Российские этюды – 3

Владимир Дараган

Москва. Хаотичные блуждания внутри и за пределами Садового Кольца. Что происходило за старыми стенами, о чем думал автор, что вспоминал? Впечатления от поездок в метро, трамваях и электробусах. Хорошо ли жить у Патриарших и где покупать холодец? Где же находился дом Маргариты? Где герои романа Булгакова пели песню «Славное море, священный Байкал?» А что нового автор увидел в Питере и на берегу Финского залива? Как он искал клад на Соловецких островах? Это и многое другое вы найдете в этой книге.

© Владимир Дараган, 2023

ISBN 978-5-0056-6352-8 (т. 3)

ISBN 978-5-4498-2891-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сначала важное:

В книге упоминаются спиртные напитки и даже их распитие! Автор должен сообщить, что ученые давно доказали, что употребление спиртных напитков ухудшает работу печени и коры головного мозга. Поэтому, если вам в тексте встретится описание такого вредного употребления, то этот абзац надо пропустить. А если вы все-таки его прочитали, то сразу забудьте, что там было написано.

2021-й год. Времена ковидные, пандемические. Сейчас все в прошлом, а тогда мир разделился на масочников и анимасочников. На прививочников и антипрививочников. На куарщиков и антикуарщиков. Ку-ар код получали после прививок и загружали в телефон. Код позволял ходить в рестораны, музеи и театры. Появилась новая специальность: проверяльщик ку-ар кодов. Показываешь таком проверяльщику телефон, он сканирует код и кивает: «Проходи». Или посмотрит осуждающе и покачает головой: «Куда ж ты, батенька, без ку-ара намылился?»

В соцсетях баталии — вредны ли прививки? Не поможет ли нам ожерелье из чеснока или курение? «Нет, — говорили одни, — только чай с имбирем и лимоном». «Ерунда, — говорили другие, — надо верить в науку и колоть вакцину». Третьи не верили ни в чеснок, ни в прививки, ни в саму пандемию.

А что только не говорили про маски — сборище страшных микробов! А ку-ар коды — так это вообще цифровой концлагерь: за нами будут следить и даже влиять на наши решения. «Носи шапочку из фольги и никакой ку-ар код и непонятные прививки тебе не страшны! — я слышал и такое мнение.

Все прошло. Я пишу эти строки летом 2022-го года. Новые проблемы обрушились на Земной шар, пандемию вспоминаем с улыбкой. Это, конечно, если ковидная трагедия не затронула вашу семью.

Мы с моей спутницей (МС) прилетели в Москву в апреле 2021-го года. Сдали тест на ковид, получили бумажку, что никакой заразы нет, и стали полноценными гражданами. Тогда весной ку-ар коды еще не требовали. Они появятся осенью, тогда нам пришлось сделать прививки. Впрочем, такие нюансы сейчас мало кому интересны. Давайте забудем о ковиде, а лучше просто погуляем по весенней, потом по осенней Москве, заглянем в Питер, не думая о плохом. Прогулки будут хаотичными, без всякой системы. Выходя из квартиры, я часто не знал, куда направлюсь. Впрочем, в Москве и Питере это неважно. Тут все интересно, если любишь эти города. Итак…

Вокруг ВДНХ

Из окна

Я живу в Ростокино на улице Сергея Эйзенштейна. Если посмотреть в окно, то видишь монумент «Рабочий и колхозница». Вокруг все меняется: газоны, дорожки с плиткой, скамейки, молодые деревца. Красота, короче. А парень с девушкой так и стоят, подняв серп и молот. Хоть что-то стабильное, вселяющее уверенность в завтрашнем дне — стоят они и будут стоять, несмотря на враждебные вихри, злокозненные происки, чиновническую дурость и прочие напасти.

Скоро Пасха. На дорожках арки и прочие композиции из пластмассовых цветов. Дорого, богато — радуются москвичи и гости столицы. Все дорожки параллельны или перпендикулярны. Мне нравится порядок и минимализм. Но вот классики… ох уж эти всем недовольные классики.

Я питаю недоверие ко всем людям, постоянно наводящим порядок, и держусь от них подальше. Желание привести всё в порядок обнаруживает недостаток порядочности.

