Два в одном. Король мертвецов

Владимир Сухинин, 2022

Мир куда попал по оплошности ангела хранителя землянин Артем. Был одновременно прекрасен и смертельно опасен. Попав в круговерть закулисной борьбы за власть, он стал магом, изгоем, дезертиром и бароном по неволе. Он уже не управлял своей жизнью, а подчинился, судьбе и плыл по ее бушующим волнам, старясь удержаться на плаву. Заброшенный в дикие земли, где жили племена дикарей, принялся за осуществление планов возрожденного хранителя демиурга. Он должен объединить разрозненные племена народа озер, отбить атаку горцев и победить в схватке с воинством церкви Дракона. Но путь его невероятно сложен, полон разных опасностей и требует от Артема не только напряжения всех его сил, но и проявления мудрости, терпения и милосердия…

Глава 3

Артем вернулся в тело и сидел, размышляя о будущих планах. Пока у него не было ясной цели, не было стратегии, и он не понимал, как же ему объединить племена в долгосрочной перспективе. А то, что скоро начнутся проблемы, он предчувствовал. Дикари были самоуверенны, горды и часто ставили свои личные цели выше общих. Показать силу, удаль и стать лучше других — это было воспитано у них поколениями. Слабых затирали, и они погибали первыми. Никто не хотел быть слабаком, и жажда первенства была самым слабым местом любого дикаря. Но он охотно подчинялся силе, если не мог ее преодолеть…

— О чем думаешь? — раздался голос сбоку. Артем слегка повернул голову и увидел сидящего на скамье Иля. Рядом примостилась красивая брюнетка. Она показалась ему знакомой. Он ее уже видел. Но не помнил, где.

— При ней можешь говорить свободно, — понял его молчание хранитель отверженных. — Она моя помощница. Так о чем таком глубоком ты задумался? — повторил он свой вопрос.

— Я не понимаю, куда мы идем. Нет плана, нет стратегии. Нет ясной главной цели. Для чего мы объединяем племена? И нет идеологии. Что будет дальше, когда мы объединим племена? Как удержать племена в повиновении? Как историк я могу тебе, Иль, сказать, что без идеологии успешно править нельзя. Нужна идея, которая объединит дикарей. Это может быть вера, может быть, свобода, может быть, завоевание новых земель, может быть, высокие идеалы… или утверждение превосходства народа озер над другими народами. Ничего подобного у нас нет. Только сила и страх…

— Ну, сила и страх тоже работают и заставляют подчиняться, — ответил Иль. — Но я тебя понимаю. Только сейчас не время для идеологий. Я веду борьбу с дикими тифлингами. Без них мы инквизиторов не победим. Твоя битва на земле, а моя в высшем плане. Там, где обитают те, кто исполняют волю Создателя. Надсмотрщики над душами смертных. Поэтому ты захватываешь одно племя за раз. Сначала побеждаю я, потом уже по моим следам идешь ты. Лишенные духовной поддержки, племена теряют боевой дух и волю к победе. Но к твоей идее мы еще вернемся. Но… несколько позже. Сейчас же тебе придется возродить два мертвых культа. Культ богини смерти Иехель. И культ бога войны Марселона…

— Как это возродить? — не понял Артем. Их же нет.

— Кого нет, Артем?

— Ну, бога войны и смерти…

— Они были и будут вновь, как только о них вспомнят смертные. Боги не умирают, они уходят в забвение. И из забвения их вытащишь ты. Назначь свою новую подружку Неелу жрицей культа богини смерти Иехель. Я посвящу ее в жрицы. Отправь ее с ведьмами и псами на охоту за живыми. И она будет приносить богине свои жертвы. Увидев, как скривился Артем, Иль жестко усмехнулся. В его глазах появился ледяной холод. — Жертвы Иехель теперь забирает Дракон через инквизицию. Ты тоже убиваешь, чтобы выжить, такова природа живых. Иехель забирает тех, кто достиг своего дна в этой жизни, и тех, кому подошел назначенный срок. Хотя другие, не зная сущности мироздания, могут посчитать павших от ее руки вполне нормальными и порядочными людьми. Я тебе, наверное, не открою большую тайну, если скажу, что зло человека разрушает вселенную и тот, кто ее создал, поставил механизм очищения от этого зла. А вот церковь забирает чистые души. Ими питается Дракон. Эту жертву нужно у него забрать. Понимаешь?

Артем задумался. В словах хранителя есть свой смысл, не до конца ему понятный, но вполне резонный, и возразить, в общем-то, нечем. Он слабо улыбнулся и кивнул.

— А бог войны для чего? — спросил он.

— Пока ты сражаешься с дикими племенами и горцами, далекими от внимания Дракона, ты побеждаешь. Но сражаться с войском Дракона будет очень и очень сложно, а нам нужна первая и решительная победа. Проснувшийся бог войны вспомнит свое прошлое и как его обманул Дракон. Он обязательно даст тебе больше шансов на победу.

— Вот оно как… — со вздохом проговорил Артем, — мы все марионетки…

— Марионетки? Это что такое? — удивился Иль.

— Это те, кем кто-то управляет. И кто же будет жрецом бога войны?

— Ты и будешь, — улыбнулся Иль. — Чего рот раскрыл? Мне в жертву победы на войне не нужны, а ему очень даже. Я тебя посвящу, и будешь ты первожрецом Иля — хранителя всех отверженных, и первожрецом Марселона, бога войны.

— Занятно, — без улыбки и тени радости произнес Артем. — Сборище бандитов, насильников, воров и убийц… Да еще мертвецы. Вот мой круг общения и паства. Да, забыл. Еще дегенерат, что делит со мной тело.

Женщина зашлась в смехе.

— Ха! Ха! Ха! Как точно ты подметил. Именно так. Но кто-то же должен взять заботу о них на себя. Как раз нужные жертвы для Иехель. Мальчик, это не Артам делит тело на двоих. Ты, как приживалец, которого пустили в дом… Так что будь ему немного благодарен. Ты живешь в его теле, пользуешься его именем. И если бы жил у себя на Земле праведно, не попал бы сюда. Так что не очень-то задирай нос. Ты был там у себя бандитом, солдатом и убивал людей. В общем-то, влачил пустую никчемную жизнь. Так хоть здесь, когда тебе предоставился еще один шанс, проживи эту жизнь достойно, с правильной целью.

Артем опустил голову. Женщина ударила его в самое сердце. Именно так он и считал, живя на Земле.

— Я постараюсь, — ответил он.

Охота! Сердце Неелы замирает от охватившего ее экстаза. Вот она, настоящая жизнь, к которой она так долго стремилась. Ее чувства обострены, а впереди живые. Она чувствует их. Их кровь, их энергия жизни влечет ее. Она каким-то непостижимым образом соединилась с одной из ведьм, и жажда, голод, вожделение влекли ее к кустам. Там пища! Там жертва. Кровь бордовым огнем застлала глаза. Неела вытянула руки, ее скрюченные пальцы вонзились в плоть, и приглушенный крик живого существа бальзамом потек по ее жилам.

