Или г-н Фурсено собрался воевать сержантским составом с Америкой? Не поверю, у него там, как пишут, родственники. А у других хороших людей там счета и, как пишут, очень неплохие. Я уж не говорю про разные там радионуклиды и другие поражающие факторы ядерного взрыва, которые могут плохо подействовать на банк Чейз Манхеттен.

Нет, воевать мы не собираемся, тут резон другой. А зачем, если задуматься, нам вообще доценты с кандидатами? Нефть, газ и алюминий уже давно нашли, а чтобы их выкачать и продать особых мозгов не требуется. А шуму от гнилой интеллигенции иногда бывает много. Так что в этом смысле от увеличения рядового состава только плюс.

Да и вообще, большая армия — это красиво, патриотично! Можно выпускать на ТВ специальных экспертов со страшилками про кольцо врагов, которым мы опять окружены! И граждане сразу сурово насупят брови и забудут воровство чиновников. Можно устраивать парады, звонко печатать шаг по брусчатке, целый месяц показывать все это по телевизору — сначала репетицию, потом парад, потом впечатления. Можно разгонять облака, корежить дороги, потом их чинить, можно списывать под это любые суммы, а кому не нравится — тот шпион и враг народа. Запад мы этой показухой не испугаем, а свои будут бояться и уважать.

Вот в этом определенный смысл точно есть.

Кто будет жить при коммунизме

Это было давно, я был мальчишкой, но отчетливо, до мельчайших деталей помню эту газету. Огромная фотография на всю первую полосу, на ней громадное поле, облака, лето, все такое позитивное, почти полотно художника Ивана Шишкина, а по полю бегут дети. Много детей со счастливыми лицами. И подпись самым крупным кеглем: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»

Мне было десять лет, я не знал, что это просто отчет об очередном съезде КПСС, но я твердо решил дождаться этого самого коммунизма, подумаешь каких-то 20 лет. Ведь коммунизм — это сколько угодно бесплатного мороженого, а в кино не нужны билеты. И не только днем, когда они по 25 копеек, но и вечером, когда они по 30 или даже по 40. Была у меня и еще одна мечта — новый велосипед взамен старого, на котором я катался под рамой, но тут я сомневался. Я не был уверен, что при коммунизме каждому положен новый велосипед, это представлялось мне слишком расточительным. Но и без велосипеда будущее казалось светлым и прекрасным, иначе, зачем оно вообще нужно.

Впрочем, как выяснилось позже, не в обещанном восьмидесятом, а в начале девяностых, насчет велосипеда я сомневался напрасно. Да что велосипед! Вся та картина с бегущими детьми стала куда богаче, ярче, увеличилась до размеров «Явления Христа народу». Полотно стало зримым, объемным, почти 3-D, появились невидимые прежде детали, теперь мы видим, что в светлое завтра бегут не просто какие-то там дети, а дети вполне конкретные, узнаваемые.

Конечно, я знаю далеко не всех. Но вот шустро перебирает ножками… ну конечно, это же Ромочка Абрамович. Почему автор поместил этого ничем не примечательного мальчика в центральную часть дорогого полотна? Этого мы не знаем, мы знаем одно — он будет жить при коммунизме. При таком коммунизме, который и не снился основоположникам марксизма вместе взятым. Там будут и велосипеды, и яхты размером с авианосец, и алмазы с отель Риц, все там будет. А рядом бегут в светлое завтра и другие мальчики и девочки — Вагитик, Мишенька, Олежек, Леночка… Все тут.

Но что это! Вот от общей массы отделилась большая группа детишек, целая пионерская дружина! Куда их несет, там же возвышенность, бугорок, они не добегут, скроются от зрителей! Но волнения напрасны, и за бугром они все равно будут жить при коммунизме.

Кто еще? Вот мальчик Егорка с учебником английского языка, вот семенит ножками кое-какая творческая интеллигенция. Они бегут, спешат вступить в партию, чтобы быть в первых рядах, а потом сжечь этот партбилетик по телевизору, и опять быть впереди всех…

А на заднем плане я вижу детишек, поразительно напоминающих некоторых пламенных борцов за народное счастье, страшно сказать, оппозиционеров. Но, может, я ошибаюсь, дети так сильно меняются.

Твердо уверен я только в одном. На этой картине нет никого из тех наивных девочек и мальчиков, что бежали по красивому летнему полю в далеком 62-ом. Хотя газеты не врали и светлое будущее все-таки наступило. Только не для них.

Чужие, или Война с саламандрами

Вчера жене нахамили в магазине. Вроде бы, ничего особенного, во времена социалистического реализма хамство было нормой жизни, и никого не удивляло. Удивляло то, что оно еще кого-то удивляет. Как-то ко мне приехали финские знакомые, которых, понятно, тут же обвесили и обхамили, а когда они пообещали больше в этот магазин не ходить — подняли на смех. Они потом долго удивлялись нашему удивительному чувству юмора.

Сейчас времена другие, пришел хоть плохонький, а рынок, и грубить покупателю стало не всегда выгодно. Но эти магазинные хамы были из Калмыкии, они это сами сказали, и про столичные заморочки насчет вежливости не слышали. У них на родине, очевидно, хорошо только с шахматной мыслью, а вот с деликатным обращением не очень.

Впрочем, вольные нравы калмыцких скотоводов меня волнуют мало, больше беспокоит тот факт, что в обычном (не китайском или там японском) магазине продавцами почему-то работают граждане, освоившие из нашего великого и могучего только мат. Что, такой страшный кадровый голод? Или продавец бакалеи — это теперь редчайшая профессия, что-то вроде маркшейдера или сомелье, и московским безработным ее нипочем не освоить?

И еще беспокоит то, что в подвале моего дома, с ведома местных властей, уже несколько лет нелегально проживают заезжие граждане, которые якобы наш дом обслуживают. Теперь дом разваливается на глазах, зато в подвале хранятся баллоны с ацетиленом, отчего мы в любой момент можем взорваться к чертовой матери. Разумеется, об этом знают все, но всем, понятно, на это плевать.

Вообще при запредельном цинизме нашей жизни, обсуждение проблем миграции и приезжих, почему-то вызывает у начальства приступ клаустрофобии. Они краснеют, бледнеют и стараются по слогам выговорить нерусское слово толерантность… Как будто для кого-то тайна, что таджики тут не ради дружбы народов и не потому, что такие трудолюбивые. И не потому, что коренные горожане такие гордые и работать не хотят, чепуха это.

Просто большую часть заработанных денег эти бедолаги вынуждены отстегивать тем самым начальникам. Которые, в смысле начальники, и сами по большей части приезжие, они этот город не строили, они его не любят, они тут бабки заколачивают. И плевать им, если что-то рухнет и взорвется, чихали они на архитектуру, экологию, безопасность и на все остальное. А нас они презирают и считают лохами. Кстати, речь не только о Москве, в других городах та же история.

И главное, начальники это прекрасно знают, но делают вид, что все в порядке. Мегаполис, мол, он и должен разрастаться, потерпим, с мигалочкой проехать еще можно. Хотя квартирки себе на гнилом западе уже прикупили и прекрасно знают, что даже для нашей сверхбогатой лимиты там ничего специально строить не будут. Покупай вторичное жилье или катись в родной Урюпинск и возводи шотландские замки там.

И вот тут наша творческая интеллигенция обязательно начинает сильно негодовать и возмущаться. На эту тему я говорил не раз, и каждый раз спор заканчивался чем-то вроде: «Ишь какие, мы может тоже в столицах жить хочем!» Понятно, все хочут.

Помню, лет тридцать назад приятель привел в наш дом модную драматургессу из провинции, которая тут же начала, как говорили в старые времена, фраппировать: «Какой ужас, какое мещанство — жена, ребенок, квартира, никакого творчества… Нет, не могу, пойду ширнусь в подъезде!..»

Впрочем, ширяться в подъезд барышня не пошла, а, напротив, с аппетитом покушала, а вскоре и вовсе удачно вышла замуж с видом на площадь Маяковского, откуда московского мужа быстренько выписала и осталась хозяйкой прекрасной собственности с потолками 3.50 в пределах Садового кольца. И теперь рассказывает, что это ее родовое гнездо, где ей когда-то и стала являться капризная муза.

Это я к тому, что и раньше подразумевалось, что деятели культуры или, скажем, коммунистической партии должны проживать исключительно в центре столицы. Ну а про нынешних нуворишах и говорить нечего. Кстати, явление чисто наше, российское. Марсельцы прекрасно живут а Марселе, детройтцы в своей автомобильной столице, а если бродвейским режиссерам и удобней жить в Нью-Йорке, то только во время театрального сезона. Да что режиссеры, у них вот и у президентов нет обыкновения отстраивать себе дачи на вашингтонщине. Отпрезидентствовал — и к себе в Техас на ранчо.

А насчет свободы передвижения или там проживания — да, пожалуйста, передвигайтесь. Но есть и еще один важный институт — преждепользование. Не из патентного, из римского права. То есть каждый народ, этнос или группа граждан имеют право жить там, где жили их отцы, дети и прадеды. Это их территория, которая затем становится графством, княжеством или государством. А когда эта обустроенная и ухоженная своими территория начинает нравиться чужакам, возникают войны. Захватнические, если кто-то хочет поселиться в чужой квартире или освободительные — когда хозяевам это не нравится. А чтобы обойтись без конфликтов, нужно постараться понравиться хозяевам, другого пути нет.

А ксенофобия — это вовсе не наркомания или что-то ужасное, это заложенная в человеческих генах и абсолютно нормальная боязнь чужих, нежелание увидеть в своей постели Далилу, а в своем дворе — Троянского жигуля. И лекарство тут одно — не просто уважительное отношение людей друг к другу, а прежде всего уважительное отношение гостей к хозяевам. Вот это у нас почему-то не пропагандируется.

Помните чапековскую «Война с саламандрами»? Поначалу саламандры удивляли, это было модно и круто, потом кто-то стал на них наваривать, а потом люди спохватились и поняли, что планета им больше не принадлежит. Все, приехали.

Ничего не напоминает?

Осколково

Наших начальников всегда тянуло на утопии. Социализм обыкновенный, социализм с человеческим лицом, коммунизм (который молодость мира), затем еще Обнинск, Капустин Яр, теперь вот Сколково… Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести, а у нас появится персональная Силиконовая долина, тогда и заживем, не раньше.

Насчет яблонь — не знаю, а вот насчет кремния, который силикон, сомневаюсь. Нет, конечно, деньги мы под это дело выделим и освоим, правильных начальников назначим, может, даже возведем там величественный город солнца Силикон-сити в форме женских имплантов волнующих форм. А вот программы-то кто писать будет?

Беда в том, что в старом споре физиков и лириков уже давно победили убогие менеджеры, которых последние годы готовят все кому ни лень, включая бывшие кулинарные техникумы и парикмахерские ПТУ.

Не отсюда ли вдруг такая тяга к инновациям? Наплодили полную страну никчемных управленцев, а кем управлять-то?! Пацаны уже накупили джипов, научились завязывать галстук и даже застегивать штаны, понастроили конференц-залов, осталось только пригласить всякую рабочую шушеру — докторов там, конструкторов, программистов, академиков разных и ознакомить их с бизнес-планом, чтоб быстренько шли и работали, пока ребята будут в Давосе оттягиваться. А работяг-то в стране и не осталось — кто на пенсии, кто свинтил куда подальше, а кто и вовсе переселился в мир иной, не выдержав унижений.

Я далек от идеализации нашей технической интеллигенции, после института свое в НИИ отработал и тамошние расклады помню. Да, дармоедов и бездарей там хватало, но были и другие. Именно они делали ракеты, перекрывали Енисей и вообще построили все то, что нас сегодня окружает. И все это сегодня не падает не потому, что пришли эффективные менеджеры с астрономическими зарплатами, а потому, что построено было на совесть. При всех очевидных минусах того времени. Не говоря о том, что именно среда научной интеллигенции во многом породила перемены, в которых, увы, ей не нашлось достойного места.

Похоже, нашим модернизаторам и невдомек, что герои нашего времени — все эти чубайсы, грефы, холуйская попса, лакеи, именуемые деятелями культуры, актеришки и режиссеришки, заполнившие все пространство нашей жизни — это плевок в настоящих тружеников, в том числе, и в тружеников науки. И что последние двадцать лет — это осознанное и циничное унижение научной и технической интеллигенции как класса. А униженный и оскорбленный человек не может творить, он может ненавидеть и мстить обидчикам, эти чувства понятны, но, увы, не конструктивны. Какие уж тут наукограды!

Несколько последних лет я пытался снимать программу «Формула изобретения». Так вот достойных тем хватило на полтора десятка программ и все, финита. Так зачем нам еще один город будущего? Деньги пилить? У нас уже есть Дубна, Зеленоград.

Кстати, директора тамошнего огромного комплекса я как-то пригласил в свою программу, чтобы он рассказал об отечественных нанотехнологиях, именно ими в Зеленограде якобы и занимаются. А он, для примера, показал мне подаренный ему в штатах iPhone фирмы Apple, тогда их у нас еще не продавали. Вот такие новости науки!

Впрочем, тяга начальников к утопиям вполне понятна — пока народ грезит о светлом завтра, можно неплохо пожить и в настоящем.

Учителя, врачи, Азов — далее везде

«7 июля 2010 в Азовском море утонули шестеро детей из детского лагеря „Азов“ и педагог, пытавшийся их спасти. Все погибшие были учениками московской школы номер 1065, педагог работал там же. Возбуждено уголовное дело о причинении смерти по неосторожности».

Много лет я слышу эту лживую мантру — ах, учителя, ах, врачи, ах бедные, надо бы им прибавить!.. О врачах не буду, хотя сказать есть что. А вот про учителей скажу. Ну, прибавили. И еще. И что?

На мой взгляд, наша школа отвратительна. Она была такой и при коммунистах, а сейчас стала еще гаже. Как отец, я могу привести сотни примеров глупости, некомпетентности, безграмотности, коррупции, но приведу только один, имеющий отношение к чудовищной трагедии в лагере «Азов».

Это было 20 лет назад, когда все сегодняшние гадости были только в проекте, но уже проступали. Моя дочь училась во втором классе французской школы, мэрия Парижа объявила детский литературный конкурс и меня, как журналиста, попросили заняться с детишками сочинительством. Полгода мы занимались с детишками, которых пришлось очень деликатно отобрать, теорией и практикой творчества, написали смешные сказки и пьески, перевели, отправили в Париж, заняли первое место и получили от Жака Ширака, тогдашнего мэра Парижа, приглашение. И поехали.

Разумеется, кроме тех, кто, собственно, и заработал эту премию, поехала куча неизвестного, но нужного народа — директриса с ребенком, кто-то с детьми из каких-то там роно, облоно и других полезных организаций.

Мои маленькие сочинители, им было лет по 9—10, это видели и все понимали, и это было омерзительно. Еще отвратительней было то, что огромная куча подарков, а это были роскошные мягкие игрушки — огромные слоны, жирафы и зайцы — таких у нас в стране тогда не было, да и сейчас почти нет — достались исключительно тем самым блатным взрослым и их деткам. Этот урок мерзости дети тоже запомнили.

И наконец, так получилось, что детишек поселили в школьных дортуарах, это такая общага, а для взрослых были забронированы места в гостинице на Монмартре, на другом конце города. Это был 90-й год, за границу тогда мало кто ездил, и мне страшно хотелось пожить в парижской гостинице, где меня ждал отдельный номер. Но я и еще учительница французского, которая и переводила наши сказки, остались с детьми в общих комнатах с двухъярусными армейскими койками. Детишек было человек тридцать, все по пояс взрослому человеку, и за ними надо было следить с утра до вечера. Хотя тогдашний Париж, не в пример нынешнему, был городом довольно безопасным, и там уж точно не было подводных течений как в Азовском море.

А остальной педагогический народ всю неделю квасил Шардоне на Монмартре и сильно удивлялся, что мы так бездарно проводим время в лучшем городе мира.

А недавно я столкнулся со школой еще раз. Я был наблюдателем на выборах в МГД и сам, как говорится, лично, видел, как в школах происходили подтасовки, массовые вбросы бюллетеней и другие гадости. А директора и завучи все это тоже отчетливо видели и скромно отводили невинные взоры.

Ничто на земле не проходит бесследно. Вы думаете как — сначала им будут платить деньги за то, что они закрывают глаза на свинцовые мерзости нашей жизни, а потом они будут сидеть с детишками на пляже, щупать им лобики и сеять разумное, доброе, вечное?!

Нет, не будут. Они будут пить водку и жаловаться на жизнь.

В августе 2010

В августе 2010 года в Москве сложилась чрезвычайная экологическая ситуация — в городе наблюдался сильнейший смог, концентрации загрязняющих веществ на территории Москвы превышали ПДК в несколько раз. Причиной смога являлись природные пожары. В этот период в Москве число смертей увеличилось на 36%, смог проник в метро, нарушил работу московских аэропортов, отмечалась массовая гибель диких животных в московских парках и подмосковных лесах, а также ажиотажный спрос на марлевые повязки и респираторы.

