Кто не выжил, я не виноват

Владимир Колычев, 2021

После ухода в запас пограничник Родион едет в Москву, чтобы увидеться с Тамарой, писавшей ему письма в армию. Однако при встрече выясняется, что девушка не ждала Родиона, у нее давно есть и молодой любовник, и тайный поклонник в лице директора фирмы, в которой она работает. Но Родион не собирается отступать. Он решает во что бы то ни стало добиться руки и сердца Тамары. С этого момента судьба начинает по-настоящему испытывать его на прочность: неожиданно Родион становится главным подозреваемым в криминальной истории с двумя убийствами…

Глава 2

Халат на Тамаре длинный, плотно запахнутый, лишь с легким намеком на декольте, но сексуальность ее тела просачивалась через плотный шелк так же легко, как сок сквозь марлю с мятой вишней. Родион курил на балконе, а она стояла в дверях с затаенной улыбкой на губах. Он смотрел на нее с таким волнением, как будто она зашла к нему в спальню, чтобы снять этот самый халат. Вечер, но на улице светло. На юге в это время уже темно, а Москва географически куда ближе к белым ночам.

Родион глубоко затянулся напоследок и затушил сигарету, чтобы не дымить на Тамару.

— Ты часто не кури, — сказала она и взглядом показала вниз. — А то у нас тут соседка.

— Все, до завтра не буду.

Родион не хотел оставаться на ночь, но Тамара настояла. Она и ужином его накормила, и в душ отправила. Вику к себе в спальню забрала, освободила для него комнату.

Родители у них пропадали на даче, места в доме было много, но это вовсе не значило, что Родион мог поселиться здесь. Тамара ничего на этот счет не говорила, но ему и без того все было понятно. Лишний он здесь. Завтра утром иссякает лимит на гостеприимство, и вечером Родион будет уже в поезде.

Он так решил, хотя жуть как не хотел уезжать. Парень знал, что без Тамары тоска сожрет его за неделю, если не раньше.

— Завтра на вокзале покурю, — добавил он.

— Уезжаешь. — Она скорее утверждала, чем спрашивала.

— Да, родителей проведать.

— А потом?

— Работать буду.

— Где?

— В Новосибирске. У отца бригада строительная.

Тут Родион слегка преувеличил. Отец да брат, вот и вся бригада. Сам он будет третьим. Если присоединится к ним. А куда ему деваться?

— У дяди Виталия тоже бригада строительная, — сказала Тамара.

— В Новосибирске?

— Нет, в Москве. Квартиры ремонтируют.

— И мы квартиры ремонтируем. — Родион встрепенулся и завороженно посмотрел на Тамару.

Она сама заговорила о работе в Москве, значит, хочет, чтобы он остался здесь. По-другому парень понимать ее не хотел.

— Дело нужное. Рада была тебя увидеть, Родион. Спокойной ночи! — проговорила Тамара и повернулась к нему спиной, собираясь уходить.

А уйти она могла навсегда. Завтра рано утром ей на работу, вряд ли она захочет с ним попрощаться.

— А ты не могла бы поговорить с этим дядей Виталием?

Он протянул к ней руку. Так утопленник тянется за спасательным кругом, который висит на далекой пристани.

Тамара сама должна была предложить ему протекцию, но если гора не идет к Магомету, то на лыжи нужно становиться самому.

Тамара остановилась, приложила палец к виску, медленно повернулась к нему и посмотрела на него внимательно, взыскательно, прямо как начальник отдела кадров на новичка.

— А у тебя опыт работы есть?

— Четыре года.

— Когда ты успел?

— Как это когда? Я в двадцати три года призвался.

— Значит, сейчас тебе двадцать пять, — сказала Тамара и кивнула самой себе.

— Да. И опыт большой. Руки откуда надо растут.

— Когда ты можешь начать работу? А то сперва домой, потом обратно. Так и лето закончится.

— Да хоть завтра.

— А как же родители?

— Они поймут.

— Ну, хорошо, я спрошу.