— Ф. Ницше.

Навести порядок значило для него только хоть как-нибудь скрыть беспорядок.

— А. Камю.

Не будем слушать классиков, не будем ворчать. Все отлично и с умом сделано. Это не английский парк с кривыми дорожками и оврагами. Все хорошо просматривается и простреливается. Ни один фашист не спрячется.

За «Рабочим и колхозницей» виднеется монумент покорителям космоса. Это я тоже люблю. Смотришь на титановую ракету с огромным титановым хвостом пламени и вспоминаешь, как школьником собирал марки и конверты, любуясь «Покорителями космоса» на картинках.

— Хочешь стать ракетчиком? — спрашивала мама.

Я кивал, но думал о другом. У друга Валерки была марка с этим монументом (1965-й год, 16 копеек), и на эту марку он мог выменять любой мой конверт с космической картинкой и получить еще в добавок две марки со спутниками. Вот такой замечательный монумент!

Если перевести взгляд левее, то видна гостиница «Космос». Памятник Шарлю де Голлю не виден, но он есть — когда прохожу мимо, то всегда ругаюсь. Какой-то он скучный. Стоит, как столб. Ничего в нем нет генеральского, героического. А ведь он храбро повел себя, когда в соборе Парижской Богоматери на него устроили покушение.

Вечером я заметил, что исчезли мерцающие синие огоньки под крышей гостиницы. Я часто любовался ими: «Мерцающие звезды», — говорил я своим гостям. Гости кивали, но восхищались, как мне казалось, недостаточно. Сейчас и показать будет нечего.

Ближе к нам на проспекте Мира стоит «дом на ножках». Давно стоит. Помню, еще школьником мы выходили из ВДНХ, смотрели на этот дом и гадали: когда эти ножки подломятся. Пока не подломились. Я читал воспоминания мужчины, детство которого прошло в этом доме. Почему-то запомнилось, что там есть квартиры, которые можно обойти по кругу. В своей квартире я могу обойти только пылесос, если поставлю его посреди комнаты.

Рядом стоит дом Жолтовского. Красивый, сейчас таких не делают. Жолтовского ругали за архитектурные излишества. В одном из своих домов около метро Арбатская он захотел сделать башенку. Ему сказали, что получится дорого. Тогда он построил башенку за свой счет.

Если посмотреть направо, то увидишь станцию «воздушного» метро. Поезда ходят от нашего дома до Дмитровского шоссе. В поезде надо с высоты любоваться Останкинским телецентром и Останкинским прудом. Вокруг пруда часто гуляют телезнаменитости. Телевизор я не смотрю, знаменитостей не знаю, а то бы пошел посмотреть, а потом всем рассказывать, кого я видел, как он/она были одеты, с кем шли и как на меня посмотрели.

Ростокино

Всякий, живущий внутри Садового кольца, считает, что район ВДНХ и Ростокино — это захолустье, где приличным людям негоже даже появляться. А район Царицыно, где живёт мой отважный Капитан, вообще ближе к Вологде, чем к Кремлю.

Как же неправы вы, живущие у Патриарших! Подойдите с рулеткой к моему дому и убедитесь, что это центр московской цивилизации. Где еще вы найдете дом, от которого в пешей доступности такие достопримечательности, как:

Магнолия,

Дикси,

Перекресток,

ВкусВилл,

Магнит,

Пятерочка,

Азбука Вкуса.

Я уже умолчу об Алкостудии, где продается замечательное итальянское вино Gavi и 15-ти летний армянский коньяк Васпуракан. Вы там в своих Патриарших и не слышали о таком.

А сколько тут парикмахерских! Замечу, не салонов со стилистами, которые на каждую голову смотрят как на кошелёк с долларами, а именно парикмахерских. С мастерами, которые помнят, что такое бокс, полубокс, канадка и одеколон «Шипр».

