Сердце ткани: путь к единству

Влад Андреевич (2024)

“Разлом” разрывает мир на части, пожирая энергию “ткани” и сея хаос. Лишь в “Сердце Ткани” — таинственном месте силы — может быть найдено спасение. Кайриан, молодой ткач, вместе со своими союзниками отправляется в опасное путешествие, чтобы добраться до “Сердца Ткани”. Там им предстоит объединить свои силы и услышать Песнь Разрушенных Миров, чтобы найти путь к единству и остановить “Разлом”. Смогут ли они пройти все испытания и восстановить равновесие мира?

Глава 1.

Моя хижина всегда пахла сушеной травой и дымом очага. Этот запах был моим постоянным спутником, словно якорь, привязывающий меня к этому крошечному Осколку. Но ночами, когда я оставался один, этот запах уже не казался таким успокаивающим. Тогда я чувствовал, как он наполняется тоской и одиночеством, как и все в моей жизни.

Я — Кайриан, но большинство зовут меня просто Кай. Мне двадцать два года, и я, наверное, один из самых скучных людей в этом мире. Я живу в маленьком поселении на окраине Осколка, который мы называем “Зеленый Лист”. Наш Осколок — это небольшой кусок земли, где все друг друга знают, где время течет медленно и почти ничего не меняется. Мы выращиваем овощи, охотимся на мелкую дичь, и стараемся не думать о том, что лежит за границей нашей видимости.

Я не ткач. Я никогда не чувствовал потоков “ткани” так, как они. Я — простой фермер, как и мой отец, и дед. Но я всегда чувствовал, что внутри меня есть что-то еще, что-то, что отличает меня от других. Я чувствую “эхо миров”.

Когда я был ребенком, я часто просыпался по ночам от странных снов. Я видел огромные города, висящие в пустоте, слышал голоса на незнакомых языках, чувствовал запахи, которых не могло быть на нашем Осколке. Эти сны были такими яркими, такими реалистичными, что я просыпался с ощущением, будто только что побывал в другом месте.

Я рассказывал о них своим родителям, своим друзьям, но никто меня не понимал. Они думали, что я просто фантазирую, что у меня слишком богатое воображение. Со временем я перестал рассказывать, и начал держать свои видения в себе. Они стали моими секретами, моими ночными спутниками.

Иногда эти “эхо” проявлялись не только во сне. Бывали моменты, когда я просто чувствовал, как мир вокруг меня словно расплывается, и я видел перед собой чужие пейзажи, слышал чужие голоса, чувствовал чужие эмоции. Это были короткие моменты, но они были очень сильными, и они меня пугали.

Я всегда старался подавлять эти “эхо”, потому что они вызывали у меня чувство, будто я теряю связь с реальностью, будто я становлюсь кем-то другим. Но, с другой стороны, они были единственным, что делало мою жизнь хоть немного интереснее. Они были доказательством того, что существует что-то большее, чем наш маленький, скучный Осколок.

Вчера вечером я почувствовал “эхо” сильнее обычного. Я шел по тропинке через поле, когда вдруг мир вокруг меня перевернулся. Я увидел перед собой разрушенный город, полный разбитых зданий и горящих руин. Я услышал крики и стоны, почувствовал запах гари и крови. Я схватился за голову, и видение исчезло, словно его и не было. Но я почувствовал, что оно изменило меня. Я больше не мог просто игнорировать свои ощущения.

Я вернулся в хижину, и провел всю ночь, смотря в потолок. Я больше не мог спать, я больше не мог делать вид, что все нормально. Я должен был узнать, что это за “эхо”, и что они означают. Я должен был узнать, что лежит за границей нашего Осколка, я должен был понять, почему я чувствую то, что чувствую.

Я чувствовал, что мой мир скоро изменится. Я чувствовал, что “Песнь Разрушенных Миров” уже зазвучала, и что пришло мое время ее услышать.

Рассвет пришел медленно, окрашивая небо в бледные оттенки розового и серого. Я поднялся с кровати, чувствуя усталость, но и какое-то странное волнение. Я поплелся к очагу, чтобы развести огонь. Привычные движения немного успокаивали, но тревога не отпускала. Я не мог выкинуть из головы видение разрушенного города, и я знал, что больше не могу оставаться на месте.

Я налил воды в котелок и поставил его на огонь, ожидая, пока он закипит. Я достал кусок сушеного мяса и кусок хлеба, и стал готовить себе завтрак, но аппетита не было. Меня ждало что-то другое, что-то, что не оставило бы меня в покое.

