Позывной Ковчег. Книга первая. На этой стороне границы

Владислав Еремин (2021)

Предлагаю Вашему вниманию романтическую историю из жизни офицеров агентурной разведки. Большая любовь и лёгкие отношения. Военные приключения и тайные операции, секретные донесения и агентурные сведения. Немного легкой иронии. В первой книге мои герои действуют на этой стороне границы, лишь изредка заглядывая за черту. Я классифицирую это произведение, как романтический боевик. Книга предназначена для широкого круга читателей. Не является мемуарами, но в основе многих описываемых событий лежат реальные истории, произошедшие с реально существовавшими людьми. И вместе с тем я ответственно заявляю, что любые совпадения случайны. Историческая, политическая, статистическая и иные информации, приведенные в книге, взяты из открытых источников и не имеют грифа секретности.

Глава 7. Эля и Саша

Они уснули лишь под самое утро. Саша спал и крепко обнимал Элю. А Эля спала в его объятиях. Перед тем как заснуть, она прошептала ему на ухо:

— Теперь ты мой.

День встретил их солнечными лучами, что само по себе большая редкость для Северной столицы, а уж в марте особенно.

Александр проснулся первым и тихо лежал, боясь разбудить красивую девушку, которая этой ночью подарила ему восторг и счастье, а ещё восхитительную близость.

Проснувшись, Эля слегка засмущалась и, прикрываясь платьем, убежала в ванную комнату. После ванной, не заходя в спальню, она громко сказала Саше:

— Иди умывайся, я положила тебе новую зубную щетку и полотенце, если хочешь, прими душ.

Потом они завтракали, Эля рассказывала о себе, а Саша немного о себе, затем они опять оказались в постели.

— У меня первый раз такие отношения, и я, кажется, совсем потеряла голову, а от этого мне страшно. Пожалуйста, успокой меня, скажи, что все эти годы я ждала именно тебя, — лежа головой на Сашиной груди, негромко произнесла Эля и замерла в ожидании ответа.

— Тебе нечего бояться. Я в тебя влюбился с первого взгляда, — тихо сказал Саша и опять закрыл её рот своим поцелуем.

— А ты сколько времени ещё будешь в Ленинграде? — с трудом освободилась Эля от Сашиных губ.

— Двадцать дней. А что?

— Хорошо! Целых двадцать дней. А у тебя свежий шрам на голове. Ты был на войне?

— Да, был немного, четыре часа, если не считать время в пути.

— Четыре часа. А так бывает?

— Бывает.

— А ещё на войне будешь?

— Не знаю, если прикажут.

— Лучше бы не приказывали, а если прикажут, ты откажись. Хорошо?

— Хорошо, милая, давай часик поспим, а потом я позову тебя замуж. Хочешь?

— Нет, не хочу потом. Сейчас хочу, зови!

— Хорошо, ты выйдешь за меня замуж!

— Я согласна! Всё, до конца отпуска ты живешь у меня, а завтра поедем к тебе домой, познакомишь меня с мамой.

Саша уснул, а Эля выскользнула из его объятий и тихонько вышла из комнаты.

— Рота, подъём! — со смехом Эля разбудила мужчину спустя три часа. — Вставай, время ещё детское, одевайся, пойдем к моим соседям.

— К каким соседям? Ты о чём?

— В соседней квартире живут мои мама, папа и бабушка, думаешь, они не заметили, что их тихоня дочь почти сутки не вылезает из постели с незнакомым парнем? Пойдем их успокоим, а заодно и поужинаем, мама там весь день готовит, они будут тебе очень рады. Уже два года пытаются меня замуж выдать, внуков хотят. А я всё сопротивляюсь.

— Милая, а ведь ты действительно «Принцесса Элеонора Великолепная», — Саша восхищённо смотрел, как Эля, совершенно не стесняясь его, надевает белье. — Даже не понимаю, как я жил без тебя до сих пор. Хорошо, что Марина нас познакомила.

— Да, это хорошо, что познакомила, а ты что не одеваешься? — и, увидев, что он озадаченно шарит глазами по комнате, поняла его недоумение. — Не тормози, твоё белье я ещё днем постирала, наверное, уже высохло, на батарее висит в ванной.