Начну с потрясающей цитаты:

«06.08.2010, Москва 08:38:19. Мэр Москвы Юрий Лужков распорядился усилить меры и активизировать работу по усилению мер противопожарной безопасности… особое внимание уделить безопасности в детских оздоровительных лагерях… усилить контроль за состоянием электрооборудования… активизировать разъяснительную работу среди населения города о мерах безопасности в условиях аномальной жары…» И еще много других ценных и, главное, своевременных указаний дал заботливый мэр своим помам и замам для облегчения нашей с вами жизни.

А в заключении информационное агентство трогательно сообщило, что «Ю. Лужков до 22 августа 2010г. будет находиться в очередном отпуске». Очевидно, чтобы мы не слишком волновались о его бесценном здоровье.

Я читал эту новость и не мог сдержать скупых мужских слез. Пожилой человек, после непосильных трудов находится на заслуженном отдыхе где-нибудь в прохладном экологическом месте… Сидел бы себе в тенечке, по-стариковски пил бы целебные медовые отвары, играл бы в домино… Так ведь нет, не может! Потому как болит, болит душа за нас, неразумных. Как бы не надышались чем, не отравились бы «от превышения предельно допустимых концентраций опасных веществ от горения лесов и торфяников…»

А ведь совсем недавно предложил нам заботливый наш мэр для пользы нашему же здоровью покинуть столицу, а мы не послушались, как дети, не покинули. Не захотели уезжать в свои прохладные заграничные поместья, как-то прикипели душой к возглавляемому им городу. Что тут поделаешь! Вот и пришлось старому человеку вскакивать с постели и ровно в 08:38:19 утра писать исторический указ про допустимые концентрации всякой гадости. Чтобы не забыли замы и помы усилить контроль за электрооборудованием, а главное, активизировали бы разъяснительную работу среди населения. Чтобы это самое вечно недовольное население твердо знало — есть такой человек, который даже в своем прохладном далеке неустанно думает о нас и только о нас. Есть такая партия, и есть в ней такой человек. И теперь все будет хорошо, он это точно знает. Что пожары, яблони и груши на Марсе расцветут!

Ведь ценные указания кому-то там как бы даны, как бы информагентство срочно вставило этот бред в ленту как бы новостей, меры, считай, как бы уже приняты, руководство как бы сделало все что могло. А стихия — она и есть стихия, какой с нее спрос.

Я не буду рассказывать о том, что творится сегодня в Москве и Подмосковье. Кошмар продолжается и усиливается. Дышать нечем, глаза слезятся, в метро дым стелется по станциям и тоннелям, видимости никакой, не выдерживают даже молодые, а про детей и стариков и говорить нечего. Апокалипсис, конец света, страшный суд — вот что это напоминает. Но это и так известно всем, кроме специальных журналистов.

Я хотел сказать вот о чем. Пару дней назад я уже писал об этом кошмаре, и в числе других комментариев мне пришел и вот этот, который я с удовольствием цитирую.

«Есть федеральный закон РФ от 21.12.1994г. №68 — ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайной ситуации природного и техногенного характера».

Граждане РФ имеют право на защиту жизни, здоровья и личного имущества в случае возникновения чрезвычайной ситуации.

Граждане РФ имеют право на возмещение ущерба причиненного их здоровью и имуществу вследствие чрезвычайной ситуации.

ст. 237 УК РФ

1) Сокрытие или искажение информации о событиях или явлениях создающих опасность для жизни и здоровью людей, либо для окружающей среды, совершенное лицом, обязанным обеспечить население и органы. уполномоченные на принятие мер такой опасности, указанной информацией.

ст. 25. п.3. УК РФ

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействий), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но не желало, но сознательно допускало эти последствия, либо относилась к ним безразлично». Конец цитаты.

То есть если все эти меры были бы приняты месяца два назад, когда с жарой все уже было ясно, сейчас бы мы дышали свободно. А вместо нелепых указов мне хотелось бы прочесть список тех самых людей, которые предвидели, поскольку по своей сверхвысокооплачиваемой должности должны были предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, но допустили эти последствия, поскольку отнеслись к ним безразлично и поскольку на самом деле на нас им просто плевать с высокой пожарной колокольни.

Коррупционная составляющая

В старые годы был, помнится, такой анекдот или, скорее, что-то вроде тоста с грузинским акцентом: «Ты не смотри, дорогой, что всего два этажа вверх, там еще и вниз три». Это значит, хозяин дома с добрым юмором намекает гостю, что построил бы хоромы и побольше, деньги не вопрос, да зачем светиться, дорогой.

А смысл этой байки, если вдуматься, очень даже позитивный. То есть человек, живущий, мягко говоря, не по средствам, не хочет светить свои сомнительные доходы. Потому что боится государства. И это правильно, вор и должен бояться государства, потому что нормальное государство воров сажает в тюрьму. Перевоспитать каждого жулика оно не может, да и не должно, не его это функция, а посадить — может. И правильно — не воруй.

Но то раньше. Теперь у нас кругом сплошная толерантность и галантерейность, потому изъясняться принято изящно, посредством эвфемизмов, дабы не обидеть кого не положено. Раньше в Москве говорили как? Говорили грубо, я бы даже сказал брутально — булошная, теперь предпочтительно говорить мягко — булочная. Взятки, воровство, мошенничество, хищения в особо крупных — такие выражения теперь тоже не приветствуются, теперь принято говорить мягко, деликатно — коррупционная составляющая.

А еще у нас теперь презумпция добропорядочности. Потому даже с этой масенькой такой коррупционненькой составляющей нужно бороться очень осторожненько. То есть едет какой-нибудь добропорядочный гражданин на своем джипике ($ 150 000) из своей скромненькой квартирки с видом на Кремль ($ 4 000 000) в свой скромненький дачненький особнячок ($ 6 000 000) и едет. Может он уже 20 лет как безработный, а может скромный муниципальный чиновник с ежемесячным окладом $ 800, а спросить неловко. Презумпция. Еще обидится, не дай бог, расстроится, да и переведет свои активчики туда, где не спросишь.

А еще есть нецелевое использование. Звучит тоже красиво и благородно.

— Скажите, а вот этот особнячок в Ницце вы, извините, не на взятки ли?.. — Ну что вы, как можно! Просто, знаете ли, не совсем целевым образом использовал денежки на детскую больницу.

Чувствуете, совсем другое дело, никакой грубости и вульгарности! И сразу ясно — речь о вполне приличном человеке.

Раньше говорили как? Говорили грубо, что этот закон, мол, позволяет разным мерзавцам брать взятки. Теперь дело обстоит куда лучше, просто в этом законе есть маленькая такая коррупционная составляющая, позволяющая нецелевое использование. Говорите правильно и сразу почувствуете, что живете в приличном, почти цивилизованном обществе. А главное, сразу отпадут неприличные вопросы про третью квартиру или четвертый Порш. Взятка — это выражение устар., вроде как «маруха» или там «шалава», с такой разве что в Гагры, а эта самая составляющая — дама вполне респектабельная, с ней и в Ниццу не стыдно.

А чтобы вообще закрыть этот неприятный вопрос, нужно поднять зарплату работникам милиции, полиции, судьям и всем другим, где есть эта составляющая, до уровня взяток или чуть выше, тогда и заживем. Прошу считать эту идею моим вкладом в нецелевую борьбу.

Когда-то в старые года в «Крокодиле» была замечательная рубрика «Взятки — гадки». Ее придумал мой коллега А. Ячменев, и материалы этой рубрики были в каждом номере. Теперь таких рубрик нет. Потому что и взяток нет, а есть одна только коррупционная составляющая, а к ней и рифму не придумаешь.

Если мы выживем

Если мы выживем в этом кошмаре, что не факт, жизнь должна измениться. Понятно, что под словом «мы», я понимаю нас, а не их. Они-то выживут, тут никто не сомневается, даже если и вернулись в дым и смог из прохладных отпусков, чтобы красиво выглядеть перед западом, на нас-то им плевать. А некоторым (Лужков) так плевать, что и возвращаться не стали, вот еще. Но в любом случае у них есть хорошие больницы для хороших людей, кондиционеры, фильтры, прохладные бассейны и другие блага современной западной цивилизации, которых нет у нас.

Так вот, если мы выживем, мы первым делом должны будем разобраться, почему такое вообще могло случиться. Разобраться без продажных газет, радио и ТВ, хотя других у нас почти и не осталось. И в этом мы тоже должны будем разобраться. Как получилось, что никчемные юноши ельцинского журналистского призыва — 1996 (подвид «Да, да, нет, да»), вдруг стали единственной «свободной» прессой в огромной и достаточно талантливой тогда стране?

Сегодня утром, проснувшись в сплошном СО2, я захотел узнать прогноз и пробежал все московские УКВ-каналы, штук 50. Большинство крутило обычную помойную попсу, как будто в Москве и нет никакого ЧП, на других шла реклама продавцов воздуха, предлагали кислородные кальяны, предлагали маски обычные, марлевые, маски спортивные с фильтром, маски декоративные — от наших лучших дизайнеров и стилистов, всех фасонов и расцветок, с бантиками, оборочками и без. Предлагали, понятно, за деньги, временами — за большие.

Поначалу я решил, что брежу от недостатка кислорода, потом понял — нет, правда. Писатель Александр Беляев, автор «Продавца воздуха» и наивный разоблачитель мира капитала может заслуженно отдыхать перед нахрапистыми комиссарскими внучатами. Еще мне в сотый раз рассказали про рынду и ненормативную лексику, которые уж точно спасут страну от огня (подобные лакейские материалы просто обожал тов. Сталин), и про замечательную инициативу пожарника Шойгу, предложившего ввести систему тендеров и конкурсов на тушение пожаров. Это тоже было не бредом, а новостью. Но бредовой.

Пожарнику Шойгу для начала неплохо бы научиться заниматься своим прямым делом. Откуда вдруг в Москве столько дыма? Не оттого ли, что заливают ближайшие пожары просто водой? Шойгу не знает, что бывает, когда на горящие ветки льют воду? Тогда пусть для развития пожарных навыков пописает в костер сам или поручит кому из заместителей, а потом поговорим и про тендеры.

А телевидение и вовсе показывало обычную мерзость, будто ничего и не случилось.

Так вот, если мы выживем, эти ребята начнут нам врать, что виноваты не начальники, которые последние 20 лет только хапали, а глобальное потепление, то есть стихия, форс мажор. Сделать ничего нельзя, предсказать последствия невозможно, никто ни в чем не виноват и, главное, нечего упрекать мэра за то, что он прохлаждается в отпуске. Как наивно написал мне один из его защитников: «Почему он не может отдохнуть, или он вернется и воздух сразу станет чище?»

Совершенно верно, воздух от него чище точно не станет. Да и вообще, к чему болтанье вроде спиритизма? Переизбрать мэра мы не можем, переизбирать начальника лагеря заключенным не положено, положено стоять смирно и отвечать громко и отчетливо — премного благодарны, жалоб нет.

А насчет старой песни про глобальное потепление — так это чепуха, я на эту тему снял десяток программ, говорил с множеством специалистов. Десятки стран живут и в худшем климате — и не горят. ТАК не горят. Потому что меры принимают. А нашим временщикам все до лампочки, хапнуть бы и отвалить. А ведь были звоночки — и в 2002, и раньше. Да и в этом году уже в июне с жарой все было ясно. Что-то сделали, как-то подготовились или хоть предупредили людей? Вот еще. До последнего продавали путевки в пансионаты г. Шатуры, там сейчас отличный отдых, с огоньком!

Ну, хорошо, профукали превентивные меры, так сделайте что-то хоть сейчас за те огромные деньги, которые вы себе сами назначили! Где ваши петрики, где ваши инновации, сколковы и люстры Чижевского, про которые столько врали телевизионные лакеи?! Ладно, это все лажа, мы это знаем и вы это знаете, но есть же в Москве реальные ледовые дворцы, где сейчас минус, отвезите туда продышаться хотя бы стариков и беременных! Или это сильно помешает съемкам пошлейших ледниковых телепериодов? Есть гражданская оборона, противогазы. Есть кислородные подушки, раздайте старикам, дышать же нечем! Сделайте хоть что-то для людей, которые сделали вас миллиардерами. Хоть для приличия, для видимости заботы о ваших согражданах! Нет, не сделают. А зачем? Сойдет.

Что-то странное случилось на одной шестой суши, ее поразил какой-то нравственный вирус. Вся страна на форумах бурно ликует и надеется, что москвичи сгорят в этом аду заживо. Не начальство, а именно москвичи — женщины, дети, старики! Такое я видел только раз — когда террористы взорвали торговый центр в Нью-Йорке и замотанные в хиджапы палестинки радостно хлопали в потные ладошки.

Но там хоть были неверные, враги, а тут-то свои. Это уже не homo sapiens, это мутанты. Кто вывел эту кошмарную породу? Демократы в пыльных шлемах, комиссары в тряпках от Армани? С этим тоже надо бы разобраться. Если мы, конечно, выживем, на что я искренне надеюсь.

Но я боюсь, что даже если мы и выберемся из этого кошмара, другой жизни у нас не будет. Они будут по-прежнему врать нам по телевизору, мы будем по-прежнему пялиться на экран, плеваться и ждать действительно последнего дня России.

И это самое печальное в этой и без того грустной истории.

Книжная ярмарка тщеславия

На Московскую книжную ярмарку, которая сейчас на ВДНХ, я хожу с начала с 80-х. В те годы она напоминала кинофестиваль, олимпиаду или что-то такое. Нам показывали то, чего не было в нашей жизни, а в ней не было почти ничего. Не было нормальных машин, квартир, мебели, одежды, обуви, продуктов… Не было заграничных поездок, свободы, приключений, жизни не было, так нам, во всяком случае, тогда казалось. Были очень хорошенькие московские девушки, но тогда по молодости и глупости мы не очень-то это ценили. И еще в той жизни не было книг.

Но мы все равно читали. Покупали у спекулянтов, везли из командировок, разыгрывали в редакциях подписки и Книжную экспедицию… Заводили знакомства с библиотекаршами. Нам говорили: любите книгу — источник знания, и мы добивались этой любви любой ценой. Может быть, мы не всегда были разборчивы в своих книжных связях и прочитали за годы дефицита километры ненужного мусора, может быть. Главное, ничего стоящего мы тогда точно не пропустили.

А ярмарка была забавным мероприятиям. Помню, к израильскому стенду с тремя унылыми книжками всегда стояла длиннющая очередь, чтобы написать в специальный журнал такой типовой отзыв: «Мне (ФИО), моей жене (ФИО), моей теще, тестю, шурину и тете Цире (ФИО), и еще всем моим детям (ФИО) очень понравилась ваша замечательная экспозиция, мечтаем увидеть ее еще раз. Наш адрес такой-то…» Месяца через три на все ФИО приходили приглашения на выезд.

Но при этом чекистов у этого стенда видно не было, может, прятались хорошо, а может эти приглашения были частью закулисной мировой политики. Зато у стеллажей «Пингвина» и других западных издательских колоссов быстроглазых ребят в сереньких пиджачках было без счета, следили, причем явно и даже нарочито, как бы идеологические противники не подсунули наивному советскому читателю какой-нибудь грязной крамолы, вроде Довлатова или Даниэля.

А выставка и особенно ее зарубежная часть, действительно потрясала невиданным ассортиментом, это было похоже на сказку или, как выяснится позже, просто на большой книжный магазин в какой-нибудь европейской столице. Все мировые издательства, все отрасли знания, словари, энциклопедии, детективы и бестселлеры, причем, свежие, а не двадцатилетней давности… Мы не могли их купить, но хоть знали, чем живет большой мир за железным занавесом. А какие книги по искусству! Помню, англичане подарили мне пару альбомов потрясающе смешной художницы Берил Кук, они до сих пор у меня на почетном месте, я много раз потом пытался найти другие ее сборники и не нашел. Кстати, и отечественная литература была представлена не одним соцреализмом С. Бабаевского или Г. Маркова.

В общем, я ходил по той выставке и хотел купить все. Но на ней, увы, ничего не продавали. А на теперешней выставке продается все, а купить ничего не хочется.

А выбор огромен. Истории России в золоте, жемчугах и брильянтах ценой в автомобиль, русский вопрос, еврейский вопрос, сверхдорогие издания для офиса и кабинета начальника, Сталин с нами, жидомасоны не с нами, мистика, религия, оккультизм, спецназ, ментовка, кремлевка, рублевка, вся телевизионная, эстрадная и политическая попса, как вывести прыщи, безграмотные учебники всего на свете неведомых авторов…

А Перельмана с его занимательными физиками и механиками — того, старого, проверенного поколениями — нет. Много чего нет, а главное нет нормальной современной литературы. Ну, хорошо, у нас, похоже, ничего такого больше не пишут. Но и переводных бестселлеров мирового уровня нет, да и на английском — один Гришем из прошлого века. Блеск и нищета.

