Прощание с Гипербореей

Владимир Торин, 2023

Боги древних цивилизаций, демоны и ангелы по сей день вмешиваются в жизнь людей. Иначе порой не объяснить весь абсурд происходящего, все опасности и ужасы, войны, эпидемии и катастрофы. Боги просто ставят эксперименты над человечеством, питаясь нашими эмоциями – вернее, особым веществом, которое вырабатывается в воздухе, когда мы любим или злимся, страдаем или защищаем свою честь. Обнажение тайных пружин и механизмов человеческой жизни – на фоне самых острых современных событий – и необычная история любви двух жителей огромного мегаполиса. Об этом роман Владимира Торина «Прощание с Гипербореей».

3. Эфир

Теперь я должен рассказать о самом главном. Самое главное — это эфир. Так гласит первая статья Великого Канона. Тайну эфира мы скрываем от так называемого человечества. Люди смутно догадываются о природе эфира: они понимают, что нечто важное, огромное, мощное и непреодолимое каждое мгновение пронзает всё находящееся на земле, что-то питая своей целительной силой, а что-то разрушая. Они сочиняют про это песни и стихи. Только они не знают природы этого великого проникновения во всё и вся, а мы знаем. Это и есть эфир.

Если рассказывать об эфире и ограничиться годами, когда существовала ваша цивилизация, наверное, можно вспомнить несколько имён ваших великих учёных. Так будет понятнее. В разное время природой эфира занимались Аристотель, Декарт, Ньютон, Эйнштейн. Русский учёный Менделеев, когда придумывал периодическую систему химических элементов, поставил под первым номером водород, но оставил перед ним квадратик для загадочного легчайшего элемента, который он обозначил цифрой 0. Некий неоткрытый газ под номером 0, пронзающий всё земное, да и неземное тоже. Он имел в виду эфир.

Эфир — это последний выдох умирающего человека. Эфир — это все переживания, волнения, радости, горести каждого из вас, которые вы отправляете куда-то вверх, часто воздевая руки к небу. Эфир — это энергия Вселенной, её альфа и омега, её движущая сила, её материя и база. Эфир — это то, чем питаемся мы, те, кто создал ваш мир с его законами и обычаями. Но мы, к сожалению, не можем вырабатывать эфир.

Для этого нам нужны люди со всеми их переживаниями и волнениями. Ну, как вам нужны деревья, что вырабатывают кислород. Впрочем, деревья тоже вырабатывают эфир, только очень мало. Основной поставщик эфира — человек. Каждый раз, когда люди плачут, смеются, ругаются, сражаются, влюбляются, веселятся, они вырабатывают эфир, который впоследствии превращается в тончайшую и мощнейшую энергию, за счёт которой и существует Вселенная, да, собственно, и Гиперборея. Но про Гиперборею я, наверное, попозже расскажу.

Человек влюблённый вырабатывает эфир в каких-то непостижимых количествах. Очень много эфира получается во время войны, когда человеку по-настоящему страшно. Человек — удивительное существо, склонное к саморазрушению. Поэтому, когда заставляешь его вырабатывать эфир, главное — не перестараться. Человек может увлечься выработкой эфира и уничтожить сам себя. А этого допускать никак нельзя. Не будет людей — не будет эфира. Если люди начинают гибнуть незапланированно и непредсказуемо, то над всеми нами и над Великой Гипербореей может нависнуть серьёзная угроза. Самый лучший запланированный способ контроля над человеческой популяцией — эпидемия. Ну, про эпидемии я попозже расскажу. А ещё бывают и незапланированные потери, и тогда нам приходится очень непросто.

Так было, например, когда несколькими северными цивилизациями было спровоцировано то, что вам известно как Великий потоп. Кровавая война уничтожила всё живое на планете и высвободила энергию океана, всепоглощающую и всеразрушающую. Мы тогда успели придумать и реализовать проект с Ноем, его ковчегом, несколькими спасшимися семьями и животными. В те годы нам было разрешено являться людям в любых обличьях, помогать им и поддерживать их всеми возможными способами. Мы даже на несколько столетий отменили болезни. Уже потом, позже, когда беда отступила, мы аккуратно, шаг за шагом, возродили человечество. Тогда всем было очень тяжело. Эфира катастрофически не хватало, и наши силы были истощены. Но ничего, справились!