В очередной раз удивляясь такой непосредственной предусмотрительности своей девушки, Саша голышом сбегал за одеждой и торопливо начал одеваться.

А Эля не считала необходимым играть в ложную стеснительность. Подарив этой ночью Александру свою девственность и взамен получив от него предложение о замужестве, она сразу стала относиться к Александру, как к своему будущему мужу. А за своим мужем надо хорошо ухаживать и заботиться, этому она научилась у своей мамы. Поэтому, увидев днем Сашино нижнее белье, Эля без всякой задней мысли быстренько простирнула его вещи, впрочем, как и свои.

— А ты с родителями живёшь в соседних квартирах? — одеваясь, спросил Саша.

— Нет, раньше это была одна пятикомнатная квартира, но мы её перепланировали, и получились однокомнатная и трехкомнатная квартиры, а одна комната ушла мне под столовую и ванную.

— Здорово, никогда такого не видел.

Перед выходом из квартиры Саша позвонил домой и предупредил сестру, что сегодня не приедет. А за стенкой их уже ждали накрытый стол и интеллигентные люди.

Александр зря волновался перед этой встречей. Эля с порога представила его своим родителям как жениха, которого она втайне от всех ждала всю жизнь.

А узнав, что он офицер и сейчас в отпуске, родители совершенно успокоились. Мама Эли засуетилась и принялась кормить своего будущего зятя.

Оставшиеся двадцать дней отпуска пролетели очень быстро.

На третий день после знакомства Саша представил Элю своей маме, Вере Александровне Холмогоровой, предварительно предупредив по телефону о приезде.

Мама, урождённая кубанская казачка, встретила гостей со всей широтой южнорусской души. На столе стояли два первых блюда, три варианта вторых и так, по мелочи, котлетки, фаршированные перцы, жареная рыба и куриные ноги от местной птицефабрики, а ещё три салата и домашний торт.

Как сказала мама:

— Простите, что встречаем с пустым столом, не было времени нормально приготовиться!

Мама сразу начала называть Элю дочкой и немного поворчала, что её сын, приехав в отпуск, переночевал дома всего один раз. Но вскоре смирилась и подарила Элеоноре серебряную подвеску Богородицы с Младенцем. Когда вечером, пьяные от количества съеденного, Эля и Саша собрались уходить, мама перекрестила их и обоих расцеловала троекратно, пожелав Ангела в дорогу.

На четвертый день знакомства они подали заявление во Дворец бракосочетаний на набережной Красного Флота. Свадьба попадала на конец июня текущего года. Получив приглашение на свадьбу, которое дало им доступ в салон для новобрачных в универмаге «Невские Берега», ребята затарились дефицитными товарами и пополнили гардероб Саши рубашками и бельём.

Походы по магазинам сменились посещениями театров. Для начала они сходили на странный спектакль в театре Пушкина «Смерть Тарелкина». Им достались не очень удобные места на каком-то верхнем ярусе. Эля села на первый ряд, а Саша сзади неё. Весь спектакль он любовался Элей, так как сцены ему почти не было видно. Затем в Кировском театре они посмотрели балет «Витязь в тигровой шкуре», здесь им достался партер, и Александр с интересом смотрел на сцену.

— И как тебе «Витязь в тигровой шкуре»? — спросила Эля после представления.

— «Витязь» очень понравился, — ответил Саша. — Особенно две балерины.

Театральную программу завершили походом в БДТ, где блистали Алиса Фрейндлих и Владислав Стржельчик.

Как-то Саша затащил Элю в ресторан «Метрополь», где они столкнулись с совершенно наглыми официантами, которые очень долго их обслуживали.

Каждый день они гуляли по набережным и улицам, несколько раз сходили в кинотеатры, посетили Эрмитаж, где с интересом посмотрели на скульптуры Родена.

Ну и главное — это долгие и совершенно восхитительные ночи, полные безудержной страсти и любви.

— Я жду тебя на майские праздники, — уже не первый раз говорил Саша Эле в аэропорту Пулково перед отлётом, а Эля не могла говорить, ее душили слезы, сердце раскалывалось на два кусочка, и один кусочек сейчас улетит от нее за четыре тысячи километров.

Сначала на самолете, затем на машине Александр добрался до «Ковчега», где временно проживал на служебной квартире.