Вообще с классикой и с книгами, которые читают, а не ставят на полку, стало туго. Теперь же печатают не литературу, печатают тексты. Терпеть не могу этого отвратительного слова, но это действительно тексты, а не книги и не литература. Как-то я искал для подарка десятитомник Т. Манна или что-то такое, думал, может, переиздали. Нет, не переиздали и не собираются, классиков теперь вообще издают в одном томе — Гоголь, Драйзер, Войнич, и с обязательным портретом автора на корешке, чтобы новый русский интеллектуал, лауреат премии президента, знал точно — мужчина это написал или женщина. И издательский уровень соответствующий. Помню, один книжный директор мне доказывал, что автора романа «Трильби» Д. Дюморье зовут Дафна, а никак не Джордж, такого вообще не существует. И другие были казусы. Я был знаком с некоторыми издателями прежних лет, конечно, были они работниками идеологии, но иногда и писателями, и в мировой и нашей литературе разбирались прилично. Насчет нынешних сомневаюсь.

А идеология никуда и не делась. Только раньше все больше печатали проверенных секретарей СП, а теперь — проверенных телеведущих обоих полов, тоннами издающих литературный мусор типа: «Мы русские, с нами Бог». Секретари были и умнее и грамотней.

Как-то на отдыхе я познакомился с семейной парой юных продвинутых менеджеров. Каждый день они приносили на пляж книги Коэльо и читали запоем, одну за другой. Оказалось, у них его читает весь офис, это теперь модно. Вот это и печатаем. Или чтобы с нами Бог, или чтобы всем офисом.

Зато за книгами теперь никто не охотится, что уже хорошо. А еще лучше, что за ними пока не охотятся пожарники из знаменитого романа Бредбери. Его, впрочем, теперь тоже читают мало. Может оттого, что пятьдесят лет назад очень уж точно он описал нашу убогую телевизионную эпоху.

Это сладкое слово — лакейство

Был такой фильм: «Это сладкое слово — свобода!». Отвратительный диктатор гноит в застенках борцов, общественность негодует и готовит им побег, кругом романтика и человеческое благородство, no pasarán! А главное, ясно, что на самом деле это про нас, хоть там и хунта, и пальмы, и другая бутафория. Но то кино. А если говорить конкретно, реально и вообще по жизни, так что в этой пресловутой свободе такого сладкого? На хлеб не намажешь, в багажник не положишь, учиться надо, работать, зарабатывать, крутиться… Тоска!

То ли дело у нас — линию разделяю, потому хочу заведовать автостоянкой или там нефтью, газом, алюминием, театром каким — мне без разницы. Буду предан как собака, а если хозяйский сапог иногда и пнет — ничего, потерпим, не баре. Оттого лакейские должности, вроде персонального водителя, охранника или там политического обозревателя, у нас всегда в чести. Просыпается начальник на даче, а машинка уже подана, стекла сверкают, салон прогрет, красота! Молодца, скажет начальник, вовремя подал! И подкинет чего. Барин подкинет. И в обиду не даст. И не надо нам никаких законов, конституций и демократий, главное, чтобы барин хороший попался, чтобы к празднику подкидывал и в обиду не давал.

Свобода, жизнь, достоинство… Да к чему это, если и так подкинуть могут? Один военным, другой судейским, третий милицейским… Нынче же не старые времена, когда разве что колбасу к празднику подкидывали. Теперь и денег подкинут, и квартирку, и машинку, и участочек, и помещение под офис, и заказик миллионов на несколько…

Казалось бы, гадостей кругом без счета, а народ терпит. Ничего не знает и не ведает, никогда не читал про голого короля? Может «Голос Америки» теперь плохо ловится, может НКВД опять лютует? Да нет, просто вякнешь насчет прав и свобод — тебе и не подкинут, соседу подкинут, а тебе нет. Я как-то видел там, на обычно мягком и толерантном Западе намертво перегороженный грузовиками город. Это цены на бензин подняли на два пенса. Не в два раза, а на две копейки. А у нас хоть вдвое повышай, ничего, скажут, потерпим, авось Лужок подкинет. Наши начальники должны за нашу убогость на нас молиться. И вовремя подкидывать, но не всем, а по отдельности, иначе интрига пропадет.

Впрочем, не меньше виноваты тут и духовные пастыри, интеллигенция. Много лет в этой среде ведутся бесконечные споры на тему самоидентификации. Мол, не тот интеллигент, кто университет закончил (в старом понимании, а не в нынешнем, когда университетом называют любое ПТУ), а тот, у кого университетские дипломы имеют дедушка с бабушкой. Тут добавлю, не тот демократ, кто в конце 80-х оперативно сжег партбилетик, а тот, у кого его вообще не было, и, желательно, у бабушки с дедушкой тоже. И вообще, не проще ли было поменять его на билет Единой России, глядишь, и стаж сохранился бы.

Так вот насчет университета можно согласиться, это как английский парк, который растет триста лет. Так у нас этих трехсот лет никогда и не было, вот в чем беда. Была великая русская интеллигенция самых разных взглядов — западники, государственники, почвенники и т. п. Потом всех их разом и постреляли. Затем народилась советская интеллигенция, появились физики и лирики и долго выясняли кто важнее. Этих почти всех уморили голодом и беспросветностью. И тогда народилось невиданное третье поколение — интеллигенция от спонсора, аналитики от Борового, журналисты от Гусинского, политологи от Березовского… Научная интеллигенция от Петрика, творческая — от Михалкова. Разумеется, от таких духовных пастырей служения общественному благу мы не дождемся, да и говорить о них не хочется.

Впрочем, я далек от того, чтобы предрекать закат интеллигенции. Какой закат, если в каждой цивилизованной стране ныне трудятся тысячи наших соотечественников. Понятно, я не про убогих деток нашего ворья, а про работяг — программистов, инженеров, рабочих, журналистов, артистов и многих других, без всякого блата занимающих в этих странах очень достойные позиции. Так что генофонд никуда не денется. И может когда-то и потянет их на землю обетованную, такое в мире бывало. И будем мы тогда читать нормальную прессу, что-то вроде «Литературной газеты» 70-х, а не корявые проплаченные статейки кремлевских против лужковских и наоборот.

Жаль только жить в эту пору прекрасную…

Город не для людей

Когда-то пробок в Москве не было совсем, и в ту далекую пору я осваивал вождение на разболтанной 21-ой Волге прямо на Пироговке и других свободных лужниковских улицах. Теперь такое представить невозможно, теперь главная часть московского пейзажа — это километровые пробки, причем ситуация ухудшается с каждым днем. Месяц назад заторы в центр начинались в трех кварталах от моего дома, теперь прямо под окнами. Это конец, подумал бы Штирлиц и был бы прав, это конец, город стал неуправляем. Боюсь, что и в остальных смыслах тоже.

Причины вроде бы очевидны — машин много, дорог и мостов мало, движение радиальное, развязки примитивные и т. п. Но это не причины, это следствия. Даже в громадном Каире, забитом чадящими «японками» 60-70-х годов вперемешку с ослами и ручными тележками, движение много комфортней. О европейских городах и говорить нечего. Просто такой уродливой конструкции как наша столица в мире, наверное, больше нет.

Лет десять назад мой приятель делал передачу о Москве и москвичах «Город для людей». Потом ее закрыли, очевидно, сообразили, что такое название звучит издевательски. Город для застройщиков, для нуворишей, бандитов, чиновников, для кого угодно, но не для людей.

В цивилизованных городах главное — это его жители, горожане. А где сегодня наши арбатские, сретенские, замоскворецкие старушки, эта куда более важная часть городской среды, чем особняки позапрошлого века? Их нет, их вытрясли из старых квартир и смели в мусорную корзину. А там где раньше жили люди, устроили никому не нужные банки, офисы и поддельные японские рестораны.

Что такого выдающегося происходит в нашей экономике, для чего Москве нужны тысячи и тысячи квадратных километров жилых и офисных площадей? Заводы, электростанции, ЛЭП, газопроводы, вообще промышленность — все это было построено, когда большинство министерств — и союзных, и республиканских, — помещались в нескольких зданиях на площади Ногина. Зачем нужны все эти кошмарные Сити? Трудоустраивать родственников и тех, кто нахапал где-то денег и теперь желает иметь жилье с видом на Кремль?

Сегодня чуть не половина строительства в стране приходится на Москву. Что, полстраны будет сидеть в московских офисах, а потом в московских пробках? Ради чего? Чтобы сделать еще богаче тех, кто и так забогател на московской недвижимости сверх всякого приличия? Или тут другая сверхзадача?

Когда-то я жил у Минаевского рынка, рядом со стрелкой. Это был тихий и уютный район, там было приятно гулять по улицам. Теперь гулять там негде, это просто обочина 3-его кольца. Рынок и все что можно сломали, зато построили заправку, автосервис, шиномонтаж и офисы. Московские дворики превратились в придорожные заведения. Мы куда-то едем? В светлое завтра или еще дальше?

Нельзя жить в городе, не уважающем своих жителей, когда в цене только бизнес-класс сомнительного свойства. Город, не уважающий горожан, перестает уважать и сам себя и начинает походить на вокзальную проститутку, без разбора принимающую всех у кого водятся бабки.

Лондон, к примеру, да и многие другие столицы не прогибаются перед нуворишами и не строят для них первичного жилья. Покупай вторичное — или катись. Купил и хочешь сделать ремонт — согласуй не только с властями, но и с соседями. И еще докажи, что твои деньги — не ворованные, что ты вообще нужен этому городу… Да просто что живущие на этой улице люди не против твоего тут постоянного присутствия. Таких механизмов в мире множество и они охраняют главное в городе — его жителей.

А у нас все просто. Ты готов вложиться в московский строительный комплекс? Милости просим. А потом из криминальных сводок жители узнают, что сосед справа — главарь преступной группировки, а кто слева — лучше вообще не спрашивать.

Это не может продолжаться вечно, эта коррумпированная вавилонская конструкция противоречит законам природы и когда-то с треском рухнет нам на голову. А вечные пробки — это не первый, а, боюсь, уже третий звонок.

У центральной власти есть хороший повод начать московскую перестройку. В конце концов, по одним же улицам ездим. И скоро тут вам никакие мигалки не помогут.

Больной город

Когда этим летом мы задыхались от дыма, я написал несколько злых статей, помянув и прохлаждавшегося за границей мэра. На что один из лужковских лакеев невпопад возразил, что, мол, если Лужков и вернется, воздух от этого чище не станет, и потому нечего будоражить общественность. Насчет «чище не станет» я легко согласился.

Надеюсь, теперь Лужков к нам точно не вернется, с чем и поздравляю всех, кто с этим согласен. А когда очистится московский воздух — не знаю, боюсь, не скоро.

Уже несколько раз мне попадалась помпезная фраза «эпоха Лужкова». Да какая эпоха, болезнь это была. Тяжелая болезнь, поражающая и внутренние органы, и психику. Поддается ли она лечению — не знаю, прогноз сомнителен. Можно, конечно сломать парочку церетелевых уродцев, напоминающих быстрозамороженный навоз, но, боюсь, и это не поможет.

Целое поколение выросло среди вранья и лакейского восхваления крепкого хозяйственника в нелепой кепке. Посмотрите на элегантного Ширака, которого неблагодарные французы хотят засадить за какие-то древние злоупотребления. Лет двадцать назад, когда он был мэром Парижа, я видел его на встрече в ратуше на Гревской площади — красавец, умница, оратор, настоящий мэр и джентльмен. Про такого не скажешь политический тяжеловоз. Любопытно, долго ли взыскательные французы терпели бы градоначальника с внешностью мужичка, регулирующего карбюраторы в деревенском гараже при соответствующем словарном запасе?

Лично у меня Лужков всегда вызывал эстетическое недоумение. Вот это и есть первое лицо столицы огромного государства?.. Не может быть! Да нет, может, достаточно посмотреть на свежие городские ландшафты — башенки, терраски, колонны… Такое может родиться в голове дворового подростка, обожавшего заглядывать в окна барского особняка. Среди моих родственников были люди, которые построили в Москве многие известные здания, Киевский вокзал, например. Повезло им, умерли, так и не увидев, как их город превратили в колхозную пасеку.

А, может, так и задумывалось? Вытравить из Москвы все достойное, чтобы новым хозяевам не париться насчет хороших манер. Если так, то все получилось, поздравляю. Теперь город по вкусу, цвету и запаху напоминает Казанский вокзал, когда на все платформы прибыли поезда среднеазиатского направления.

Нет, к работягам с Востока претензий нет, работают, как могут. А зачем тут огромная армия люмпенов, жуликов и проходимцев, умеющих бессмысленно сидеть в офисе, впаривать, наваривать и пр.? Я понимаю, это приятней, чем вкалывать на тракторе, но тут-то они зачем?

Любой город, любая уважающая себя страна контролирует миграцию. Вас могут отправить домой прямо из Хитроу, если не сумеете толково объяснить работнику иммиграционной службы, зачем вы вообще прибыли в Лондон. А у нас — никаких вопросов, даже наоборот, от счастья жить в столице новоиспеченный электорат будет славить «горячо любимого Юрия Михайловича» до потери пульса и голосовать, понятно, тоже.

Многие помнят Москву конца 80-х: Дом кино, споры о демократии, проекты, надежды… И что из этого получилось? Город вороватых чиновников отъевшихся настолько, что в обычную машину они не влезают, только во внедорожник. Не отсюда ли вдруг такая лютая ненависть к москвичам, раньше такого не было.

Конечно, после отмены института прописки в столицу ломанулось полстраны, и московский стройкомплекс превратился в Клондайк. И на эти деньги, как навозные мухи, слетелось жулье во всего союза. Вы этому завидуете? Или думаете, что Лужков потратил квартирные миллиарды на москвичей?! За последние 20 лет в моем доме один раз покрасили стены самой дешевой зеленой краской, которая вообще запрещена к применению по санитарным нормам. Через месяц она отвалилась, и теперь все это похоже на тифозный барак. Вот и все, что мы имеем от московской власти. А еще пробки, очереди, запредельные цены, кошмарные суды, поликлиники, в которые не попадешь и много других свинцовых мерзостей, о которых я писал не раз.

Плюс лакейские газетки, телеканалы и творческая интеллигенция… Вон какой шум подняли, когда под любимым хозяйственником кресло закачалось. Особенно удачны были прогнозы так называемых аналитиков: хитрый премьер специально стравил президента и мэра. Но уволить мэра президент не рискнет, премьер не позволит. Значит, хозяин в доме именно премьер и именно ему и быть следующим президентом. Больше похоже не на прогноз, а на заказ, но говорилось с умным и информированным видом. Однако сложилось по-другому, сочувствую и надеюсь, что отсутствие аналитических талантов будет отражено в платежной ведомости наших мастеров политической канализации и ассенизации.

Впрочем, черт с ними, мусора будет еще много. Побегут с корабля крысы, подписанты, творческая интеллигенция. Есть подозрения, что у некоторых особо рьяных деятелей культуры их квартирки, особнячки, студии, театрики и другая московская недвижимость приобретены отнюдь не по рыночным законам, скорее за дружбу. Такое и при коммунистах бывало, но в куда меньших масштабах. Огласили бы весь список, а? С кем вы, мастера культуры — это нам уже понятно, хотелось бы еще знать и почём.

Хотя понять можно, они у нас не самоокупаются, у нас спилбергов и кемеронов нет, одни михалковы остались. А главное, сколько не плати — все равно предадут, вон сколько народа вокруг мэра толклось, а как письмо в защиту подписать — все и попрятались. Однако, черт с ними, можно ли еще вылечить Москву — вот в чем вопрос.

Давайте закроем глаза и представим, что Лужкова уволили не по причине кремлевских обид, а за московскую коррупцию, за обманутых дольщиков, за униженных горожан, за то, наконец, что «крепкий хозяйственник» создал на основе нашей столицы свое личное подсобное хозяйство с неплохим доходом, а это в обязанности мэра не входит. За то, что ему не доверяет не только президент, но и простые граждане.

Может так оно и есть, может фраза про утрату доверия это и подразумевала, и у нас вместо привычного политического цинизма появилось что-то вроде политической нравственности? Хорошо бы. Но это выяснится очень скоро. Если это действительно так, то впереди нас ждет расследование и серьезные выводы. Как единственное лекарство от повторения прошлого, как гарантия невозврата.

А если это просто партийные разборки и нам, чтобы не раскачивать какую-то там вертикаль, предложат лишь легкий политический тюнинг и шутовские отставки с последующим назначением фантастических пенсий, значит, это был фарс и все останется по-старому. Боюсь, так и будет.

Толерантность как чума

Как-то моя коллега делала репортаж из Скотленд-ярда. Несколько ночей она носилась на машине по городу и наблюдала, как здоровенные бобби задерживают преступников, в основном, воришек. Все это она живо описала в своем материале. Умолчала только об одном — 100% (сто!) пойманных мерзавцев были выходцами из Африки или откуда-то еще. Словом, не европейцами. Хоть дело происходило не в Найроби и не в Кейптауне. Но писать о национальных аспектах преступности не принято было и тогда, лет пятнадцать назад, а теперь и подавно. Потому что наступила эра толерантности.