— Стой! — раздался окрик в ее голове. И муть, захватившая ее разум, спала. — Мне не нужна пустоголовая жрица, готовая пожирать живых…

Неела проморгалась и огляделась. Стояла ночь. Рядом терлись о ее ноги два пса. Из кустов раздалось довольное чавканье. Неела передернула плечами от омерзения и пробормотала:

— Иехель, прими эту жертву… Прости… Я не знаю, что на меня нашло… — Девушка упала на колени. Долго стояла, склонив голову…

В ее жизни произошли огромные изменения, и она никак не могла к ним привыкнуть.

— Неела! — позвал ее Артам, выйдя из дома, где он отдыхал. Заметив девушку, приказал: — Зайди ко мне!

Удивленная суровостью Артама, Неела послушно зашла за ним в открытую дверь. И прикрыла ее за собой.

Артам был странным. Иногда пугающе жестоким, иногда наивным, как ребенок, а по ночам превращался в скота. Она его и любила, и боялась. Он был одержимый демоном. Это она хорошо понимала. Единственная, кто мог его держать в равновесии, была дикарка Хойсира. Неела не ревновала. Хойсира не была одаренной, но стала для Артама незаменимой советчицей. Она была нужна Артаму, и Неела это приняла как должное. Она ждала, когда что-то в их жизни изменится. Была покорна и терпелива, и это пришло.

— Неела, твоя жизнь скоро изменится, — усаживаясь на лавку и приглашая жестом сеть ее, произнес Артам. — У Духа озер большие планы на тебя, и он хочет посвятить тебя в первожрицу богини смерти. Ее имя Иехель. Что скажешь?

Неела, не ожидавшая такого разговора, испуганно посмотрела на Артама. Она некоторое время пребывала в смятении, потом спросила. Голос ее звучал тихо и глухо.

— Мне нужно будет умереть и стать мертвячкой?..

— Нет. Но ты будешь повелевать мертвяками. Я тебе сейчас поясню суть твоего служения. Когда-то, до прихода в этот мир Дракона, Иехель была почитаемой богиней. Она забирала только души тех, кто пришел к своему концу, и дарила им тихую смерть. Тех, кто сильно нагрешил и сеял зло, она забирала, можно сказать, насильно. Я всего не знаю и, если честно сказать, знать не хочу. Эти тайны она откроет тебе. Дело в том, что Дракон забрал ее власть и забирает с помощью церкви чистые души. Он разрушает этот мир и сам становится сильнее. Он хочет стать настолько сильным, чтобы уйти в другой мир, отставив тут одно пепелище. На тебя, Неела, возложена высокая миссия — возродить культ Иехель и вернуть ее из небытия. Дух озер посвятит тебя в жрицы. Тебе будут служить ведьмы и часть псов. Я сейчас выйду, а он проведет обряд посвящения. Потом следуй его указаниям. Я свое дело сделал.

Артам вышел, а в горевшем очаге возникла фигура человека.

— Неела! — прозвучал голос в ее голове. — Ложись на кровать и закрой глаза.

Девушка беспрекословно подчинилась и легла на низкую кровать, на которой до этого лежал Артам. Она хранила еще его тепло и его запах пота. Она успокоилась и закрыла глаза. Вскоре ее сознание помутнело, и девушка впала вроде бы в сон, но при этом все видела и чувствовала. Неела мгновенно оказалась на облаках. Над головой разлилось синее небо. А рядом стоял, по колено окутанный в дымку облаков, молодой улыбающийся парень. Он ободряюще подмигнул ей.

— Не дрейф, Неела, — задорно произнес он. — Это не страшно. Сейчас я надрежу руки тебе и себе. Мы смешаем нашу кровь, и это будет твоим посвящением. Он достал из ножен, висящих на его поясе, тонкий острый клинок и надрезал свою ладонь. На ней появилась алая кровь и потекла по ладони. Затем капли стали капать на облака, обагряя их в кровавые тона. Неела засмотрелась на эту картину. Ее позвал голос парня и вытащил из состояния созерцания.

— Давай, детка, свою руку.

Она молча протянула ее, и парень неуловимо быстрым движением полоснул ножом по ее ладони. Он не мешкая схватил ее руку и прижал к своей. Рука девушки отозвалась болью и жжением. Она непроизвольно дернулась, но парень крепко ее держал.

— Не бойся, это скоро пройдет, — проговори он. Но боль и огонь усилились, стали распространяться дальше, и скоро дошли до сердца. Оно застонало, застучало, стало биться внутри нее, и ей показалось, что сейчас оно вырвется из груди. Но огонь вскоре утих, и боль прошла. Парень отпустил ее руку.

— Ну, вот и все. Ты прошла обряд посвящения. Гордись, теперь в тебе течет частица крови бога.

Неела посмотрела на руку — на ладони отпечатался красный знак, похожий на косу.

— Его можешь видеть ты и твоя богиня, — улыбнулся довольный парень и спросил: — Вопросы есть?

— Есть, — оторвав взгляд от руки, прошептала девушка. — Артам тоже прошел такое посвящение?

— Артам? Нет! — засмеялся парень. — Его гремлун пописал на жертвенник, я принял эту жертву и назначил Артема своим первожрецом. Вот как это было, — и он вновь задорно засмеялся. Парень был молод, очарователен и никоим образом не походил на бога.

— А ты точно бог? — спросила Неела и засмущалась.

— Точно, но еще очень молодой, — ухмыляясь во весь рот и сверкая белыми зубами, отозвался тот.

— А у тебя зубы, как у Артама, — выпалила девушка.

— И это правда, — кивнул парень. — Я увидел его зубы и сделал себе такие же. Правда, красиво.

Девушка кивнула.

— Но нам, дорогуша, пора. Забирай своих ведьм, пару псов и иди на охоту за живыми. Тебе твое сознание подскажет, что делать.

Неела пришла в себя, все так же лежа на кровати. Чтобы развеять сомнения, посмотрела на руку и увидела бордовый шрам в виде косы.

«Значит, не приснилось», — подумала она и встала. Села на кровать и поняла, что чувствует всех мертвецов в округе. И еще она поняла, что может ими повелевать. Девушка поднялась с кровати и пошла к выходу. У дверей ее поджидали два мертвых пса, увидев девушку, завиляли хвостами. — Позовите ведьм, — мысленно приказала Неела. — Мы уходим на охоту.