Именно тогда Гиперборея явила нам новый Канон. Согласно ему, ни одна война теперь не должна истребить человечество полностью. И если кто-то из наших вдруг начинал излишне кровожадничать, нарушая Канон, его ждало неотвратимое наказание. Многие до сих пор не понимают, как уцелел Кукулькан после всех своих экспериментов над цивилизацией майя. Но остался, выжил. Хотя Гиперборея не была к нему благосклонна, я-то уж точно знаю!

Очень смешно получилось, когда люди придумывали синонимы для названия одного из своих главных изобретений. Именно тогда Крок предложил: «А давайте подскажем им слово “эфир”». Все наши тогда согласились. И теперь для миллионов людей слово «эфир» навсегда связано с радио и телевидением. Так мы спрятали главную тайну, оставив её у всех на виду.

Александр Солодилин сегодня должен выйти в эфир. Он ведёт программу на радио. Рассказывает что-то о событиях, прошедших за неделю. Раз в неделю — это не внапряг, вполне можно утречком в выходной и «поэфирить» немного. И радиостанции хорошо, да и Солодилину неплохо — личный пиар дело не лишнее.

В это дело его втянул старый друг, заместитель генерального директора большого медиахолдинга и главный редактор программы. Он мило картавит и всё время загадочно улыбается. Он умница и интеллектуал, приехавший из Питера и завязнувший в хаотичной Москве, которую не любит, не понимает, но делает в этом городе вполне благополучную карьеру.

Александр Солодилин ведёт передачу под его началом и, как может, пытается защитить своего друга от московской хандры, иногда вытаскивая его на безумные пятничные посиделки и с грустью понимая, что скоро друг его эту самую карьеру сделает, рванёт куда-то ввысь, гарантированно потеряв старых друзей в обмен на возможность приобрести новых, пусть не очень желанных, но ресурсных. Но это будет потом. Сейчас они пока ещё вместе сидят в разнообразных злачных местах, которыми так богата вечерняя Москва, пьют наперегонки водку и жалуются друг другу на разнообразные проблемы. А мимо их столика совершенно равнодушно проходит жизнь и юные упругие девицы. Поэтому субботние радиоэфиры для Солодилина не только личный пиар, но и помощь другу, возможность увидеть его и поддержать в череде будней.

Александр выходит из своей квартиры, закрывает дверь. Всё как в тот раз, только на лестничной клетке нет ни Марины, ни Павла, ни царевны Хатшепсут, ни стражи фараона. Он спускается по лестнице вниз и выходит из подъезда. Во дворе совершенно безлюдно — ранним субботним утром город всегда спит.

Александр Владимирович идёт к аккуратно припаркованной большой чёрной машине, которая ему очень нравится. Машину он купил по случаю, получив бонусы за работу в прошлом году в своей большой и респектабельной компании. Уже у дверцы Александр Владимирович останавливается и напряжённо вслушивается в утреннюю тишину. Какой-то странный звук. Он обходит машину и находит его источник. Маленький серый котёнок, жалобно мяукая, прижимается к заднему колесу. Котёнок серый, но одно ухо — абсолютно белое. Ночью ему пришлось несладко: расцарапанная мордочка покрыта запёкшейся кровью, задняя лапка волочится. Котёнок тянет такое жалобное «мама-а-а-а-а-а-ау», что, кажется, уже ни на что не надеется.

Солодилин никогда никакой живности не держал, справедливо полагая, что это влечёт за собой дополнительные хлопоты и проблемы. Из живности у него когда-то были жена и дочь. С женой он давным-давно развёлся, а дочь стала взрослой, живёт отдельно и при каждом удобном случае говорит, что у неё всё хорошо.

— Что же мне с тобой делать? — спрашивает белоухого котёнка Солодилин.

Это он не сам спрашивает. Это я ему подсказал. Котёнок жалобно смотрит на Солодилина грустными карими глазами. Из одного глаза бежит маленькая слезинка.