Тамара ушла, а Родион лег спать, сожалея о том, что подушка в чистой наволочке принадлежала не ей. Подушка эта хранила запах Вики, а он хотел дышать ароматом любимой женщины.

Тамара могла позвонить своему дяде прямо сейчас. Родиону нужно было знать, уезжать ему утром или нет. Если его не возьмут на работу, то завтра он уже не будет путаться у нее под ногами. Она могла и не звонить, а просто сказать нет. И завтра утром он исчезнет из ее жизни.

Время шло, а Тамара не появлялась. Часы уже пробили полночь, когда дверь наконец-то открылась. Из коридора в спальню ввалилась Вика. Этого щуплого цыпленка с короткой стрижкой невозможно было перепутать с изящной полногрудой Тамарой.

Вика именно ввалилась в комнату. С закрытыми глазами, в режиме свободного падения она спланировала на кровать. Не сдвинься Родион в сторону, эта барышня легла бы прямо на него.

Укладываясь, она даже не прикоснулась к нему. Но когда легла, положила на него руку.

— Кто здесь? — не открывая глаз, спросила Вика.

— Я тебе не снюсь.

— Жаль. — Она убрала руку, повернулась к нему спиной.

Ночная рубашка на ней длинная, но, судя по всему, надетая на голое тело. Можно было провести рукой по ее спине, чтобы убедиться в этом, но Родиону вовсе не хотелось прикасаться к Вике. Он, конечно, чувствовал в ней женскую природу, которая должна была волновать мужское начало само по себе, но влечения к этой девчонке не испытывал.

Однако и потребности бежать от нее как от огня у него не возникало. В конце концов, она уже совершеннолетняя. Он имел полное право лежать рядом с ней, тем более просто так, не давая воли рукам.

— А то ты меня напрягаешь, — пробормотала Вика.

— Я могу уйти.

— Хочешь поменяться со мной местами? — спросила она.

У Родиона захватило дыхание. А вдруг сестры все подстроили? Вика не перепутала комнаты спросонья, она ошиблась нарочно, чтобы поменяться с Родионом местами? Что, если Тамара ее об этом попросила, сама хотела, чтобы он отправился к ней в постель?

— Ты что, оглох?

— Я сплю, — буркнул Родион.

— Ну уж нет, это я сплю! — Вика резко поднялась, села и повернулась к нему лицом.

— Не со мной, — сказал он, закрыл глаза и повел плечами, устраиваясь поудобней.

— Еще чего! — Она тоже легла на спину, сложила руки на груди.

— Ты прикольная.

— Это комплимент?

— А тебе нужно признание в любви?

— И даром не нужно!

— Тогда чего пришла?

— Я могу уйти!

— А чего не уходишь?

— Я сейчас уйду! — Вика приподнялась на локте.

Родион закрыл глаза не плотно. Он мог наблюдать за ней сквозь щелочку между веками и видел, как она посмотрела на него.

— Я тебя не держу.

— И уйду! — заявила Вика, бухнулась на спину и затихла.

На ум Родиону почему-то пришел анекдот. «Мужчина, я вас боюсь, вы меня изнасилуете. Потому что я сама сейчас к вам спущусь».

Вика уже к нему спустилась, можно сказать, снизошла. Но бояться ей было совершенно нечего. Он точно это знал.

Какое-то время она лежала молча, потом сказала:

— Даже не знаю, зачем я тебе писала. Ты мне совсем не нравишься.

— Жаль.

— А ведь писала!

— Мне. С Ленькой заодно.

— Ревнуешь?

Не было никакого Леньки. Вика придумала его нарочно, из вредности. Но Родион не собирался делиться с ней этим своим соображением. Хотя бы потому, что ему было все равно.

— Да, к Эдику.

— Меня ревнуешь? — удивленно спросила Вика.

Родион ответил на это молчанием. Вовсе не тем, которое означает согласие.

— Тамару, да? — В голосе младшей сестры тихонько звякнула обида.

Ответом снова было молчание, но теперь как раз то самое.

— Между прочим, это я Виталику позвонила.

