Своих не бьют

Владимир Слепченко

Четырнадцатилетний подросток переезжает с родителями из затерянного уголка России в Москву. Конфликты в школе, новые враги и друзья, первая любовь, непонимание со стороны тирана-отца. Как выжить во всем этом и выстроить взаимоотношения с одноклассниками, учителями и родителями? Об этом повествует история «Своих не бьют».

13

Следующим утром Стас застал Кешу в отличном настроении.

— Ты чего такой веселый? — спросил он у друга, поеживаясь от холода.

— Ты ща тоже веселым станешь, — ответил Кеша, пуская в утреннюю темноту струйку пара изо рта. — Отгадай, кто мне вчера вечером звонил?

— Да откуда я знаю?!

— А ты фантазию подключи.

— Ну… Звезда что ли?

— Сам ты звезда. Звонила некая Светлана Федоровна. Женщина из администрации президента.

Стас с подозрением посмотрел на кажущегося серьезным Кешу.

— И чего она хотела?

— Да вот, зовут нас на работу. Тебя в министерство иностранных дел. Для начала предлагают должность зам министра, а меня в министерство здравоохранения на такое же место.

— А… понятно! — улыбнулся Стас розыгрышу друга. — А если серьезно?

— Если серьезно, конечно, менее интересно. Звонила та тетка из торгового центра на Новослободской…

— И что? Что она сказала? — перебил его Стас.

— То, что завтра и в воскресенье тебе придется потрудиться. Ждут к десяти утра.

— Ура! — крикнул Стас, и оторвал Кешу от земли, заскользив ногами по раскатанному льду.

— Поставь на место! — успел крикнуть Кеша, заваливаясь на поскользнувшегося Стаса. В тот же миг ребята оказались на снегу.

— Башка цела?

— Да вроде бы, — поднимаясь с земли и трогая голову, ответил Стас.

— Это радует. А то последние мозги бы выбило. Так и ходил бы всю жизнь, улыбаясь, — изобразил Кеша юродивого, встав на ноги.

— Слушай, Кеш, — вдруг заволновался Стас. — Ты говоришь завтра в десять утра. А завтра же суббота, мы учимся.

— Расслабься. Завтра мы не учимся, в школе субботник. Или ты забыл? Так что можно забить.

— Елена же потом возбухать начнет, почему я не пришел.

— Не начнет. Думаю, ее не будет. По крайней мере, несколько лет я ее на субботниках не наблюдал. А я за тебя отмечусь.

Друзья остановились на школьном крыльце, по которому поднимались раскрасневшиеся от мороза школьники. Стас стряхнул с себя налипший снег, и они с Кешей вошли в здание навстречу новому учебному дню.

После третьего урока Кеша сказал Стасу, что пойдет домой.

— Почему? — поинтересовался Стас.

— Да ты знаешь, Ангелина Степановна так вдохновенно сегодня отрывок из Гриновских «Алых парусов» читала, что я заслушался, и мне стало немного стыдно. Смотрю на нее, и кажется мне, что стоит она помолодевшая на до блеска отдраенной палубе «Секрета». Волосы ее по ветру развевает морской бриз. Глаза горят. Солнце пробивается через алые паруса. И так здорово стало на душе. Мне даже показалось, что если мы встанем всем классом и выйдем, она даже не заметит.

— Да, Ангелина Степановна без ума от своей литературы. А из—за чего тебе стыдно—то стало?

— Да я, видишь ли, не прочел книгу.

— Да ты много чего не читал да и что с того? — удивился Стас.

— А вот Грин меня зацепил. Что—то есть в нем такое… сказочное и настоящее одновременно. Ну, в общем, то, как должно быть на самом деле. Не знаю, как объяснить. Побегу читать. Так что сегодня я не доступен, пока, — пожал Кеша на прощание другу руку.

После последнего урока Стас вышел из класса вместе с Таней.

— А куда Кеша делся? — спросила она.

— Домой ушел, решил немного отдохнуть от школы.

— Ясненько.