Ночь выдалась темная, и наступившее раннее утро скрывало свои тайны под завесой тяжелых низких туч. Живые кутались в шерстяные плащи, и их ауры хорошо были видны в магическом зрении. Неела сначала удивилась, когда смогла настроиться на зрение одного из псов, ушедшего на разведку. Он видел в темноте не силуэты живых, а их ауру, и неспешно и тихо приближался к жертве. Их было двое. Два дикаря, сидевшие в засаде недалеко от стойбища оруханов.

«Шпионы», — догадалась Неела. — Придуши, но оставь живыми, — приказала она псу. И вскоре сдавленные испуганные крики возвестили о том, что пес все исполнил правильно.

Неела размытой тенью промелькнула по кустам и остановилась у двух лежащих без памяти тел. Один был молодой и высокий, с хорошо развитой мускулатурой, второй постарше, ниже, но с длинными руками и большими ладонями. Он раскинул руки в стороны и хрипел. Пес держал его за шею.

«Аура человеческая, а душа темная. Ночные убийцы, — пришло к Нееле понимание сущности воинов, Она даже не удивилась этому пониманию внутренней сущности воинов, когда разглядела темные поросли кустов разросшиеся в их аурах. — Хорошая жертва госпоже», — улыбнулась девушка. Она присела рядом с тем, кто был постарше.

— Отпусти! — приказала она псу. Пес медленно разжал пасть и сел рядом. Жадно облизнулся. На шее мужчины остались кровавые следы.

Неела положила руку на лоб воину, и тот открыл глаза. Увидел склонившуюся над ним девушку и попытался ухватить ее рукой. Но та сразу же была перехвачена зубами пса. Мужчина охнул и замер на земле.

— Кто вы и зачем сюда пришли? — задала вопрос Неела.

— Да пошла ты, тварь!.. — огрызнулся воин и тут же об этом пожалел. Его другую руку ухватил второй пес. Над ним появилась сгорбленная фигура отвратительного существа с космами на голове. Его красные глаза горели голодом.

— Ешь его с ног, — прошептала Неела, и существо заурчало. А следом дикарь почувствовал, что его стали жрать заживо. Он хотел зайтись в крике, боль накатилась на него, как волна, быстро и мощно. Но девушка, что сидела рядом, просто положила руку ему на уста и улыбнулась. — Молчи! — произнесла она, и крик застрял у него в горле. Он забулькал и только застонал.

— Кто вы и зачем сюда пришли? — повторила она вопрос, и мужчина сдался.

— Не надо… я все скажу. Он приподнялся на локтях. — Мы из племени грованов, ночные охотники…

Неела отогнала пса. Раненый откинулся на спину.

— Мы должны были добыть одного из воинов нового союза и доставить в свое племя… Нам надо знать, чем силен их колдун… Артам…

— Сколько таких групп, как ваша, вышло на поиски? — уточнила Неела.

— Десять… Оооо!.. — лицо дикаря болезненно скривилось. — Прикажи этой твари меня не есть, я все тебе расскажу… Лучше убей…

— Молодец, я вижу, что ты не врешь, — спокойно произнесла девушка. — Но тебе придется еще немного потерпеть. Мне нужно вернуть госпожу.

Неела выхватила кинжал и разрезала воину грудь, достала еще живое сердце и произнесла:

— Госпожа! Богиня Иехель, проснись и возьми мою жертву.

Воин дернулся и затих.

Так же она поступила и с другим воином. Это были первые, самые кровавые жертвы, и этот путь ей надлежало пройти. Она приносила богине смерти сердца живых, а их тела пожирали мертвяки…

Неела и ее отряд обходили окрестности, прилегающие к поселку оруханов. Мысленно она послала сигнал Артаму, что вокруг бродят разведчики племени грованов, ночные охотники. Это племя готовило воинов, способных проводить диверсии.

И Артам услышал ее призыв. Он даже удивился.

— Неела?.. Это ты? — задал он вопрос и на некоторое время растерянно замолчал.

— Я! Я вышла на охоту и сразу нашла чужих. Допросила и выяснила, что десять групп ночных охотников пришли, чтобы выкрасть воинов союза и узнать, в чем твоя сила. Будьте осторожны.

— Хм… вот как. Понял, спасибо, но как ты со мной говоришь?

— Я не знаю. Так получилось. Дух озер, может быть, дал такую способность.

— А что за охота?

— Жертвы богине Иехель…

— Ну, удачи. Береги себя…

Чужие прятались хорошо. Но от глаз мертвяков и Неелы укрыться не могли. Их выдавала аура живых. Сквозь поросль густой и высокой травы, сквозь ветки кустов и деревьев их было хорошо видно.

Вторая группа охотников находилась ближе к поселку и они уже сумели поймать незадачливого часового. Его связали и, сунув в рот кляп, тащили, прячась в траве. Два пса посмотрели в глаза Неелы. И та лишь кивнула им. Они понимали ее без слов. Две размытые тени молча устремились на чужаков и прыгнули им на спины. Послышался короткий и негромкий вскрик, недолгая возня, и все закончилось.

Неела в рассветных сумерках подошла к троим воинам. Один был связан и испуганно таращился на псов.

— Что, горе-вояка, поймали тебя. Небось спал на посту?

Тот отчаянно закачал головой.

— Не спал? А как же они тебя схватили и без шума связали? Врага проспал. А ты знаешь, что с такими делает Артам? По его испуганным глазам она поняла. Воин догадался. — Вот и ответишь, — непреклонно, с нотками суровости произнесла Неела и стала допрашивать чужака. Он тоже сначала строил из себя героя, но вскоре начал рассказывать, как подошли к спящим часовым и обезоружили их. Одного убили, он попытался закричать, а этот запросил пощады.

— Ты из какого племени? — спросила связанного Неела.

— Из оруханов…

— Ты позор племени и будешь предан моей госпоже.

Неела ему первому вырезала сердце, затем остальным.

Когда Неела, держа последний окровавленный кусок, полиняла над головой, она услышала шелест. Трава стала прижиматься к земле. Ее овеял ледяной холод, и чьи-то невидимые руки дотронулись до ее лица. Правая половина лица мгновенно потеряла чувствительность.

— Кто ты, неразумная, что зовешь меня? — услышала она слабый голос у себя в голове. Ты играешь с огнем. Ледяным огнем смерти…

— Я недостойная твоя жрица, богиня Иехель…

— Ты знаешь мое имя? Откуда?

— Мне его сообщил Дух озер, и он посвятил меня в твои жрицы. Вот — и Неела выставила ладонь, на которой был знак косы.

Теперь ледяной холод коснулся руки, и она занемела, а багровый шрам стал синим и покрылся инеем.

Затем холод отступил, и Неела услышала затухающий голос.

— Уходи. Мне нет дела до смертных. Мне нужен покой…

«Э, нет! — промелькнула мысль у девушки. — Раз ты пришла, то останешься». — Она встала и отошла от кровавой трапезы мертвяков. — Ешьте во славу Иехель и прославляйте свою богиню крикнула она им и скрылась в кустах. Справив малую нужду, она мысленно позвала свой отряд следовать дальше. Местное солнце еле-еле пробивалось сквозь серую завесу туч. Туман стелился по траве, уходя к лесополосе. Туда и направилась Неела, увлекая за собой мертвецов.