А недавно я и сам наблюдал картинку на эту болезненную тему. Мы гуляли по респектабельному району одной столицы, когда-то там проживало множество знаменитостей, в том числе и автор гениальной фразы о том, что все животные, мол, равны, но некоторые ровнее. И тут нам навстречу попалась дама, скажем так, не вполне европейской наружности, одетая дорого, но чудовищно безвкусно, которая на всю улицу (что в тех местах не очень принято) трещала по дорогому мобильному телефону. Рядом бежали дети, трое или четверо, и тоже трещали по мобильникам. На фоне старомодных особняков смотрелась эта группа диковато.

Но это на мой взгляд, а местные привыкли. Живущий там знакомый рассказал, что рядом теперь располагается так называемый «социальный» дом, где проживает множество подобных семей, хоть и без работы, зато с гражданством и вполне безбедно.

— На что же они живут? — удивился я.

— На мои налоги, — ответил знакомый мрачно, но вполголоса. Говорить об этом громко теперь не принято, тут же обвинят в расизме, шовинизме, реваншизме и еще черт знает в чем.

В странном мире мы живем. Было время, когда непререкаемыми человеческими ценностями были талант, мужество, честь и честность, верность, добропорядочность, трудолюбие и другие качества, воспетые многими поколениями поэтов и писателей. Собственно, именно благодаря этим качествам и возникла наша цивилизация, наука, искусство, прогресс, лекарства от болезней и все такое.

Теперь все это мусор, теперь единственная абсолютно неоспоримая ценность — это толерантность. Терпимость ко всему без разбора. К лентяям, бездарям, хитрым проходимцам, дармоедам, извращенцам… Теперь мы все как бы равны. Иначе обвинят в ксенофобии, а ксенофобией теперь, как милиционером, пугают маленьких детей.

А меж тем ксенофобия — это просто боязнь чужих. Врожденная, генетическая боязнь пустить в свой огород Троянского коня или Юдифь в свою постель. Можно остаться без редиски и без головы. Когда-то я снял об этом несколько программ и мои собеседники — психологи, генетики и другие специалисты сошлись в одном: ксенофобия — это нормальное состояние раннего человечества. Дети боятся чужих — и это нормально, пусть боятся.

Так ведь и наша цивилизация молода, не всё у нас совершенно и не все мы братья. А иначе зачем замки на дверях — это же ксенофобия в чистом виде! Как и камеры наружного наблюдения, паспорта с биометрией, датчики голоса, сканирование сетчатки… Я уж не говорю про персональную охрану випов, которые так любят рассуждать о ксенофобии на международных форумах. Выходит, все кругом равны, а эти ребята равнее?! Не толерантненько.

Но ведь и эволюция — это тоже не толерантно. Потому что эволюция — это следствие разнообразия, а если нет разнообразия, естественный отбор теряет смысл. Впрочем, естественный отбор — это тоже не толерантно, естественный отбор предполагает, что в потомстве будут закрепляться лучшие признаки. Значит, чьи-то признаки закрепятся, а чьи-то — нет. Тут равноправием и не пахнет. Естественный отбор нужно отменить, эволюцию тоже.

Нужно отменить красивых женщин. Красивая женщина — это не толерантно, одному досталась, другому нет. Умных мужчин отменить тоже, иначе дураки обидятся. Интеллект политиков, генералов, высших руководителей выдерживать строго на уровне работников коммунальных служб. Тут у нас есть успехи.

Кто-то скажет, что это конец цивилизации. Наоборот, это начало новой эры. Мы станем счастливыми и одинаковыми, как муравьи. Правда, у муравьев тоже есть свои касты, даже что-то вроде начальников. Но муравьями управляет не разум, а инстинкт. А инстинкт не знает таких понятий, как свобода и справедливость, потому начальники муравьям не в тягость, они просто пашут и не парятся понапрасну.

Зато социальное устройство муравьев не меняется миллионы лет, и если ты попал в касту муравьиных начальников — это навсегда. Такого нет даже в Северной Корее. Это и есть та самая политическая стабильность, о которой так мечтают наши руководители.

С облегчением!

Сокращенную версию книги «Архипелаг Гулаг» Солженицына включат в школьную программу.

Я хорошо помню учительницу литературы старших классов. Это была милая, честная и немного восторженная женщина, которая прекрасно понимала, что оттепель закончилась и надо напоследок впихнуть в нас как можно больше Трифонова, Бакланова и Анатолия Кузнецова. А заодно Окуджаву и «Звезду» Казакевича.

У нас были две литературы — одну мы проходили, другую читали. И они не совпадали. Мы читали Стивенсона, Жюля Верна, Дюма, Свифта, Конан Дойля, приключения в «рамочках», уже выходила оранжевая «Библиотека фантастики», но достать ее было невозможно. Когда возник интерес к чувствам — перешли на Стендаля, Драйзера, И. Шоу… Это была мировая классика, и я никогда не мог понять, почему ее не проходят в школе. Потому что не наша?

А еще были Битлз, Высоцкий, снятый на 8 миллиметров фильм для КВНа, экзамены, институт, вечеринки, кино, Таня, Лена, кто-то еще… И уже написан «Вертер», и открылась «Метелица», где Адамо грустно пел, что она точно не придет «Tombe la neige…» И позарез нужны были настоящие джинсы, их тогда еще не привозили, а у нас можно было купить только позорные индийские техасы с клепками…

Это была юность, ее интересует любовь и будущее, а не кто с кем бодался в угрюмом прошлом. Политическое взросление придет позже, а если и не придет — ничего страшного, не все не прочитавшие «Один день Ивана Денисовича» стали вертухаями или охранниками автостоянок.

А те книги мы прочитали потом. И Бакланова, и Гладилина, и Войновича и еще много кого. Может именно потому, что не получилось насильно впихнуть их в нас на уроках литературы как ненавистный рыбий жир. Учить чему-то из-под палки вообще не очень здорово, это говорил Д. Миль и другие умные люди, следуя заветам которых, выйдя из школы, я как страшный сон забыл все сны Веры Павловны, унылые размышления героев Толстого и зачем Базаров резал лягушек.

Мне вообще кажется, что у нас проходят что-то не то. Есть классическая литература — древние греки и далее, когда-то ее проходили в гимназиях, а теперь только на филфаках. Этого в школе нет и близко, а есть какой-то нелепый гибрид из политики, истории и устаревшей идеологии. Зачем мне читать про бедного узника Мцыри? Он давно свободен и держит шашлычную у меня под окнами.

Вообще литература — это конструктор жизни, лаборатория характеров и судеб, этот предмет должен быть уроками творчества, пособием по искусству — кстати, никаких других творческих предметов в школе нет, если не считать рисования. Пусть дети учатся писать, думать, чувствовать, видеть пружины поступков, разве не этим во все времена занималась литература?

А теперь мы собираемся заменить Чернышевского на Солженицына? И что это даст? Нашим детям нужны не новые кумиры, им не хватает умных, свободных, честных учителей, и никакой «Архипелаг Гулаг» тут не поможет — ни в полном, ни урезанном виде. Прошлой осенью я был наблюдателем на выборах, где было огромное количество вбросов в пользу, понятно, правящей партии. В одной из школ мы просто поймали на этом зам. директора, она же — учительница литературы. А теперь она будет рассказывать про ужасы, которые творились под руководством другой правящей партии?

Хотя какие ужасы, их же облегчили и адаптировали, впрыснули исторический ботокс. Кстати, интересно, как это можно сократить убийства миллионов невинных граждан? Это что-то вроде порнографии, из которой вырезали крупные планы, отчего она превратилась в невинную «Ромео и Джульетту»? И как будет выглядеть этот «Архипелагчик Гулагчик»? Как история про добреньких дяденек из НКВД, занятых нелегким делом ликвидации… извините, модернизации недобитых контрреволюционеров? Так это уже Овалов сочинил. Может, и репрессии тоже адаптируем, сократим и забудем?

В общем, получился нескладный книксен — и историю обрести, и невинность соблюсти. Хотите признать прошлые преступления? Признавайте. А школьники при чем? Они еще дети и ни в чем не виноваты, зачем грузить их родительскими ошибками, которые и сами родители признавать не хотят?

И еще. Я сильно извиняюсь перед Нобелевским комитетом, но лично я читать бы это детям не рекомендовал. И почему-то я убежден, что большинство мам и пап думают так же. А если так уж нужны отечественные нобелевские лауреаты — так есть Бунин, по литературе лучше не придумаешь.

Что же касается тиража, если таковой уже отпечатан, то ему можно найти очень хорошее применение. Нужно обязать купить и прочитать облегченный вариант романа (полный, боюсь, они не осилят) всех государственных чиновников. Зарплаты у них хорошие, не обеднеют. Зато будут иметь представление о том, что творила партия, членами которой они еще недавно почти поголовно состояли.

Правила игры в политические игры

Раньше меня никогда не приглашали на первомайские и другие демонстрации. Наверное, опасались. Это легенды, что туда тащили всех без разбора. Бдительные парторги точно знали, кому не место среди ликующих у Мавзолея трудящихся. Еще улыбнутся недостаточно лучезарно или еще что, лучше не рисковать.

Теперь партий стало больше, а меня опять не приглашают. Догадываются, что электорат из меня никудышный. И когда в эти праздники все пошли митинговать под красными знаменами, я отправился оттянуться на выставку компьютерных игрушек на ВДНХ. И не пожалел.

Потрясающая по реализму графика и пластика, управление без всяких мышек и джойстиков — встаешь перед экраном, машешь руками и ногами, а там внутри, в волшебном виртуальном мире все само бегает, играет в теннис, боксирует и стреляет чем только можно. С убогим арсеналом моего детства и сравнивать нечего.

Не было у нас ни энергетических мечей, ни лучевых пистолетов, ни плазменных винтовок… Кроме булыжника — наиглавнейшего оружия пролетариата, у нас были рогатки двух типов — для камешков и для алюминиевых пулек. Еще для пулек были ружья с курковым механизмом, они были мощнее и прицельней, но менее скорострельные. Были луки и арбалеты с резинкой, но они не прижились. А самой крутизной считался самопал системы «поджига» — прикрученная к деревянному корпусу медная трубка с пропилом. В трубку шомполом набивалась сера от десятка спичек, боек бил по вставленному в пропил гвоздику, ба-бах… Если все было сделано грамотно, дробь из этой штуки прошибала доску метров с пяти и даже дальше, если не очень грамотно — стрелок мог остаться без глаза. За такую инновацию сразу забирали в милицию. Еще после «Великолепной семерки» все бросились метать ножи, но ножи метались плохо и мода прошла. Вот, собственно, и все, если не считать «дымовушек» из фольги и горючей тогда фотопленки. Это вам не плазменный аннигилятор.

Другие развлечения тоже не впечатляли. Самолеты из папиросной бумаги с резиновым моторчиком, грохочущие самокаты на подшипниках… Пластилин, конструктор из металлических уголочков и колесиков… Еще где-то в других мирах существовала немецкая железная дорога, но это было фата-моргана, недосягаемая как мотоцикл Цундап.

Наши игры были убоги и примитивны, но в них был один несомненный плюс — обратная связь с реальным миром. Я навсегда запомнил, что такое детектор, потому что полупроводниковый кристалл для моего первого приемника нужно было мастерить самому — что-то смешивать, поджигать, была какая-то реакция с огнем и дымом… И приемник заработал. Что за радио мы тогда слушали — не помню, а сгоревшую на кухне табуретку запомнил навсегда.

Жизнь была опасной. Можно было получить в лоб мячом или городошной битой, обжечься паяльником, порезаться лобзиком или играя в ножички… Как-то сделанная нами ракета залетела в окно к соседу, пожара не случилось, но скандал вышел большой. Но это были полезные уроки. Чтобы понять, что такое «край», ребенок должен хоть раз свалиться с дивана. Только так, болезненно и эмпирически, никакая компьютерная модель такого опыта не заменит. Ты можешь быть асом виртуальных гонок, в реальной дорожной ситуации тебя это не спасет. Потому что «Game over» в жизни — это действительно конец, а бутылочки с дополнительным здоровьем на дорогах не валяются.

Я не знаю, почему компьютерные игрушки пошли по пути леталок, стрелялок и бродилок. Даже в доисторические времена 386-х монстров было много умных развивалок вроде «The Incredible Machine», которая создавала действительно невероятные конструкции. Чтобы загорелась лампочка, нужно было выстрелить из пушки по огниву, от него загоралась свечка, пережигала веревку с гирей, та падала на рычаг, рычаг ударял по выключателю и т. п. Ничего похожего я на выставке не нашел. Потому что скучно, мало драйва да еще и думать надо или еще что?

Нет, я не собираюсь обвинять современные игрушки в пропаганде насилия. Какое там насилие, никого эти толкиенутые растительные юноши в жизни не обидят, куда им. Но — никого и не спасут, вот что плохо. У них же нет волшебного жезла и вообще борьба добра со злом — это где-то там, в туманных далях 3-d графики, а в жизни можно и по фейсу схлопотать. Все это напоминает бетризованное человечество из лемовского «Возвращения со звезд». Никакой агрессии, никакого насилия, но и отпора никакого, делай с ними что хочешь. Скажут, голосуй или проиграешь — пойдут, проголосуют и проиграют. Без вопросов. Лемминги.

Я вообще удивляюсь, почему наши программисты не придумали игру в выборы. Выбираешь виртуальную партию, виды оружия — скажем, административный ресурс, слив компромата, обращение творческой интеллигенции — и вперед. Играй сколько хочешь, в реальной жизни это ничего не изменит.

Хотя почему не придумали? Придумали. В будущем году будем играть в выборы депутатов, затем — президента, только успевай наращивать вычислительные мощности. А результат будет сами знаете какой. Ничего не поделаешь, такие правила.

Но кое-где обратная связь еще осталась. Выставка проходила в той части, где раньше стояли два самолета и ракета «Восток», администрация все пыталась их продать на металлолом, один самолет даже продала. А вот второй не успела — помешала пресса. Теперь этот абсолютно гражданский Як даже реставрировали и зачем-то раскрасили в военном духе типа «На Берлин». А «Восток» стоит в лесах, реставрируют. Надеюсь, «На Вашингтон» на нем не напишут. Но в любом случае это совсем не виртуальная победа добра над злом, что радует и вселяет.

О журналистской этике и некоторых персоналиях

Как только речь заходит о свободе слова, журналистике и других подобных предметах, на экранах ТВ возникают два дежурных персонажа — Лысенко и Попцов. Иногда сначала Лысенко, а потом Попцов, а бывает и наоборот — сначала Попцов, а потом Лысенко. Помните, как у Ильфа и Петрова — иногда ксендз Кушаковский поднимал к небу указательный палец, а Морошек в это время перебирал четки, а потом наоборот. Смысл от такой перестановки, понятно, не меняется и состоит в том, что именно эти ветераны гласности и перестройки могут давать неоспоримую оценку всему, что происходит в жанре. А наш лучший в мире зритель верит.

Я не хочу обсуждать журналистские подвиги этих и других таких же товарищей, да их и не существует. Комсомол, обком, партхозактив, потом по зову партии — в прессу на укрепление идеологических кадров. Обыкновенные советские назначенцы, которые теперь обожают рассказывать, как они чего-то там пробивали, рисковали и приближали светлое сегодня. Да чепуха это! Партия сказала, даешь продразверстку — дали продразверстку, сказала, даешь гласность — дали гласность. Отправила бы на укрепление банно-прачечного треста — руководили бы и там, это порода такая.

У нас вообще, как только заходит речь о проблемах журналистики, на экран как тараканы выползают одни начальники. Кто они, что написали? Нет ответа. Любить только начальство — это такая национальная особенность? Может, тогда пригласим Чубайса и в оперу, в остальных местах он вроде уже отметился. Кто помнит фамилии Вудворд и Бернстайн? Думаю, почти никто. А это, между прочим, уотергейтское дело и Пулитцеровская премия. А кто помнит Ваксберга, Рубинова, Моралевича, Иванова и Трифонова, который Владимир? А это ЛГ и «Крокодил». Называю еще фамилии — Столбов, Тараскин, Панков, Рихтер… Кто-то помнит? А это, между прочим, редакция «Фитиля», который все называют михалковским, хотя делал его не Михалков, он только бумаги подписывал. А вот именно эти люди сняли 350 номеров когда-то всеми любимого киножурнала. Я проработал там семь лет и знаю.

Откуда такое неуважение к простому трудящемуся пера и кинокамеры? Из крепостного права, никак раба из себя не выдавим? Кстати, в 70-80-е я знал много и других достойных журналистов — и по части владения словом, и по линии гражданской позиции. И что характерно, никто из них в новой России востребованным не оказался. А бывшие партийные назначенцы замечательно оказались. К примеру, те же Попцов — Лысенко мгновенно стали начальниками нового демократического Российского телевидения.

