Бешеный волк

Владимир Колычев, 2002

Крутой авторитет Космач оскорблений не прощает. А тут такая подлянка! Беглый дезертир Алик Бушуев прямо-таки плюнул ему в лицо. Устроил стрельбу в ресторане, где гуляла бандитская свадьба. Завалил жениха – верного бригадира. Однако на этом подвиги этого отморозка не закончились. Пустившись в бега, он сколотил банду и пошел гулять по русской глубинке, оставляя за собой кровавый след. Но Космач знает: рано или поздно их пути пересекутся. И тогда он спросит с беспредельщика за все. Потому что хороший отморозок – это мертвый отморозок...

Глава 8

Поезд прибывал без опоздания. Ровно в одиннадцать ноль-ноль по московскому времени должен был причалить к вокзалу. По времени, по которому с этой минуты предстояло жить Ладе.

— Тебе помочь? — спросил Женя.

— Спасибо, я сама, — покачала она головой.

— Слушай, может, хватит дуться?

— С чего ты взял, что я дуюсь?

— Да дуешься, вижу. Ну дернул меня вчера черт за ногу…

— За руку.

— Ну да, за руку. Ну, с кем не бывает? Между прочим, ты мне руку чуть не сломала.

— Ну, вот видишь, рука у тебя болит. А ты еще хочешь мне помочь. У тебя и своих вещей хватает.

— Да что там, сумка одна. А потом я что, глупый сам их нести? Носильщиков найму.

— Я тоже носильщика могу найти. И такси найму. Так что в принципе обойдусь без твоей помощи.

— А ехать тебе далеко?

— В Южное Бутово.

— Знаешь, во сколько тебе такси влетит?

— Не бойся, не разорюсь.

Родион Сергеевич предлагал ей компенсацию за убитого мужа. Она отказалась. И не только потому, что такая добренькая. Иннокентий оставил ей наследство. Не квартиру и машину, нет. Все это он оставил своей бывшей жене после развода. А ей он оставил на хранение пятнадцать тысяч долларов. Сказал, что это их общие деньги. Иннокентия убили, но деньги остались. Было бы глупо расставаться с ними. Да и некому было отдавать. И потом они с Иннокентием собирались ехать в Москву. С этими деньгами. Нет Иннокентия, но она-то жива. И уже в Москве, с их общими деньгами. Что в этом плохого?

— Да я и не боюсь, — пожал плечами Женя.

Он о чем-то напряженно думал.

— Что-то не так? — заинтригованно спросила Лада.

— Все в порядке, — как будто спохватился он. — Просто я подумал, что мог бы тебя подвезти. Безвозмездно, само собой.

— У тебя есть машина?

— Не у меня, у сестры. Она должна меня встречать. Если успеет, конечно…

— А что, может не успеть?

— Да как тебе сказать, — замялся Женя. — Работа у нее такая. В ночную смену. Но может остаться в дневную.

— Понятно.

— Да ничего тебе не понятно… Все, пора выходить, приехали.

Он больше ни о чем ее не спрашивал. Просто взял самую большую ее сумку и потащил на выход. Лада взяла поменьше и ринулась за ним. Как будто боялась, что он удерет с ее вещами. Ей даже стало немного смешно. Женя может быть кем угодно — киноактером, героем-любовником, рубахой-парнем. Но только не вором. В этом она была уверена на все сто.

Женю встречала девушка. Красивая, яркая, стильная, ухоженная от корней до кончиков волос. Можно сказать, само совершенство. Так должна примерно выглядеть дорогая фотомодель во время съемок рекламного ролика.

— Привет! — полез обниматься Женя.

Она как-то отстраненно чмокнула его в щечку, ловко увернулась от объятий. Взгляд устремлен на Ладу. В глазах едва уловимое пренебрежение.

— Давай, поехали…

Голос у нее приятный. Только чуть грубоватый. Но в этом его изюминка. Можно сказать, особый шик.

— Что, опять много дел?

Она не ответила. Повернулась к нему спиной и направилась к месту, где стояли автомобили.

— Эй, обожди, — воззвал к ней Женя. — Я не один.

Девушка остановилась, повернулась к ним лицом. У Лады было сейчас одно только желание. Забрать у него сумку и куда-нибудь исчезнуть.

— Маша, познакомься, это Лада…

— Из Ленинграда? — глядя на нее с неприязненной насмешкой, спросила девушка.

— Почему из Ленинграда? — слегка опешила Лада.

— Это так, в рифму.

— Вы что, поэтесса?

— Что-то вроде того… Куда тебя подвезти?