— Дяде Виталику? — Родион даже дернулся.

— Да какой он дядя? Ему всего тридцать два года.

— Теоретически он тебе в отцы годится.

— Ой! Сейчас оборжусь! — Вика приложила руку к животу и раздула щеки.

— И что он сказал?

— Представь себе, я не его дочь!

— Я серьезно.

— А тебя дядюшка мой усыновит. Если будешь хорошо работать. Завтра в десять он тебя в Раменском ждет. На объекте.

— Это хорошо, — взбудораженно проговорил Родион.

Не важно, кто позвонил, Тамара или Вика. Тут важен результат. Работать Родион умел. Он обязательно покажет себя, получит место в строительной бригаде, останется в Москве и получит возможность быть рядом с Тамарой.

— А Тамару завтра будет ждать Эдик, — подкинула навозу Вика.

— Это плохо.

— Он ей звонил, к друзьям, на природу зовет. На пикничок.

Родион качнул головой. Эдик — это данность, с существованием которой он должен смириться. Но не с ней самой.

— На палочку шашлычка, — ущипнула его Вика.

Родион ничего не сказал, повернулся к ней спиной, накрыл голову подушкой и затих.

И пикничок будет, и шашлычок. Никуда от этого не деться. С этим придется мириться. Пока Эдик сам не превратится в шашлык. Рано или поздно Родион найдет шампур для него.

Шашлык жирный, сочный, мясо, что называется, тает во рту, есть его — одно удовольствие.

Ефим тоже жирный, но Тамара вовсе не желала пробовать его на вкус.

Поэтому она качнула головой, умоляюще глянула на Эдика и сказала:

— Да что-то не хочется.

Тамара всего лишь отказывалась играть в бутылочку. Проблему нужно было рубить в корне, пока она не дала ростки. У девушки не было ни малейшего желания целоваться с Ефимом. И лишний вес у него, и борода прокуренная, которую даже рукой неприятно трогать. Черты лица неправильные, рыхлые, двойной подбородок во всей красе.

А вот жена у этого субъекта на удивление симпатичная, даже красивая. Не совсем уже молодая, за тридцать, но хороша. Фигура у нее как у девочки. Тамара парилась с ней в баньке, видела все детали. Если ее поцеловать, не стошнит, а от Ефима наизнанку вывернет. Тамара и наелась, и напилась, а когда в животе тяжесть, душевные потрясения противопоказаны.

— Тогда в карты, — сказал Эдик и глянул на Татьяну.

Она кокетливо потупила глазки. Ефим в раздумье посмотрел на нее, перевел взгляд на Эдика.

«Неужели ревнует? — подумала Тамара. А ведь он совсем не прочь был раздеть жену в присутствии Эдика. Баня у него немаленькая. Мы могли бы париться в ней все вчетвером. Именно так он и сказал. Эдику его идея понравилась, но я решительно отказалась».

— На раздевание? — спросил Ефим и буквально вонзил взгляд в Тамару, требуя согласия.

— Ну, это уж как пойдет, — ответил Эдик, одной рукой обняв ее за плечи.

— Как по маслу пойдет, — заявил Ефим, выразительно глянув на жену.

Он выпил раза в два больше, чем Тамара, и был порядком навеселе. Язык у него заметно заплетался, но взгляд, как ни странно, не стал пьяным, оставался вполне осмысленным и коварным.

— Я люблю, когда по маслу, — произнес Эдик.

— Меня сейчас стошнит, — сказала Тамара.

— Выйди на воздух.

— Мы и так на воздухе.

Они сидели на открытой веранде, продуваемой насквозь с запада на восток. Но тянул только легкий теплый сквознячок. На часах было уже десять с лишним, сумерки потихоньку сгущались. Еще не стемнело, а вечер уже стал пьяным.

— Тогда покури. — Эдик хлопнул себя по карману, в котором у него могла бы лежать пачка сигарет, если бы он курил.

— Очень смешно! — съязвила Тамара.

— Теперь верю, — проговорил Ефим, с едкой насмешкой глянув на нее.