Артем, получив тревожный сигнал от Неелы, позвал вожака псов.

— В округе чужие, их можете съесть, — мысленно произнес он. Псы тут же потерялись в сумерках рассвета. Лариска, пантера, постояла рядом, хлестнула себя облезлым хвостом, противно мяукнула и огромными прыжками помчалась следом. Матерый мертвяк ухнул и побежал за ними. В руке он держал большой ржавый тесак.

«Теперь не уйдут», — удовлетворенно подумал Артем. Но как-то надо бороться с диверсантами. Уж больно благодушно племена стали себя вести. Почувствовали себя в безопасности, но она мнительна, и грованы это сейчас ему показали.

Нужен свой аналог смерша, и, наконец, надо пройти ритуал посвящения в жреца бога войны. Ох уж эти боги! Сами ничего не могут, но умеют аккумулировать молитвы простых людей, превращать их в свою пищу и раздавать по крупицам приближенным. Но, как говорится, что имеем тем и ходим.

«Может быть? — подумал он, — этот Марселон поможет ему провести военную реформу. Все-таки специалист в области войны.

— Иль? — позвал он хранителя. — Давай посвящай меня в жрецы Марселона. — И услышал краткий ответ:

— Некогда. Мы сражаемся с тифлингами.

Арингил вместе с Агнессой и ее бабкой был в свите Иля. Они стояли на холме, а под ними растянулась жиденькая цепочка из трех сотен тифлингов. У многих в руках были заточки и цепи. Другие просто держали в руках палки.

Арингил слышал о сражениях с падшими ангелами, но никто никогда не рассказывал, как они сражались. Было ли у них оружие, а если было, то какое? И вот он воочию увидел, что может представлять из себя небесное воинство. Хотя небесным его назвать — было бы погрешить против истины, скорее поднебесным.

У ног Арингила стоял Сунь Вач Джин, и он как-то умудрился из подручных материалов, как говорили на Земле у русских, «на коленке», сделать рогатку. Сначала Арингил не понимал, зачем он вытаскивает разный хлам из своего кармашка на замызганном фартуке. Это единственная деталь его прошлой одежды, с которой он не расставался. И карман был у коротышки прямо таки бездонный. Оттуда непостижимым для Арингила образом появлялись палочки, резиночки, стамеска, пилка, штангенциркуль, гвоздики, кусок колбасы, кружка и куча всякой непонятной мелочи…

Свад, бормоча что-то невнятное себе под нос, разложил все это перед собой, опустился на колени и стал что-то чертить в своем потрепанном блокноте. Арингил и Иль с интересом за ним наблюдали. Женщина и девушка-тифлинг не обращали на него никакого внимания.

— Так, скорость, умножаемая на массу, дает нам… — пробормотал Свад и написал столбец цифр. Под его взглядом цифры сами по себе перемещались по листу, а коротышка лишь качал головой. — Нет, так слишком слабо, — проговорил он, и цифры вновь, как живые, стали перемещаться. — А так слишком туго… не пойдет. В конце концов, он сделал еще один расчет и остался доволен. Потер руки и важно произнес:

— Крибли, крабли, бумс. — И, о чудо, в его руках появилась огромная рогатка.

Иль удивленно вскинул брови.

— Такого заклинания нет, — веско заявил он.

— А вот и есть! — довольно ответил ему гремлун. — Ты просто малообразованный божок и притом обманщик.

— И ничего я не малообразованный. Уж в магии я понимаю побольше твоего, — неожиданно для Арингила обиделся Иль.

— Ну вот, а это простейшее заклинание ты не знаешь, — рассмеялся Свад. — Какой же ты знаток магии?..

— Да и что это за заклинание? — запальчиво спросил Иль.

— Скажу, — ответил Свад, — но будешь должен.

Иль был настолько азартен, что тут же, потеряв осторожность, согласился.

— Буду должен, говори.

— Это заклинание Артема. Он часто его говорит.

— И… что оно значит? — поторопил его Иль.

— А ты у него спроси. Это землянское заклинание.

— Может, земное? — уточнил Арингил. — Я слышал эти слова по радио.

— По чем? — в два голоса спросили Иль и Свад. Оба были удивлены.

— А разве на Земле существует магия? — спросил с подозрением Иль.

— Нет, только сказки…

— Сказки, значит, — насупился Иль. — Вот ты, Свад, пройдоха!..

— От пройдохи и слышу, — огрызнулся гремлун и, широко раскрыв рот, громко рассмеялся.

— Смотри, муху не проглоти, — незлобливо заметил Иль и тоже рассмеялся, а Свад поперхнулся и, широко раскрыв глаза, уставился на Арингила.

— Арингил, я муху съел, — под хохот Иля и тифлингов растерянно проговорил он и стал отплевываться.

Арингил лишь скривил губы. Хранитель вечно подшучивает над Свадом. Он перевел взгляд на противника. Там началось шевеление, и темная масса направилась в их сторону. Они шли неорганизованной толпой, держа в руках такие же палки, какие были и у некоторых бойцов их малочисленного отряда. «Эх! Сейчас бы пулемет!» — подумал Арингил. Представил себе ПК (Пулемет Калашникова, калибр 7.62 мм.), что таскал одно время Артем, и тот неожиданно появился у него в руках.

Сильно удивившийся ангел чуть не выронил его из рук. Но в последний момент удержал.

— Это что у тебя? — первой опомнилась Агнесса. — И где ты это взял? Ты им махать будешь?.. Или дудеть в него?

— Это, — немного растерянно проговорил Арингил, — пулемет ПК… вот. А где взял?

— Из воздуха…

— А что он может? — живо спросил Свад, протягивая дрожащие руки к неведомой, но очень привлекательной конструкции.

— Стрелять, — ответил Арингил.

— Покажи! — распорядился Иль.

Арингил нажал на курок, и ствол пулемета озарила длинная вспышка. Раздался грохот, и отдача выстрела повела Арингила в сторону. По земле, воздуху и толпе тифлингов прошли огненные «осы». Горячие гильзы разлетелись по воздуху. Одна попал гремлуну за шиворот, и он, заорав благим матом, как ожидающий кастрации хряк-двухлеток, стал прыгать и скакать на месте.

— Не надо так бояться, — попытался успокоить гремлуна Арингил. Но коротышка только громче взвыл, обматерил ангела земным ругательством, Патетически воскликнул: «Ты меня убил», — и упал на землю. Стал спиной возиться по невысокой траве.