Правда, лично я столкнулся с ними совсем не по демократическому поводу, а когда они старательно выдавливали из эфира мою сатирическую программу «Фарс-мажор», которая сильно не нравилась наверху. Я был потрясен и шокирован. Как, 92-ой год на дворе, а не 37, вы ничего не путаете?! До этого я написал сотни фельетонов, иногда достаточно острых, по некоторым судился и добивался неприятной правды годами, но из номера мои материалы не выкидывали никогда. Ребята, за что боролись-то? Но этого я так и не узнал, большие боссы РТР спрятались за секретаршами.

С тех пор прошли годы, а они все маячат и маячат на экранах в роли совести отечественной журналистики, один даже числится президентом какой-то там академии телевидения. Если принять во внимание позорное состояние нашего ТВ, должность вполне достойная.

Всю свою историю Россия живет в лакейской системе привилегий. Жалованные с барского плеча шубы и поместья, отдельные суды для дворян и для крестьян, превратившаяся в номенклатуру табель о рангах, депутатские залы, превратившиеся в залы для ВИП и пр. Привилегия может быть только одна — равенство всех перед законом. А когда жизнь одного человека стоит дороже жизни другого — это аморально и отвратительно. Властители дум обязаны это знать и нести это знание в массы. А когда вместо этого они пытаются оценить свою жизнь подороже — это отвратительно вдвойне.

…Двадцать лет назад слов «журналюга» и «заказуха» не было, хотя все журналисты работали в партийных, комсомольских или там советских изданиях, других просто не было. Теперь такие слова есть, и меня это почему-то не удивляет.

Возьмите под охрану

6 ноября 2010 года около своего дома неизвестными был избит журналист Олег Кашин. Об инциденте сообщило телевидение и пресса, был широкий отклик в блогосфере.

Когда случилась история с Кашиным, первыми естественными чувствами, понятно, были сочувствие и возмущение. Однако по мере развития сюжета, стали накапливаться законные вопросы — за что, за какие, собственно, публикации и вскрытые общественные язвы? Но об этом говорилось смутно, намекали на какие-то записи в блоге, а в основном напирали на свободу слова и наступление на горло гласности, а с этим не поспоришь.

Особенно выразительно выступил на митинге один товарищ, фамилию не запомнил. Видите, говорит, какая цеховая солидарность, одновременно с избиением журналиста в Краснодарском крае три семьи вырезали — и никакого резонанса, а тут — целая площадь протестующих. То есть один корреспондент «Коммерсанта» стоит дороже двенадцати сельских жителей. Замечательно! Это и есть суверенная демократия?..

А под шумок прорезалась и главная тема всей этой компании — спасите, сохраните и допустите в особо охраняемые персоны. Чем мы хуже депутатов, милиционеров, прокуроров и других випов? А действительно, чем? У нас ведь чем сильней народная любовь, тем больше требуется охраны.

Однако тут возникают процедурные вопросы, типа, кого считать сильно защищаемым журналистом, а кого — не очень? У кого ксива или у кого совесть? Большой вопрос. То есть нужен официальный список — кого не бить в первую очередь, кого во вторую и т. п.

Некоторые скажут, что государство, мол, должно охранять и защищать всех. Наивные люди! Когда это нашего государства хватало на всех?! Об этом и речи нет, тут главное грамотно выстроить очередь, а это дело знакомое. Помню, еще во времена всеобщего дефицита, я с удовольствием наблюдал очередь за продуктовыми заказами в «Заветах Ильича», где были наши редакционные дачи:

— Вы, гражданочка, какого будете значения? Ах, всего лишь республиканского? Тогда будете за мной, поскольку лично я — союзного. И правильно, всем может и не хватить.

Еще очень важно, зачем журналист вообще чего-то там пишет, это он по заданию редакцию или просто муза заглянула? Тут тоже масса нюансов. Вот недавно милиционер избил учительницу младших классов — это он по долгу службы или по велению сердца в свободное от работы время? А если сильно охраняемое лицо устраивает дебош в самолете или, допустим, пристает к женщине, что тут делать? Арестовать дамочку за сопротивление?

Вопросы, вопросы… А главный, какие чувства вся эта отвратительная возня, не имеющая никакого отношения к журналистике, может вызвать в людях, которые совсем не избалованы заботой нашего государства? Ненависть и презрение к лакеям, что-то выпрашивающих у власти? И какая им после этого вера!

А может, так и было задумано?

Страна сплошных телеведущих

В детстве я мечтал водить трамвай. Меня завораживали рычажки, лампочки и особенно пронзительный дребезжащий звонок. Потом запустили спутник и собаку Стрелку, и все решили стать космонавтами. Для этого мы запускали во дворе ракеты, которые набивали фотопленкой или селитрой с чем-то еще.

Затем пришли другие мечты — стать физиками, лириками, владельцами третьей модели Жигулей, играть на ударных в ВИА какая-то там птица, отвалить за кордон, приватизировать какой-нибудь металлургический комбинат… А сегодня все хотят быть телеведущими, да, собственно, уже и стали.

Я твердо знаю, если на экране появляется губастая мукла с неистребимым харьковским диалектом, внизу обязательно будет титр «телеведущая». Еще после запятой могут добавить «светская львица», «певица», «писатель» или что-то еще, но это не обязательно. Что конкретно она телеведет, никто не знает, да это и не важно, ведущая и ведущая. Главное, это круче чем фотомодель или даже звезда сериалов, особенно если сняться для журнала у дачного камина или у бассейна в тропиках.

Политики теперь тоже все телеведущие. У каждого председателя какого-нибудь там комитета и вообще большого начальника обязательно есть своя программа, в которой он рассуждает, как бы обустроить нашу жизнь. Рассуждает сам, а еще приглашает ученых, экспертов и других видных деятелей, которые тоже телеведущие, устраивает опросы, короче, радеет. А зрители в студии благодарно аплодируют. А если своей программы у начальника пока нет, еще не заработал, значит, он постоянный участник других программ и радеет в гостях. Тут главное радеть ежедневно, по всем каналам и в хорошее эфирное время, иначе никуда не выберут.

Да что политики!.. Вышедшие в тираж актрисы рассказывают в телевизоре о хирургии, министры поют хором и жарят котлеты, а на льду танцуют вообще поголовно все. Но круче всего, конечно, как обустроить нашу жизнь. Ну что, строго спрашивает должностное лицо у зрителей, как будем бороться с взятками? Всем миром? Бурные аплодисменты.

Раньше мне по наивности казалось, что начальнику полагается не спрашивать, а отвечать за свою работу. Именно для этого его назначали и именно за это, а не за телеболтовню, он имеет персональный автомобиль, оклад, квартиру на Зоологической улице, дачу в Жуковке и много чего еще.

Но это раньше, а теперь принято обсуждать свою работу не в кабинете, а прямо на экране. Потому заниматься самой работой просто некогда. Съемки, монтажи, грим, гостей пригласить… Какая коррупция, какая преступность, успеть бы к эфиру!

Успели! Камера, мотор, начали! Огромная студия залита светом, куча камер, одни на земле стоят, другие порхают как бабочки, дух захватывает от такой красоты! Все женщины красивы, все мужчины умны и решительны, а все начальники доступны и мгновенно решают все вопросы. Сказка!

Возьмите туда и нас, мы тихонько посидим среди зрителей и даже похлопаем когда надо. Уж больно там у вас хорошо. А у нас тут плохо, тут убивают людей, тут растут цены, а пьяные милиционеры давят школьников на пешеходных переходах. Тут нет жизни. И мы понимаем, что сделать с этим ничего нельзя.

Потому что весь пар ушел в телевизионный сигнал.

Сообщество криминального пруда

Как-то мне попался забавный тест из школьной биологии. Спрашивалось, что такое сообщество пруда или биоценоз, это если по-научному. А ответы такие: биоценоз — это совокупность растений, животных и микроорганизмов, характеризующихся определенными отношениями между собой и окружающей средой. И другой — биоценоз это форма взаимосвязей между организмами, при которой один из организмов существует за счет другого, принося тому только вред.

Разумеется, наш отечественный биоценоз ближе к ответу номер два. Но если вы хотите получить пятерку и жить в нормальной стране, нужно выбрать первый. Это означает, что сообщество нашего суверенного прудика должно жить по законам нормального общества. Веточки власти должны зеленеть и заботиться о народе, а не только о себе, милиция должна предотвращать, а не совершать преступления, врачи — лечить больных, журналисты — вскрывать общественные нарывы, а не писать заказуху, а искусство должно сеять разумное, доброе и вечное. В противном случае, говорит наука, биологическое равновесие нарушается, возникает застой, рост паразитов и все такое.

Так вот об искусстве, которое должно сеять. Если какой-нибудь залетный инопланетянин вдруг прочитал бы телепрограмму на любой день недели, он бы понял, что разумной жизни на одной шестой суши нет и быть уже не может.

Читаем. У продавщицы сельпо Анжелины (в девичестве Зины) обнаружили недостачу и нехорошую болезнь, поэтому она приехала в Москву и устроилась фотомоделью, где ее встретил односельчанин Витя, который теперь заведует рекламным агентством. Известный тележурналист Вася, когда-то работавший вместе с Витей оператором машинного доения, узнает, что его заказал крупный бизнесмен Коля, который до этого был дояркой Клавой. Вася решает слить компромат на Колю — Клаву, но ему помешали, а кто конкретно вы узнаете из 565-ой серии… Каждый вечер и на всех кнопках. Еще недавно видел ток-шоу про прыщи. Сначала гости эти прыщи считали, им даже специальные зеркала выдали, а потом ведущая учила правильно их давить. Геморрой в следующем выпуске.

Главное, люди, снимающие этот бред, всерьез называют себя деятелями культуры, дают интервью, награждают друг друга премиями, делятся творческими планами… А мы эти прыщи смотрим, больше нечего. А потом переключаемся на новости и видим любимых героев, участвующих уже в реальных разборках со стрельбой. Это волшебная сила искусства или окончательное стирание граней между вымыслом и реальностью? Или бандитские сериалы для того и придуманы, чтобы новости не смущали?

Я вовсе не призываю важнейшее из искусств скрывать и лакировать, правда и только правда. Но при наличии таланта или хоть элементарного вкуса, чего нет и в помине. И не надо героизировать на экране подонков, от них на улице не продохнуть. Искусство и жизнь — материя тонкая и взаимосвязанная.

Кто там днями не смог разъехаться на узкой дорожке, понятно, на джипе и устроил из-за этого мордобой? Известно кто, исполнитель главной роли в фильме про бандитов, раскатывающих на краденом бумере по просторам отчизны. Газеты пишут, талантливый актер. Кто бы сомневался! Когда-то мне с жаром доказывали, что и этот фильм — без пяти минут «Ревизор» и уж точно «Герой нашего времени». Ну, еще бы — пацаны угнали тачку, замочили ментов, грабанули кого-то и в тюрьму. Романтика! Клинту Иствуду и не снилось!

Это они, возражали мне, срывают маски, типа, давят прыщи на лице светлого завтра. Да вранье, нет там разоблачений, а есть блатной шансон в вонючем подъезде для будущих обитателей зоны. Зритель должен сочувствовать нормальным людям, а не упырям вроде Гитлера, хотя и его можно представить несчастным больным человеком. Стоит ли?

Законы жанра, увы, таковы, что мы обычно на стороне главного героя. Мы за Д`Артаньяна, а, значит, за короля и против кардинала. Но есть вот какая версия того конфликта. В силу некоторых э… анатомических особенностей Людовик за номером 13 долго не мог лишить законную супругу Анну Австрийскую, уж извините за прямоту, девственности. Оттого та стала заглядываться на Бекингема, герцог, богат и живет в Лондоне, как Абрамович. А государственнику Ришелье роман первой леди с иностранцем был не по душе, что тоже логично. Отсюда и весь конфликт.

То есть французское дворянство крошило друг друга из-за недочетов монаршей анатомии. Очень гуманно. Но мы все равно по законам жанра на стороне Д`Артаньяна. А в фильмах, где кроме одних бандитов есть только другие бандиты, вынуждены сочувствовать бандитам, больше некому. А потом с ужасом смотрим в новостях, что творится в Краснодарском крае, да и в других местах тоже. Искусство и жизнь.

Еще есть понятие средовых факторов. Вы заходите в магазин, там играет приличная музыка и сразу хочется что-то купить. А как-то я заскочил в палатку, где орал любимый бомбилами шансон. Продукты были те же, а покупать их не захотелось, средовой фактор. А вот еще один.

Днями в телевизоре комментировали как раз криминальный беспредел. Появляется в кадре один человек, бичует коррупцию, на заднике типовой многоквартирный дом (теперь обычно снимают где-нибудь под окнами дома героя репортажа). Потом появляется другой, бичует милицейский произвол, а на заднике такой же кошмарный дом. Верю, что коррупция им не по душе.

А потом появляется барышня в шубке, по титрам журналист, и тоже бичует, но я как-то сомневаюсь. Потому что сзади отчетливо просматривается особняк, от которого, пожалуй, не отказался бы и герцог Ришелье. Я, правда, не знаю, сколько платили в семнадцатом веке кардиналам, но вот сколько получают последние лет тридцать журналисты, знаю довольно хорошо. Такой дворец построить можно, но для этого нужно снять парочку «Титаников» или сильно полюбить какого-нибудь металлургического принца. Возможны, конечно, бабушкины бриллианты от диктатуры пролетариата, но это вряд ли.

Значит, эта не совсем та журналистика, которой хочется верить насчет борьбы с коррупцией. И не то искусство, которое что-то сеет. И не та милиция, которая что-то ловит. Словом, не тот биоценоз. Потому вместо сообщества пруда мы имеем грязную криминальную лужу, заселенную невиданными мутантами. И по науке, кому-то это очень выгодно.

Десталинизация по-сталински

Может, не все заметили, но нас недавно десталинизировали. Всех, чохом. И оказалось, что это совсем не больно, чик — и мы разом избавились от проклятого прошлого. Тут главное не перепутать, десталинизированы мы сейчас или как? Вот минувшим жарким летом нас, наоборот, со страшной силой сталинизировали — повсеместно развешивали усатые портреты, испохабили метро мудрыми цитатами и тому подобное. Но с фанатами вождя народов вроде бы все ясно, они в основном сажали, а сажать не сидеть, потому их больше, здоровьем они крепче и голосами звонче. И вдруг такое предательство и, причем, от своих же народных избранников!

Впрочем, большой загадки в этом тоже нет, и ветераны расстрельных органов могут за персональные надбавки не беспокоиться. Это они решили не всерьез, это они для старушки Европы. Типа, мы тут быстренько забудем про нехорошие репрессии, а вы там быстренько забудете про джексоны-веники, пустите скупую шенгенскую слезу и пацаны с песней полетят в Европу без виз. А то нехорошие тренды наметились, базар о происхождении миллиардов и все такое. Это напрягает.

Впрочем, ветераны ВОХРа и не испугались, они же понимают, что такая десталинизация — это не смертельно, это не тройка решила, а родная Дума. Ребята там свои, почти поголовно бывшие члены родной партии Ленина-Сталина, порядок знают. Потому устроили не Нюрнберг, а типа 20-й съезд КПСС. Поговорили и забыли.

А для полного спокойствия даже запустили специальную телепрограмму про зуд… простите, суд времени. Там наше прошлое одни хвалят, а другие даже ругают, но не сильно, потому как вышли не из гоголевской шинели, а тоже из родной КПСС, которая и вывела их в телевизионные люди. Получился такой лукавый ленинский намек, типа, спите спокойно, товарищи, люстраций и другой буржуазной глупости мы не допустим. Мы тут не там.

Когда-то в Берлине была улица Принц-Альберт-штрассе, где в доме 8 располагалось Гестапо. Теперь эту улицу переименовали в Нидеркирхнерштрассе, а на месте гестаповских застенков построили музей «Топография террора». Там можно увидеть множество неприглядных материалов, отнюдь не украшающих немецкую историю. Но немцы их не прячут. И еще у них невозможно представить телешоу на тему «Роль Гитлера в истории…», в которой, вдобавок, выступал бы жизнерадостный внучок Риббентропа.

Музей стоит на площади размером в футбольное поле, засыпанной толстым слоем гравия. Сначала я не понял зачем, потом догадался. Чтобы там никогда ничего не выросло. На том месте, где убивали невинных людей, ничего и никогда вырасти не должно. Вот такая дегитлеризация, она же гарантия невозврата.

Что до нашей десталинизации, так фанаты вождя волнуются напрасно, ее и сам тов. Сталин обязательно бы одобрил. Исходя из марксистского тезиса про цель, которая оправдывает любые средства. Пацанам в Европу надо? Надо. Значит, даешь нашу суверенную десталинизацию.

А если мы десталинизируемся всерьез, а пацанов не пустят, будет очень обидно. А так — все нормальненько, пусть только попробуют. Мы тогда раз — и сталинизуемся взад. Точнее де-десталинизируемся, это нам как два пальца об асфальт. Тогда и попляшут. Так что мудрый тов. Сталин нам еще послужит.