— Во что? — не поняла она.

— В то, что вы муж и жена.

Тамара хотела возразить, но Эдик тронул ее за руку, подбивая на сговор.

— Еще какая жена! — сказал он и поцеловал ее в щеку.

— Дети есть?

— Пока нет.

— Будут! — Ефим сально подмигнул Тамаре. — Дети — цветы жизни. Тут главное — семена вовремя бросить. Друзья помогут.

— Хорошие у нас друзья, да, дорогая? — Эдик протянул руку, собираясь обвести ею пространство, но так и не сдвинул ее в сторону, на одну только Татьяну и показывал.

Он хотел дружить только с ней. Лишь так и можно было его понять.

Тамара с грустью усмехнулась. Она знала всех его друзей. Когда-то Эдик водил ее к ним в гости, были встречи с ними в ночных клубах. Тогда он представлял Тамару своей невестой, а сейчас назвал ее женой, но произошло это в какой-то подозрительной компании.

Видимо, настоящих его друзей она недостойна. Наверное, к ним он водит другую девушку, а ее время от времени снимает со скамейки запасных, чтобы пройтись по самому дну жизни. Ясно же, что Ефим неспроста перешел на грязные намеки.

— Да, хорошие, — сказала Тамара. — Только меня сейчас стошнит.

— От друзей? — осведомился Ефим и нахмурился.

— Вообще, — ответила Тамара, резко отодвинула стул, поднялась и сильно качнулась.

Ефим подал ей руку, но принимать его помощь она не хотела и отшатнулась. Хорошо, что под руку девушке попался опорный столб из тех, на которых держалась крыша, иначе она шлепнулась бы на пятую точку.

Она удержалась на ногах, но Ефим все равно поднялся, подошел к ней, взял за руку и заявил:

— Пойдем, я тебя прогуляю.

— Не надо! — резко проговорила Тамара, мотнула головой и вырвала руку.

— Сама пусть немного пройдется, продышится, — сказал Эдик и подсел к Татьяне.

Она зажеманилась, что-то тихо сказала ему.

— Да, пройдусь, — произнесла Тамара и спустилась по ступенькам прямо в некошеную траву, в которой запросто могли быть клещи.

Но сейчас куда больше ее пугала большая жирная пиявка по имени Ефим. Он стоял на веранде и внимательно наблюдал за ней. А Эдик продолжал что-то нашептывать его жене.

У ворот стоял серебристый автомобиль. К счастью, Эдик не догадался запереть его и поставить на сигнализацию. Кого ему тут бояться? Он же к другу приехал, который готов был снять с себя последнюю рубаху. Особенно перед гостьей. Да и жену свою собирался Эдику отдать в обмен на Тамару.

Она закрылась в машине, заблокировала все дверцы с помощью рычажков. Брелок от авто валялся на приборной панели. Было бы неплохо разложить переднее правое сиденье, лечь и уснуть, но Тамара должна была следить за домом, чтобы не прозевать Ефима. Он ведь мог подобраться к машине и разбить стекло. О том, что последовало бы за этим, Тамара даже думать боялась.

Сей субъект не заставил себя ждать, подошел к машине, масляно улыбаясь, попробовал распахнуть дверцу, что-то сказал, но Тамара демонстративно закрыла ладошками уши. Ефим обошел машину, но и с другой стороны у него ничего не получилось. В конце концов он, наверное, понял, что ему и в самом деле осталось только выбивать окна, но, видимо, Тамара еще не довела его до бешенства. Этот тип немного подумал, повернулся и забрел в дом.

Тамара скрипела зубами, глядя ему вслед.

«Почему я не догадалась взять с собой сумочку? — подумала она. — Там у меня среди всего прочего и мобильный телефон. Ситуация обострилась, впору милицию вызывать. Можно было бы и Родиону позвонить. Ради меня он бросил бы все и приехал на выручку. Однако телефона у него точно нет.

Но вот стоило бы просить Родиона о помощи, если бы у меня была такая возможность? Эдик в свое время тоже казался мне благородным рыцарем, но покровы сброшены. Теперь он паршивая свинья, грязный извращенец.

