Волшебные сказки Италии

Сборник, 2014

Даже взрослые с удовольствием будут читать эти восхитительные, словно сама Италия, сказки! Что, вы еще не были в Италии? И вы не знаете, почему итальянцы так часто улыбаются, а итальянские дети самые веселые на свете? Тогда вот самый главный секрет Италии – это волшебные итальянские сказки, именно от них и происходит неугомонный и задорный дух каждого настоящего итальянца! Этот старинный итальянский секрет сегодня передается вам. Настоящая россыпь драгоценных камней, магия и торжество добра, мудрость народа, сочные и яркие чувства – вот чем сегодня делимся мы с вами, пусть и в вашей семье тоже светит солнышко и царит волшебная итальянская СКАЗКА!

Король-олень

В одном удивительно красивом, теплом и солнечном королевстве жил волшебник по имени Дурандарте. Это был его родной край, который он очень любил. И вот, чтобы в этом смешном и несовершенном мире царили справедливость и спокойствие, Дурандарте подарил юному королю Серендиппа — Дерамо — две чудесные вещи. Первая — две мраморные статуи, одна из которых помогала бы определять искренность и добрые или злые намерения людей. Вторая — заклинание, способное спасти жизнь молодому королю, если будет грозить опасность.

До поры до времени король Дерамо не собирался использовать волшебные подарки, хотя среди его придворных, как обычно, царили зло и добро, зависть и любовь, преданность и предательство. Интриги и свадьбы тоже были!

Никто и никогда не узнал бы эту историю, если бы не веселый Чиголотти. Ну, нет такого в солнечной стране события, о котором бы он не знал! Еще бы! Ведь он, Чиголотти, прислуживал сорок лет самому Дурандарте, великому магу и волшебнику. Именно ему, Чиголотти, чародей доверил принести в Рончислапский лес Попугая, который должен был спасти великую любовь! Это удивительное событие произошло много-много лет назад. Жаль, что кое-кто уже стал забывать прелестную историю любви короля Дерамо и очаровательной Анджелы.

А все начиналось так…

Молодой и красивый король Дерамо не верил в искренность женской любви. Разве скажет женщина правду, если быть женой короля выгодно? Страсти бушевали среди придворных: каждый мечтал выдать замуж за красивого и умного короля свою дочку, сестру или племянницу! А недостатка в невестах среди придворных дам не было. Ох, как не хотелось королю Дерамо иметь жену, в верности и любви которой он не мог быть уверен. Столько красавиц пыталось прельстить Дерамо умными разговорами, нарядами и кокетством! Больше двух тысяч девушек остались без королевского признания их прелестей! Король Дерамо остался холоден и холост.

Хитрый Тарталья, первый министр короля и его личный секретарь, очень рассчитывал сделать женой короля свою красавицу дочь Клариче. «Разом двух зайцев убить! — размышлял он. — И дочка станет королевой, и власть сумею прибрать к рукам».

Свой замысел Тарталья продумал до мелочей. В беседах с королем он постоянно сетовал на то, что у короля нет наследника:

— Вот женились бы, Ваше Величество, и, гляди, сыночек подрос бы. И охотились бы вдвоем, и с государственными делами управлялись бы…

Дочери Тарталья твердил изо дня в день:

— Ты должна стать королевой! Если не понимаешь, глупая, то грош тебе цена! За пекаря простого отдам!

Клариче плакала:

— Батюшка, — говорила она, — вы же знаете, я люблю другого!

— Сравнила своего Леандро, сынка несчастного мелкого вельможи Панталоне, с самим королем! И слушать не хочу!

О главной же причине своего коварного замысла Тарталья никому не рассказывал. А заключалась она в том, что старый, толстый лис Тарталья сгорал от любви к сестре Леандро — Анджеле! Овдовевший давным-давно, хитрый придворный грезил ночами о хрупкой, юной красавице Анджеле. Наблюдая за ней во время пиршеств и балов, он знал точно: сердце девушки принадлежит королю Дерамо. Сколько раз он ловил ее влюбленные взгляды, обращенные на Дерамо!

«Немедленно женить короля! — бесился Тарталья. — Нужно навсегда отрезать ей путь к королю. Она будет моей, чего бы это ни стоило!»

Капля и камень точит! Наконец, Тарталья уговорил короля Дерамо присмотреть себе достойную пару среди очередных двухсот девушек — красивых и не очень. Первому министру удалось главное — он сам составил список девушек для представления королю. И кто б сомневался, первой в этом списке была его дочь Клариче.

— Я не пойду к королю! — упрямилась красавица. — Он все равно узнает, что мое сердце принадлежит Леандро! Тогда я буду навеки опозорена.

— Не смей мне перечить! — Тарталья даже не допускал мысли, что его замысел потерпит крах из-за капризов взбалмошной девчонки. — Или твое тело, одетое в лучшие платья королевства, таит скрытое уродство?

— Нет, отец, не в этом дело…

— Все! Хватит перечить! Иди в кабинет короля и завоюй его сердце, иначе… — и Тарталья втолкнул дочь в комнату, где король собирался беседовать с девушками. Причем, Дерамо приказал, чтобы никто ему не мешал. Король желал разговаривать наедине.