А что вы будете делать, если вам надо подшить штаны? Знаю, купите новые, которые подшивать не надо. А жили бы в Ростокино, то сходили бы в любую из пяти мастерских, где еще на падают в обморок, услышав слова «перелицевать костюм». Мне тут укоротили красную тряпочку, которая потом украсила рабочее кресло. У вас на Патриарших есть красные тряпочки на креслах? Нет у вас ничего такого. У вас там сплошная кожа невинно убиенных животных и холодное стекло, от которого стынут зубы и леденеет душа.

Вот такой наш ответ тем, кто заканчивает свои земные дни среди серой плитки между памятников архитектуры.

В Магнолии

Зашел в Магнолию, стыдливо прикрывая лицо маской. Подхожу к кассе. Знакомая кассирша посмотрела на мою прическу, потом на мои покупки и, вздохнув, спросила:

— Не любите готовить?

Потом, спохватившись, добавила:

— Карта магазина есть? Пакет нужен?

Я хотел сказать, что я лучшей повар в Средней полосе России и особенно в зонах рискованного земледелия, но увидел в ее глазах грусть, усталость и первые признаки надвигающейся депрессии. Зачем огорчать хорошего человека перечислением своих бесчисленных талантов?

— Карта есть, пакет нужен, — сказал я и потупил глаза.

В музее С. П. Королева

Из сети: «Никто не знает, чем заниматься на работе, после того, как выпил кофе?»

Знаю, знаю, что сейчас эта фраза у вас вызовет справедливый гнев и желание рассказать о красных от напряжения глазах, усталой спине, геморрое, больном желудке и о долгом пути в дюнах (зачеркнуто) домой, когда ноги не держат, в голове туман и мысли только об ошибке, которую вы могли сделать час назад.

Моя мама работала у С. П. Королева. Сейчас, прочитав эти строки, она бы пожала плечами и машинально спросила, сделал ли я уроки? Я видел, какой она приезжала с работы. У них был постоянный аврал. Только проект начнется — сразу аврал. Потому как вся страна ждала результатов. Не аварий, не взрывов, а сообщений на первых полосах об очередном успехе советской космонавтики.

Почему Королев молодец? А потому, что любил фразу, которая потом прозвучала в фильме «Офицеры»: «Что значит не можете? Сделать и доложить». Может он по-другому говорил, но смысл был такой. Вот все делали и докладывали. Кофе не пили. Времени на это не было.

Музей С. П. Королева — это не только квартира академика-генконструктора. Это музей быта 60-х годов. Телевизор, магнитофон, книги, мебель… Мебель, правда, такая была не у всех: там много трофейной, немецкой. Но в общем все скромно, ничего лишнего. Для человека такого масштаба даже аскетично. Поспал, поел, поработал, книжку почитал, в садике погулял. Из украшений только мужик с ракетой около лестницы. Подарок, наверное.

У его жены маленькая комнатка. Тут она переводила для мужа английские статьи. А больше в доме никто не жил. Для охраны домик на участке.

Хорошо там. Сходите при случае. Выйдете с философскими мыслями — я обещаю. Только билет надо заранее онлайн покупать.

Чистота

Москва, дождь, «за окном шелестят тополя». На балконе мокнет тополиный пух. По обочине улицы платная парковка. Тут паркуются только лохи и клиенты публичного дома (зачеркнуто) отеля на час, который уютно расположился на первом этаже. Все остальные знают, что в ближайшем переулке около трамвайного депо парковка бесплатная.

А теперь — внимание! Сейчас парковка пустая. По ней ходит мужчина в расцвете сил с метелкой и совком. Он собирает окурки, которые выбросили шоферА. Вы всё поняли? Он собирает окурки на парковке! Практически вручную. В дождь!

Чистота в Москве зашкаливает. Скоро я буду вытирать ноги ВЫХОДЯ из квартиры. Как тут не вспомнить Дмитрия Горчева: «Бросить окурок на тротуар может разве что какой-нибудь педофил». Это он написал про город Гомель в 2008-м году. Уверен, если бы он попал в современную Москву, он бы написал тоже самое.

Храм в Ростокино

Ходил по делам на улицу Бажова, на которой только что закончили благоустройство. Теперь там посредине улицу бульвар. Деревья шумят, скамейки поставлены, мамы с колясками ходят. Почти как на Пушкинской улице в Ростове. Только памятников нет и красавиц на скамейках поменьше.

