Перелётный словарь для почтовой вороны

Владимир Старшов

Автор просит не думать о нём плохо, он не пьяница. Это всё лирический герой, такой-сякой, иногда и чокнешься с ним. Но ответственность за его грехи снять с автора никак невозможно. Стихи окликают поэзию исповедью. И не важно, файлы это или письма в папирусных свитках. Прав Пастернак, книга всего лишь «кубический кусок горячей, дымящейся совести.» Надо только подобрать слова. А словарей теперь, как будто, мало, и — не успеваем…

«Вот прелести домашнего ареста…»

Вот прелести домашнего ареста —

спокойно за окном стоит окрестность,

и осень как смиренная невеста

сидит тихонько и не сходит с места.

И воробьи семейства воробьиных

о чём-то говорят понятным языком.

А снегири потом склюют рябину,

и зимовейник разойдётся дураком.