Когда вода закипела, я насыпал в котелок немного травяного чая и начал ждать. Я был один. Родители ушли на рынок в соседнее поселение еще рано утром. Я должен был остаться дома и присмотреть за хозяйством. Но я знал, что мое время здесь подходит к концу.

Вдруг я услышал стук в дверь. Тихий, неуверенный, но настойчивый. Я насторожился. Кто мог прийти так рано, да еще и ко мне? Я отставил котелок и пошел к двери.

Я взял старую кочергу, которая стояла возле очага, и, тихонько ступая, приблизился к двери. Я остановился и прислушался, но больше ничего не услышал. Я медленно потянул дверь на себя, готовясь к любому неожиданному сюрпризу.

В дверях стоял незнакомец. Он был высоким, его лицо скрывал глубокий капюшон, а плащ был таким темным, что казался почти черным. Я замер от страха и удивления. Кто он такой, и что ему нужно?

— Кайриан? — спросил незнакомец. Его голос был низким и хриплым, но в нем чувствовалась какая-то сила, какая-то уверенность.

— Да, это я, — ответил я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Что вам нужно?

— Я пришел к тебе, Кай, — сказал незнакомец, не сдвинувшись с места. — Я знаю про твои видения.

Я сжал кочергу сильнее. Откуда он знает про мои видения? Кто он такой? Я чувствовал, что должен быть осторожен.

— Кто вы? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Меня зовут Эйдан, — ответил незнакомец. — Я — странник. Я путешествую между осколками, ищу ответы на свои вопросы. И я знаю, что ты можешь мне помочь.

— Помочь? Чем? — спросил я, не понимая, что происходит.

— Ты чувствуешь “эхо миров”, Кай, — сказал Эйдан. — Ты слышишь Песнь Разрушенных Миров. Ты можешь спасти Арканию.

Я опустил кочергу. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Он знал про мои “эхо”, он знал про Песнь Разрушенных Миров. Как такое возможно?

— Откуда ты это знаешь? — спросил я, чувствуя, как во мне поднимается волнение.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, Кай, — ответил Эйдан, и сделал шаг вперед. — Но у нас нет времени, чтобы все объяснять. Ты должен уйти отсюда. Ты в опасности.

— Опасности? Какой опасности? — спросил я, но Эйдан проигнорировал мой вопрос.

— Иди со мной, Кайриан, — сказал он, протягивая мне руку. — Пришло время тебе услышать Песнь Разрушенных Миров.

Я смотрел на его руку, и чувствовал, как во мне борятся страх и любопытство. Я боялся, но я также жаждал узнать ответы на свои вопросы. Я чувствовал, что меня зовут, что я должен пойти за ним, куда бы он меня ни повел.

Я отбросил кочергу, и протянул руку в ответ.

Как только наши руки соприкоснулись, я почувствовал легкое покалывание, словно тысяча крошечных искр пронеслась по моему телу. Это было странное, но не неприятное ощущение, скорее, словно пробуждение, как будто мои собственные “эхо” вдруг стали громче. Я невольно сжал руку Эйдана, и он повел меня наружу.

Мы вышли из хижины, и я увидел, что рассвет уже полностью вступил в свои права. Солнце озарило наш маленький Осколок, и я увидел его во всей его обыденной красоте: поля, усеянные созревающими овощами, небольшие домики, разбросанные по холмам, и знакомые лица, работающие в полях. Все это, казалось, таким далеким, как будто я уже был в другом мире.

— Мы должны уйти сейчас, Кайриан, — сказал Эйдан, оглядываясь по сторонам. — У нас нет времени.

— Куда мы идем? — спросил я, чувствуя, как волнение нарастает внутри меня.

— В место, где ты найдешь ответы на свои вопросы, — ответил Эйдан, и начал идти в сторону леса, который рос на краю нашего Осколка. — В место, где ты сможешь понять, почему ты чувствуешь “эхо миров”.

Я последовал за ним, оставив свой дом, свою привычную жизнь, позади. Я больше не оглядывался. Я не знал, что ждет меня впереди, но я чувствовал, что это правильно, что это мой путь.

Мы шли через лес, и чем дальше мы уходили от поселения, тем более странным становился окружающий нас мир. Деревья становились выше, их ветви — более причудливыми, а листья — более темными. Воздух был наполнен странными запахами, и я слышал звуки, которых никогда раньше не слышал.