Тем временем, Панталоне, отец Леандро и Анджелы, вошел в комнату дочери:

— Девочка моя, тебе предстоит разговор с королем. В списке ты — третья! Готова ли?

— Я не могу, отец! — краска смущения залила лицо Анджелы, изящное, тонко очерченное.

— Но почему? Две тысячи с лишним дам уже прошли испытание, еще двести девушек готовятся…

— Не могу… Я люблю короля Дерамо! Если он не захочет видеть меня своей женой, я умру от горя. Это не просто беседа с королем, отец. Это вопрос моей жизни и смерти, понимаешь?

— Да, дочь моя, понимаю. Я просил короля, чтобы он не включал тебя число девушек, с которыми собирается поговорить, но он сказал: «Я должен встретиться со всеми без исключения. Решается вопрос: будет королевство с королевой или нет».

— Что ж, от судьбы не уйдешь. Постараюсь быть искренней, отец. И пусть моя любовь спасет меня! — в волнении Анджела приникла к груди Панталоне, второго министра короля Дерамо и отца этой прелестной девушки.

В это же время прелюбопытнейшая сцена разворачивалась в другом доме Серендиппа — доме Бригеллы, дворецкого короля Дерамо.

— Господи, — стонал Бригелла, глядя на наряд сестры Смеральдины, — за что ты меня покарал этим чудовищем?

— Братец, ты ничего не понимаешь в дамских уловках! — Смеральдина вертелась перед зеркалом, собираясь на беседу к королю. Наряд она выбрала себе, действительно, потрясающий всякое воображение! Веер из перьев на голове, веер из перьев в руках, платье канареечно-желтого цвета могло сразить наповал только слепого. — А вот я тут еще кое-какие стихи приготовила. Например, из творений Ариосто или песнь Армиды Тассо, роль Кориски из «Верного пастуха». Хочешь, изображу?

— О, нет! И руки опусти — тебе возраст скрывать надо, а не показывать обвисшую кожу. Боюсь, что все напрасно… Вот что, дорогая сестрица, на свидании с королем отвечай только на его вопросы. Не суетись и ничего не придумывай. Может хоть так удастся не опозориться! — Бригелла понял, что Смеральдина вряд ли станет королевой, а он главнокомандующим. Но приказ короля надо выполнять! И Бригелла подтолкнул сестру к двери:

— Иди уже!

Внезапно дверь распахнулась, и вошел Труффальдино. В королевстве он был главным птицеловом, поэтому, чтобы быть неприметным среди кустов и деревьев, Труффальдино носил зеленый костюм. Хоть бедняга и поглядывал иногда на Смеральдину с вожделением, нынешний ее наряд заставил птицелова прикрыть глаза рукой — желтизна платья резала глаз. Он — в зеленом, а она — в желтом! Какое прекрасное сочетание для балагана или ярмарки!

Бригелла обреченно вздохнул:

— Пропусти нас, Труффальдино! Мы опаздываем!

— Смеральдина, ты обещала за меня выйти замуж! — птицелов растерялся. Как он будет объяснять друзьям, что над ним просто посмеялась престарелая красотка?

— Не слушай, сестра, этого птицелова! Тебя ждет лучшая судьба! — и Бригелла, словно тараном, отодвинул Труффальдино телом Смеральдины. — Вперед, сестра, к трону!

Глядя им вслед, птицелов только покачал головой и улыбнулся. С такой внешностью и душевной простотой никуда от него красотка не денется: вряд ли она приглянется умному королю.

А Леандро, влюбленный в Клариче, переживал больше. Его избранница была прекрасна, молода и умна. Всякое могло случиться!

Тем временем, король был готов сделать выбор. О наследнике, действительно, пора было подумать. Трудность заключалась в том, что Дерамо не верил в искренность женщин, знал характеры придворных дам. Это означало, что наступил момент, когда он должен использовать одну из тех волшебных вещей, которые ему подарил чародей Дурандарте. Это была та мраморная статуя, которая стояла в его кабинете и могла подсказать правильное решение. Никто не знал, даже Тарталья, о том, что она может оживать и давать советы.

— Ну что, дружище, — обратился к статуе король Дерамо, — посмотрим, способна ли хоть одна из девушек быть искренней!

Статуя насмешливо улыбнулась. Вытесанная из Каррарского мрамора, который имеет цвет нежно-розового оттенка, она выглядела почти живой даже тогда, когда не шевелилась. Каждая из девушек, разговаривая с королем Дерамо, должна была находиться между статуей и королем. По мимике статуи король собирался определять, насколько можно верить претендентке на трон.

И вот, дверь отворилась, и в сопровождении стражи вошла первая девушка — Клариче.

— Прошу вас, — пригласил ее подойти ближе король. — Ваш отец — замечательный министр. Он много сделал для государства и лично для меня, поэтому с его дочерью я буду говорить с должным уважением. Будьте искренни, будьте собою — вот и все!

— Да, Ваше Величество, спрашивайте! — Клариче раздирали сомнения. Либо она угодит отцу и погубит свою жизнь, либо скажет правду о своей любви к Леандро и тем самым навлечет на себя гнев Тартальи.

