Таймырский Эрмитаж

Владимир Усольцев, 2013

Глава 8. Колян берёт след

Год спустя после чудодейственного устройства на хорошо оплачиваемую работу Йоханн заметил, что в последние месяцы несколько важных клиентов закрыли свои счета. Господин Тюлли стал проявлять недовольство. Он поручил Йоханну связаться с пропавшими клиентами и постараться уговорить их вернуться в лоно их брокерской конторы. Многократные попытки Йоханна дозвониться до них ни к чему не привели. Так же без ответа оставались письменные послания по электронной почте. Целый месяц Йоханн не оставлял попытки связаться с загадочно исчезнувшими клиентами. А тут совсем некстати закрыл счёт ещё один клиент. Йоханн тут же стал названивать ему в Россию. Этот клиент указал в договоре наряду с офисным телефоном ещё и домашний, и Йоханн стал звонить ему домой. Бесполезно. Но через неделю домашний телефон, наконец-то, отозвался тусклым женским голосом, перешедшим вскоре в плач. Йоханну с трудом удалось добиться от плачущей жены клиента сколь-нибудь вразумительного ответа: её мужа похитили и избили бандиты, и теперь он в реанимации.

Йоханну стало всё ясно, и от этой ясности у него скрутило желудок. Йоханн не сомневался, что за всеми этими закрытиями счетов стоит его благодетель Колян. Да и сам он из-за своих отчётов Коляну оказался в дерьме по самые уши. Первой реакцией Йоханна было желание срочно поделиться своей догадкой с Тюлли. Но тогда ему грозит не только увольнение с такой доходной работы, но и, чего доброго, тюрьма. Если же промолчать, то нет никакой гарантии, что история с бандитскими наездами не вскроется рано или поздно, и этот дамоклов меч будет теперь висеть над ним неопределённо долго. Йоханн не видел никакого приемлемого выхода из сложившейся ситуации и впервые за время жизни в Германии вдрабадан напился.

Напился Йоханн в пятницу после работы так, что ещё в понедельник его подташнивало. Голова не хотела толком соображать, и его раз за разом бросало в пот. Одолевали доселе незнакомые внезапные приступы удушья. Не помогли и четыре чашки кофе. “Вот он, первый звонок старости”, — решил Йоханн и загрустил. Он с трудом высидел до конца рабочего дня и с чувством облегчения растянулся дома на диване, отрешённый от всего. Из забытья его вывел звонок мобильника. Йоханн глянул на дисплей. Номер звонящего не высветился. “Наверняка Колян”, — подумал он и против своей воли, как под гипнозом, нажал на кнопку приёма.

— Здорово, банкир! Как дела?

— Это ты? Да ничего хорошего.

— Что так? А по-моему, у тебя всё в лучшем виде. Мой шеф тебе премию выписал. В субботу буду у тебя, вручу тугой конверт.

— Какой конверт? Ты о чём?

— Какой-какой… Толстый! Двадцать штук тебе привезу.

— За что?!

— Ну ты тормоз! За что… Заработал!

Йоханн не знал, что сказать и только тяжело вздыхал.

— Ну что ты сопишь? В зобу дыханье спёрло?

— Да неожиданно как-то.

Йоханн презирал сам себя. Вместо того, чтобы прекратить разговор, что ему очень хотелось, он почему-то продолжал чего-то мямлить.

Внезапно Колян сменил тему:

— Слышь, тот пензенский чувак никуда не слинял?

— Какой чувак?

— Ну тот, твой самый крутой клиент из Пензенской области.

— А-а… Да нет, вчера опять десять пунктов состриг.

— Во блин! Откуда же он на связь с вашей системой выходит?

— Так это же интернет. Может откуда угодно.

— Слышь, если будешь с ним базарить, постарайся узнать, где он обретается.

— Зачем тебе?

— Не мне, а тебе. Хочешь премии получать? Вот и рой землю копытом.

В субботу ненадолго объявился Колян и всучил ему под расписку конверт с сорока сиреневыми пятисотевровыми банкнотами.

— Ну что, пензенский мужик не объявлялся?

— Да он вообще-то не звонит и не пишет. Только что позиции изредка открывает. И почти всегда удачно. На один мелкий проигрыш у него два-три крупных выигрыша.

— Везёт же некоторым…

Колян улетел, а Йоханн снова напился. От денег Коляна жизнь Йоханна стала невыносимой.

* * *

Успехи Дудинского на “Форексе” стали просто вызывающими, и шеф распорядился отыскать этого везунчика и посмотреть, можно ли его тряхануть, как следует. Колян начал действовать. В конце августа 2009 года он прибыл в город Кузнецк Пензенской области на рекогносцировку. Он прямиком направился по адресу прописки Олега Ивановича Дудинского и застыл в недоумении. Крутой миллионер, успешный трейдер на “Форексе” проживал… в обычном многоквартирном доме советской постройки, вовсе не в дорогом современном новострое. Колян почуял неладное, но зашёл в подъезд и после недолгого раздумья нажал на кнопку звонка у двери. Дверь открыла простецки одетая пожилая женщина, за которой никакие миллионы — не то что долларов, а даже рублей — представить было невозможно.