На Ладу она смотрела оценивающим взглядом. Как будто решала, достойна она ее внимания или нет. Похоже, чаша весов склонялась в сторону «да».

— Мне в Южное Бутово. Но вообще-то, я сама доберусь.

— Ничего подобного! — запротестовал Женя.

— Вот видишь, Лада, братик мой возражает. Поэтому поедешь с нами.

Из «мисс Задавака» Маша вдруг превратилась в «мисс Обаяние». Пустота во взгляде заполнилась теплотой. Если она хотела, чтобы Лада прониклась к ней симпатией, это ей удалось.

У Маши была своя машина. Если верить Жене, «Ниссан» самой последней модели. «Мисс Совершенство» очень этим гордилась. Было бы странно, если бы это было не так.

Такой машиной Ладу не удивить. У Иннокентия был «БМВ» — совершенно новый и самой последней модели. Но на его машине она ездила по улицам Заволжска. А тут Москва! Лада устроилась на заднем сиденье и сразу прилипла к окну. Машина плавно стронулась с места.

— Впервые в столице? — вроде бы с интересом, но в то же время с чувством превосходства спросила Маша.

— Впервые, — честно призналась Лада.

— Надолго?

— Хотелось бы навсегда.

— Даже так?

Или ей показалось, или на самом деле в голосе Маши прозвучали нотки возмущения. Видимо, она коренная москвичка. А у коренных москвичей, если верить слухам, острая неприязнь к гостям столицы, в планах которых остаться здесь навсегда.

— Ты думаешь, это так просто?

— Не знаю. Для начала мне бы в институт поступить.

— В какой?

— В медицинский. Я медучилище закончила. Хотела бы продолжить образование.

— Ясно. Я сама институт иностранных языков закончила. У тебя в Южном Бутове кто?

— Сестра двоюродная.

— У нее будешь жить?

— Пока да. А потом я квартиру хочу снять. Или комнату. Чтобы ей не в тягость.

— Квартиры у нас дорогие.

— Знаю. Но что поделать?

— Да уж, хочешь жить — плати. И не только.

Маша вздохнула и замолчала. Лада снова уткнулась в окно.

— Как дела у тебя, сестренка? — спросил Женя.

— Да у меня все нормально. Устала, правда, сильно. Всю ночь как проклятая. Зато пенки зеленые сняла. Кстати, могу пожертвовать. В фонд помощи голодающим актерам. Сто долларов, нормально?

— Спрашиваешь, сестренка!

Лада не помнила, как долго они ехали. Но вот он, дом, в котором должна жить ее сестра.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила она. — Сумки можно забрать?

— Да погоди ты, — покачал головой Женя. — Ты сначала к сестре сходи. Может, какая-то нестыковка. Обратно придется возвращаться… Кстати, если что плохое насчет меня думаешь, могу с тобой сходить.

— Ничего я не думаю, — смешалась Лада. — И ходить со мной не надо.

— Да нет уж, пойду. Хоть развеюсь…

Как в воду смотрел Женя. Проблемы начались с самого порога.

— Нету Лены, — покачал головой какой-то незнакомый кавказец. — К свекровь уехал, да!

Глаза масляные. Жадно так смотрит на Ладу. Облизывается.

— А ты Лада, да?

— Допустим.

— Что значит допустим, да? — вытаращил глаза джигит. — Захади, дарагая, гостем будишь, да!

— А когда Лена будет?

— Нэ знаю, можит, скоро… Да зачем тебе Лена? Я есть. И Гиви есть. Тебе хорошо будешь, отвечаю! Эй, Гиви, ты где? Лада приехаль!

— А Реваз есть? — спросил Женя.

— Какой Реваз? — как на досадную помеху посмотрел на него кавказец. — Нету никакого Реваза!

— А без Реваза нельзя. Без Реваза Лада к вам не пойдет. Как-нибудь в другой раз, ладно?

Он крепко схватил ее за руку и потащил за собой. Можно подумать, она собиралась сопротивляться.

— Эй, пагади! — заорал вслед джигит. — Не ухади. Будет Реваз. Мамой клянусь, будет!

Женя усадил Ладу в машину, сел сам.

— Это называется, попали, — с усмешкой сказал. — Кто это такие?

— Да я откуда знаю?

— Сестра твоя замужем?

— Нет.

— Может, это ее сожители?

— Не знаю, может быть.

Лена сама из Заволжска. Сразу после школы какими-то судьбами оказалась в Москве. И сразу вышла замуж за какого-то старика с квартирой. Через три года стала вдовой. Теперь вот живет одна в своей квартире. Что хочет, то и делает. Ни мужа, ни детей — нет сдерживающего фактора. А натура она шебутная.