Акулы родного капитализма

В начале декабря 2010 года произошли нападения акул на купальщиков, отдыхающих в окрестностях курорта Шарм-эш-Шейх в Египте. В результате три гражданина РФ и один гражданин Украины получили серьёзные ранения, а гражданка Германии погибла от полученных увечий.

История с акулами на Красном море должна была случиться, и она случилась, это диалектика.

Я знаю Египет давно, еще в начале 90-х годов я снимал там программу о пирамидах и прочей экзотике, и потом бывал много раз — и по делу, и так. Тогда это был другой Египет, в нем отдыхали англичане, немцы, итальянцы, а русских почти не было. Египтяне дрожали за каждого туриста, обслуживание был впятеро лучше, а поездка стоила втрое дешевле. У каирских отелей стояли полицейские и отгоняли попрошаек. С каждый группой ездили секьюрити, переодетые в бедуинов, а туристам щупали лобики как детям.

Помню, мы ехали снимать Долину царей и сопровождающий разбудил нас в 5 утра, объяснив, что белый человек может находиться там только утром, потом слишком жарко, и он может упасть в обморок. А белый человек не должен падать в обморок, это плохо для туризма, а в Египте, кроме туризма, ничего больше нет, есть только бананы и папирус, но на них не проживешь.

Теперь египтянам наплевать — упадешь ты в обморок, утонешь, разобьешься на автобусе или тебя сожрет акула. А экскурсии в Долину царей водят в любое время. Потому что основная масса сегодняшних туристов приезжает из России и СНГ, а с ними египтяне не церемонятся.

Потом мы много лет ездили в один и тот же хургадинский отель. Там был отличный менеджмент и вежливая обслуга. Каждое утро начальники выстраивали персонал на улице и прочищали им мозги. К вечеру персонал обнулялся, потому такие накачки устраивали им каждый день. В результате в отеле было всегда чисто. Однажды на пляж заплыла здоровенная манта, это было страшное ЧП, после этого море отгородили сеткой и поставили впередсмотрящих в белых рубашках с галстуками.

Кстати, акул тогда нужно было искать специально. Помню, в Рас-Мухаммеде, это подводный заповедник недалеко от Шарм эль Шейха, инструктор привез нас к пещере, где, как он сказал, сейчас точно должны быть акулы. Вроде бы спят, а, может, и нет. И компания дайверов радостно полезла в воду, чтобы наконец-то увидеть в пещере на глубине 20 метров долгожданных акул, которые, возможно, спали. Акулы не спали, но и не нападали. Я вообще ничего такого не помню. Один раз мне обкусала ласты рыба триггер-фиш, причем виноват был я, вот и все мои подводные подвиги на Красном море за много лет.

А еще в том отеле были потрясающие аниматоры из Туниса. Ты приходил на завтрак или ужин, а они стояли у входа в красивых костюмах, которые, кстати, сами и шили, и улыбались на английском, немецком, французском и многих других языках. Днем они устраивали множество спортивных мероприятий, а вечерами — абсолютно профессиональные танцевальные вечера и концерты. Я не знаю, сколько им платили, но они всегда были в хорошем настроении и заражали других оптимизмом.

А потом в отель повадились ездить разбогатевшие милиционеры и работники ЖКХ, и администрация наняла русских аниматоров. Языков они не знали, танцевать не умели, улыбаться тоже и на их лицах обычно было выражение «буду я работать за такие деньги». Они и не работали, мрачно приходили утром на пляж и врубали песню про мальчика, который хочет в Тамбов. Одновременно отель перешел на систему все включено, то есть кормить стали хуже, поить больше, а за пляжем и всем остальным следить перестали. Когда люди пьют вискарь прямо с утра, им все до лампочки. Больше мы туда не ездим.

Вообще египтяне быстро поняли, что к чему. С иностранцами они еще считаются, с нашими — нет. Но виноваты не арабы, а наши жадные туроператоры, им лишь бы деньги срубить, а разного рода экономические санкции — это всегда убытки. Я помню, как в конце 90-х в Египте был теракт, и иностранцы несколько лет просто не приезжали. Это была убыточная, но сознательная политика — наведите порядок и мы привезем своих туристов, не хотите работать — сидите без денег. А наших везут всегда, это, мол, такое свойство широкой русской души. Да чепуха это, наши турфирмы ради прибыли отправят людей куда угодно, хоть в эпицентр цунами. А потом будут врать, что ничего не знали. А им ничего не будет, с нашими судами выиграть у турфирмы или у перевозчика сейчас почти невозможно, хотя раньше выигрывали и я тоже.

А когда что-то действительно случается, туристические начальники появляются в телевизоре и врут про загадочную русскую душу. Как-то в Испании в июле месяце неожиданно на две недели завернул страшный холод, все ходили в свитерах и куртках, а наше ТВ а тамошнем отеле рассказывало, что на пляжах Барселоны плюс 35. Интересно, во сколько этот прогноз обошелся?

Любой путешественник выложит множество обид на наш незамысловатый туристический сервис. Я сам неоднократно сидел в аэропортах, потому что якобы нет керосина, ругался в гостиницах из-за воды, еды, кондиционера, транспорта и всего остального. Русских теперь селят в отели, куда иностранцы почти не ездят, и обслуживание там отвратительное. Но египтяне ведут себя с нами так, как мы им это позволяем. А другие не позволяют. Как-то мы познакомились на отдыхе с симпатичным голландцем по имени Роланд. Это был страшно толерантный европеец, но когда парень, командующий пляжными полотенцами, попытался слегка приобнять его дочку, он без слов отправил парня в длительный нокаут. Потому хамить иностранцам египтяне опасаются, как бы те не вспомнили проклятое колониальное прошлое. А нам не опасаются. И поскольку наш турист там теперь самый многочисленный — общий уровень скатился ниже некуда. Но для сельской местности сойдет.

И вообще, что мы так расстроились из-за каких-то далеких африканских акул, когда по столице бегают стаи злобных одичавших собак и обнаглевшие киркировы избивают ногами хрупких молоденьких девушек? Мы боимся обидеть горластых защитников животных, пусть лучше кусают наших детей? А в зале не нашлось мужика, который вырубил бы этого мерзавца? Кто вообще назвал нашу убогую попсу — этот абсолютно протухший и неконвертируемый продукт, какими-то там звездами и примадоннами? Пушкин? Или мы сами? Или виноват булгаковский красный луч, который, если помните, превращал мирных обитателей курятника в злобных монстров?

Если говорить несколько литературно, это мы породили страшных тварей Красного моря. И других тоже. И они будут рвать и кусать нас, пока мы не разбудим в себе чувство нормального человеческого достоинства.

О неполноценных народах

Недавно я превратился в пенсионера. Первое, что при этом вспомнилось, это «Господин Замза превратился в насекомое». Очевидно, Кафка уже тогда предвидел нашу замечательную пенсионную систему. Хотя вряд ли, цивилизованному человеку такое и в голову не придет.

Первое, что ты чувствуешь, выйдя на эту самую пенсию — это ненужность, даже просто непристойность своего дальнейшего существования. Ты словно колода на пути модернизации. Впрочем, тебя уже и нет, и если ты еще и занимаешь какое-то место на нашей прекрасной планете, то только благодаря неустанной заботе руководящих органов. А по сути ты уже в предбаннике того света, и чем скорее ты продолжить свое последнее путешествие, тем лучше для бюджета и страны в целом. Именно в такой стилистике с тобой разговаривают службы, начисляющие тебе те неприличные крохи, на которые ты и будешь существовать до скончания своего века. Ты превратился в насекомое.

К счастью, до этого счастливого момента доживают у нас не все, и я понимаю, почему власти так настойчиво хотят повысить пенсионный возраст. Они делают это из гуманизма и человеколюбия.

Конечно, есть и другой блистающий мир. Мир выдающихся чиновников и аппаратчиков, мир судейских, милицейских и прокурорских. Там все по-другому, там кругом обкомовские ковровые дорожки, там ты выходишь не на пенсию, там ты достойно удаляешься на заслуженный отдых. Это волшебный мир, там нет убогих собесов, там совсем другие конторы, в которых тебе начисляют совсем другие суммы, вполне сопоставимые с пенсиями в странах Бенилюкса, а то и выше.

Видимо, они это заслужили. А мы, видимо, нет. Плохо работали. Граждане, которые построили все то, что двадцать лет прожирает наша бездарная власть — это теперь неполноценные народы. Хорошо бы вообще пустить их всех на мясо, поскольку в деревнях, откуда приехали наши начальники, коровы давно передохли. Но нельзя, жестковаты.

Впрочем, над неполноценными народом и особенно пенсионерами, можно проводить и другие интересные эксперименты. Вот уже несколько недель новый московский мэр упорно пропагандирует идею комфортабельных концлагерей для престарелых. Сдаешь квартирку — и вперед, в счастливое будущее, там о тебе позаботятся. Главное, идея-то не нова, раньше таким перемещением одиноких стариков прямо в лучший мир занимались отдельные энтузиасты — милиционеры, паспортисты и другие предприимчивые граждане. Раз — и нет старичка, и куда делся — никто не знает, два — квартирка записана на милиционера или еще кого, три — квартирку продали и концы в воду. Выгодный бизнес, жалко отдавать его в частные руки, в то время как родное государство из кожи вон лезет, чтобы найти деньги в пенсионных фондах, отрывает последнее от модернизации, нанотехнологии и футбольных чемпионатов.

А главное, поражает настойчивость, с которой мысль об этапировании пенсионеров в райские кущи вдалбливается в головы москвичей. Раз сказали — народ своего счастья не понял, два — опять не понял, сколько еще можно?.. Ну, бывает, пришел человек в консерваторию, задремал во время адажио, да вдруг ненароком и пукнул. С непривычки случается. Но когда товарищ начинает портить воздух регулярно, это наводит на размышления.

Я понимаю, новой аристократии хочется получить от московских пенсионеров их старые квартирки, забитые книгами? Книги им не нужны, если бы они умели читать, то поняли бы, что эти идеи из сочинения «Майн Кампф», им нужна московская недвижимость. Так сдавайте для начала свою, она у вас куда лучшего качества и много дороже, а потом приезжайте в эти самые резервации, возраст у вас самый подходящий. Сдавайте квартиры, дачи, виллы, дворцы, заводы, пароходы, яхты, самолеты, бриллианты и приезжайте, нам не жалко. Личный пример — это лучшая реклама вашего замечательного проекта. Мы будем по-пенсионерски гулять по замечательной природе, дышать экологическим воздухом, неспешно рассуждать о том, что вы тут наворотили, и можно ли это исправить.

И не бойтесь, пенсионеры у нас смирные. Да и вообще народ у нас тихий, это вы просто своего счастья не понимаете. А если бы понимали, то таких проектов больше не выдумывали бы.

Борьба с коррупцией в стиле ретро

Не знаю как кто, но лично я воспринимаю разговоры о борьбе с коррупцией как ретро, как путешествие в прошлое. Такой винтажный плакат — человек с квадратной челюстью и подпись: «Решения съезда — в жизнь!». Сразу вспоминается босоногая юность, царица полей кукуруза, продовольственная программа, пятилетка в три года, исторические решения очередного пленума и прочее пустозвонство.

Был ли в стране хоть один человек, включая функционеров КПСС, которой верил бы в эту чушь? Не думаю. Но польза от этого звона была. Когда твой фельетон проходил в печать со скрипом, сильно помогали цитаты из Леонида Ильича. «Как правильно заметил в своем историческом выступлении Генеральный секретарь КПСС тов. Л.И.Брежнев, мы будем нещадно бороться с отдельными проявлениями взяточничества, мздоимства, нечистоплотности, кумовства и другими негативными явлениями…». Иногда такая ссылка помогала уволить парочку завравшихся негодяев.

Еще такая демагогия помогала при разговорах с начальниками. Чиновники в ту пору были пугливые, взятка в 50 рублей грозила тюрьмой, а за десять тысяч могли дать и вышку. И, кстати, при всей лживости заклинаний типа партия, Ленин, коммунизм, добиться справедливости в те времена все-таки было можно. Сложно, но можно — через газету, обком, комитет партийного контроля, письма на съезд, и даже через суд. Насчет суда поверить трудно, но это так.

Теперь чиновников не испугаешь, они знают твердо — это их страна, их власть, их полиция, их недра и их все остальное. Ничего им не сделают, так, пальчиком погрозят, ворон ворону глаза не выклюет. А кому не нравится, с улыбкой говорят они, подавайте в суд, там ребята тоже свои. Какая борьба с коррупцией, смех один! Иногда по одному моему фельетону увольняли народу больше, чем сняли за гибель людей в Домодедове.

А ситуация меж тем печальна. Отсутствие у нас судебной системы, с чем никто уже и не спорит, это не просто отсутствие какого-то института власти, вроде верхней, нижней или еще какой декоративной палаты. Юстиция — как справедливость, слово так переводится, а без справедливости общество существовать не может. Без колбасы и даже без попсы еще как-нибудь обойдется, а без справедливости — нет. Недаром один из первых в истории текстов — это десять заповедей: не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй… Хорошо написано, прямо как про нас.

Общество, в котором нет справедливости, обречено на застой, пьянство и тупое созерцание дегенератов в телевизоре, что мы и наблюдаем. Прогноз неблагоприятный и будущего у такого общества нет.

Конечно, после того что наворотили за двадцать лет, добиться общественного согласия будет трудно. Но возможно. Только для этого не надо увольнять завалящих начальников, которые никто в глаза не видел. У нас достаточно вполне реальных негодяев с конкретными фамилиями и обширным списком славных дел. Как то захват чужой собственности, отъем квартир, использование служебного положения, незаконное обогащение, унижение человеческого достоинства и еще много чего. И особенно вынесение неправосудных решений нашими замечательными служителями Фемиды, потому что узаконенная судом несправедливость — это несправедливость вдвойне.

Станет мне легче от того, что уволят судью где-нибудь в городе Надыме? Нет, не станет. Потому что в городе Москве за последние полтора десятка лет было принято штук десять очевидно неправосудных решений, которые касались лично меня и моих родственников. И еще несколько десятков, которые касались друзей и знакомых. И еще множество, про которые я просто знаю. Повторяю, решений, неправосудность которых видна невооруженным глазом, о спорных не говорю. Все эти решения были приняты конкретными людьми с хорошими зарплатами в пользу других конкретных и тоже небедных людей, занимающих хорошее общественное положение.

Ау, надзорные инстанции, прокуроры, комитеты, депутаты, кандидаты, правозащитники, пресса, вам это хоть немного интересно?! Ведь по стране приняты десятки, сотни тысяч преступных судебных решений, загублено множество жизней и судеб! А сколько отменено? Одно, два, два с половиной? А сколько судей отстранено? Пальцев на одной руке хватит? Это и есть борьба с коррупцией?

Впрочем, президент недавно и сам признался, что эта самая борьба оказалась делом нелегким, тут одного срока его правления может и не хватить. Что-то мне подсказывает, что в нынешней борьбе с коррупцией это и есть самое главное.

Живее всех живых

Сегодня Ельцину исполнилось бы 80 лет. По этому поводу без счета тратятся большие бюджетные средства — торжества, памятники, лакейские телепрограммы, выступления упитанной творческой интеллигенции. Словом, праздник, все честь по чести.

Конечно, если бы про эти юбилейные торжества спросили у народа, то народ в большинстве высказался бы, мягко говоря, отрицательно. Но спрашивать у граждан у нас как-то не принято, у нас принято спрашивать у деятелей культуры, мнение которых всегда верное. Потому что правильное.

Принято считать, что в подобных случаях нужно говорить либо хорошо, либо ничего. Не знаю, тот ли это случай, но нарушать традицию не буду. Тем более что все, что я имел сказать по поводу нашего выдающегося президента, я сказал при его жизни. Еще в ту пору, когда обезумевшие от восторга демократического массы хором скандировали: «Не мешайте Ельцину работать», какую бы гадость тот ни сделал. В самом начале славных ельцинских дел, в 1992 года мы с коллегами снимали сатирическую передачу «Фарс-Мажор», где бывший партийных секретарь, ставший вдруг президентом России, был постоянным персонажем. А с ним и Гайдар, Попов, Лужков, Бурбулис и другие его соратники по КПСС.

У нас не было иллюзий касательно этих товарищей, мы не верили в волшебное перерождение верных ленинцев. Но у нас оставались надежды относительно свободы и демократии, мы наивно полагали, что эти неплохие, в общем-то, идеи окажутся сильнее замшелого обкомовского прошлого.

Мы ошиблись. С первого же выпуска нашу программу объявили красно-коричневой, обложили флажками, начали травить и давить из эфира, и в конце концом прикрыли, заодно надолго перекрыв авторам кислород. Сделали это свеженазначенные начальники РТР, бывшие верные ленинцы Попцов и Лысенко, ставшие не менее верными ельцинскими лакеями. Я уверен, сегодня мы обязательно увидим их по ТВ и услышим их вдохновенные речи насчет демократии и гласности, которую они нам быстренько соорудили вместе с нынешним юбиляром.

