Зачистка

Вселена Радужная

Хорошо, когда жизнь течёт спокойно и размеренно, а мир кажется несокрушимым. Но всё может поменяться в любую секунду. Появление призрачных троллейбусов на улицах городов – это первый сигнал к переменам, который пока не влияет на обычную повседневность, но уже заставляет задуматься. Что это? Откуда? Зачем? Что будет дальше? Алексей Мухин даже не задавался такими вопросами, мечтая побыстрей осуществить задуманное. И только неожиданное обстоятельство в корне меняет всё…

Глава 14. Возвращение

— Коля, ты как? Куда тебя ранили? — подбегая к трудовику, начал задавать вопросы Гайкин.

— Иваныч, похоже, я в рубашке родился. — постанывая и кряхтя, проговорил Петрович.

Он, кое-как повернувшись на бок, опёрся на руку и поднялся, приняв положение сидя, а потом начал шарить вокруг себя. Нащупав гвоздодёр, он его поднял и показал Гайкину, как доказательство чудесного спасения.

— Что? — изумился Константин Иванович.

— Видишь, пуля в ломик угодила, а я его перед собой держал, меня ломиком-то и стукнуло. — посмеиваясь от стресса, пояснил трудовик.

— Поднимайся, Коля! Пойдём! — помогая Петровичу подняться, проговорил Гайкин.

Петрович, обретя вертикальное положение, облокотился на Гайкина, и они оба пошагали к открытой двери столовой. Мальчишки, отнеся и скинув всю амуницию, уже успели сбегать за цинками и, вернувшись назад, шли рядом с Гайкиным и Петровичем. Внезапно из столовой раздался крик:

— Едет!

Гайкин, сразу же сообразив, о чём идёт речь, стал подгонять пацанов:

— Быстрей в школу!

И сам ускорил темп, практически, тащив за собой Петровича.

К их удивлению, они всё-таки успели. Как только Николай Петрович и Константин Иванович влетели в школу, на горке показался троллейбус. Гайкин, забегая в само здание, крикнул, чтобы все ложились, при этом сам рухнул на пол с трудовиком, умудрившись оттолкнуть Петровича к стене. Подоконники в столовой были низкие, но всё же, видать, достаточно высокие, потому что машина-убийца не стреляла по лежавшим на полу людям, а только стояла, водя раструбами башенных пушек из стороны в сторону, будто принюхивалась, ощущая добычу, но не видя её.

— Всем затихнуть! — на грани слышимости приказал Гайкин, приподняв голову и наблюдая за троллейбусом.

Время шло, а троллейбус не сдвигался с места. Все, кто находились в столовой, продолжали лежать, не двигаясь уже минут тридцать. Некоторые стали потихоньку шевелиться, постанывая от затекания чуть ли не во всём теле. Прошёл ещё час, прежде чем начались хоть какие-то перемены. Троллейбус, за которым наблюдал Гайкин, сперва начал покрываться туманом, который появился из-под его днища, стал подниматься вверх, окутывая железную основу машины, а потом сам троллейбус стал на глазах становиться прозрачным, тая в воздухе, и, вскоре, исчез совсем.

Люди, пролежавшие почти без движения полтора часа, с облегчением выдохнули и начали потихонечку подниматься. Первые минуты все переговаривались шёпотом, словно, чего-то опасались, а потом страхи стали таять, как недавно растаял троллейбус, и шум разговоров вскоре наполнил помещение столовой.

Гайкин, поднявшись с холодного пола, взглянул на часы и присвистнул. Стрелки на циферблате показывали четыре часа, на улице уже начинало смеркаться. Он, подойдя к Петровичу, спросил:

— Как себя чувствуешь?

— Вроде, нормально! Сейчас немного посижу и займусь делами. — ответил Петрович, присаживаясь на лавку.

Подполковник, убедившись, что с трудовиком всё нормально, начал распоряжаться:

— Повара, готовьте ужин! Бойцы, оружие отнесите в класс ОБЖ. А я займусь связью и реорганизацией. — последнее слово он уже сказал тише, как будто для самого себя.