Здесь, в машине, я никак не могу чувствовать себя в безопасности. Стекла не являются надежной защитой от двух этих ублюдков, способных совершить любую мерзость. Надо уходить отсюда, причем прямо сейчас, пока они находятся в доме».

Тамара выскочила из машины, и тут, как назло, на крыльцо вышел Ефим и глянул на нее жадными глазами. Следом за ним там нарисовался и Эдик.

— Я сейчас закричу! — пригрозила им Тамара.

Вокруг дачные участки, дома, в них люди. Неподалеку шумно гуляет какая-то компания. Да и по улице нет-нет да кто-нибудь пройдет.

— Да ладно тебе. — Эдик растерянно глянул влево-вправо, потом посмотрел на Ефима и растерянно махнул рукой.

— Нет, не ладно! Немедленно отвези меня домой!

— Ты же видишь. — Он щелкнул себя пальцами по горлу.

— Принеси мою сумочку и вызови такси.

— Такси, говоришь, да? Хочешь, чтобы тебя водитель изнасиловал? — Эдик похабно ухмыльнулся. — Давай попросим Ефима. У него это куда лучше получится.

— Заткнись!

— Он тебя приласкает, я — Танюху. Мы сами себя развезем, и таксисты нам не понадобятся.

— Какая же ты мразь!

— Да неужто? Так будь выше меня.

— Чего?

— Человеком, говорю, будь! Подари своему мужу право на маленькую шалость.

— Ты мне не муж! — громко сказала Тамара.

— Да Ефим уже в курсе. Он согласен…

— Молчи! — Тамара предупредительно выставила вверх указательный палец.

Она догадывалась, на что согласен был Ефим, и не хотела выслушивать похабщину в свой адрес.

— Он может трахнуть тебя и молча, — заявил Эдик.

— Помогите! — закричала Тамара.

— Все, ладно! — Эдик замахал руками.

— И сумочку принеси!

— Все, все, только не шуми!

Эдик принес и сумочку, и телефон, только вот он почему-то не работал. Аккумулятор сел, а ведь, собираясь в поездку, Тамара зарядила его на все сто. Наверное, этот тип что-то придумал, чтобы оставить ее без связи.

Эдик ушел в дом. Ефим постоял на крыльце, покурил и двинулся вслед за ним. Видимо, он отправился на помощь Эдику, который развлекал его жену.

Тамара осторожно добралась до калитки, которую Ефим не догадался запереть на замок. Нужно было всего лишь снять проволоку, чтобы открыть ее.

Она распахнула ее, вышла на улицу, огляделась. Стемнело еще не совсем, поэтому, надо полагать, фонари и не включались. Или же они здесь и вовсе не работали.

Тамара быстро шла к воротам и смотрела по сторонам в надежде увидеть людей. Если Ефим сейчас бросится за ней, то ей ничего не останется, кроме как позвать на помощь.

За воротами у дома на перекрестке она увидела дородную женщину с цветочком на соломенной шляпке. Тамара бросила взгляд за спину. Никто за ней не гнался. Это успокоило ее. Она поздоровалась с женщиной.

Та в ответ презрительно скривила губы и заявила:

— Иди отсюда! — Эта особа махнула на нее рукой как на законченную шлюху, которая могла зайти к ней во двор и совратить мужа.

Тамара едва сдержалась, чтобы не назвать ее дурой.

«У меня ведь даже волосы не распущены, — подумала она. — Платье самое обыкновенное, не облегающее, средней длины. Туфли на низком каблуке. Ну да, пьяная немного, качает слегка, но так сегодня июньская суббота, народ на дачах культурно отдыхает».

— Шляются тут всякие! — донеслось ей вслед.

Тамара мотнула головой. Во-первых, она не всякая, во-вторых, за помощью к дачникам обращаться не станет. Еще и крайней останется, если вдруг что.