Утром следующего дня, как и положено, Александр представился командиру по случаю прибытия из внеочередного отпуска. Командир задумчиво посмотрел на лейтенанта, и вдруг его лицо осветилось улыбкой.

— Как вовремя ты прибыл, лейтенант, а я мучаюсь, кому квартиру в новом доме в Четвертом микрорайоне отдать. Из КЭЧ вчера звонили: берите двухкомнатную квартиру на 9-м этаже точечного дома, а я не знаю, кого селить, все с жильём. Ты там случайно не женился в отпуске?

— Почти женился, товарищ полковник! — бодро отрапортовал лейтенант.

— Вот молодец, а жена, надеюсь, беременная? А то двухкомнатные только женатым с одним ребёнком полагаются или беременным со справкой, — продолжал командир.

— Надеюсь, что беременная, я старался, товарищ полковник! — с трудом сдерживая смех, докладывал Александр.

— Ну, молодец, что справился без посторонней помощи, пиши рапорт о выделении тебе жилья. И на установку телефона заявление напиши, сразу поставят, а завтра получай ключи. Два дня тебе на заселение. Всё понятно? Успеешь?

— Успею, товарищ полковник.

Выйдя из кабинета командира, Саша спустился на первый этаж и, открыв ключом дверь, отделяющую часть холла и кабинеты, где располагался их отдел, вошёл в свой блок. Только он загремел ключами у своего кабинета, как открылась дверь напротив и к Александру стройной толпой вышли его сослуживцы в количестве пяти человек.

— Поздравляем с квартирой, с новой женой, с новым телефоном. Кто помнит, что там ещё новое? Дети! Да, и с детьми мы тебя тоже поздравляем! — вразнобой загомонили они.

— Так, спасибо, спасибо, очень тронут вашим вниманием, всех приглашаю на новоселье, на Новый год, на Пасху, и на день Святого Варфоломея тоже заходите, — слегка кланяясь и прижимая обе руки к сердцу, изображал радушного хозяина Александр.

— Это мы обязательно, а сейчас на тебе бутылочку, сходи к шефу, попроси, пусть нальёт сюда 350 г спирта.

Саша взял из протянутой руки бутылку из-под вина объемом 0,7 литра. Бутылка сильно воняла керосином, на стекле была наклеена бумажка с надписью: «Смывка, спирт с керосином».

— Разрешите войти, товарищ подполковник, спирта налейте, пожалуйста, — Александр смотрел на начальника честными глазами.

Стрельцов понюхал бутылку, посмотрел на Сашу, поставил бутылочку на стол. Затем открыл металлический шкаф, вынул из него стеклянную воронку, воткнул в горлышко бутылки и в ожидании уставился на Александра.

— Что ждёшь, наливай, у нищих слуг нет, — подполковник показал рукой на металлический шкаф. В шкафу стояли две двадцатилитровые стеклянные бутыли в специальной оплетке из лозы. Саша взял начатую бутыль, вынул стеклянную пробку и, аккуратно наклоняя бутыль над воронкой, отлил примерно 350 г в принесённую им же посуду.

— Знаешь, чем один литр воды отличается от одного литра спирта? — закрывая шкаф на ключ, спросил Стрельцов у Александра.

— Знаю, товарищ подполковник. Удельным весом! — уверенный в своей правоте, ответил лейтенант.

— Во-первых, они отличаются коэффициентом значимости. У спирта коэффициент 100, а у воды только 10. А во-вторых, ты на мне погоны видишь?

— Нет, товарищ подполковник, вы же в гражданской одежде.

— Вот, а раз погон нет, то обращаться надо к товарищам по оперативному позывному, а меня впредь зови, если я без формы, по имени и отчеству: Эдуард Сергеевич! Понял? А то заладил: «Чужой человек, чужой человек. — Не называй меня “чужой человек”! — Хорошо, чужой человек». «Земля Санникова» смотрел?

— Смотрел, Эдуард Сергеевич! — ответил Александр.

— Спирт бери, — Эдуард Сергеевич кивнул в сторону бутылки. — И передай этим алкашам, что пить надо на свои, а не побираться у начальства. Мне не жалко, но должен быть порядок. Раз собрались выпивать, почему меня не позвали? Нехорошо. Иди, — Стрельцов был явно очень недоволен.

