Камень раздора

Владимир Маров

После сумбурной вечеринки у своей двоюродной сестры, где главный герой в необычной игре выигрывает янтарный амулет, он неожиданным для себя образом оказывается в неизвестном месте с ребятами со всех концов страны.

Глава 2

Первое, что пришло мне на ум, когда я очнулся, — ощущение того, что я долго-долго спал, и это давало о себе знать ломотой во всём теле, причем лежать было неудобно до такой степени, что казалось, вместо постели я лёг на булыжную мостовую и каждый камень начал потихоньку врастать в меня. Медленно открыв глаза, я увидел чистое звёздное небо над головой, которое на время заставило меня забыть о боли. До сего момента своей жизни мне не приходилось видеть такого красивого небосвода, исчезли все мешающие наблюдению звёзд негативные моменты мегаполиса: дым заводов и электрическое зарево, исчез городской гул, стояла абсолютная тишина.

В голове промелькнуло: «Стоп! Где я?» Сознание стало лихорадочно работать, от мозга к каждой клетке организма пошёл импульс с командой «Вставай!», но от долгой неподвижности встать сразу не получилось, поэтому я приподнялся и огляделся.

Так сказать, предчувствие меня не обмануло: моему взору открылась большая круглая площадь, выложенная булыжником, которую, в свою очередь, беря в каменные объятия, обрамляло высокое тяжёлое здание в древнеримском стиле. Точнее будет сказать, что архитектура строения была похожа на внешнюю часть Колизея, как она изображена на фотографиях, это, конечно, было немного странно, ведь это означало, что трибуны у строения должны были быть по другую сторону. По четырём сторонам громадины чернели большие проёмы ворот, я ощутил себя в какой-то мере гладиатором, стоящим в центре арены, вымощенной булыжниками, на которого из многочисленных тёмных арок наблюдали тысячи невидимых зрителей. На одной стороне строения я увидел сооружение, напоминающее табло футбольного поля, которое было выключено. Чему ведут счёт на нём и в какие игры играют на этом поле, приходилось только догадываться. Под ярким звёздным небом здание с его многочисленными тёмными глазницами проёмов выглядело жутковато, довершало всю эту картину множество человеческих тел, в хаотичном порядке лежащих на площади.

Ближайшие фигуры лежащих, как будто спящих людей, были моими сверстниками или же чуть постарше. Поднявшись, я пошел по площади между спящими людьми, в этом теперь я был уверен на все сто процентов, так как некоторые начали приходить в себя и подавать признаки жизни. Бредя меж тел, я заметил, что такой же бедолага идет мне навстречу. Не доходя до меня он остановился, его глаза были широко открыты, на его лице было выражение полного непонимания происходящего, такое же, скорее всего, было и у меня. Мы встали напротив друг друга, так продолжалось от силы секунд пять, мой голос нарушил тишину:

— Привет, дружище, что ты думаешь насчёт того, где мы и как сюда попали? — спросил я как можно спокойней.

— Я вообще не могу сейчас думать, но точно знаю, здесь я впервые, — категорично заявил встречный.

— А имя своё не забыл?

— При жизни был Андреем. О-о-о, верно, это загробный мир, ад или рай!

— Тебе не кажется, что слишком мрачновато для рая, да и одежда на нас, как на грешниках. А что ты делал, прежде чем оказаться здесь?

— Не думай, что я, даже не зная, как тебя зовут, буду вести с тобой откровенные беседы, — настороженно сказал Андрей.

— Извини, моё имя Димон.

— Так, всё-таки это ад, а демон хочет выведать мои грехи и подобрать для меня подходящий размер котла, — взявшись руками за голову, начал причитать Андрей.

— Да у тебя трудности со слухом. Имя моё — Дима, я такой же, как и ты, успокойся и не паникуй! — накричал я на него, впрочем, это привело его в чувство, и он принялся рассказывать.