Домой иду по Малахитовой улице мимо стройки нового храма. У забора проходит летучка. Строители из Средней Азии внимательно слушают указания мастера. Убедился, что русский язык не такой сложный. С помощью трех существительных и одного глагола можно описать устройство самого сложного механизма и любой производственный процесс.

Трамваи

Трамвайный маршрут №17 из «Останков» в «Медведки» проходит мимо моего дома. На этом маршруте есть все, что нужно для жизни: магазины, торговый центр, почта, парикмахерская, музеи, ателье… Всё новое, всё прекрасно работает. Но… там нет воспоминаний, все слишком новое.

Я люблю трамваи — в них есть уверенность в будущем. Некуда трамваю свернуть с рельсов. Особенно люблю трамвай №17. По вечерам трамваи проходят под моими окнами — едут спать. В пять утра они просыпаются и едут по своим делам. Едут тихо, не хотят, чтобы их ненавидели жители нашего дома.

В трамваях требуют маски. Но, как вы знаете, половина москвичей узнала секрет бессмертия. Они без масок. На вопрос, почему так, одна бессмертная старушка сказала, что она мильён эпидемий гриппа пережила, переживет и эту.

За безбилетный проезд штраф 1000 рублей. Такой же штраф был год назад, два года назад, три года назад… В нашем переменчивом мире такая стабильность радует. Пусть она не такая, как у памятника «Рабочему и колхознице», но тоже приятная.

Недалеко остановка еще двух маршрутов: №11 и №25. Первый ходит к Преображенке, потом к Электрозаводской… Второй ходит к метро Сокольники. Он проходит через лес Лосиного острова, и это красиво. Там надо выйти из вагона, встать с телефоном и дождаться следующего трамвая. Получится красивый снимок: трамвай идет по зеленому туннелю. Или по желтому, когда осень. Или по белому, если выпадет мокрый снег, который прилипнет к веткам.

Вечерний трамвай

Ты садишься в пустой вечерний трамвай №11, смотришь в окно, по которому стекают капли от унылого дождя, и думаешь: «А не слишком ли для тебя жирно, кататься по Москве в персональном трамвае?»

Робот в трамвае №17

Как-то я прочитал, что ученые из Сколково придумали робота, который будет работать водителем трамвая на моем любимом 17-м маршруте. И такой замечательный робот у них получился, что от живого водителя отличается только ночью, когда его на зарядку ставят. Сидит этот робот в кабине, на плечах курточка, на спинке сидения жилет оранжевый. И такой этот робот продвинутый, что может сам выйти из кабины и ломиком перевести стрелки, произнося при этом замысловатые эвфемизмы, если на улице дождь, снег или какие другие московские беды.

Долго никто не мог правильно отличать робота от человека, но я разработал простой способ. Надо постучать в дверь кабины, показать сто рублей и попросить отвезти до Бирюлева. Если водитель человек, то он покрутит пальцами у виска, потому как ученые еще год назад доказали, что никакой живой московский водитель меньше чем за тысячу от ВДНХ до Бирюлева не поедет. А если на месте водителя робот, то он должен задуматься. В Бирюлево он тоже не поедет, но ничем крутить у виска не будет. Роботы — они вежливые, так их ученые запрограммировали.

Все знают, что ученых перевели на хозрасчет. Они хозрассчитали и заломили за роботов такую сумму, что чиновники из Мосгортранса поняли, что им на премию ничего не останется. Тогда чиновники сели в черные машины-мерседесы и поехали в Сколково. Там они наглядно продемонстрировали, что старый метод производства человека еще работает и он намного дешевле, чем создание человекоподобных роботов.

Пока ученые придумывали контраргументы, чиновники забрали у них курточки и оранжевые жилеты, которые они раньше опрометчиво подарили разработчикам, и уехали обратно. А роботы остались в Сколково, и сейчас ученые думают, кого из нас с вами ими заменить.