А была ли дружба народов?

Как-то стоматологи развели мою знакомую на зубной имплант, это, мол, эстетично, экономично и все такое. И действительно, пару недель все было замечательно, а потом щеку раздуло, температура подскочила за 40, пришлось мчаться в больницу и удалять. Бывает, не прижилось. У кого-то инородные тела приживаются — врачи, кстати, называют это толерантностью, а у кого-то нет. Хорошо успели вытащить вовремя, могло бы кончиться плохо.

Кстати, толерантность в медицине — явление скорое отрицательное, это когда организм не реагирует на лекарства и другую химию. Больной глотает таблетки горстями, а болезнь не лечится, наступило привыкание. Очень удобно — можно пичкать пациента дорогими лекарствами, лучше ему не станет, но и не помрет, а врачу прямая выгода. Что-то похожее происходит и с общественным организмом.

Если заметили, последнее время нас активно пичкают разговорами о вреде ксенофобии и пользе толерантности, это, мол, лучшее лекарство от всех социальных болезней. Ладно, раз доктор прописал, мы не против, будем улыбаться всем подряд. Приезжайте, режьте баранов на рельсах, слова плохого не скажем, у вас традиции, а у нас теперь мультикультурность. Даже мультикультуральность, извините за выражение. Мы теперь должны радоваться, что наши города заполонили гастарбайтеры, которые развели крыс, тараканов и болезни, про которые цивилизованное человечество забыло полвека назад. Зато на них богатеет родное ворье из ЖКХ! Мы должны испытывать духовную общность с дикарями, которые гарцуют на джипах по Александровскому саду и нападают на женщин, которые, на их варварский вкус, одеты недостаточно скромно.

Много лет развитые страны имплантировали в свою жизнь чужеродные организмы. Кого-то мучила совесть за колониальное прошлое, кому-то не хватало рабочих рук, кто-то радовался, что заезжие аборигены скупают прогорающие футбольные клубы. Но все они пусть с опозданием, но одумались, хоть их миграция была стократно более цивилизованной. А мы все талдычим о вечной дружбе народов и какой-то там терпимости. Но если мы вдруг так сильно зауважали чужое мнение и традиции, зачем митинги разгонять?! Как-то не толерантненько получается.

Впрочем, вряд ли кто еще думает, что наверху действительно пекутся о сохранении разных там культур и тому подобном?! О себе они пекутся! В мутной воде перегретого, запутанного и запуганного общества легко спрятать некомпетентность, воровство, коррупцию, все что угодно. Фи, как это не мультикультурненько интересоваться чужими доходами!.. Заметили, кто особенно любит эту сказочку для простаков? Те самые товарищи, которые до 91 года были ничем, и вдруг разом превратились в хозяев жизни, хотя умом не блещут, операционных систем не выдумывали и нефтяных месторождений не находили. А как раз там, где общество по-настоящему терпимо, источниками их волшебного обогащения поинтересовались бы обязательно. В цивилизованном обществе принято уважать всех граждан, а не только избранных. Но мы и по части толерантности идем своим суверенным путем.

Да и была ли у нас эта самая толерантность, которую раньше называли дружбой народов (см. одноименную оперу композитора Мурадели)? Что, это когда мы ездили отдыхать на наш убогий юг, где жили в тесных конурках с вонючими клозетами, а местные хамы приставали к нашим девушками? Спасибо, больше не надо! Или когда свинарка и пастух повстречались в Москве, да тут и остались — пастух крышевать игорный бизнес, а свинарка впаривать пенсионерам паленые лекарства? Без этого тоже обойдемся, своих жуликов девать некуда, а у приезжих проходимцев должна быть персональная малая родина, там и крышуйте.

Может это вовсе и не толерантность была, а просто апатия, вечная русская тоска, когда все противно, но нет сил что-то менять в опостылевшей жизни. Пока не проснемся, ничего хорошего не будет, но начальству это только давай. Оно же у нас от бога, а бог, как известно, терпел и нам велел.

Женский день для ковбоя Мальборо

Помню, в моем классе училась потрясающая девочка, статная красавица с тонкой прямой спиной и косой в руку по имени Ира. Как только мы сообразили, что девочки существуют не только для того, чтобы дергать их за косички, в нее влюбились все, даже самые отпетые ботаники из кружка юных техников. Было в классе довольно много и просто красивых и хорошеньких девочек, и в них мы были влюблены тоже. Потому что нас было больше, и потому что время было другое.

Потом я перешел в математическую школу, где на 15 мальчишек девочек было вообще всего пять, такая же пропорция — один к трем, была потом и в институте. Девушек надо было добиваться, красивых особенно, это было нормой, это не обижало и не напрягало, наоборот, в этом был свой кайф сродни спорту.

Нам и с голову не приходило, что может быть по-другому. Были, конечно, какие-то вузы вроде педов, где ситуация была обратной, но это казалось нам патологией, да и было ею. Нормой был культ Прекрасной дамы, взбалмошной Манон Леско, которая должна достаться не какому-то глупому партфункционеру или рыночному торгашу, а защитнику угнетенных, герою из «Великолепной семерки», не меньше.

Это — здоровая гендерная ситуация, так же все устроено и в природе. Конкурировать должны самцы, иначе по своему уровню потомство будет напоминать партийную конференцию «Единой России».

Теперь ситуация противоположная и конкурировать, увы, приходится женщинам. Возможно, виной эмансипация, феминизация, переизбыток представительниц прекрасного пола, недостаток тестостерона, отток мозгов за границу или что-то еще, не знаю. Но результаты налицо — почти полное отсутствие мужских качеств в масштабах популяции, тотальное лакейство, приспособленчество и убожество. Да что говорить, посмотрите на горячие точки Москвы, где первыми под самосвалы негодяев — застройщиков бросаются именно прекрасные дамы!

К слову, проблема не только наша. Китайцы борются с подобной ситуацией, поощряя рождение мальчиков, чтобы их стало больше, и на любовном фронте возникла бы здоровая конкуренция. Говорят, добились потрясающих успехов, стали выше, стройнее и умнее. Нам это пока не грозит.

В генетике есть понятие ассортативности, неслучайности выбора полового партнера. То есть женщина — а в любви, как ни обидно это признать, выбор делает именно женщина, — выбирает мужчину так, чтобы родить от него Пушкина, а не дегенерата из развлекательной телепрограммы. За качество потомства отвечает женщина, и именно благодаря этому механизму эволюции мы развиваемся от неандертальца к Эйнштейну, а не наоборот. Хотя сегодня я в этом не уверен.

Так что по науке, дорогие женщины, вина за сегодняшнюю ситуацию лежит именно на вас, не тех выбираете. Шутка, в которой есть доля шутки. Потому что выбирать вам особенно не из кого. И потому желаю, чтобы на каждую из вас приходилось бы как минимум по три ковбоя Мальборо, и тогда, я уверен, вы точно не ошибетесь, и ситуация в стране скоро наладится.

Так что сегодня хочется поздравить женщин, которые ведут себя мужественно в нашей, увы, не очень-то храброй стране. А остальных уже поздравили президент, премьер и другие товарищи.

Не расчесывайте полковника Каддафи

Приходит человек к врачу и говорит:

— Доктор, меня в последнее время что-то Каддафи беспокоит.

— А вы не расчесывайте, — отвечает доктор, — он и отвалится.

Хорошая история, верно, хоть и не новая? В том смысле, что для наших граждан, еще со времен ответа Чемберлену, международное положение всегда было делом архиважным. Рабоче-крестьянская власть считала политпросвет занятием более актуальным, чем освоение такого важного института цивилизации как ватерклозет.

Теперь с анализом язв империализма у граждан порядок, а с ватерклозетами, судя по состоянию отхожих мест, все еще не очень. Особенно в заключительной части, где нужно дернуть ручку и вымыть руки. Сделать это трудящиеся временами забывают, но исключительно потому, что руки чешутся броситься к компьютеру и настучать что-то вроде: «Руки прочь от друга Каддафи, свободу Амину Салазаровичу Хусейну» и далее в том же свободолюбивом духе!

Поразительно, откуда такая безудержная любовь к людоедам и тиранам? Это тяжелое наследие крепостного права? Спрятанное в генах рабское обожание хозяина будь то Сталин, Чан Кайши или даже граф Дракула? Мистика!

Собачья, просто-таки садомазохистская преданность палачам лежат за пределами разума и тут бесполезно говорить, что вышеназванные персонажи — просто подонки и трусы. Во-первых, потому, что безнаказанно убивают людей. А во-вторых, потому, что они убивают своих людей, граждан своей страны, что, понятно, безопасней, чем убивать чужих граждан. А когда кто-то сильный решает заступиться за беззащитных жителей, они бегут жаловаться мировому сообществу, прикрываясь женщинами, детьми и декларациями ООН.

Когда-то я снял несколько программ о злых гениях, и все мои научные собеседники были единодушны — нет в этих типажах никакой мистики, ничего такого астрального, божественного, дьявольского, потустороннего, бодлеровских цветов зла и тому подобного. Да и не гении они вовсе, так, обычная клиника, дрянная наследственность помноженная на дурное воспитание, физическую ущербность и непомерные амбиции. Работали бы преподавателями ОБЖ — и никто бы ничего и не заметил, так нет, в диктаторы потянуло.

Но фанатам людоедов любые аргументы нипочем. Ничего, говорят они, вот тов. Сталин нас тоже мочил, а мы крепчали и строили Днепрогэсы. Да и мочил-то обожаемый генералиссимус не нас, а недобитую контру, а мы свои, рабоче-крестьянские, начальство любим, голосуем сердцем, воду за собой не спускаем и потому трогать нас не за что.

В цивилизованном мире по поводу такой противоестественной любви к выродкам существуют законы, хотя бы нравственные, потому что нормальные люди не должны любить палачей, это патология, палачей могут любить только их подельники. А у нас это можно и даже патриотично. Типа, броня крепка и танки наши быстры. Их, правда, никто не покупает, даже собственные генералы, но это не наша вина, это капиталисты проклятые виноваты, делают назло нам лучше и дешевле. Заговор, ясное дело.

Я прочитал несколько статеек защитников доблестного убийцы-полковника, и у меня возникло ощущение паранойи в стадии обострения. Аргументы такие — они там в своей Ливии с жиру бесятся — квартиры дешевые, машины еще дешевле, бензин вообще копейки, а они еще выступают. Мы вот живем хуже и помалкиваем. Спрашивается, кому нужна свобода при таком благополучии? Понятно, кому — предателям, которые хотят, чтобы ливийские богатства текли прямиком заокеанским пиндосам. Которые специально устроили так, чтобы Каддафи начал мочить своих жителей, чтобы сионисты из ООН его за это свергли и забрали бы себе несметные богатства ливийского народа. А эти богатства должны были перейти к нам в обмен на лучшие в мире комплексы ПВО. Но враги специально подослали свои сионистские самолеты, чтобы доказать, что наши ракеты в них не попадают. Ведь чтобы продать ракеты, которые мы все делаем и делаем, нужен прочный мир. На страже мира они смотрятся красиво, а летают так себе, и теперь эту страшную военную тайну знают все.

Вот такой дьявольский замысел, в результате которого вместо 4 млрд. долларов, мы получим шиш. И дальше в том же духе полуграмотных комиссаров, стукнутых пыльными шлемами — срежиссированная западом дестабилизация, египетский сценарий и т. п.

Я понимаю, когда такие разговоры доносятся сверху — у них там свои симпатии, ностальгическая тоска по твердой руке, своя борьба за власть и деньги, а нам-то это зачем? Или кто-то всерьез полагает, что и ему что-то перепало бы от этих миллиардов? И что Газпром — это национальное достояние? Ну-ну.

Днями на улицы благополучного Лондона вышли чуть не полмиллиона жителей. Им не нравятся образование, цены, налоги, сокращения и вообще правительство. А у нас цены растут не по дням, а по часам, а народ сидит дома и болеет сердцем за выжившего из ума маньяка, который проживает в другой части света. А главное, даже когда его сковырнут, у нас еще останется за кого поболеть — тут тебе и Ким Чен Ир, и Роберт Мугабе, и семейка Кастро и еще много других товарищей. Так что цены можно поднимать и поднимать.

Что тут скажешь? Повезло нашим руководителям с народом. Повезло, как никому в мире.

Целующиеся оппозиционеры

Вчера смотрел по ТВ замечательную передачу. Это был как бы спор, я бы даже сказал — диспут. С одной стороны был Н. Михалков, который с видом учителя, обнаружившего вместо учебника родной истории журнал «Плейбой», демонстрировал публике картинки целующихся милиционеров. С другой стороны был галерист Гельман, который как школьник оправдывался, будто этих картинок он и в глаза не видел. А в роли арбитров были юноши из НТВ, которые принимали картинно-расслабленные позы и все пытались сказать что-то умное и значительное, но получалось у них как всегда плохо.

Зрелище получилось жалким и фальшивым до тошноты. Я не люблю Михалкова, но чтобы один художник так по-пенсионерски жаловался на других?.. Даже с учетом того, что наша творческая интеллигенция обожает клепать друг на друга… Нет, что-то тут не складывалось, разные жанры, разные уровни. Значит, это был заказ, черновая отработка темы державник против либералов или что-то такое.

Но и либерального искусства я тоже не увидел. Какую крамолу можно усмотреть в надоевших всем целующихся милиционерах? Нетрадиционную ориентацию? Я понимаю, если бы нам продемонстрировали полотно, изображающее милиционера, целующегося, например, с криминальным авторитетом. Или Евсюкова, целующегося с Прониным. Или омоновца, арестовывающего на митинге своего престарелого родителя. Вот это был бы поистине репинский драматизм! А так — просто жалкая калька с целующихся полицейских, открытки с которыми уже много лет продаются в Лондоне в любом ларьке.

Да и остальные «похабные» картинки из коллекции Михалкова сильно попахивали нафталином. Христос, икона, рядом кока-кола… Все это даже не вторично, все это десятирично после Уорхола, после выставки в павильоне «Пчеловодство», которая была в 70-е, почти сорок лет назад и вообще в другом веке.

Не было во всем этом фальшивом шоу конфликта и вообще ничего, что стоило бы показывать в лучшее вечернее время. Впрочем, нашим независимым СМИ что велят, то они и показывают.

Видимо, тут требовалось обозначить нам диспозицию на выборах. В роли консервативного большинства — вышедший в тираж режиссер, в роли оппозиции — член президентского совета по чему-то там, в роли независимых наблюдателей — телеканал, который точно знает на какой секунде в новостях показать президента, на какой премьера или еще кого.

Печальная картина. Которую можно назвать так: «Власть, целующаяся с назначенной ею оппозицией под бурные аплодисменты независимых СМИ». Зато такое полотно вполне достойно грядущих выборов, и его можно без опаски помещать в любую галерею современного политического искусства.

Взятка за взятку

Сегодня трудно найти человека, который занимает приличный пост и при этом не борется с коррупцией. Не бороться с коррупцией сегодня неприлично, это просто моветон, особенно если у вас на руке часы DeWitt, а из машин вы предпочитаете Bentley Continental FS. Могут подумать черт знает что!

Скажу больше, сегодня борьба с этим отвратительным явлением приобрела общенациональный характер. СМИ кокетничают завораживающими цифрами откатов, эксперты жизнерадостно пророчат, что объем коррупции скоро превзойдет ВВП… Невольно представляешь себе первомайскую демонстрацию и реющие над головами транспаранты «Мир, труд, май, даешь… в смысле, долой коррупцию!» А на Мавзолее стоят руководители партии и правительства и тоже выкрикивают что-то бодрящее и антикоррупционное. Светит солнышко, в голубом небе летают стрижи и русские витязи, красота!

Еще можно сделать борьбу с коррупцией олимпийским видом спорта, и тут мы точно победим взяточников из Таджикистана и даже из Папуа-Новой Гвинеи. Мы быстрее, выше и сильнее и у нас есть Госдума. Которая приняла замечательный закон о стократном штрафе за взятку. Теперь коррумпированных мерзавцев можно не сажать, а наказывать рублем. Как бы брать с них взятку за взятку. Отличная мысль, римское право отдыхает.

Зато все логично. Разве это справедливо, когда родное государство поделилось властными полномочиями с неким гражданином, он за эти полномочия берет взятки, а делиться с государством, падла, не желает? Нет, не справедливо.

Но и гражданину хлебная должность досталась не даром, он за нее бабки выложил. А еще за диплом и многое другое. Теперь нужно отрабатывать. Тоже логично.

Но и у государства своя логика. В конце концов, за свою должность чиновник платил не в кассу, а другому чиновнику, повыше, а тот тоже с государством не делится. И что делать? Не забивать же ему стрелку у кремлевской стены?! Замкнутый круг получается.

