Русский агент в американской пехоте. Приключения агента Эжена. Основано на реальных событиях

Владимир Кучин

Я, Себастиан, Вилли и Карел сидели в трактире на Виноградах и поджидали Илюшу и Женю. Пятый участник ожидания Ярошик спал. Мы разговаривали о правде. Прошло полчаса, приехали Илюша и Женя, мы разбудили Ярошика, и хозяин посадил нас за большой приземистый стол, где мы продолжили разговор о правде, запивая его молодым пивом и заедая рогаликами и колбасками. Я многое узнал о правде в тот вечер и ту ночь и предлагаю читателю небольшую повесть, созданную по рецептам, услышанным мною на Виноградах. Книга содержит нецензурную брань.

Предисловие

Напротив меня на изящном венском стуле сидел довольно неприметный, но очевидно физически крепкий мужчина лет шестидесяти пяти. Его сегодняшнее имя Александр П…ч, но в моем повествовании он будет проходить под именем, которое Александр получил при рождении — Эжен. Эжен более тридцати лет прослужил в подразделениях американской морской пехоты и различных специальных служб, оставаясь от первого до последнего дня агентом советской, а затем и российской разведок. Моя публикация об его приключениях связана с тем, что с ряда эпизодов его обычной и боевой биографии снят режим секретности, и Эжен, после некоторых колебаний, согласился надиктовать мне эти невыдуманные истории. Свои монологи Эжен диктовал вне всякой хронологии, а так, как они ему вспоминались. Я это частично поправил. В беседах со мной Эжен вынужден был говорить на русском языке, а его он знает значительно хуже нескольких других языков, которыми он владеет в совершенстве или хорошо. Русскую речь Эжен впервые услышал в начале 70-х годов от своего сослуживца — американца с польскими корнями. За пределами России Эжен на русском никогда и ни с кем не говорил, и приступил к его освоению в начале 2001 года. Я, в свою очередь, не знаю ни одного языка, которыми владеет Эжен, кроме русского. Невольно между мной и Эженом создался небольшой языковой барьер. Иногда он не мог что-то объяснить мне, иногда не понимал нюансы моих наводящих вопросов. Итоговый вариант своих монологов, который я предоставил Эжену для прочтения, он одобрил словами «хорошо, хорошо», но никаких исправлений не внес. Текст, прочитанный и формально одобренный Эженом, я вам и предлагаю.