Диван

Какой гениальный диван я купил в московскую квартиру. Вокруг него сильное биополе, которое периодически материализуется в полупрозрачную женщину в белом, шепчущую очень правильные слова: «Лежи, дорогой, лежи. Не думай, что за окном проходит жизнь. Никуда она не проходит. Так, топчется на месте или уныло бредет по кругу. Ты можешь встать с дивана через сто лет и убедиться, что вокруг такие же проблемы».

Московские окна

Всегда считал себя самым лучшим мойщиком окон и вообще во всем. Но никто в меня не верит, поэтому пришла специально обученная девушка Светлана из Таджикистана и принялась выполнять мою любимую работу. Она также сообщила, что шторы и тюль надо стирать хотя бы раз в пять лет, что повергло меня с пьедестала самого лучшего уборщика на планете.

Теперь уже на нарисуешь пальцем на оконном стекле бессмертную фразу «Вова был здесь». И не надо будет рукавом протирать стекло, чтобы увидеть, какие стоят погоды в Москве и Московской области.

Киоски

Хорошо сейчас в Москве. Со зданий исчезла реклама, нет перетяжек, у метро нет киосков. Раньше выйдешь из метро ВДНХ и попадаешь в городок каких-то будок. Из каждой второй — музыка, вокруг ходят мрачные личности в кожаных куртках. Они курят, пьют пиво и смотрят на всех очень неодобрительно.

А сейчас выйдешь — вокруг все молодые, красивые, улыбаются. Погулять приехали. Раз такое дело, то и ты встрепенешься, приосанишься, да и почешешь радостный домой есть плов, купленный во ВкусВилле.

Невидимка

Сбылась детская мечта. Правда ненадолго. Я стал невидимым. Стою в очереди в кассу в «Магнолии». Как всегда — последний. В корзинке хлеб, кефир, огурцы и замороженный суп солянка. Подходит женщина моего возраста, но в два раза тяжелее. И встает передо мной. «Я не против», — говорю ей нежно в ухо. А она этим ухом даже не повела. То есть я стал не только невидимым, но и неслышимым.

Происки

Только я хотел приготовить что-нибудь вкусное, но черт занес меня в «Азбуку Вкуса», а там в коробочках есть все, что хотел приготовить.

Это все специально делается вражескими агентами, чтобы мы потеряли навыки кулинарного искусства и не смогли выжить, когда наступят суровые времена. Вот такая у меня конспирологическая теория. Нам следует сопротивляться и пореже ходить в кулинарные отделы. Иначе мы вымрем, и в Москве появятся свободные парковочные места. А это будет уже не Москва, а какая-то деревня, где по улицам бродят куры и гуси.

Праздник

В Москве у меня чувство постоянного Нового года. Рядом с домом куча магазинов, начиная с Азбуки вкуса и кончая Пятерочкой. Поэтому на столе красуются селедка под шубой, холодец, рыба под маринадом, оливье, винегрет, цыплята и мясо во всех видах, солености, красная рыба, грузинские блюда, фрукты и сладости. Не все сразу, конечно, но главное — этот праздник готовить не надо. Можно только покапризничать, что холодец надо покупать во ВкусВилле, черный хлеб в Магнолии, а за чиабаттой приходится идти в Азбуку Вкуса.

Короче, Новый год не кончается даже в июне. И это правильно. Елку, кстати, можно не выбрасывать. Праздновать, так праздновать.

Электробусы

Напишу маленькую оду электробусам. У ВДНХ у них гнездо, где их кормят, где они отдыхают, откуда они уезжают по нашим, а не по своим делам. Уезжают они почти пустыми — люди любят метро. Там толчея, там бактерии и вирусы, там шум, но зато все быстро. Сел, уткнулся в телефон, надел наушники, чтобы не слышать грохот колес в тоннеле… раз-два и ты приехал.

Электробусы никуда не спешат. Катятся себе тихонько, а ты сидишь в удобном синем кресле и смотришь в окно. Вот куда вы в поезде метро посмотрите?