— Хочешь у них остаться?

— Ты шутишь?

— Шучу… Квартиру тебе надо снимать. В принципе, это не проблема. Проблема, что на таких вот красавцев нарваться можно. Поэтому я бы не советовал тебе спешить. Короче говоря, есть вариант. Можешь пока пожить у меня.

— Я не знаю, — смущенно пожала плечами Лада.

— Что, мама не велит?

— При чем здесь мама? — ответила за нее Маша. — Мама далеко. Своей головой думать надо. В общем, вы давайте, решайте, кто и где будет жить. А я тебя домой отвезу…

Женя жил в Химках. Пятиэтажный дом с тенистым двором, грязный захламленный подъезд, банки с окурками на подоконниках. Двухкомнатная «хрущевка». Квартира после капитального ремонта. Свежая побелка, покраска.

— Давно здесь не был, — как бы оправдываясь, сказал он — Два месяца в Нижнем пропадал.

— В фильме снимался?

— Если бы… В театре местном играл.

— Недолго мучилась старушка, — съязвила Маша. — Выперли его из театра.

— Все-то вы испохабите, мисс! Не выперли, сам ушел… Я же говорю, мне предложение сделали. Буду в картине Суриковой сниматься. Поэтому пришлось менять Нижний на Москву. Как думаешь, сестренка, не прогадал?

— Так ты у Суриковой сниматься будешь? То-то мне вчера какая-то Алла звонила. Точно, это она. Как я сразу-то не догадалась?

Трудно было понять, всерьез она говорит или дурачится.

— Обещала перезвонить? — Зато Жене было не до шуток.

— А как же? Обязательно перезвонит.

Казалось, она сейчас добавит что-то вроде «догонит и еще раз перезвонит». Но не добавила. Утомленно посмотрела на часы:

— Ну, все, братцы-кролики, мне пора. Чао!

— Даже кофе не попьешь?

— Как-нибудь в другой раз…

В дверях Маша остановилась. Развернулась лицом к Ладе. Очень внимательно, учительским взглядом посмотрела на нее.

— Ты братца моего не обижай. Он у меня единственный.

От возмущения у Лады перехватило дыхание.

— Да расслабься ты, — уже весело сказала Маша. — Шучу, шучу. Женя сам кого хочешь обидит. Если будет обижать, можешь стукнуть его молоточком да по темечку. Я разрешаю… Ну все, гуд бай!

Чао, гуд бай. Похоже, она в самом деле закончила институт иностранных языков…

* * *

С Лосем познакомился Гоша. В пивнарь с Серегой пошел. Уши в режим локаторов настроил и всех, кто там был, на прослушку поставил. Выловил в толпе блатного. Подошел к нему. Слово за слово — разговорились. Гоша закинул удочки. И вот результат. Лось приглашает их к себе. Не на рюмку чая, а для дела. Спец один их будет фотографировать. Мастер по фальшивым ксивам.

— Все чики-пуки будет, — возбужденно говорил Серега. — Лось доверие внушает. Правда, Гоша?

— Не вопрос, — поморщился Гоша.

Толян вроде заискивает перед Аликом. Как будто он вожак, а не Гоша.

Можно было не идти к Лосю. К себе можно было пригласить. Но не так просто было снять в городе приличную квартиру. Да так, чтобы комар носа не подточил. Намаялись они, пока вышли на одну дуру, которая сдала им хату, даже не спросив, кто они такие. Квартирка ничего — две комнаты, мебель путевая, телефон. Не хотелось вести сюда какого-то там Лося и спеца-халтурщика. Не хотелось светить пристанище.

К Лосю они шли темной улицей. Дома, дома, какое-то двухэтажное здание с зарешеченными окнами. Крыльцо с козырьком, вывеска под лампой. «Военный комиссариат…» Никто не обратил на него внимание. Только Алик. В голове сразу закрутились шальные мысли.

Наконец добрались до места. Какая-то лачуга на окраине города.

— А-а, заходите, пацаны! — осклабился золотыми фиксами Лось.

От него нехорошо пахло. Да и сам он был какой-то неприятный. С ним был парень примерно одних лет с Аликом. Среднего роста, крепкий, ясный, открытый взгляд. Вроде не блатной. Может, он и есть спец по ксивам.

— Степа, — представился он и протянул Алику руку.

Можно подумать, кого-то интересует, как его зовут.

— Да вы проходите, пацаны, — суетился Лось. — Проходите… Пузырь притарабанили?

— О чем базар?