— Свад, хватит придуриваться, — поморщился Иль, — он убил не тебя, а наших противников…

На противоположном конце поля боя с десяток тифлингов просто валялись на земле, а остальные с воплями ужаса бросились наутек. Вскоре перед небольшой армией Иля никого не было.

— Победа? — недоуменно произнес он. — Ну да, победа…

— Ура! — закричала Агнесса и, потрясая кулачком, завопила. — Как мы их! — Затем набросилась на Арингила. — Ты почему раньше не вытаскивал свой пулемет? Жалко было, да?..

Свад, не вставая, прогундосил:

— И пострелять даже не дал из гогатки.

На следующий день после торжеств и умеренного употребления самогона, туманным, пасмурным утром, по не высохшей под скудными лучами светила росе делегация старейшин оруханов в составе шести человек приблизилась к стенам главной крепости искеназов. Шли они несмело и даже как-то обреченно. Это было видно и защитникам, и тем, кто стоял за их спинами в лесу.

— Вам чего, предатели? — крикнули им со стены.

— Мы пришли на переговоры с вашим вождем! — крикнул в ответ старейшина Оринхол.

— О чем с вами можно говорить, предатели? — раздался со стены грубый голос. — Идите себе обратно, а то наш вождь проснется и прикажет повесить вас на воротах нашей крепости.

— Исгрум, когда ты стал решать в вашем племени за вождя? — громко спросил воина старейшина Оринхол. — Мы принесли вам хорошую весть. Вы будете свободны и будете жить, как и прежде. Ваш вождь будет вашим вождем. От вас нужно только выделять воинов для войны в объединенное войско. Это нормально и дает безопасность…

В ответ два воина на стене подняли большую дубовую бочку и вылили нечистоты на головы оруханов. Со стены раздался громкий хохот, а послы племени оруханов, ругаясь и крича угрозы, поспешили отойти от стен.

— Это наш ответ вам и вашему некроманту! — крикнул со стены тот, кого старейшина назвал Исгрумом. — Так будет с каждым, кто приблизится к стенам нашей крепости. Вы опозорили себя предательством и потому прокляты. Лучшее, чего вы достойны, это жрать дерьмо. — Его слова поддержал громкий крик и свист на стене. Там смеялись, свистели и улюлюкали.

Старейшины, облитые нечистотами на глазах зевак из крепости, направились к воде реки. А из леса вышла стройная фаланга воинов в невиданных доспехах. С большими щитами и длинными копьями. Они остановились на расстоянии двухсот локтей от стены и замерли.

На стенах стали смолкать радостные крики. Из-за спин выстроенных в пять рядов воинов вышли мертвяки и тоже остановились.

— Да их тут триста воинов! — громко и испуганно крикнул кто-то со стены, но Исгрум на него шикнул.

— Чего орешь? Тише ты. Смолкни!

На стенах и у стен установилась тишина. Защитники молча и с испугом смотрели на неподвижные ряды воинства союза, а те стояли и молчали.

— Их всего триста воинов, а не тысячи, как нам рассказывали. И им нужно еще забраться на стены, — приободрил воинов Инсгрум. — А лестниц у них нет. Мертвяки тоже по стенам не лазят. Чего испугались? А ну-ка давайте освищем их! — И первый заливисто засвистел. Его свист подхватили остальные защитники стены. Их число быстро росло, и они, кривляясь и крича в сторону молчаливо стоявших воинов союза, потрясали дротиками.

— Вождь! С нами вождь! — радостно закричали на стенах.

— Ну что? Обгадились? — крикнул Инсгрум. — Подходи, я вас помою, — и, спустив штаны, стал под хохот защитников крепости мочиться вниз.

В это время один мертвяк в синей нарядной мантии поднял посох, и десятки огненных шаров устремились к стенам. Защитники крепости ничего сделать не успели. Их накрыла волна огня и взрывов. Они с воплями, вспыхнувшими факелами, стали взлетать и падать по разные стороны стены. После следующей атаки фаерболами на стенах никого не оказалось. Взглядам воинов союза предстала обложенная, в черной гари, стена. У стены снаружи лежало с десяток почерневших тел. А перед мертвецами стала выплясывать странный, но притягательный танец девушка в простой одежде дикарей. Только защитники этого уже не видели. Внутри крепости раздались громкие испуганные крики и шум скоротечного боя. Вскоре за стенами крепости суета прекратилась, и ворота со скрипом отворились. В проеме появился Артам в своей великолепной броне и пять псов с окровавленными мордами. Артам держал в правой руке меч, а в левой голову дикаря.

Он постоял и воздел отрубленную голову над собой, затем громко, так, чтобы его слышали все, закричал:

— Марселон, эту победу я посвящаю тебе!

Артем знал, что посольство оруханов к искеназам будет бессмысленным. Они его не примут и еще могут поглумиться. За стенами им казалось, что они находятся в безопасности. Брать штурмом в лоб крепость он не собирался. Поэтому план захвата крепости он продумал очень тщательно. Защитников нужно было отвлечь, и это должны были сделать парламентеры и фаланга молодых воинов. А решить исход сражения за крепость должен был он, пробравшись в нее тайно. Задачи у него были две.

С одной стороны, искеназы должны были так поссориться с оруханами, чтобы те им этого не простили и ополчились на соседей. С другой стороны, он должен показательно их наказать за упрямство и при этом не убить много народу. На это племя у него были свои планы. Искеназы среди племен были самыми продвинутыми в промышленно-технологическом плане, и это племя он решил забрать под себя, присоединить их к своему баронству.

Пока старейшины препирались с часовыми. Он вместе с пятеркой псов-зомби незаметно пробрался к реке и нырнул под воду. Там был вход в подземелье центральной крепости.

За ним следом нырнули псы. Им дышать было не нужно, и приказы хозяина они исполняли беспрекословно. Артем вынырнул через десяток гребков и огляделся. Перед ним был плавный спуск в воду из большой темной пещеры. Но темнота не мешала как Артему, так и псам. Артем выбрался на сухое место и подождал, пока вода стечет с него. Неподалеку отряхивались псы. Отряхнувшись и разбросав вокруг себя кучу брызг, они уселись у его ног.

Пещера была пустой, это была заброшенная выработка. По стенам можно было видеть углубленные следы инструментов шахтеров. Артем сделал глоток эликсира концентрации и, постояв с полминуты, тронулся вглубь штольни. Он прошел метров сорок, и неширокий тоннель стал разветвляться. Один ход вел к шахтам, и там слышались удары кайла, а другой — в подвал крепости. Туда Артем и направился. Рабочие трудились тщательно. По полку были проложены деревянные канавки, как углубленные рельсы, и по ним катали телеги с рудой. Доски были истертыми и кое-где уже заменены на новые. Это действительно было проявлением инженерной мысли местных рудокопов, и Артем поставил отметку в своем уме — узнать, кто это придумал.