— Вы хотите стать моей женой? — Дерамо смотрел на девушку, щеки которой мгновенно зарумянились от волнения, а краем глаза наблюдал за ликом статуи за спиной Клариче.

— Да, Ваше Величество! — на более длинную фразу у Клариче не хватило сил.

Лик статуи остался недвижим.

— Вы любите меня? — король продолжал всматриваться в выражение на лице статуи.

— Вас невозможно не любить! — девушка говорила, а в этот момент в памяти ее еще остывал на губах нежный поцелуй Леандро.

Король не сводил глаз со статуи, но та по-прежнему была бесстрастна. «Может, чары Дурандарте не действуют?» — мелькнула в его голове мысль.

— Вы любите только меня или есть в этом мире еще человек, который вам дорог? — король пытливо взглянул на Клариче.

«О, отец, какую тяжесть мне приходится нести!» — Клариче покраснела.

— Да, Ваше Величество, только вы мне бесконечно дороги! — и девушка обреченно опустила голову.

И тут статуя развеселилась: король увидел, что мраморное лицо ее засветилось улыбкой!

«Есть! Так я и предполагал! Женщинам верить нельзя!» — Дерамо тоже улыбнулся:

— Ну, что ж! Благодарю вас, милая Клариче! О своем решении я сообщу позднее. Будьте счастливы, красавица!

Едва держась на ногах от волнения, Клариче вышла.

Король Дерамо был доволен: разговор с девушкой только утвердил его в мнении о женщинах. «Да нет на свете ни одной, которая солгать бы не сумела! О! А это кто еще?» Дерамо, пытаясь сдержаться от хохота, смотрел на чучело в желтом платье, с перьями на голове и в руках. Это «оперенье» почти полностью скрывало лицо и грудь. Дама часто кланялась и вообще двигалась к королю как-то странно: реверансами, поклонами, отчего у Дерамо от мельтешения яркого пятна заслезились глаза. Или это приступы смеха, которые он сдерживал, вызвали слезы?

— Кто вы? — король мучительно боролся с этими приступами.

— Ах, король, как приятно войти к вам таинственной незнакомкой!

Чтобы хоть как-то справиться с собой, Дерамо широко улыбнулся. Это помогло: «Незнакомка» убрала веер из разноцветных перьев, и король узнал Смеральдину:

— А-а-а! Вы, кажется, сестра моего дворецкого!

— Да, Ваше Величество! Мы с братом состоим в родстве с древнейшим родом ломбардийцев! — пухлое лицо сорокалетней Смеральдины изобразило важность.

Силы оставили короля — он расхохотался! Потом, все-таки, постарался взять себя в руки:

— Извините! Это я от радости, что вижу вас! Скажите, вы и в самом деле так любите меня, как тщательно трудились над подбором платья?

— О, мой король! Гораздо больше! Я жизнь свою готова посвятить тому, чтоб вашу жизнь счастливой сделать!

«Думаю, на эти ратные труды ей мало времени осталось», — Дерамо вспомнил о статуе. Та молча хохотала.

— Я так и думал! — это вслух Дерамо произнес. — Скажите, а сердце крепкое у вас? Ну, если вдруг меня не станет, как долго проживете без меня?

— Злодей! — у короля даже лицо вытянулось, когда он услышал такое. А Смеральдина продолжала: — Жестокий! Вы будете жить вечно!

— Да ну! Неужто? Все мы смертны! — король снова взглянул на статую. Глаза ее были закрыты руками в бессильном приступе смеха. Беседовать королю с этой «влюбленной канарейкой» становилось уже скучно. — Благодарю вас, преданностью и любовью я сражен.

Смеральдина, все так же кланяясь, ушла.

Тут король, не выдержав, дал волю чувствам! Давно он не смеялся так. «Нет, видимо, придется умереть мне холостым. Был прав я: женщины пусты. Надеяться на верность их — напрасно тратить время. Еще с одной поговорю — и будет! Жизнь сама рассудит, был ли прав…» Король некстати снова вспомнил о Смеральдине и засмеялся…

В этот миг вошла Анджела.

«Вот чудо! Было б славно, если бы Анджела изменить смогла мой взгляд на женщин! Помоги мне, изваяние, понять, что скрыто в сердце дивного цветка!» — король Дерамо, прекратив смеяться, внимательно взглянул на девушку и перевел свой взгляд на статую.

— Прошу, присядьте! Рад вас видеть!

— И надо мной решили посмеяться? — вспыхнула Анджела.

— Ничуть, Анджела! Меня мучит лишь вопрос, зачем отец ваш так просил избавить от свидания со мной? Я вам не мил?

— Наоборот, Ваше Величество! То есть, хочу сказать, что я люблю вас, а отказ испепелит мне сердце. Вы стольким девушкам сказали «Нет!», что быть одной из них мне очень больно. Уж лучше бы не пробовать совсем, так есть надежда…

— Вот странно! — король смотрел на статую, но та молчала, бесстрастно глядя и не подавая знака. — Вы правду говорите?