Гоша с радостью выставил на обозрение два литровых бутыля.

— Где фотограф? — сухо спросил Алик.

Ему непонятна была Гошина радость. Они же не водку жрать сюда пришли.

— А ты че торопишь? — неожиданно обозлился на него Лось.

И вперил в него свои гадючьи зенки. Еще жало осталось выбросить.

Алик выдержал тяжесть его взгляда.

— Тороплю, — с нажимом сказал он.

Лось спустил пар.

— Ну, так какой разговор? — уже миролюбиво, даже с улыбкой сказал он. — Будет тебе фотограф. Все будет.

Спец появился часа через два. Гоша и Лось с его гостем уже порядком заложили за воротник. Алик не причислял себя к поклонникам трезвого образа жизни. Но сейчас воздерживался. Отговорка удобная — чтобы не выглядел на фото пьяным. На самом же деле он просто не хотел расслабляться. Незнакомое место, незнакомые люди — мало ли какая беда может грянуть? Серега и Толян поддержали его. Совсем чуть-чуть кирнули. Но пообещали наклюкаться после того, как их сфоткают.

Процедура фотографирования не заняла много времени. Короткий шустрый мужичок с потемневшим от жизни лицом быстро нащелкал их фейсы на пленку с помощью допотопной «Смены».

— Через недельку, пацаны, будут вам ксивы… Но бабки вперед! — потребовал он.

— Только аванс, треть от суммы, — заупрямился Алик.

Деньги не такие уж большие — всего две сотни баксов за ксиву. Вдруг этот прощелыга их кинет или лажу какую-нибудь подсунет?

Он пристально смотрел на мужичка. Наблюдал за его реакцией. Не дернется ли взгляд, не дрогнет ли голос. Хотелось заранее знать, можно ему верить или нет. Слишком все серьезно, чтобы пускать дело на самотек.

— Как скажешь, браток, — легко согласился спец.

Глазки не забегали, руки остались на месте. Вид невозмутимый. Похоже, никого дурить не собирается. Алик успокоился.

— До дому пошли, — сказал он.

Первым поднялся со своего места.

— Ты чего? — возмутился Гоша. — А ну сядь!

— Домой надо идти! — зло сквозь зубы процедил он.

— Э-э, не понял, ты че, обидеть меня хочешь? — взвыл Лось.

Но Алик сделал вид, что не замечает его. Преспокойно вышел из дома.

— Да пошел он, нам больше достанется, — буркнул ему вслед хозяин.

Преследовать его не стал. Решил не связываться. Может, блатарь этот что-то из себя и представлял раньше. Да только спился, прогнил от крыши до пола. На поверхности одни понты, копнешь глубже — труха помойная.

Гоша остался. Зато ушли Серега и Толян. Алик усмехнулся. Знают, за кем идти. С ними увязался и Степа.

— Пацаны, я с вами!

От Алика зависело, брать его с собой или нет. Парень-то вроде ничего себе. На вид крепкий, духом вроде не слабый. И не гнилой. Лось его за шныря держит. Только Степе это не больно нравится. Явно тяготит его блатная компашка. На сторону переметнуться не прочь. К Алику под крыло, например.

— Пошли, коль не шутишь, — кивнул Алик.

Квартиру светить не хотелось. Но Гоша, похоже, с Лосем скорешился. И адресок, скорее всего, сболтнул. Бляха с этим Гошей.

На обратном пути снова попался военкомат.

— Я здесь две недели служил, — сказал Степа.

Алик навострил ухо. Военкомат его интересовал:

— Давно?

— Да год назад. Я это, в армии пять лет отслужил…

— «Сверчок», что ли?

— Ага, сверхсрочно три года оттрубил. В дисбате. Ать-два! Ногу на пле-чо!

— За что?

— Да козлу одному репу отрихтовал… Из дисбата опять в часть, дослуживать. Такая падла взяла. Не выдержал — домой дернул. Полгода балдел, а потом зацепили. Думаешь, посадили? Ха-ха. В комендатуру дослуживать отправили. Лафа. А потом в военкомате должны были печать поставить — что все, развязался с армейкой. А военком залупился — пусть, говорит, месяц еще послужит. Ну и пришлось повестки разносить.

Разговор продолжился дома. За «рюмкой чая». Алик только тему задал. И Степу понесло:

— Девять вояк у них. Офицеры, прапоры. В дежурке комната для хранения оружия. Сейф там, ага. Девять «макаровых». Ключи у дежурного офицера. А он один дежурит. Ключи при нем.

Девять пистолетов. И один дежурный офицер. Против одного автомата. Есть над чем подумать…