— Вы к кому?

— К Олегу Ивановичу.

— Э-э… Мил человек, да Олег Иванович тут уже лет десять не живёт.

— Как так? А мне сказали…

— И правильно сказали. Это была его квартира, он тут и прописан. Но он её продал и с тех пор здесь не живёт.

— И где же его искать?

— Ну, кому надо, тот знает. А мы нет. Мы и не знаем, жив ли он вообще.

— Что, он не звонит и не пишет?

— Да я ж вам русским языком говорю, что мы о нём ничего не знаем. Если бы звонил или писал, так поди знали бы.

— А что, родственники у него есть какие?

— Да бобыль он. Никого из родни не осталось. Как жена с дочкой-то на машине разбились, вот он и пропал.

Колян вернулся в Москву обескураженный. Этого загадочного трейдера будет не так просто найти. Но на дворе ведь двадцать первый век, эра интернета, от которого ничто не спрячется. И Колян засел за компьютер в поисках Олега Ивановича Дудинского с помощью всеведущего “гугла”. Олег Иванович в интернете наследил, но не так уж, чтобы это могло порадовать Коляна. Последнее упоминание о нём было в газете “Областная”, выходящей в Иркутске. Это было краткое упоминание о симпозиуме по охране дикой природы, среди участников которого был и кандидат химических наук О.И. Дудинский из Пензенской области. Все прочие упоминания в интернете были столь же малоинформативны.

Между тем шеф послал Коляна и двоих его бойцов лететь в Красноярск и тряхнуть там одного лоха, имевшего несчастье открыть счёт в брокерской конторе у Йоханна. Колян был знаком с географией Сибири и знал, что Красноярск и Иркутск не так далеки от хорошо ему знакомого лагеря строгого режима в Решётах, а значит и Иркутск лежит недалеко от Красноярска. Вот он и предложил шефу после шухера в Красноярске подскочить в Иркутск и поискать зацепки на скрывающегося трейдера. Шеф нехотя согласился:

— Ну давай, дуй. Только смотри, съездишь впустую, расходы пойдут за твой счёт.

— А если не впустую?

— Тогда не за твой, а за счёт того лоха. Ха-ха.

Миссию в Красноярске Колян со своими отморозками выполнил безукоризненно — лоха удалось похитить так, что он не увидел лиц похитителей. И прессовать его особенно не пришлось. Он довольно быстро отдал деньги, отделавшись лишь парой поломанных пальцев. Отправив своих ассистентов в Москву, сам Колян полетел в Иркутск.

* * *

В Иркутске Колян начал обход центральных гостиниц с вопросом, не здесь ли останавливались месяц тому назад участники симпозиума по охране дикой природы. Коляну с трудом давалось непривычное слово “симпозиум”, и он тщательно его проговаривал, ставя ударение на каждом слоге и всякий раз вызывая улыбки у портье. Колян свирепел, но сдерживал себя. В четвёртой гостинице Коляну повезло. Прилизанный портье — явный фраер — не стал улыбаться на с трудом произнесённый “сим-по-зи-ум”, а вопросительно поднял брови:

— Ну здесь они кантовались, а дальше что?

— Слышь, братан, а список той кодлы слабо достать?

— Это будет стоить…

— Ясно, — перебил его Колян и сунул сложенную пополам тысячерублёвую бумажку.

Портье быстренько смёл банкноту со стойки и, поколебавшись, попросил Коляна подождать в фойе, а сам исчез в конторке за своим рабочим пультом.

Минут через десять портье вышел из конторки и жестом подозвал Коляна. Список был длинный — на четырёх листах. Колян тут же стал его просматривать и, найдя в списке искомого Дудинского О.И., Колян выматерился. В списке был указан тот же известный ему адрес в Кузнецке Пензенской области и больше ничего, кроме пометки “ЧЛ”.

— Слышь, братан, а ты случаем не знаешь этого лоха, — и Колян ткнул пальцем в в строчку с фамилией Дудинский.

Портье вспомнил Дудинского сразу. Он наморщил лоб и потёр пальцами, показывая, что надо бы добавить гонорар. Колян протянул ещё одну банкноту.

— Этого Дудинского я хорошо запомнил. Это большой авторитет.

— Что? Этот лох авторитет?

— Точно! Тут было несколько братков международного уровня, и они перед ним на цырлах ходили.

— Что-то я не секу, тут что, сходка была или этот, как его, сим-по-зи-ум?

— Так одно другому не мешает, а наоборот, крыша солидная.

— А ты как просёк, что это братва?

— Да я своими ушами слышал, как они друг друга братьями называли и от остальной шушеры сторонились.