Саша отнёс бутылку своим коллегам и передал общую суть разговора с начальником. Парни крякнули, а старший по званию, капитан с позывным «Автобус», произнёс:

— Да, действительно, нехорошо получилось. За пять минут до обеда сходишь за ним.

Перед обедом Александр пригласил Эдуарда Сергеевича в кабинет. На столе стояли семь огнестойких, маркированных стаканчиков со спиртом, а на тарелке лежали два яблока, разрезанные на восемь частей. Середину стола украшал графин с водой.

Стрельцов по-хозяйски осмотрел стол. Съел лишний кусочек яблока и, дождавшись, когда все разберут посуду, произнёс тост:

— Сегодня мы выпиваем за нашего младшего товарища, который достойно начал службу в «Ковчеге» и удостоился оперативного позывного. Кто не знает, отныне к Александру надо обращаться: «Горр». Поздравляем тебя, дружище! Ура! — затем Эдуард Сергеевич, не морщась, опрокинул в рот 50 г чистого спирта, выдохнул, занюхал яблочком и волевым решением завершил сабантуй:

— Заканчивайте тут, и на обед, закусить надо.

— Парни, а почему я «Горр»? — не понял Саша.

— Лучше «Горр», чем «Холмогор», — ответили ему коллеги.

Через четыре дня Александр поделился с Элеонорой сразу тремя хорошими новостями:

— Только ты сядь, пожалуйста, хорошо? — попросил он её.

— Сижу, говори, — в голосе Эли послышалась тревога.

— Во-первых, не волнуйся, у меня всё хорошо. По приказу командира части нас уже объявили мужем и женой. Как тебе такое? — Саша от души веселился у телефона.

— Я в шоке. А какая у меня будет фамилия?

— Моя, а теперь и твоя фамилия будет Холмогорова. В смысле я Холмогоров, а ты будешь Холмогорова, если захочешь, конечно! Мы же с тобой вместе заявление подавали, посмотри в приглашении, там написано: Александр Евгеньевич Холмогоров и Элеонора Валентиновна Романова.

— Ой, и правда, Холмогоров. А вторая какая новость?

— А ты сидишь? Короче, нам дали двухкомнатную квартиру на 9-м этаже нового дома. Я уже переехал и звоню тебе с домашнего телефона!

— Хорошо, — Эля немного напряглась. — А третья новость какая?

— Да так, мелочи, ты беременна! — Саша представлял, как это звучит со стороны, и веселился.

— Нет, подожди, с чего ты решил? Конечно, всё может быть, но я сама ещё не знаю, мало времени прошло. Что ты там гогочешь, а? Расскажи, в чем хитрость. Или это тоже ваш командир приказал? — Эля начала прозревать.

— Примерно так. Мне пришлось написать в рапорте, что я женат, а ты беременна, иначе квартиру нельзя было оформить, — продолжал веселиться мужчина.

— А если нет, в смысле, если не получилось, что тогда? — с волнением в голосе спросила Эля.

— А если не получилось, тогда твои родители очень расстроятся, а о нас никто и не вспомнит. Я же не собираюсь здесь вечно служить. Так, пару-тройку лет, и куда-нибудь поближе к европейской цивилизации, — самонадеянно сказал Саша.

— Тогда хорошо, только с квартирой как-то всё странно, — заметила Эля.

— А ты не говори никому. И вообще, привыкай поменьше о себе рассказывать. У нас с тобой теперь секретность.

— Хорошо, я поняла, что ничего не поняла. Вляпалась куда-то с тобой.

— Ладно, приедешь в мае, расскажу, куда ты вляпалась. Не переживай раньше времени. Ты будешь довольна, — успокоил он Элю.

Почти каждый вечер Саша и Эля разговаривали по телефону и делились новостями.

Наступил апрель. В «Ковчеге» Александра перестали засовывать во все дыры. Видать, после полученного им ранения командир дал соответствующее распоряжение, и служба пошла по плану.

Как-то утром в пятницу Александра вызвал Стрельцов и без лишних предисловий спросил:

— Ты историю с курицей знаешь?

— Знаю, — ответил Саша.

— Отлично, значит сегодня, в качестве дополнительной нагрузки, примешь наш специальный склад, сделаешь там инвентаризацию и оформишь акт. Можешь взять в помощь Серегу «Фотографа».