Он вышел в пустой обширный подвал, где горой лежала руда, но рядом с дробилкой никого не было. Руда лежала рядом, и, смирно жуя сено, стоял вол, который, видимо, крутил вал дробилки. Шум из двора крепости сюда не доходил, и Артем спокойно поднялся на первый этаж. Здесь располагались жилые помещения, и стоял затхлый запах, вонь пригорелой пищи и на деревянных нарах сидели присмиревшие ребятишки. Женщины сгрудились у входа и что-то высматривали снаружи.

Артем, провожаемый взглядами ребятни, прошел к ним и спокойно попросил его пропустить. Женщины, стоявшие ближе к нему, оглянулись и стали расступаться. В темноте, которая слабо разгонялась светом вонючих ламп, его приняли за своего. Но, когда за ним пошли псы, помещение огласил женские вопли и визги. Бабы в страхе стали разбегаться в разные стороны.

Артем невозмутимо переждал суматоху и, когда проход освободился, вышел на высокое большое крыльцо. По двору, не замечая его, суетясь, бегали воины и тащили на стены котлы с водой.

«Там, видимо, будут их греть», — мысленно усмехнулся Артем и шагнул с крыльца. По двору в окружении десятка воинов шагал местный вождь, и следом шел хмурый шаман. Шаман мельком кинул взгляд на Артема и безразлично отвернулся, затем встал как вкопанный и вновь посмотрел на Артема. Тот в ответ улыбнулся. Шаман несколько секунд изучал его броню и, узнав в Артеме врага, закричал. Но его крик заглушил рев со стен.

— Вождь с нами!.. Вождь с нами!..

И сразу после этого громкие взрывы потрясли стены. Шаман оказался весьма проворным и сообразительным дикарем. Он быстро повернулся и побежал обратно. Вскоре он скрылся в одной из дверей в башне. А Артема заметили телохранители вождя, они схватили того за руки и, крича, стали тыкать в Артема пальцами.

Вождь тоже увидел Артема, но спешить к нему не собирался. Он рукой указал своим воинам на чужака, и те бросились в свою последнюю и отчаянную в этой жизни атаку.

Артем отступил, и навстречу воинам в тяжелой железной броне из дверного проема устремились псы. Они были быстры, как молнии, уклоняясь от ударов коротких копий, они бросались воинам в ноги, кусали и тут же отскакивали, а следом, как таран, пошел Артем. Он наложил ошеломление, и разгром отряда телохранителей стал неизбежен. Разрубив мечом троих, Артем предстал перед плотным, могучим воином с молотом в руках. Тот не стал отступать и, поудобнее перехватив молот, размахнувшись, хотел ударить Артема по выставленному вперед щиту. Артем понял — перед ним не воин, а кузнец. Он сделал шаг вперед, сокращая дистанцию, и острый меч в его руке молниеносно прочертил зигзаг по незащищенному горлу воина. И замах так и не закончился ударом. Молот — могучее оружие, но очень медленное. В руках вождя оно могло сокрушить любого, кто попадет под его удар. Но этого не случилось. Вождь выпустил из слабеющих рук молот, тот упал за его спиной на каменные плиты двора, а вождь схватился руками за горло. Глаза воина вытаращились. Он не верил в то, что произошло. А из-под пальцев хлынула алая кровь. Захрипев, вождь искеназов упал на колени. Артем ухватил его за волосы и одни резким движением нагнул ее к каменным плитам, которыми был мощен двор крепости. Ударом меча сверху отрубил голову, и тело могучего воина завалилось Артему под ноги. Это видели многие из защитников крепости, и по крепости прозвучал глухой стон. Это был печальный конец племени искеназов.

Не отпуская головы, Артем направился к воротам. Там уже никого не было, все защитники в страхе разбежались. Сидя за стенами крепостей, они разучились сражаться, и их дух был слаб. Получив значительный урон от огненных шаров, защитники, которые в основном были работягами, спрятались в подземных убежищах, а отряд воинов, преданных вождю дикарей, был уничтожен.

Артем подошел к воротам и, поднатужившись, скинул запорный брус, толкнув ногой створку, отворил ворота. Он вышел и, подняв голову, радостно закричал:

— Марселон, эту победу я посвящаю тебе!

Тут же из леса выскочили легковооруженные воины и поспешили к крепости. Вскоре они ее заполонили и, выгнав всех женщин с ребятишками во двор, стали прочесывать пещеры. Там сопротивления практически не было. Впереди отрядов дикарей двигались псы, и они первым атаковали тех, кто осмелился оказать сопротивление. Еще через час всех пленных выгнали из крепости.

Артем встал пред дрожащей в страхе толпой.

— Я удивляюсь вам, искеназы, — громко произнес он. — Вы же не воины, вы работники, шахтеры, мастера… Зачем вам воевать? Живите тихо, работайте. Я даже не буду среди вас набирать воинов. Вы теперь родами войдете в мое племя. А племени искеназов среди племен озер не будет. Вы потеряли это право. Я назначу вам владетеля и отряд охраны. Кроме того, вас расселят. Вы живете, как скоты в стойлах. У вас будут дома, скот, кто-то будет добывать руду, кто-то ловить рыбу и заниматься скотоводством. А теперь пусть шаман племени выйдет сюда и не прячется за вашими спинами.

Толпа постояла и стала расступаться. Но не от того, что шаман хотел выйти, а чтобы дистанцироваться от него. Вскоре среди свободного пространства стоял, затравленно озираясь, шаман.

По знаку Артема два пса рванулись к нему и повалили на землю. На глазах оробевшей толпы они разорвали дикаря на куски и тут же всей стаей его сожрали. Вокруг кровавой трапезы кружилась и камлала стройная, молоденькая девушка. Артем подошел к останкам и поглотил душу труса.

— Теперь возвращайтесь в свою крепость, — разрешил Артем.

Артем отошел и приказал своему адъютанту, который стал его вечным слугой после неудачного поединка, позвать пожилого капрала Прончика, что привел новых поселенцев и свой небольшой отряд ветеранов. Был этот седой вояка нетороплив в суждениях, мыслил здраво, говорил редко, но по существу, и ему можно было поручить это работящее племя.

— Прончик! — Артем сразу взял быка за рога. Как он узнал, старый капрал рейтаров Прончик был бастардом. Нрав имел разбойничий, и вскоре небогатый риньер, его отец, отказался от сына, лишив его рода и привилегий. В один из печальных дней, во время разбойного нападения на купца в составе шайки, был ранен, схвачен и попал на каторгу. Каторгу заменили службой в армии и направили в рейтары в Хволь, где он и провел лучшие годы жизни. Сражаясь и получая раны, остепенился и стал для Артема незаменимым советчиком по планированию операций. — Тебе ставится новая задача. Теперь ты владетельный риньер. Эта крепость и люд в них — твой. Правь ими, я тебе выделю шамана. Они работяги, не воины, воинов для охраны тебе дадут оруханы.