— Зачем вам правда? Вы настроены смеяться — надо мною, над другими, что вереницей шли от вас, сгорая от стыда. Так горько, что и мне придется…

«Изваяние! Да что ж молчишь ты? Неужели девушка так искренна?» — душа у короля затрепетала в ожидании восторга.

А статуя молчала.

— Я, может быть, не так вас понял? Вы влюблены в другого? Вас отец неволит и силой хочет выдать замуж за меня? Ведь так?

— Хоть вы король, скажу вам прямо: напрасно вы затеяли смотрины. Девушки страдают, а вам смешно! Нельзя так! И если рану у других затянет время, для меня отказ ваш станет вечной пыткой.

Король Дерамо посмотрел на статую — она молчала!

— Позвольте мне признаться тоже. Анджела, я люблю вас! Эй, слуги! Позовите всех господ! Я должен объявить свое решенье!

— Не надо говорить при всех! — и девушка заплакала. Она и правда думала, что ждет ее отказ, объявленный при всех. Ведь это казнь!

Но поздно: в приемной короля собрались дамы, придворные и кавалеры разных стран.

— Я выбрал королеву! Вот она! — Дерамо подошел к Анджеле, взял за руку и повернул лицом ко всем. Он мельком посмотрел на статую. Дерамо показалось, что подмигнуло изваяние ему.

Панталоне, отец Анджелы, был счастлив:

— Благодарю вас, Ваше Величество! Семья в восторге! А ты, родная, — тут Панталоне обратился к дочери, — будь достойна!

— Но почему Анджела? — злоба клокотала в душе Тартальи. — Чем хуже дочь моя — Клариче?

— Клариче влюблена в другого кавалера, — Дерамо улыбнулся. — Сейчас открою тайну. Взгляните на скульптуру — она живая. Это подарок Дурандарте. Скульптура может отличить, насколько искренни слова любой из женщин. Жаль, что с ее помощью нельзя определить, кто друг, а кто есть враг среди мужчин.

— Так я убью Клариче сам за то, что ложью посмела оскорбить вас, мой Владыка! — лицо Тартальи было красным от прилива крови и бешенства, что бушевало в нем. Еще бы! И дочь не стала королевой, и хитрый лис навечно потерял Анджелу — предмет последней в жизни страсти.

— Зачем так грозно! — рассмеялся счастливо Дерамо. — Я лучше уничтожу статую — нет больше в ней нужды. Всех приглашаю в храм. С Анджелой мы венчаемся сегодня. Потом устроим пир и славно развлечемся на охоте. Идем, любимая! — и король повел невесту к алтарю.

«Проклятье! Венецианка ускользнула из рук моих. Нет, не прощу. Месть страшную придумаю и буду наслаждаться результатом долго!» — Тарталья стал продумывать шаги для осуществления мечты. Первый министр поспешил домой, чтобы в тиши продумать план. В дверях столкнулся с дочерью, Клариче:

— Как ты посмела все разболтать Дерамо?

— Статуя…

— Да хватит мне напоминать об этом «говорящем камне»! Как смела ты влюбиться в дерзкого мальчишку Леандро! Ты все испортила, безмозглая девчонка.

— Леандро — брат королевы. Нет дурного в том, что выйду замуж за него.

— Уйди! Меня и без твоих идей трясет от злости! — раздраженный Тарталья так и не смог добраться до своего кабинета. Его настиг Леандро:

— Прошу руки Клариче!

— Ты для того явился, чтоб о моем позоре не забыл я? Прочь с дороги! Потом! Сейчас охота началась, и я спешу.

Тарталья бросился к дворцу, где собирались всадники. «Охота? Это кстати! Судьба, доставь мне случай расправиться с обидчиком, прошу! Разведать надо, в чем слабость короля, в чем суть второго дара мага Дурандарте!» — гнев, бешенство и горечь от утраты превратились в четко обозначенную цель. Рончислапский лес — вот где решится все в момент охоты!

Не знает хитрый лис, Тарталья, что Попугай — волшебник Дурандарте — уж пущен Чиголотти в Рончислапский лес. Второй подарок чародея очень скоро понадобится королю.

И вот, веселье началось! В погоне за оленем Тарталья старался находиться рядом с королем, надеясь на удачу. Цель одна: оставшись как-нибудь наедине, сразить соперника ударом в спину.

Тут случай подвернулся! Король Дерамо, любуясь рощей, засмотрелся вдаль. Не медля ни мгновенья, Тарталья навел мушкет…

— Как чудно здесь, не правда ли мой друг? — Дерамо резко повернулся, но «верный друг» успел быстрее опустить ружье.

— Надеюсь, что без дичи не вернемся, — пробормотал толстяк.

Так получалось дважды: лишь только дуло наводил министр на цель, король, пытаясь поддержать беседу, к Тарталье обращался:

— Где-то здесь мне подстрелить оленя удалось!

— Да, помню! — с досадой произнес убийца. Он чувствовал: решимость тает, а руки начинают предательски дрожать.

— Что с тобой? Ты чем-то опечален? — король пытливо глянул и вздохнул.

— Нет, я счастлив оттого, что блеском полон день, принесший вам любовь! — Тарталье безумно тяжело было так долго притворяться.