Из повествования Андрея мне стало известно, что он, нигде не работающий молодой человек, иногда уединяется в подвале своего дома, чтобы испытать кайф, в этот раз из-за безденежья, как он сам выразился, «пыхал» бензин, дальше провал в памяти.

Поразмыслив, я принял решение исследовать это загадочное строение и с мыслью «будь что будет» уверенными шагами направился к ближайшей арке, а Андрей под воздействием бензиновых паров, которые еще, видимо, не выветрились из его головы, медленно поплыл за мной.

В голове у меня крутились тревожные мысли, получалась совсем нерадостная картина, из которой следовало, что нас в сонном состоянии доставили в центр этой странной булыжной арены, при этом переодели всех в одинаковые неприглядные комбинезоны серого цвета. Вдобавок к ним обули в плетеные сандалии с деревянной подошвой фасона «прощай, молодость», или же, если выражаться точнее, «прощай, современность», такие, по моим представлениям, носили античные герои: грубо выделанная кожа и непонятное плетение без всяких металлических застёжек. Все эти странные детали складывались в мозаику, по которой выходило, что мы попали в тюрьму или психбольницу, или же в гигантский мышиный инкубатор, где мы играли роль подопытных грызунов.

Небо стало просветляться, красочный рассвет устанавливал власть нового дня, зрелище просто изумительное. По идее с восходом солнца вся природа должна была просыпаться и оживать, но по сторонам, как и прежде, стояла какая-то угрожающая тишина, лишь изредка нарушаемая возгласами и вскриками просыпающихся, моих товарищей по несчастью.

Странно это, конечно, что наступивший новый день не вызвал радости у птиц и они дружно молчали, начиная, с певчих и кончая самым облезлым воробьем. Само собой, бойкот солнцу они вряд ли могли объявить, следовательно, их просто не было совсем.

В нескольких шагах от нас раздался девичий визг, кричавшая девушка изумленно смотрела по сторонам и была похожа на маленького ребенка, которому приснился страшный сон. Девушка была очень красива, и даже вполне понятная по причинам происходящего бледность её лица ни капли не отразилась на юном великолепии. Правильные черты лица, вьющиеся светло-русые волосы и большие, очень красивые, карие глаза. Без колебаний я поспешил на помощь, Андрей также прибавил хода. Мы принялись успокаивать её словами, что «всё хорошо и не стоит волноваться», хотя на наших с Андреем лицах без труда читалось волнение, удивление и смятение.

Девушку звали Яна и она не сразу смогла прийти в себя и внятно заговорить. Из сбивчивых и путаных фраз выяснилось, что она студентка одного из вузов, каталась с одногруппником на автомобиле. Последнее, что помнит, их машина пробивает ограждение моста. Каких-либо болей она сейчас не чувствует, только ощущение долгого сна и преследующий запах бензина. По поводу бензина я иронично посмотрел на Андрея, но ничего не сказал.

А тем временем многие из ещё недавно спящих пробудились и, заметив нашу компанию, потянулись в нашу сторону. Я бы, конечно, хотел сказать, что все были бодры и веселы и, беззаботно болтая, направлялись к нам, но реальность была совершенно иная: люди явно не были знакомы друг с другом, и первобытные инстинкты у некоторых уже брали власть над разумом. Стадное чувство притягивало их к нам, собственно говоря, многие из идущих имели такие выражения лиц, что невольно ассоциировались с баранами.

Подходившие несмело спрашивали: «Где мы?» Дальше общение в основном было на тему, откуда и как оказался здесь. Выяснилось, что все здесь присутствующие — из разных городов страны, наблюдался также недельный разброс в числах исчезновения. Вопросов, на которые у меня не было ответов, от этого становилось ещё больше.

Вдобавок ко всему странное солнце, которое засверкало на горизонте, обозначило ещё одну совсем неразрешимую задачу: его лучи вообще не согревали своим теплом, температура по сравнению с той, которая была перед рассветом, по моим ощущениям, не поднялась ни на градус!