А теперь полная гармония. В чем главный принцип воровской стаи? Надо делиться. Воры разбираются между собой не потому, что вор у кого-то что-то там украл, а потому что не поделился. И теперь пацаны будут конкретно делиться не по воровскому закону, а в соответствии с поправками к уголовному кодексу. Очень прогрессивно и рачительно. Не сажать же ценные кадры в тюрьму за взятку в 50 рублей, как это было при проклятом социализме!

А еще это очень гуманно. Вот император Кандид, когда одного из судей поймали на взятках, велел содрать с того шкуру и натянуть на судебное кресло, чтобы неповадно было. Варвар, что с него взять! Хотя менеджер вполне эффективный. Но это не наши методы. Потому что когда с тебя сдирают шкуру — это больно, а когда с тебя сдирают часть взяток — это можно потерпеть. Не будут же тебя ощипывать каждый месяц? Наверняка, установят график, очередность, размер отката… А потом, ты еще получи с кого в стократном-то размере! Гиблое дело, потому что прятать денежки у нас умеют.

Но главное, брать теперь будет совсем не страшно. Даже почетно, потому как государство тут выступает в роли соучастника, оно как бы в доле. Теперь ты берешь взятки как бы для народа, ведь если тебя поймают, штрафы пойдут в казну, на них построят новые школы и больницы, и жизнь станет еще лучше, хотя куда уж. А уж назвать власть, принимающую такие законы антинародной, теперь ни у кого и язык не повернется.

Словом, дело хорошее, нужное, пацаны — за. А кому не нравится, катитесь в свои правовые государства и живите там на одну зарплату.

У нас своя свадьба

29 апреля 2011 года в Вестминстерском аббатстве в Лондоне состоялась свадьба принца Уильяма, герцога Кембриджского, и Кэтрин Миддлтон.

Читаю комментарии к королевской свадьбе и удивляюсь. Я-то всегда полагал, что свадьба по определению может вызывать в здоровых людях исключительно добрые чувства. А что плохого-то?.. Люди женятся, что приятно само по себе, если кто пробовал. Потом у них рождаются дети и внуки, это означает продолжение рода, вида и вообще жизни на земле, что тоже вселяет. А главное, все очень позитивно и перспективно как по линии церкви, так и в разрезе дарвинизма.

Я понимаю, что бесконечные унылые споры о будущем президенте нам как-то ближе, но тут конфликта интересов вроде не наблюдается — нас в королевскую семью сильно не зовут, а Виндзоры с Глостерами на наше президентство тоже особо не нацеливаются. Все при своих.

Тем не менее, свадьба принца Уильяма и Кейт Миддлтон почему-то вызвала у некоторых соотечественников беспричинную, просто-таки иррациональную злобу и ненависть.

Конечно, сочетались молодые люди не по-нашему, тут не поспоришь. Свадьба не плясала, не пела похабных частушек, никто не напился, не упал лицом в салат и даже морду никому не набили. Скучновато получилось, но такое случается и у нас. «Горько» тоже не кричали, да и когда было кричать, если этот самый принц невесту и не поцеловал толком взасос, а так, чмокнул слегка, до трех не сосчитаешь. Не наш человек, но такие уж там дикие традиции.

Наших, кстати, вообще не пригласили, что тоже минус. Побрезговали, типа, рылом мы не вышли. И зря, графьев и у нас теперь хватает, вся наша безголосая попса при дворянских грамотах, про политиков и говорить нечего. А что касается всяких там дресс-кодов, так напрасно волнуетесь, господа хорошие! Лучший в мире модельер Юдашкин настрочил бы пацанам таких монинг сьютов (morning suits), что вы все от зависти попадали бы в Темзу!

Они там думают, что если надели полосатые штаны и шляпки с перьями — значит, сильно умные. Как же! Народищу пригласили кучу, а нанять приличный лимузин с кольцами и куклами пожалели, раскатывали перед всем миром в каких-то старых драндулетах. Позорище!

Или деньги отмывали. Откуда, спрашивается, у какой-то королевской семьи, которая всего-то несколько столетий правит огромной империей, бабки на такую свадьбу, а? Вот с нашими ребятами, которые сначала были верными ленинцами, а потом стали миллиардерами и героями капиталистического труда — с ними все понятно, вопросов нет, а у этих-то откуда?.. Понятно дело, от эксплуатации трудового народа. Они и свадьбу специально затеяли, чтобы отвлечь трудящихся от классовой борьбы и своей агрессивной внешней политики. Не выйдет, господа империалисты, нас вашими сказочками про золушку не купишь!

Да и вообще, чего бы они там на своем западе не делали, нам все это заранее не понравится. Нам общий кризис капитализма когда еще обещали, а он, гад, все не наступает. Обидно!

Короче, у них своя свадьба, а у нас скоро будет свой праздник. В небе будут порхать русские витязи и стрижи, это вам не английские стервятники, быстрые танки как обычно разнесут в клочья хлипкий московский асфальт (ничего, починим, мы не гордые), а ветеранам нальют по сто грамм водки и в очередной раз пообещают бесплатные квартиры. Зато все будет чисто по-нашему.

Синдром зажравшихся лакеев

16 мая 2011 в Москве на МКАД водитель служебного автомобиля Mercedes со спецсигналом, который закреплен за главой МЧС Сергеем Шойгу, грозил другому участнику движения «выстрелить в голову» за то, что тот не уступил дорогу представительскому автомобилю.

Итак, водителя Шойгу, наглого хама, который публично и вполне так конкретно, с использованием казенной громкой связи обещал пристрелить не понравившегося ему водителя, якобы уволили. А может и не уволили, а, напротив, тихонько наградили медалью за героизм на пожаре и отправили отдохнуть. Пара недель на хорошем зарубежном курорте после таких волнений ему не помешают! И правильно, МЧС — министерство не бедное, а преданные люди, готовые в любое время суток пристрелить болтающееся под колесами дорожное быдло, у нас всегда в цене. Во всяком случае, приказа об увольнении неведомого миру водилы нам не показали, фамилию героя не назвали, военная тайна. Спасибо видео и интернету, что нам хоть посчастливилось услышать его мужественный голос.

А уж уголовное дело не завели точно, хотя вообще-то это публичная угроза убийством, по всем показателям чистая статья 119 УК РФ. Поскольку, цитирую комментарии к УК, угроза тут выражена в понятной форме, высказана непосредственно потерпевшему и даже более чем публично, а главное, носила вполне конкретный характер, поскольку было уточнено, какими именно действиями лицо намерено эту угрозу выполнить. А именно — выстрелом в область головы. Если учесть, что випов обычно возят ребята из сопровождения, из ФСО и подобных структур, которые при званиях и оружии, вполне мог. Следователи, ау! Но если так, то и уволить его министр никак не мог, поскольку товарищ за рулем проходит по другому ведомству. А, следовательно, нам снова навесили лапшу на уши.

Хотя с другой стороны, привлекать к ответственности цепного пса действительно смешно. Хозяин велел — он и лает, работа такая, а семья, школа и недостаточная воспитательная работа тут ни при чем. А хозяина, который Сергей Кужугетович, он же генерал армии, он же президент русского географического общества и кавалер такой уймы орденов, что Кутузову и не снилось, привлекать тоже не с руки. Возникнет брешь в рядах единого предвыборного фронта. Да его и не пожурили, даже посетовали, что сильно, мол, расстроился, как бы ни слег, бедолага, перед очередными летними пожарами и соответствующей раздачей жирных фондов. Так что все, товарищи, вопрос закрыт, забыли по-быстрому и бегом на выборы! Одно радует, пишут, что парень, которого чуть не пристрелили, собирается писать в прокуратуру и выше, молодец, так держать!

Все-таки, в удивительной стране нам посчастливилось жить. Двадцать первый век на дворе, а мы все где-то в шестнадцатом — барин, дворня, вонючая лакейская… Кондиционер последней модели, правда, там имеется, не у Пронькиных, но мы не пользуемся, дует сильно, а мы простуд опасаемся. Заповедник какой-то, парк юрского периода.

Всегда поражался, откуда это? Вроде бы поголовно проходим в школе Пушкина, заучиваем пламенные строки, типа, пока свободою горим… А любимые в народе профессии — охранник, персональный водила, какой-то там аналитик и обозреватель — все, что ближе к барскому сапогу и к суповой миске.

Хотя если по жизни, так что в этой свободе такого уж сладкого? На хлеб не намажешь, в багажник не положишь, учиться надо, вкалывать… Тоска! А барин — он завсегда подкинет к празднику и в обиду не даст. Разве не счастье?!

Что это, проклятое наследие царизма, гены, климатические или климактерические особенности? А может все оттого, что лакей у нас профессия не только хлебная, но и перспективная. Типа, плох тот лакей, который не мечтает стать барином. А что, и станет. И барином, и министром, и выше. Нынче не старые времена, сословные глупости мы давно отменили, а это люди свои, проверенные. Не гнилую же интеллигенцию наверх тащить?!

…Одно плохо во всей этой истории — выборы на носу, потому мы вроде сильно боремся со всякими такими явлениями, и вдруг такой пассаж с мигалкой системы ЕКХ. Не вовремя, ох не вовремя! Но ведь за всем не уследишь, верно? И вообще, у нас вассальный принцип — лакей моего лакея не мой лакей, так что разбирайтесь на местах сами. А наше дело — это своевременно сообщать в соцсетях об очередных инновациях в борьбе с коррупцией, привилегиями и типа того.

Жаль только в лакейской эти самые сети не читают. Да и зачем? Они там в лакейской и так знают, что нужно барину на самом деле.

Хорошо ловится рыбка-дипломка

Днями я обнаружил в своем районе новое учебное заведение. Прямо у метро, в подвале обшарпанной пятиэтажки разместился некий Российский государственный торгово-экономический университет. Так написано на табличке с гербом Москвы. Под табличкой плевательница с окурками и каменный вазон с анютиными глазками, все просто, по-домашнему, напоминает курилку на автобазе. Раньше в подвале помещался ремонт обуви или что-то такое, потому ремонт турнули и придумали университет. Читай, высшее учебное заведение.

А рядом на столбе висит реклама некоего Московского и тоже университета, но уже государственного управления, сокращенно МУГУ. Почти МГУ, только, наверное, лучше. Потому как студентам бюджетного отделения железно обещают трудоустройство. И трудоустроят-таки, нисколько не сомневаюсь, потому как дядя Коля, это который свояк, он теперь возит начальника из мэрии, тетя Зина берет взятки в управе, неужели родному Васеньке не порадеют! Особенно, если Васенька проплатит диплом такого вот МУГУ или чего покруче, вроде лужковского МУМа (Международного университета Москвы). Конечно, порадеют, и станет у нас во власти еще одним высоколобым интеллектуалом больше, хотя куда уж. Просто страшно подумать, сколько высококлассных специалистов народит наша высшая школа в самое ближайшее время! Нужные баллы по ЕГЭ они уже проплатили, вузовские корочки не за горами.

А теперь представьте — имеется хорошая вакансия и на нее претендуют выпускники МГУ, Кембриджа и такого вот МУГУ-МУМа. В котором преподают начальники вроде Слиски, Бабурина, Лужкова (они там действительно преподают), ну и, понятно, другие титаны мысли тоже. Ну и кого, как вы думаете, возьмут эти самые титаны на хлебную должность?

У нас вообще с образованием интересно. Вузов с каждым годом все больше, а специалисты все хуже. Есть высшая школа экономики, а самой экономики нет и в помине. Про врачей и учителей недавнего разлива и говорить страшно, хотя и старые не всегда блистали. А тут еще и новые университеты неведомых миру кондиций! Просто жуть берет! Может пока старыми обойдемся!?

А с другой стороны, на кой хрен нам какие-то специалисты, пока по трубам бежит газ и другое черное золото. Мы не гордые, обойдемся.

Зато польза огромная. Во-первых, можно якобы заработать на лекциях. Очень полезно, когда общественность спрашивает откуда бабки. Во-вторых, можно законно пристроить Коляна, Толяна, а также шурина и другую деревенскую родню на хлебные должности так, что никто и не подкопается. Отвали-подвинься, все при государственных корочках. А уж если говорить про капитализацию этого дела, так если помножить ежегодное количество туповатых абитуриентов на средний размер вступительного взноса, то доходность получится такая, что мы и без нефти проживем.

А главное, от всякой такой образованной интеллигенции у нас вообще один вред и томление духа, а перед грядущими выборами нам это совершенно ни к чему.

Невыносимая легкость бытия в эпоху грядущих выборов

Иногда, особенно если посмотреть вокруг свежим летним утром, может вдруг показаться, что жить действительно стало лучше и веселее. Конечно, если не читать мрачных форумов, а смотреть исключительно центральные каналы и хорошо питаться.

Ну, действительно, теперь не нужно годами стоять в очереди за Жигулями, можно ездить на хороших машинах и не очень бояться, что у тебя открутят колеса или сольют бензин. Это несомненный плюс. Не говоря о том, что по количеству дорогих внедорожников на душу населения мы вообще впереди планеты всей. Не за это ли, старик Яков, ты гремел кандалами и шел на эшафот? Конечно, а за что же еще!

А магазины! В торговых центрах те же марки, что на Оксфорд-стрит, так что и ехать никуда не надо. Цены, конечно, много выше, но все лучше, чем покупать тряпки у спекулянтов. Которые теперь уважаемые бизнесмены и строчат мемуары о своей борьбе с проклятым коммунизмом.

Зарплаты некоторых категорий граждан тоже впечатляют. Смешно вспомнить, но когда-то я получал 230 рублей (300 USD) и считался высокооплачиваемым специалистом. Теперь чиновник очень средней руки получает в десятки раз больше и при этом жалуется, что для прожития приходится брать взятки. Разве это не свидетельствует о неуклонном росте благосостояния?

Но особенно изменились люди. Я до сих пор вспоминаю начало лета как беспокойную пору экзаменов. Можно было не поступить в вуз, завалить сессию и загреметь в армию, просто остаться неучем, потому мы плохо спали в это поэтическое время. А сегодняшние молодые — они настоящие хозяева жизни, они знают, что все теперь решаемо и спят спокойно. Они уже легко сдали ЕГЭ, а скоро скинут остальные экзамены и станут высококлассными, как теперь говорят, дипломированными специалистами. Вот заживем-то, подумать страшно!

Впрочем, думать вообще вредно. Разве нужны для счастья сопромат или там общая терапия? Для счастья нужна круто заряженная тачку, чтобы врубить децибелы и мчаться по городу, ловя кайф от драйва. Это и есть жизнь, а нам только вешали лапшу на уши про какое-то ученье и труд, которые что-то перетрут. Бабушкины сказки.

Днями знакомую, кстати, замечательного и бесстрашного адвоката, обхамили в салоне связи, она как-то не так вставила в аппарат карточку. Работающим в салоне молодым ничтожествам это показалось очень забавным. А в другой торговой точке юный менеджер всерьез пытался объяснить мне что BIOS — это не органическое удобрение вроде навоза, как я наверняка думаю, а что-то такое типа в компьютере. Разумеется, дураки и хамы были всегда, но никогда они не чувствовали себя так комфортно. Понятно, они же перспективный электорат, все для них, а мы — это так, отстой.

Наша жизнь вообще прошла напрасно, главного не поняли. Человек — он ведь рожден для счастья, а не чтобы пахать. Вот моя мама всю жизнь строила линии электропередач, а зачем? Теперь такими глупостями никто не занимается, а лампочки прекрасно горят.

Но особенно больно делается за напрасно прожитые годы когда включаешь телевизор. Что за жизнь была — всего один съезд КПСС в пятилетку, и тот в каком-то задрипанном КДС! Позорище! Зато теперь что ни день — так обязательно какой-нибудь форум, международный конгресс или народный фронт невероятного масштаба — роскошно декорированные залы, тысячи гостей, сотни телекамер, на гарнир артисты и творческая интеллигенция… Бедной Клеопатре рядом делать нечего, а Леонид Ильич со своими жалкими звездами героя просто умер бы от зависти. Я уж не говорю про цековские дачи старого разлива, сегодня в этих замшелых «Солнечных» и «Зеленых рощах» и начальник автобазы отдыхать постесняется.

Короче, жить стало лучше, тут спорить нечего. Ни одна страна в мире и мечтать не может о таком количестве бесплатных телеканалов, набитых идиотскими и дорогущими программами. А мы можем, смотрите и глупейте, нам не жалко.

Как это случилось? Я пропустил тот счастливый миг, когда на одну шестую суши пролился золотой дождь из австралийских самородков 900-й пробы? Мы пробурили скважину, оттуда забил поток мозгов взамен уехавших, и в секретных лабораториях Сколкова изобрели скатерть самобранку, средство Макропулоса, а заодно секрет всеобщего счастья? Теперь мы будем жить вечно и не работать, а кормить нас будет благодарное человечество? От избытка чувств хочется уронить слезу и как барышня в романе воскликнуть: «Господи, чем же заслужили мы такое счастье?!»

Конец ознакомительного фрагмента.