— И все же что-то мучает тебя, скажи! Мы столько вместе пережили побед и поражений, что за долг почту послушать исповедь. Так что же?

— Мой король, в делах сердечных я вам не советчик больше. Но тайной с другом поделиться не решились почему? Мне грустно оттого, что столько лет служу, а веры вашей все ж не заслужил. Ведь, кроме статуи волшебной, есть еще от Дурандарте дар. А вы — ни слова… Мне обидно!

— Ты прав! Я докажу свою мужскую дружбу вот этим… — и король Дерамо достал листок бумаги, на котором начертано было заклятье. — Смотри! Волшебные слова мне помогали в битвах за добро. Мне стоило произнести заклятье — и душа моя влетала в тело животного, другого человека или птицу. Я мог быть всем, все видеть и все знать! Одно печально: тело, в которое я проникаю, должно быть неживым. Мое же тело, покинутое духом, тоже станет мертвым.

— И это навсегда? — надежда отомстить министра вдохновила. Глаза зажглись, а руки потянулись к листку бумаги.

— Нет! — Дерамо засмеялся. — Я же тут, с тобою! Вот охотимся сейчас, хотя не понимаю, куда все остальные подевались! Точно так же, как проникаю в неживое тело, вернуться я могу в свое. И снова жить! Ну, как тебе заклятье?

— Это диво! — Тарталья восхитился возможностью покончить с ненавистным королем и завладеть Анджелой, королевством. — Значит, я, сказав слова заклятья над мертвым ишаком, им стану?

— Возьми, Тарталья, это «диво», как ты сказал, и пользуйся. Пусть это станет знаком моего доверия к тебе.

— Благодарю, мой Властелин! Теперь я знаю, что должен сделать! — и министр, встав на колени, потянулся с поцелуем к руке Дерамо.

— Оставь, Тарталья, глупости — вставай, идем! Здесь дичью и не пахнет! — Дерамо повернулся, скрылся в зарослях кустов.

Лукавый старый лис шел следом, пытаясь заучить волшебные созвучья:

«Кра кра триф траф нот сгниефлет

Канатаута риогна».

— Чертовщина какая-то! Ни выучить, ни произнести! — стремленье к мести помогло запомнить Тарталье странные слова.

— Тарталья, скорей сюда! — вдруг слышит шепот короля министр. — Здесь два оленя! Красавцы-то какие!

«Вот и случай!» — обрадовался негодяй.

— Один пусть вашим будет, другой — моим! Стреляем! — два выстрела слились в один — олени пали.

— Добыча хороша! Анджеле сделаю подарок! — Дерамо был доволен.

— Вот бы нам сейчас попробовать слова заклятья! — лукавый лис придумал, как избавиться от короля.

— А что! Охотников не слышно, в оленей можно превратиться, подняться на холмы и насладиться сказочным пейзажем. Попробуем? — азартом юности Дерамо отличался.

— Страшновато… — Тарталья роль свою играл отменно.

— Да ладно, первым буду я, а ты — за мной! — король пробормотал заклятье и бездыханным пал. Олень с душой Дерамо приподнялся, вскочил — и скрылся в зарослях кустов.

— Вот и чудесно! Все, как я мечтал! — Тарталья над мертвым телом короля проговорил заклятье — встал живым Дерамо. Тарталье-трупу голову отсек, в кусты забросил вместе с телом. — Все! Дело сделано! Вот только б заиканье не выдало меня! Теперь задача — убить оленя с душой Дерамо.

Внезапно послышались звуки охотничьих рожков, причем, совсем неподалеку.

— Отлично! Все складывается к лучшему: дам задание убить оленя. Эй, сюда! — Тарталья в сильном теле короля почувствовал себя прекрасно: одышка, боль в ногах прошли мгновенно.

Появились охотники: Бригелла и Панталоне с сыном, Леандро.

— Да скорее же! Из двух оленей одного убил я! — закричал Тарталья в облике Дерамо. — А за вторым погнался мой министр, Тарталья, — и министр махнул рукою в сторону холма.

И вдруг из зарослей старик явился — нищий, грязный…

— Оленя видел? — не спросил, а зарычал Тарталья.

— Нет, я не видел никого… — промолвил человек, на посох опираясь.

Тарталья подскочил и, выхватив тот посох, ударил старика по голове. Тот упал.

— Что с королем? — Леандро в ужасе застыл. — Зачем?

Панталоне и Бригелла вовсе онемели.

— Прик-к-каз не слышали? А ну, вслед за оленем ступ-п-пайте и немедленно уб-б-бейте! И Тар-р-рталью поищите, как бы с ним чего плохого не случ-ч-чилось!

Охотники отправились вдогонку, обсуждая между собою странность заиканья и зверства, не присущего Дерамо.

Тарталья поспешил домой. Ему отчаянно хотелось поскорее завладеть Анджелой.

Король-олень, тем временем, спасаясь от беды, стремился не попасть под выстрел. Он вышел на поляну, где недавно говорил с Тартальей, и увидел тело старика, убитого предателем — министром.