Колян снова был обескуражен. А вдруг этот лох вовсе не лох?

— И это всё?

— Да нет, иностранная братва ему какую-то помощь обещала. Мол, де, ты давай, действуй, а за нами дескать не заржавеет.

— Действуй? А что, что он мастырить намылился?

— Да какую-то станцию для опытов собирается открывать. Больше я, правда, не расслышал. Они, как усекли, что я недалеко стою и слышу, сразу замолкли и шасть в сторонку.

— И что, они на русском говорили?

— Какой там! На английском.

— Так этот Дудинский и на английском волокёт?

— Как англичанин.

— А ты что, по-ихнему тоже балакаешь?

— Так работа такая, без хорошего английского на это место не попасть.

— Слышь, а те, с кем он тут перетирал, в этом списке есть?

— Есть, — и портье снова показал пальцами, что и эта информация стоит отдельной платы. Колян нехотя сунул ему третью банкноту.

— Вот этот немец, так… вот этот чех и вот этот американец.

— А о них что-нибудь знаешь?

— Да нет. Гости как гости.

Портье с трудом сдержал желание наплести этому бандюку какие-нибудь небылицы и содрать с него ещё деньжат — такое враньё могло бы ему дорого обойтись.

* * *

Самолёт Коляна улетал на следующий день, и Колян, остановившись в этой же гостинице, решил гульнуть. На набережной он снял приглянувшуюся молоденькую брюнетку и оттянулся так, что решил остаться в Иркутске ещё на день — не лететь же в такую даль с дикого бодуна.

А портье в этот же вечер беседовал с неутомимым в своём любопытстве Семёном Борисовичем. Поскольку ничего интересного для Семёна Борисовича за последние дни в гостинице не происходило, портье рассказал ему о беседе с Коляном, постаравшись придать ей хоть какую-нибудь значимость. Разумеется, о трёх тысячах настрелянных рублей портье умолчал.

— Семён Борисович, помните, вы просили выявлять признаки… Ну, в общем, про нелегальную пересадку органов?

— Ну, помню…

— А как я вам о международной братве с симпозиума рассказывал, помните?

— Конечно помню, это же недавно было.

— Так вот тут один явный уголовник из Москвы заявился, которого, похоже ничто, кроме одного участника симпозиума не интересует. Того самого, который какую-то станцию строить собирается.

— А с чего ты решил, что этого уголовника больше ничего не интересует?

— Так он зашёл сюда и не собирался здесь ночевать, только сходу спросил, не здесь ли останавливались участники того симпозиума? Он, кстати, слова такого в жизни не слыхал, еле его выговаривал.

— Во как? Ну-ка, давай-давай, что дальше?

— Ну я сказал, что здесь. Так он сходу и пристал, что я знаю об одном из тех братьев — о Дудинском? А что я знаю? Ну жил тут три дня и уехал. А он всё норовил побольше об этом Дудинском узнать. И так, и этак всё выспрашивал — ну вроде вас. И тут же решил в нашей гостинице остановиться.

— А причём тут пересадка органов?

— Так я вот что подумал. Какой интерес может быть у такой уголовной шестёрки к человеку из науки? А на симпозиуме тут были сплошь биологи да медики. А в телевизоре недавно репортаж был откуда-то из бывшей Югославии о станции по извлечению органов из пленных. Ну вот мне и пришло в голову, а вдруг и здесь о такой же станции речь шла?

— М-да. В самом деле, уголовник, медик, станция… Интересная линия выстраивается… Но, скорее всего, этот Дудинский совсем другую станцию строить собирается, но чем чёрт не шутит. Во всяком случае, за бдительность хвалю. Дай-ка мне, что там у тебя на этого уголовника есть…

— Через день Колян сдавал ключи этому же портье. И портье захотелось стрельнуть ещё одну банкноту.

— Слышь, тут наш участковый симпозиумом тоже интересовался…

— А ему-то что надо?

Портье выразительно посмотрел на Коляна, и тот достал очередную купюру.

— Да они роют насчёт пересадок почек и прочего ливера.

— Во блин! Так выходит, этот лох вон оно чем занимается…

— Не знаю, но в ментовке в эту сторону роют. Да напрасно, скорее всего.

— Ну-ну. Эти доктора зарежут только так, и ни с какого бока их не ущипнёшь. А наш брат порежет кого, так потом бегает, как заяц.

На этом разведывательная миссия Коляна в Иркутске завершилась. Шеф нехотя оценил её как выполненную и оплатил Коляну его расходы. В “братву международного уровня” шеф не поверил. Братва по научным симпозиумам не ездит. А вот о нелегальной пересадке органов шеф призадумался и дал поручение вместе со своим корешком в Германии пасти Дудинского и разыскать его в конце концов. Подключать к поиску свои связи в МВД шефу не хотелось — дорого, да и светить свой бизнес с богатыми лохами на “Форексе” перед волчарами с погонами ему не хотелось.