Александр Владимирович смотрит на часы, потом по сторонам. Потом опять по сторонам, потом опять на часы, потом на котёнка. Тот затих и перестал шевелиться. Солодилин вздыхает, вытаскивает из бардачка свежую тряпочку, которую купил в автосервисе для каких-то машинных дел, но так и не использовал. Опускается на корточки и аккуратно заворачивает котёнка. Белоухий молчит и не мигая смотрит на человека. Солодилин укладывает котёнка на заднее сиденье, садится за руль и едет на радиостанцию. Иногда посматривает на котёнка в зеркало заднего вида. Котёнок внимательно смотрит на Солодилина и тихонько лежит на тряпочке.

— Что же мне с тобой делать? — ещё раз спрашивает Солодилин, уже сам. Но котёнок не отвечает.

Что-то приятное разливается в душе Александра Солодилина. Что-то хорошее, доброе. Он не понимает, что это, потому что людям не дано постичь природу эфира. Люди только знают, что за чем-то хорошим и добрым впоследствии придут какие-то житейские проблемы, и потому стараются это хорошее и доброе не очень-то практиковать: себе дороже. Но иногда это случается, и какое-то время люди, сделав хороший и добрый поступок, абсолютно счастливы.

Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что и злые поступки тоже приносят людям, которые их совершают, некое подобие счастья. И за эти поступки их тоже ждёт расплата. Всегда. За всё, что вырабатывает драгоценный эфир, человек обязательно будет расплачиваться. Это — одно из основополагающих Правил мироздания, Великий Канон.

В помещении радиостанции, куда Солодилин притаскивает с собой котёнка (не в машине же его оставлять!), вокруг находки собирается охающий дамский консилиум. Одна девушка, выпускающий редактор, обтирает мордочку котёнка влажной салфеткой. Другая, корреспондент службы новостей, находит блюдечко, наполняет молоком и ставит перед котёнком. А когда Александр Владимирович отправляется в студию, чтобы готовиться к выходу в эфир, она, присев рядом с котёнком, задумчиво гладит его по маленькой голове. Котёнок щурится и начинает тихонько урчать.

Программа проходит отлично. Город уже проснулся, и люди, которые сели в миллионы машин и отправились по каким-то своим делам, включив миллионы радиоприёмников, теперь знают последние новости, получив их в солодилинской трактовке с правильно расставленными акцентами. Акценты очень важны. Потому что, если они будут расставлены неправильно, несколько очень богатых акционеров разозлятся и перестанут платить деньги сотрудникам радиостанции, говоря, что те даром едят свой хлеб. А хлеб сотрудникам радиостанции нужен, поэтому они стараются.

Сегодня всё прошло просто отлично. Главный редактор выходит из своего кабинета и лично жмёт руку Солодилину: «Старик, ну ты сегодня отжёг!» Солодилин обнимает друга и зовёт «посидеть в следующую пятницу». Друг на это предложение всегда странно морщится, начинает рассказывать, как много ему предстоит совершить разнообразных дел дома и на работе, но потом, как всегда, соглашается.

Александр Владимирович заходит в приёмную и забирает котёнка. Тот благодарно урчит и уже совсем не выглядит таким несчастным, каким был утром. Путь назад кажется короче, хотя машин в городе уже много. По дороге домой Солодилин останавливается около магазина «Кот и пёс», покупает упаковку кошачьего корма, лоток и специальный наполнитель для этого лотка, который, как написано на этикетке, «отбивает неприятный запах».

Машину удаётся поставить неподалёку от дома, на резидентской парковке. Солодилин идёт домой, держа в руках, помимо привычного портфеля, котёнка, корм, лоток и наполнитель. Котёнок терпеливо молчит, хотя ему не очень удобно сидеть на руках между портфелем и кормом. На третьем этаже колышется занавеска: Марина выглядывает в окно и видит Александра Солодилина, который бережно несёт котёнка домой. И вот что удивительно: оттого, что её сосед подобрал во дворе котёнка, Марине почему-то тоже становится хорошо и приятно на душе. Раньше она смотрела на Солодилина безо всякого интереса, а теперь с удивлением отмечает, что этот человек с благородной сединой, вообще-то, добрый и вполне себе привлекательный. В Гиперборею уносится мощный сгусток эфира. Я доволен.