«Что же делать? Я не могу предупредить Анджелу об опасности, не превратившись снова в человека. Прости, старик, ты тоже жертвой пал преступных замыслов. Позволь мне стать тобою, и я смогу отмстить и за тебя, и за себя!» — думал так король-олень и спешно говорил над трупом нищего слова заклятья. Диво сталось! Старик с душой Дерамо поднялся, а олень свалился замертво. Такой тяжелой оказалась дорога к дому, к Анджеле любимой! Исчезли сила, молодость и крепость ног. Отражение в прозрачных водах и вовсе испугало:

«Как мне явиться перед Анджелой в таком обличье? Примет ли меня, пусть даже и узнает? Ну, злодей, Тарталья, погоди же! Ты заплатишь по счетам! И все же, сомненья мучают… Вдруг негодяй воспользовался тем, что Анджела не знает правды! Скорей! Я должен торопиться!»

И дряхлый старец с сильною душой Дерамо поспешил домой.

Всего на несколько минут он разминулся с Труффальдино, птицеловом, что пришел обычным заниматься делом — ловить пернатых. Силки и сети расставляя, он думал о Смеральдине: «Да курица безмозглая умнее, чем Смеральдина! Ухаживал, одаривал — в ответ кокетство и измена…Странно! Что хочет этот Попугай? Совсем ручной — не улетает!»

Вдруг услышал Труффальдино чей-то голос:

— Ой, кто тут? — птицелов стал обходить кусты и под одним из них увидел труп Тартальи. Отсеченная голова лежала рядом. — Вот это да… Что здесь произошло?

Труффальдино хотел бежать, оставив все, как есть, но тут заметил оленью тушу с отметиной на мертвой голове:

— Да это же олень, который королем приказано убить! Обещана награда! Кажется, удача меня решила сделать баловнем судьбы.

— Не отвлекайся, бездельник! — птицелов присел от ужаса, решив, что это труп с ним говорит.

— М-м-м-м… — замычал он, не придумав сразу, что сказать в ответ. Птицелов сообразил, что звук идет не от Тартальи: голова и тело министра лежали смирно. Труффальдино посмотрел назад — там, на кусте, таращил глаз веселый Попугай.

— Что смотришь? — проговорила птица. — Я Дурандарте — маг и чародей. Возьми меня и отправляйся к королю. Очнись, скульптура с сетью! Обещаю много денег, если доставишь быстро!

Услышав слово «деньги», Труффальдино мигом все собрал: оленя, Попугая и силки. Мысль о награде подгоняла и давала силы.

Пока в лесу происходили дивные событья, Тарталья поражал воображение придворных во дворце.

Его не узнавали! Вернее, король был тем же красивым молодым Дерамо, но что-то приключилось с его нравом: грубость и надменность распугали всех. Особо тяжело пришлось Анджеле.

— Голубка, вы — жена моя! Хочу напомнить, что согласие стать ею вы дали добровольно. Что могло случиться, пока я на охоте был?

— Не знаю, сударь, мучаюсь в догадках! Перед собой я вижу короля Дерамо, а сердце шепчет: «Нет! Прочь от личины, внутри корой только пустота и зло!»

«Ей кто-то рассказал? — мелькнула в голове Тартальи мысль. — Нет, быть этого не может! Свидетель лишь один — олень, а он в лесу, за ним идет охота по моему приказу…»

— Любимая! Быть может, лихорадка вас сразила? Лучших лекарей к вам пригласим. Они вам пустят кровь — и все пройдет! — Тарталья, сгорая от срасти попытался обнять и поцеловать Анджелу, но в гневе оттолкнула красавица его.

— Не смейте подходить ко мне! Я вас не чувствую, как прежде. Вас я не люблю!

Отчаянье хлестнуло острой болью растерянную душу Анджелы: «Что происходит? Почему так?»

— Простите, сударь, я уйду к себе. Мне надо разобраться и подумать, — и девушка скользнула в комнату, захлопнув дверь, едва не стукнув по лбу Тарталью — мнимого Дерамо.

Министр от злости пнул ногой преграду — глухо дверь смешком отозвалась.

«Не скроешься, строптивая! Не добром, так силою возьму!» — Тарталья был взбешен.

Он вышел в зал и тут лицом к лицу столкнулся с плачущей Клариче.

— Что случилось?

— Мой отец, Тарталья, найден мертвым, с отрезанною головой, — и девушка так горько зарыдала, что Тарталья в облике Дерамо расчувствовался.

— Не плачьте, милая! Убийцу я найду и обещаю сурово наказать за гибель верного министра. Вам постараюсь заменить отца. Крепитесь! — Тарталье было приятно, что дочь так убивается по нем. Он бы рассказал о тайне, но женщины… Как можно доверять им тайну?

Тем временем, события разворачивались все стремительней!

Вбежали в зал взволнованные Панталоне и Леандро:

— Ваше Величество! Тарталья найден мертвым!

— Обезглавлен!

Тарталья в облике Дерамо угрюмо глянул на придворных:

— Кто?

— Мы не знаем! — в один голос выкрикнули оба.

— Кто новость страшную принес, я спрашиваю? — министр глянул грозно и отвел глаза — убийца все же!

— Труффальдино нашел несчастного! — Панталоне голову склонил в печали.