— Это “ткань”, Кайриан, — сказал Эйдан, заметив мое изумление. — Она здесь более сильна, чем в поселении. Ты чувствуешь ее?

Я закрыл глаза, и попытался сосредоточиться. Я почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев, словно невидимые нити тянулись ко мне. Я открыл глаза и посмотрел на Эйдана.

— Да, я чувствую ее, — сказал я. — Но что это такое?

— “Ткань” — это основа всего, Кайриан, — ответил Эйдан. — Это то, что связывает все осколки воедино. Она — это энергия, это сила, и она может быть очень опасна, если не уметь ей пользоваться.

— И я могу использовать ее? — спросил я, чувствуя, как во мне поднимается надежда.

— Ты — особенный, Кайриан, — сказал Эйдан. — Ты чувствуешь “эхо миров”, значит, ты обладаешь способностью взаимодействовать с “тканью”. Но тебе нужно научиться это делать.

Мы продолжали идти, пока не вышли на небольшую поляну. В центре поляны стоял старый каменный алтарь, покрытый странными символами. Вокруг алтаря лежал круг из белых камней, светящихся слабым голубым светом.

— Мы пришли, — сказал Эйдан. — Это место поможет тебе раскрыть свой дар.

Я посмотрел на алтарь, и почувствовал странное притяжение. Меня словно звали туда, к этим странным символам, к этой мерцающей “ткани”. Я сделал шаг вперед, и подошел к алтарю.

— Что мне нужно делать? — спросил я, чувствуя, как волнение достигает своего пика.

Эйдан молча протянул мне руку, и в его ладони лежал небольшой амулет. Он был сделан из темного металла, и на нем был выгравирован странный символ, похожий на сплетение нитей.

— Возьми его, Кайриан, — сказал Эйдан. — Он будет твоим проводником в мире “ткани”.

Я взял амулет, и почувствовал, как он согревается в моей руке. Он словно стал частью меня. Я посмотрел на Эйдана, и кивнул.

Я готов был к тому, что ждет меня впереди. Я готов был услышать Песнь Разрушенных Миров.

Я крепко сжал амулет в руке, чувствуя, как его тепло проникает в меня. Он словно оживал, пульсируя мягким светом, который резонировал с моей собственной внутренней энергией. Я посмотрел на Эйдана, и он кивнул, словно подбадривая меня.

— Подойди к алтарю, Кайриан, — сказал он. — Положи амулет в центр, и позволь “ткани” течь через тебя.

Я сделал шаг вперед, и приблизился к каменному алтарю. Он был холодным на ощупь, и символы на нем казались какими-то живыми, постоянно меняющимися. Я положил амулет в центр, и отступил на шаг назад.

Как только амулет коснулся камня, я почувствовал, как мир вокруг меня изменился. Деревья стали более яркими, их ветви — переплетаться, словно нити на ткацком станке. Воздух наполнился звуками, которые я раньше не слышал: шепот ветра, пение птиц, и еще что-то, что было похоже на музыку, но играло не снаружи, а внутри меня.

Я закрыл глаза, и попытался сосредоточиться на своих ощущениях. Я почувствовал, как “ткань” окружает меня, словно невидимая паутина, пронизывающая все вокруг. Она была везде, и она была во мне.

Я открыл глаза, и увидел, что амулет в центре алтаря светится все ярче и ярче. Свет начал растекаться по всей поляне, образуя тонкие нити, которые тянулись к деревьям, к камням, к небу. Я понял, что это — нити “ткани”, и я мог их видеть, я мог их чувствовать.

— Это “ткань”, Кайриан, — сказал Эйдан, наблюдая за мной с восхищением. — Ты начал ее видеть.

— Я вижу ее, — прошептал я, не отрывая глаз от светящихся нитей. — Но я ничего не понимаю.

— Позволь ей течь через тебя, Кайриан, — сказал Эйдан. — Не сопротивляйся. Почувствуй ее силу.

Я снова закрыл глаза, и позволил “ткани” наполнить меня. Я почувствовал, как ее энергия течет по моему телу, как она проникает в каждую клетку, в каждую мысль. Я почувствовал себя частью всего этого мира, частью этой бесконечной паутины.

Я открыл глаза, и увидел, что мир вокруг меня стал другим. Я больше не видел обычные деревья, я видел “ткань”, которая их создавала. Я больше не видел обычные камни, я видел “ткань”, которая их связывала. Я видел “ткань” во всем, и я понимал, что могу ее контролировать, если захочу.