— Так это… — удивился такому решению капрал, — еще три крепости не сдались…

— Сейчас сдадутся, — уверенно заявил Артем. — У них духа не хватит сражаться. Раньше они боялись вождя. А теперь его нет. Страх внушаем только мы. — Артем мысленно позвал псов и в окружении небольшой свиты направился к следующей крепости.

Артем заботился о повышении силы своих мертвецов, личам и зомби-псам он скармливал души убитых. Его мертвяки заматерели, обрели способность мыслить, и магические силы их выросли. Не осталась без внимания и Неела. Она первое время страдала от поглощения душ, а потом выучила заклинание, которое позволяло ей прикреплять к своей ауре души убитых, и стала потихоньку подкармливать ими ведьм. Когда Артем смотрел на ее камлание, даже ему становилось не по себе. Над ее головой сгущался туман, и от него веяло смертельным холодом. Сейчас Неела увязалась за ним.

Со стен ближайшей крепости на них смотрели побледневшие от увиденного защитники.

— Эй на стенах! Я долго буду стоять перед закрытыми воротами? — крикнул Артем. — Или хотите, чтобы я проник через подземный ход старшей крепости? Так в этом случае вы все погибнете, а ваши женщины станут наложницами оруханов. Если не хотите такой участи, открывайте ворота. И будет вам счастье.

Сверху крикнули в ответ:

— А нас точно не убьют?

— А зачем мне вас убивать? Я Артам, вождь союза Духа озер, даю слово, что никого не убьют. Вы теперь входите родами в мое племя. Племени искеназов больше нет. Открывайте ворота…

Ждать долго не пришлось. Ворота крепости открылись. Из них вышел крепкий мужчина в доспехах. Его топор был в петле на поясе. Хотя тот был при оружии и в доспехах, Артем понял, этот тоже не воин. Он с любопытством уставился на вышедшего мужчину.

— Я Искренган, Голова этой крепости, приношу тебе, Артам, слово верности. Все роды, их тут три, идут под твою руку.

— Искренган, я принимаю твою верность и оставляю Головой в этой крепости. Ваши жизни будут защищены мной. Возвращайся к своим и сообщи им эту радостную весть. Ты и твои рода подчиняются риньеру Прончику Мудрому.

Воин спокойно кивнул, соглашаясь с Артемом, и направился в крепость.

А когда этот старый, облезлый пьяница стал мудрым? — после ухода дикаря спросила Неела.

Ну, наверное, года три назад, когда состарился. Я точно не знаю.

Неела презрительно фыркнула.

— Фрр… мудрый. И звучит-то как… Прончик-пончик мудрый. А еще он меня лапать пытался, да я ему по рукам настучала.

— Это когда?

— Когда в Падь шли.

— Ну, это когда было. Когда ты была каторжницей на выселках…

— Все равно я его не люблю.

— И не люби. Пошли к остальным крепостям.

К вечеру сдались остальные две крепости.

Артем сознательно разделил искеназов. Главную крепость и еще две и всех жителей в них он отдал Прончику. Одну крепость, где лили металл, оставил себе, но под контролем новоявленного сеньора. Он своей властью возвысил его, сделав его владетелем. Он, как в земной истории, окружал себя теми, кто мог его поддержать, и наделял их землями и людьми.

Руда скоро совсем закончится, и надо будет думать, как переориентировать бывших искеназов на новое направление. Предстояло их переселение, но об этом он пока говорить дикарям не собирался.

Еще одна бескровная победа Артема — и два племени усилили его союз. Слухи о этой победе разойдутся по племенам, и у многих дрогнут сердца. Артем уверовал, что ему удастся объединить народ озер. И этот союз будет могучей силой, способной не только дать отпор горцам, но и бросить вызов Ривангану. Но это было еще впереди, а пока дел насущных было много, и надо все успеть до весны… Поднять из небытия богов и заручиться их поддержкой. Построить современную армию и вооружить ее, обучить шаманов и, главное, удержать массу своевольных дикарей в подчинении.

— Что происходит? — Иехель открыла глаза. Она была полупрозрачна и, оглядывая себя, хмурилась.

— Все нормально, сестра, — прозвучал голос рядом с ней. Иехель повернула голову направо и увидела улыбающегося парня. Она его знала, но не могла вспомнить, кто это.

— Кто ты? — спросила она, — и что тебе надо от меня? Зачем ты позвал меня из моего забвения?..

— Я Иль, твой младший брат. Покровитель всех отверженных и хранитель народа озер. Я позвал тебя, чтобы ты, сестра, смогла приступить к своему служению. Хватит спать, сестренка. У тебя есть поклонники… Они позвали тебя.

— Ха! Позвали… Я себя не ощущаю… Ты видишь, в каком я состоянии?..

— Это скоро пройдет, и ты вновь обретешь свою былую силу. Здесь власти Дракона нет…

— А что будет, когда он ее обретет? Я вновь уйду в небытие?

— Я думаю, сестренка, — невозмутимо завил Иль, — что ты уже поняла свой промах в прошлом и больше не подставишься. Мы еще вызываем Марселона…

— А зачем тебе этот ходячий кусок железа? Лучше бы нашел Удачу.

Марселон поможет в предстоящем сражении народа озер и церкви Дракона, а Удачу никто и никогда не видел. Она как была, так и осталась сама по себе. Так что ты обживайся, осваивайся и помогай свое жрице…

Иехель неопределенно фыркнула и растаяла в воздухе…

Безземельный аристократ риньер Гольц подъезжал к замку ландстарха ла Коше с душевным трепетом. Он привык лавировать, угождать, быть полезным для кангана и его семьи. Но Гиндстар Ла Коше был человеком прямым, грубым и очень жестоким. Кроме того, он обладал вспыльчивым нравом. Замучил дочь компаньонки жены, а ее мать не выдержала такого обращения и повесилась. С таким разговаривать от имени кангана Гольцу было откровенно страшно.

«Проклятый инквизитор. Губастый святоша. Что бы тебя первым сожгли на твоем же костре. Подставил, сволочь!» — мысленно проклинал он духовника кангана отца Мерфея. Но приказ есть приказ, и его надо исполнять, поэтому риньер Гольц как можно быстрее собрался и отправился в путь. Он специально объехал стороной Хволь и, сделав небольшой крюк, дождливым вечером добрался до замка ландстарха Гиндстара ла Коше.

Ла Коше не был Риванганцем. Еще ребенком его привез из герцогства Лапрандийского беглый дворянин. Он передал отцу Безгона какие-то очень важные документы и был обласкан королем. Получил надел и сделал политическую карьеру. Его сын Гиндстар проявил себя не хуже и уже королем Безгоном был поставлен ландстархом захудалой провинции, которую решительный и жесткий ла Коше поднял из разрухи, наладил сбор налогов и твердой рукой без всякого страха вымел всех церковников из провинции, забирающих львиную долю налогов и тоже был награжден королем. Правда, в ином смысле. Он дал ему наследника, который мог бы стать королем Ривангана. Никто не знал, как Гиндстар относился к неродному сыну. Любил ли он его или ненавидел? Это было скрыто от посторонних глаз.