Тут Стас вспомнил, что как—то предлагал Тане поболтать на английском. Кеши рядом нет, спешить некуда, поэтому он набрался смелости и обратился к Тане:

— Тань, если хочешь, можем пройтись немного.

Девушка вопросительно посмотрела на него. Стас засмущался и тут же, запинаясь, начал оправдываться.

— Да я это… имел в виду попрактиковать английский.

— Ой, здорово как! — обрадовалась она.

Стас накинул свою куртку, а потом помог Тане одеть лиловое пуховое пальто. Они вышли на улицу, где сторож дядя Коля, одетый в синий фартук поверх свитера и ушанку, вооруженный метлой разгонял толпу школьников, обстреливающих выходящих из здания снежками.

— Вот сейчас я вас так да раз эдак! — кидался он на гогочущих ребят, держа в руке метлу, словно боевое копье и целясь в очередную жертву.

Стас с Таней проскочили мимо него невредимыми и неторопливо побрели вдоль дороги, по обочине которой стояли рослые ветвистые тополя, густо покрытые белым снежным мехом. Когда мимо проезжал грузовик или автобус, сотрясая воздух, деревья щедро делились с ребятами снегом, который так и норовил попасть за шиворот. Таня потуже затянула белый шерстяной шарф, а Стас до конца застегнул молнию и накинул капюшон. Разговор завязался сам собой. Они перешли на английский и обсудили, кажется все, начиная с дяди Коли и заканчивая проблемой всемирного потепления. Но вот неожиданно Таня остановилась перед четырнадцатиэтажным домом из желтого кирпича.

— Ну вот, — переходя на русский, сказала она, — я и дома. — Стас, скажи, а как тебе Москва, нравится?

— Конечно! — не раздумывая, ответил Стас. — Самый большой и красивый город на свете.

— А ты не скучаешь по тому месту, откуда приехал?

— Ну, вообще—то есть немного. Ведь я там вырос, как не скучать. Наш городок полная противоположность Москвы. Здесь тысячи домов, там всего лишь несколько десятков, да и то четырехэтажных. Здесь жизнь не останавливается не на секунду, даже ночью. Там она и днем никуда не торопится. У всего четкий, размеренный ритм и порядок. Сегодня известно, что будет завтра, послезавтра, через несколько лет. Если, конечно, не произойдет какой—нибудь апокалипсис. А здесь все кружится, вертится, — сделал резкое круговое движение правой рукой Стас, добавляя эмоций к своим словам. — По правде говоря, у меня и скучать—то времени особо нет. Вечером перед сном только вспомню прошлую жизнь, как через минуту уже вижу сны. В них я частенько переношусь в свой военный городок, — задумчиво ответил Стас.

— А с одноклассниками, друзьями общаешься? — спросила Таня.

— Редко. Там закрытая территория. Сотовая связь никакая. Так, пару раз ребята набирали. Интересуются, как я здесь устроился. Я им иногда смски отправляю. Правда, не всегда доходят, — улыбнулся Стас.

Он внимательно посмотрел на Таню и заметил, что ее белоснежные щеки от мороза покрылись румянцем цвета переспевшей рябины.

— Тань, я тебя, наверное, заговорил. Холодно, ты совсем замерзла, — смущенно опустив глаза, сказал Стас.

— Спасибо за беседу и за то, что проводил, — поблагодарила она Стаса.

— Да не за что. Это тебе спасибо, — скромно ответил Стас, неуклюже топчась на месте и глядя на образовавшуюся под ногами слякоть. — Ю а велком. Бай!

— Бай — бай! — улыбнулась Таня на прощание и помахала Стасу рукой.

Он взглядом проводил ее до подъезда, дождался, пока она скроется за дверями, а затем побрел в сторону дома.

«Необычная она девчонка, — размышлял Стас. — Не такая, как все. С ней пообщаться прикольно и еще она красивая… — мелькнуло у Стаса в голове и тут же, смутившись, он запнулся. — Так, надо поскорей домой чесать да уроки к понедельнику сделать, — попытался он направить мысли в другое русло. — А то ведь в выходные я буду занят, времени совсем не останется».