Я протянул руку вперед, и почувствовал, как “ткань” подчиняется моей воле. Нити, которые тянулись от алтаря, стали двигаться, формируя узоры в воздухе. Я почувствовал, что могу манипулировать ими, словно нитками на ткацком станке.

Я сделал движение рукой, и нити “ткани” закрутились вокруг меня, образуя светящийся кокон. Я почувствовал себя в безопасности, словно “ткань” меня защищала.

— Ты ткач, Кайриан, — сказал Эйдан с улыбкой. — Ты — один из немногих, кто может видеть и чувствовать “ткань”. Ты — надежда Аркании.

Я вышел из кокона “ткани”, и посмотрел на Эйдана. Я не был готов к такому. Я всего лишь простой фермер, который чувствует “эхо миров”.

— Но как? — спросил я, чувствуя, как во мне поднимается страх и волнение. — Я не понимаю.

— Тебе еще многое предстоит узнать, Кайриан, — сказал Эйдан. — Но теперь ты готов. Теперь ты сможешь услышать Песнь Разрушенных Миров.

Я посмотрел на амулет, все еще лежащий в центре алтаря, и почувствовал, что Эйдан прав. Я готов. Я должен был отправиться в путешествие, и узнать ответы на свои вопросы. Я должен был узнать, кем я являюсь на самом деле.

Я смотрел на амулет, который по-прежнему сиял в центре алтаря, и на Эйдана, который стоял рядом, его лицо было скрыто капюшоном, но я чувствовал, что он улыбается. Все мои страхи и сомнения отступали перед волной любопытства и предвкушения.

— Что мне теперь делать? — спросил я, чувствуя, как во мне поднимается решимость.

— Теперь ты должен выбрать свой путь, Кайриан, — ответил Эйдан. — Ты можешь остаться здесь, на своем Осколке, и забыть обо всем, что ты видел и чувствовал. Или ты можешь отправиться в путешествие со мной, и узнать, кем ты являешься на самом деле, и какова твоя роль в судьбе Аркании.

Я оглянулся на лес, на поляну, на этот маленький уголок мира, который я знал всю свою жизнь. Я почувствовал легкую грусть, но я знал, что не могу остаться здесь. Я не мог забыть “эхо миров”, я не мог забыть, что я — ткач.

— Я выбираю путешествие, — сказал я, глядя прямо в капюшон Эйдана. — Я хочу узнать, что скрывается за пределами моего Осколка. Я хочу услышать Песнь Разрушенных Миров.

Эйдан кивнул, словно ждал этого ответа. Он поднял амулет и протянул его мне.

— Он твой, Кайриан, — сказал он. — Он будет твоим проводником, твоим защитником, и твоим ключом к пониманию “ткани”.

Я взял амулет, и снова почувствовал его тепло. Он стал частью меня, и я понимал, что он поможет мне на моем пути.

— Тогда идем, — сказал Эйдан, и повернулся, чтобы идти.

— Подожди, — сказал я, останавливая его. — Я должен попрощаться с моими родителями.

Эйдан на мгновение замер, а потом кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но мы не можем терять много времени. “Ткань” меняется, и нам нужно спешить.

Мы вернулись к поселению, и я направился к своей хижине. Родители, как и ожидалось, еще не вернулись с рынка. Я не мог дождаться их возвращения. Я оставил записку на столе, объяснив, что я ухожу, и что я должен следовать зову своих видений. Я не знал, поймут ли они меня, но я надеялся, что когда-нибудь они узнают правду.

Я взял свой старый рюкзак, и сложил в него немного еды и воды. Я проверил свой нож и фонарик, и вышел из хижины. Эйдан ждал меня возле леса, и как только я подошел, он кивнул мне и мы двинулись дальше.

Мы шли по тропинке, в сторону границ Осколка, и с каждым шагом я чувствовал, как меняется мир вокруг меня. Я больше не был просто Каем, простым фермером. Я был ткачом, и я следовал зову “эхо миров”. Я был готов к своему путешествию. Я был готов услышать Песнь Разрушенных Миров.

Я оглянулся назад, и увидел, как мой Осколок медленно исчезает за деревьями. Я чувствовал, как что-то внутри меня обрывается, но я знал, что я сделал правильный выбор. Я не мог остаться здесь. Моя судьба лежала за границами моего дома, за границами моего мира.

Мы вступили на тропу, ведущую в неизвестность, и я сделал глубокий вдох, готовясь ко всему, что меня ждет. Я был готов к приключениям.