А в электробусе номер 13 вы увидите телебашню, кристаллы непонятного теледома, застроенную Марьину рощу, про которую уже не напишут «а вещи — теще в Марьиной роще», театр Райкина, пушки и ракеты около Музея Вооруженных Сил, звезду Театра российской армии, памятник Суворову…

Тут можно выйти и погулять в Екатерининском парке. А можно поехать дальше: мимо дома, на лестнице которого Жеглов подложил кошелек в карман Кирпичу, мимо цирка, памятника Юрию Никулину, мимо дома, где родился Роман Абрамович (да, это тоже достопримечательность). Но вот уже памятник Солдатам правопорядка — приехали. Дальше пешком по бульварам. И нет шума в голове, как после метро, нет ощущения, что тебя намочили, потом выжали, а высушить забыли.

Развернулся электробус и укатил на север. Тихо, как тать в ночи.

Бык Владимира Орлова

Владимир Орлов 32 года прожил в коммунальной квартире на одной из мещанских улиц. Останкино и ВДНХ рядом — понятно, почему действие романа «Альтист Данилов» развивается в этом районе.

На крыше павильона «Мясная промышленность» стоит красавец бык. Орлов, конечно, десятки раз видел этого быка. Если он входил на ВДНХ через Останкинский парк, то часто проходил мимо этого павильона. Вот так, наверное, появился в романе непобедимый бык Мигуэль. А где еще москвичам на быков посмотреть?

На ВДНХ

На скамейке табличка с вежливым предупреждением: «Пожалуйста, не садитесь на лавочку. Движение — жизнь!»

Автор этих строк безусловно прекрасный человек, но он, наверное, по утрам ОДЕВАЕТ пальто и любит говорить «я извиняюсь». Раньше я тоже всё «одевал» и не знал различия между лавкой и скамейкой. Теперь я умный, а все благодаря Маргарите Смирновой, моему другу в соцсетях.

Как столько знаний в голове помещается! Хожу осторожно, стараюсь не расплескать.

Красота с лампочками

Хожу по аллеям в Останкинском парке. Над головой висят разноцветные лампочки и прочая красота. Не буду это ругать, а то получу замечание, что Москву я не люблю, что ничего не понимаю в эклектике, что мешаю чиновникам тратить деньги, а людям радоваться неописуемой красотой.

У меня только два вопроса:

1. Почему Останкинский парк не называется Шереметьевским?

2. Что бы сказал Николай Петрович Шереметьев, если бы в его парке появилась эта красота? Да еще за его деньги.

Написал об этом в соцсетях, и меня поставили на место. Сказали, что Шереметьев был большим затейником в сфере разной иллюминации и это могло бы его позабавить.

Советское

Когда я устаю от повседневной суеты и происков мирового империализма, то открываю планшет и смотрю какой-нибудь старый советский фильм.

Да, растянуто. Да, в жизни было немного не так, но это неважно. Важно, что главные герои жили правильно, себя не жалели, во что-то верили и на что-то надеялись. А плохие герои были или справедливо наказаны, или перевоспитаны трудовым коллективом.

Кто сейчас помнит, что такое товарищеский суд, стенгазеты «Они мешают нам жить», стенды с портретами передовиков производства перед проходными заводов?

Посмотрел я бессонной ночью фильм «Сверстницы» — как родниковой воды выпил. Вот представьте на минутку, что к современному блогеру приходит парень из райкома комсомола и спрашивает, когда он перестанет заниматься фигней и начнет работать? И спрашивает так, что на следующее утро этот блогер бежит в отдел кадров часового завода.

Ну а если фильмы не помогают, то я иду на ВДНХ, чтобы посмотреть на правильных металлических/гипсовых людей. Вот стоит рабочий с гаечным ключом у шестерёнки, а неподалеку девушка с книгой. Ясно ведь, что когда его подруга на минутку отвлечется и заглянет в свою книгу, то парень эту шестеренку тут же починит. И будет нам всем от этого хорошо.

Тополя

Тополя у дома распушились и превратились в зеленые столбы.

— Непорядок! — сказал Верховный правитель Ростокино. — Это надо убрать и прекратить.

Я так понял, что все другие проблемы в Северо-Восточном московском округе уже решены. Остались неохваченными только наши тополя, которые растут не по инструкции.

Пришли лесорубы с топорами и этот непорядок прекратили. Теперь внизу у тополей голые стволы и никаких неположенных веток.