От дома до ворот было не далеко, метров пятьсот, вряд ли больше. Пока Тамара дошла до них, сумерки окончательно сгустились. Фонарь у ворот зажегся, но очень скоро остался далеко за спиной.

Шоссе вроде бы находилось поблизости. Тамара помнила, как они ехали сюда через лес, не успели свернуть с большой дороги, как остановились у ворот.

Но трасса почему-то никак не показывалась. И слева лес, и справа. С одной стороны — широкая канава, полная воды, с другой — сплошь кустарник, бежать через который удовольствия мало.

А бежать придется. Тамара почему-то была уверена в этом. Поэтому, когда за спиной у нее мелькнули фары, она бросилась в кусты, затаилась там и с запоздалым сожалением подумала о том, что не догадалась пробить колеса машины Эдика. Сейчас он мог гнаться за ней.

Но мимо проехал небольшой грузовичок с фургоном. Он точно не имел отношения ни к Ефиму, ни к его такому же извращенному гостю.

Машина исчезла из вида, и только тогда Тамара почувствовала боль. Оказывается, ее уколола ветка кустарника, а она этого сразу и не заметила, поскольку находилась в состоянии, близком к шоковому. Сейчас можно было облегченно выдохнуть и продолжить путь.

Она выбралась из укрытия, но вместе с ней из-за кустов появился еще кто-то. Человек с шумом ломал ветки, шел параллельным курсом, в каких-то десяти-пятнадцати метрах от нее.

«Это Ефим или Эдик! Кто-то из них шел за мной каким-то коротким путем, наперерез, через лес», — решила Тамара и в панике бросилась назад.

Но этот человек заметил движение, повернул за ней и громко крикнул:

— Стой!

Она узнала голос Ефима, и от ужаса у нее едва не отнялись ноги. Но все же Тамара взяла себя в руки, вспомнила, что у Ефима ожирение. Вряд ли он дружил со спортом, а она находилась в прекрасной форме, постоянно совершала утренние пробежки.

Ефим действительно бежал с трудом, но Тамара уйти от него не смогла. Она оступилась чуть ли не в самом начале пути, подвернула ногу и упала. Девушка поднялась, попыталась бежать, но не смогла. Ефим догнал ее, повалил на влажный наст из перегнивающих листьев, хвойных иголок и скользких веток.

Она лежала на спине, а он сидел на ней и прижимал ее руки к земле.

— Ну вот и все. Отбегалась ты, девочка моя! — Этот негодяй дышал на нее перегаром и брызгал такой же вонючей слюной.

Он очень устал, дышал тяжело. В груди у Ефима что-то булькало, как будто сердце захлебывалось кровью. Тамара очень надеялась на то, что у него прямо сейчас случится инфаркт.

— Твоя девочка сейчас с Эдиком, — прохрипела она, задыхаясь от усталости.

— Вот именно поэтому я и должен трахнуть тебя.

— Это статья. До шести лет строгого режима.

— До десяти, — с ухмылкой проговорил Ефим. — Я тебя с особой жестокостью. Если сама не дашь.

Дыхание его успокаивалось, к нему возвращались силы, но в чувство он не приходил и смотрел на Тамару зло, невменяемо.

Все же она попробовала воззвать к его разуму:

— Ефим, тебе нужно успокоиться.

— А тебе — расслабиться, — заявил он, поднял колено и просунул его между ее бедер.

При этом Тамара смогла высвободить правую руку и царапнуть его ногтями по лицу.

— Сука! — прорычал этот негодяй и влепил ей пощечину с такой силой, что у нее потемнело в глазах.

Он тут же с силой прижал к земле ее руки.

— На помощь! — закричала она.

— Никто тебе не поможет, — прохрипел Ефим, срывая с нее трусики.

Тамара сопротивлялась изо всех сил, но помочь себе не смогла. В конце концов он раздвинул ей ноги, стянул с себя шорты.

Ему осталось только втолкнуться в нее, но за спиной у него вдруг появился какой-то человек.

— Мразь!

Родион ударил Ефима по голове с такой силой, что палка в его руке переломилось пополам. Один кусок этой деревяшки упал на Тамару, но разве она могла упрекнуть его в этом?