— Эй, стража, — приказал король, — схватите негодяев и бросьте за решетку! И Труффальдино не забудьте!

— Но за что?!

— Найду убийцу — с вами разберемся! Потом… — добавил, помолчав, Тарталья. — А пока — в подвал! Тело верного министра сожгите, в урне принесите пепел мне.

Безвинных увели.

Довольно потирая руки, Тарталья размышлял, где отыскать оленя с отметиной на лбу. Убить рогатого — и королевством править спокойно можно. А Анджелу он приручит подарками и лаской — натура женщин всех одна! Ему ль не знать? Просто нужно время…

Не думал Труффальдино, что услуги иногда караются тюрьмою. Попугая в клетке он оставил в комнате, куда случайно заглянула Анджела.

— Откуда эта птица? Странно…

И в это время появился птицелов:

— Вот знатный Попугай! Он дорогого стоит — по-человечьи может говорить. Возьмите!

— Не до попугаев ныне. Не хочу!

— Возьмите, мне обещана достойная награда за то, что к вам его я принесу.

— Послушай, Труффальдино, я уже сказала — не хочу!

Но птицелов ответить не успел: вошла охрана и его арестовала.

— Вот о какой награде речь была! — возмущался Труффальдино, только сделать ничего не мог и покорился.

— Не понимаю! — пришла в себя Анджела. — Отец и брат — в тюрьме, несчастный Труффальдино арестован, а в короле такая перемена, что я готова в монастырь уйти… Так странно! Кто бы дал ответ на все вопросы?

Анджела отошла к окну, с тоской глядя в сад.

— Я, ангел мой, отвечу! Только наберись терпенья, — знакомый голос мужа-короля в тени деревьев эхом отозвался.

— Дерамо, милый, это ты? Я чувствую: ты близко! — кровь бросилась в лицо Анджелы — щеки запылали.

Ствол дуба словно раздвоился, и вышел нищий из тени. То был старик, хромой и страшный.

— Что вам нужно? — с испугом девушка спросила у него.

— Я мог бы рассказать о двух сердцах, что умирают от любви и боли.

— Как мне знакомы этот тон и голос… Кто вы?

— Позвольте мне подняться к вам, любимая!

— О, Боже! Кто б ни были, идите! Нет, мне страшно… Стойте там!

— Подслушать могут. Я хочу вам тайну Дерамо рассказать, — и нищий в комнату Анджелы пробрался. — Я — ваш муж, Дирамо.

— Неправда! С королем я несколько минут назад рассталась. Он был другим!

— Я знаю, милая Анджела, то был не король. Негодяй Тарталья личину короля надел в корыстных целях.

— Но это невозможно! Я не верю! Прочь, старый лгун! Ты словно режешь по живому, — Анджела расплакалась.

— Так я и знал! Тебя пугает мой облик. Но послушай, любимая, тот, с кем говорила ты недавно, разве не показался тебе чужим и странным?

— Это правда. Лицо Дерамо, но души в нем нет. Мой Дерамо, мой муж был не таким. Любовь ушла, а с нею жизни смысл. Мне кажется, я умираю…

— Любимая, та родинка, что на груди, исчезла? — из-под седых бровей лукавый быстрый взгляд на место показал, где пятнышко должно быть.

— Нет, она все там же! — покраснев, запальчиво произнесла Анджела. — Откуда вы… — и замолчала, растерявшись.

— Вы помните, я статую разбил — одну из двух вещей, которые мне подарил волшебник? Так вот, Анджела, я доверил вторую тайну мошеннику Тарталье. Кто же знал, что он предатель! Тарталья воспользовался заклинаньем и в тело Дерамо втиснул низкую свою душонку. Так хочется надеяться, что вы, любимая, не поддались уловкам…

— Нет, Дерамо! Вы мой муж, я с вами до конца, что б ни случилось!

— Анджела, милая, родная! Я так боялся быть отвергнутым из-за того, что вынужден предстать таким. Теперь — другое дело! Нам нужно спрятаться, и я вам расскажу, что надо делать. Поверьте, зло и подлость должны быть отмщены!

— Идемте, милый! Знаю кабинет, где нам никто не помешает разработать план. О, Боги! Помогите спасти любовь, ведь в ней вся наша жизнь!

Единственный, кто избежал судьбы стать арестантом, был Бригелла. Но вряд ли позавидовали б ему Панталоне и Леандро, если б знали, какому натиску подвергся их соратник по охоте.

— Ну, братец, это ты во всем виновен!

— Интересно, в чем?

— Король отверг меня, и Труффальдино бросил! Что буду теперь делать? Ищи мне жениха!

— Вот не было печали! Тебя заботит, так сама ищи. Но, думаю, напрасно время потратишь!

— Ах ты, дьявол! Сам захотел, чтоб я явилась к королю!

— По-моему, и ты была не против!

— И опозорилась! А все из-за тебя!

— Ничуть! Ты в зеркало взгляни. Твои лицо, фигура, сорок лет от роду — все против тебя! Всего страшнее для мужчины — твой характер и глупость беспросветная. Уйди! Мне надоело разговаривать.

— Не хочешь помогать — тебе же будет хуже! Останусь рядом навсегда — на каторгу сбежишь, решив, что это лучше!