У ворот замка риньера надолго не задержали. Узнав, кто он такой, его пропустили, и сержант охраны проводил Гольца до гостиных покоев, пообещав доложить о госте риньеру ла Коше.

Гольц переоделся, сменив дорожное платье на приличествующий приему у ландстарха костюм из темно-зеленого тонкого сукна и был приглашен красивой горничной в столовую на обед.

Знать имела свои традиции, и обед у них начинался с закатом.

Гольц вошел в обеденный зал, увидел Гиндстара ла Коше и с натянутой улыбкой поклонился.

— Вечер добрый, ваша светлость. — пританцовывая по столичной моде, поклонился гость. — Позвольте передать вам соболезнования от кангана и примите мои…

— Присаживайтесь за стол, риньер Гольц, — сухо, но вежливо прервал словоизлияния Гольца ла Коше. — Я принял ваши и кангана соболезнования. Располагайтесь в моем замке, как дома.

Гольц танцующей походкой, слегка вихляя задом, подошел к столу и сел на противоположном его конце. Ему служанка налила в серебряный кубок вина и положила мясную закуску. Он заправил накрахмаленную салфетку за шелковый нашейный платок и пригубил вино.

— Отменное вино, — похвалил он. Гиндстар молча согласно кивнул.

Обед проходил в бесстрастном молчании хозяина замка и с редкими словами Гольца. Разговор был ни о чем. О погоде. О том, что осень затянулась и пора бы уж начаться первым заморозкам. А то дороги развезло, и много грязи. Ла Коше слушал, ел немного и кивал головой.

После обеда принесли ликер, и ла Коше сел за маленький искусно вырезанный из красного дерева стол, предложив Гольцу расположиться рядом.

— Так зачем вы прибыли, риньер, — пригубив рюмку, прямо спросил он гостя.

— Видите ли, ваша светлость, у меня приказ от кангана для вас. И пожелания его сиятельства…

— Приказ? Вы лично доставили приказ мне? — Ландстарх сделал удивленный вид. — С чего бы это?

— Дело в том, ваша светлость, что в провинции, которой вы управляете, творятся злые дела. Тут появились некоторые недальновидные дворяне, что затеяли бунт против короля, и его сиятельство не хочет предать огласке данный факт. Он хочет, чтобы вы лично разобрались в обстановке. Дело усугубляется еще и тем, что королевский полк, располагающийся в Хволе, вышел из своих зимних квартир и стал грабить замки владетелей… Понимаете, какой шум может подняться вокруг этого?..

— Не понимаю, риньер Гольц, — глядя холодными синими глазами в лицо гостя, ответил ла Коше. — Я за свою репутацию не боюсь. Если все так, как вы сказали, вам надлежало отдать этот приказ в канцелярию в Хволе, как положено, а не везти его сюда.

— Его сиятельство, — попробовал спорить Гольц, — не хотел поднимать шум, он искренне заботится…

— Риньер Гольц, — невозмутимо прервал его Гиндстар, — я не принимаю частные приказы. Я служу королю и веду дела открыто. Передайте этот приказ в канцелярию и я его непременно исполню. Что касается полка, то им командует Военное ведомство. Раз оно направило полк к замкам мятежных риньеров, значит, так нужно. Но, получив приказ, я выясню всю подоплеку этих действий и приму нужные меры, как того требует мой долг. Так и передайте кангану. У вас есть еще, что сообщить мне?

— Ваша светлость, его сиятельство будет недоволен таким вашим решением, — немного растерянно произнес Гольц. — Он надеялся на ваше понимание сложности ситуации… Огласка того, что происходит на севере, повредит не только ему, но и вам. Его сиятельство хотел бы, чтобы вы приняли незамедлительные меры к наведению порядка.

— Риньер Гольц, передайте мои слова сочувствия кангану, который радеет о севере. В рамках моих полномочий я сделаю все необходимое для наведения порядка в провинции. Но хочу отметить, что мне не докладывали о беспорядках. Я получаю отчеты каждые тридцать дней, и в них нет ничего необычного, ну, кроме задержания риньера Остмана, которого изобличили в бунтарстве. Но такое бывает. Риньеры иногда немного фрондят, и это, как правило, быстро заканчивается после ареста двух-трех самых упертых бунтарей. Дух свободы в баронах еще силен. Это все?

— Да, ваша светлость. Разрешите откланяться и утром убыть в Хволь?

— Да, конечно, риньер Гольц, отдыхайте и далее занимайтесь своими делами. Передайте кангану мои соболезнования по поводу гибели его сына.

Гольц встал и поклонился. Он с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Канган его по головке не погладит за проваленную миссию.

«Тупой ла Коше!» — пряча глаза, подумал Гольц и поспешно покинул столовую.

После его ухода из-под стола вылез карлик. Сел на место, где до этого сидел Гольц, и стал лопать мясо фазана, ломая тушку руками.

— Что скажешь? — спросил его Гиндстар.

— Брать его надо, — жуя, но при этом внятно ответил карлик. Он расскажет многое о Жупре.

— А смысл? — не согласился Гиндстар. — Что он может рассказать, чего мы не знаем? — Убийца ублюдка находится в тюрьме в Бамергеме. Кангану туда не добраться. Связи кангана с заговорщиками описал Остман. Ну подтвердит Гольц эту информацию, и что? Как ей воспользоваться? Нет, мой друг, пусть гонец от Жупре едет в Хволь, отдает приказ канцелярии. А сам Жупре не знает покоя. Он сам себе роет могилу. Нам рано еще проявлять себя. Что говорят слуги?

— Говорят, что ты слепой дурень, и сына потерял, и жену…

— Пусть говорят, — отмахнулся Гиндстар. — Чужие появлялись?

— Нет.

— Скоро появятся. Дай приказ командиру наемников их не задерживать, пусть проследят за ними.

— Понял, — равнодушно ответил карлик и снова принялся есть в два горла.

— Куда в тебя столько лезет? — невесело усмехнулся Гиндстар.

— А ты, брат, попитайся одним хлебом всю неделю, — ответил карлик, — я посмотрю, как ты жрать будешь?

— Не называй меня братом… Сколько раз я просил тебя об этом, — незлобливо отозвался ла Коше. — У стен тоже есть уши.

— Ладно, прости, брат. Не буду, — не раздумывая, ответил карлик.

Гиндстар поднялся, проходя мимо карлика, потрепал того по голове.

— Потерпи еще немного, — произнес он и вышел из столовой.