Ефим обмяк, немощно навалился на нее. Родион тут же схватил его за шею, потянул на себя и стащил с Тамары. Ей показалось, что он хотел задушить этого подлеца или даже сломать шею. Но парень не сделал ни того, ни другого, просто сбросил неподвижную тушу на землю.

Тамара не стала ждать, когда он поможет ей подняться, вскочила, отряхнулась, оправила платье. Ефим так и не успел вторгнуться в нее, но все же она чувствовала себя изнасилованной, очень хотела в душ или хотя бы искупаться в реке.

— Ты откуда взялся? — спросила девушка, с благодарностью глядя на Родиона.

— А ты разве не звала меня на помощь?

— На помощь звала.

— А чего он такой тяжелый? — Родион склонился над телом. — Не похож этот фрукт на твоего Эдика.

— Ты что, следил за мной?

Тамара вспомнила, как Эдик вышел из машины, поцеловал ее в щеку, открыл дверь. Знала бы она, чем закончится для нее эта галантность. Видимо, Родион подходил к дому, шел к ней или к Вике, увидел их с Эдиком, взял такси, поехал за ними. А как еще можно было объяснить его появление здесь? Да и не важно, как оно было. Главное состояло в том, что сейчас он находился здесь.

Родион пропустил вопрос мимо ушей, нащупал пульс на шее у Ефима и сказал:

— Вроде живой.

Может быть, он и не был уверен в этом, но Ефим тут же развеял его сомнения. Он вдруг вскочил и побежал от них, не разбирая дороги. Двигался этот гад как-то сумбурно, неосознанно. Так бежит петух сразу после того, как ему отрубили голову, пока не упадет.

Ефим тоже упал. Он на полном ходу врезался головой в дерево, но тут же снова вскочил и побежал. Только его и видели.

— Кто такой? — спросил Родион.

— Я домой шла, а он из леса выскочил. — Тамара решила не вдаваться в подробности.

— Почему я его не убил? — у самого себя спросил Родион.

— Надо было, — сказала Тамара и осмотрелась, даже под корягу заглянула, куда Ефим мог забросить ее трусики.

Не было там ничего. Неужели он унес их с собой? Может, в карман сунул?

— Ты что-то потеряла? — осведомился Родион.

— Не успела, — с усмешкой ответила она.

Действительно, еще бы чуть-чуть, и все.

— А я успел?

— Ты успел.

— Ну и хорошо.

— Хорошо то, что хорошо заканчивается.

— А Эдик твой где?

— И Эдик закончился.

Тамара ничуть не сомневалась в этом. Эдик повел себя подло. Прощать его ни в коем случае нельзя. Да и закончилось у них все уже давно. Просто она не хотела себе в этом признаваться.

— Если где-то что-то заканчивается, то где-то что-то начинается, — с явным намеком сказал Родион.

— Бывает и так. Но не всегда, — проговорила Тамара, качнула головой и глянула на Родиона.

Хороший он парень, даже внешне вполне симпатичный, но что-то не готова она к отношениям с ним. Возможно, ей нужно отойти от Эдика.

— Должно начаться. — Он с надеждой посмотрел на нее.

Тамара не смогла удержаться от благородного жеста, поцеловала его в щеку, даже рукой провела по спине, а потом спросила:

— Проводишь меня домой?

— К нам домой? — Он посмотрел на нее пристально, не мигая.

— А у нас есть дом?

— Все у нас будет. И дом, и дерево, и сын.

Тамаре вдруг стало не по себе. Сперва с Ефима сорвало крышу, теперь и с Родионом могло случиться то же самое. Она пугливо попятилась от него.

Родион мотнул головой, проникновенно глянул на нее и заявил:

— Я никогда тебя не обижу.

— Я верю, — сказала она, отбросив сомнения.

— Домой?

— И как можно скорее.

Тамара взяла его за руку и повела к дороге. Ей очень хотелось поскорее попасть домой и принять ванну. Но пока без Родиона.