— Вот наградил Господь сестрицей! Хоть из дому беги и впрямь, — Бригелла чуть не плакал.

Пока ругались Смеральдина и Бригелла, в комнате Анджелы вершились таинства…

— Я помню все, любимый! Все сделаю, как ты сказал, — Анджела обняла Дерамо-старика.

— Будь ласковой, чтоб хитрый лис, предатель, не учуял свою погибель раньше времени. Мне больно сознавать, что риску подвергаю тебя… Если б не беда!

— Без тебя я жить не буду. Не волнуйся, прячься! Слышатся шаги! Быстрее! — Анджела успела отойти к окну и, как актриса, выраженье изменить лица.

Вошел Тарталья в облике Дерамо:

— Откуда Попугай тут взялся? Милая Анджела, вам легче? Поправились или виденья мучат по-прежнему?

— Я рада видеть вас, супруг мой, мой Дерамо! Надеюсь, все прошло. Вы — мой единственный герой!

— Великолепно, моя голубка! Я горю от страсти, идемте же! — Тарталья попытался схватить Анджелу за руку.

— Не сразу! — Анджела отошла за клетку с Попугаем. — Счастье — птица, которая в неволе не живет. Отец и брат томятся в башне. Я хочу, чтобы мои родные обрели свободу!

— Да легко! Эй, стража, выпустите Панталоне и Леандро! — Тарталья снова приближался к красавице.

— Еще есть просьба!

— Все сделаю для вас, моя голубка! — глаза Тартальи масляно блестели.

— Любовь Клариче и Леандро достойна свадьбы!

— Я не против, даже остров подарю. Пусть женятся! Все? Так идемте, уединимся! — Тарталье надоело уговаривать и выполнять желанья, но мешала стража силу применить к Анджеле.

Свидетели и Анджеле мешали их с мужем план осуществить.

— Прикажите страже оставить нас вдвоем! — Анджеле удалось изобразить кокетку. Но каких усилий ей это стоило! — Люблю ваш стан, черты, уступчивость…

— Эй, стража! Вон! Войдете по приказу! — Тарталья-Дерамо повернулся к Анджеле: — Я весь ваш, моя супруга, королева! Мы теперь одни.

— Дерамо, муж мой, — Анджела помолчала, потом продолжила, в смущеньи прошептав: — Мои сомненья разрешите. Вы заикаетесь, похоже, от волненья… Вы помните о тайне? Рассказали еще вчера, но мне хотелось убедиться, что правда это. Действительно могли бы мертвеца своей душою оживить? Видеть я хочу!

Подозренье разом всколыхнуло мутную душонку Тартальи:

— Вот что вам скажу, сударыня! Довольно! Вы — жена мне. Извольте соответствовать! — и грубо негодяй схватил Анджелу.

— Дерамо! — вскрикнула несчастная. — Дерамо, прости! — Анджела застонала и на пол опустилась без сознанья.

— Я здесь, любимая! — одетый в рубище, босой, старик ворвался в комнату.

— Здесь заговор! Эй, стража! Все ко мне! — Тарталья повернулся к старику: — Уж больно голос твой знаком! Да я ж тебя… убил, а тело бросил в лесу! Надо было сжечь и по ветру пустить. Моя ошибка! Теперь исправлю…

— Стой, предатель! Кем был бы ты, если б я не помогал? — король в обличье старика не справился б с Тартальей, и злодей увидел это.

Тарталья рассмеялся:

— Жалкий клоун! Да я закончу то, что впопыхах не сделал. Убью сейчас — и Анджела моя навеки будет!

— Не-е-ет! — крик Дерамо-старика растаял в блеске молнии и грохоте грозы.

О птице все забыли, а напрасно! Дурандарте — Попугай — не зря явился в трудную минуту, чтобы Любовь спасти. Из птицы превратился в мага. От шума, крика, грохота Анджела ожила и поднялась.

— Пусть справедливость торжествует! — Дурандарте три раза стукнул посохом о пол. Король — Дерамо в облике своем, а королева — Анджела. Этому мошеннику, — тут Дурандарте сурово глянул на Тарталью, — внешность нищего. Ему осталось жить недолго — пусть знает, как дорог жизни каждый миг!

— Я не согласен! — выкрикнул Тарталья.

Опоздал. Еще раз посохом ударил Дурандарте — все изменилось! Душа Дерамо вернулась в тело короля, а негодяй Тарталья стариком стал дряхлым.

— Заклятье позабудь, Тарталья, и ступай. Волшебных превращений не будет больше. А вы, Дерамо и Анджела, любите друг друга и с любовью правьте королевством. Ухожу. Вернее, улетаю! — Дурандарте улыбнулся, снова птицей стал и вылетел в раскрытое окно.

— Дерамо, Клариче не оставь, прошу, — заикаясь, просипел Тарталья. Потом министр-предатель повернулся и, с трудом передвигая старческие ноги, прочь ушел.

Две свадьбы, два венчанья на следующий день всем королевством отмечали. Дерамо и Анджело, Клариче и Леандро — Любовь и счастье воцарились в краю прекрасном, теплом и согретом солнцем.