Вино и Цветы

Вячеслав Валерьевич Сахаров (2024)

История вышедшей за рамки принятого любви человека и некоего тёмного существа. Необычная история из жизни одного пациента из одной клиники для умалешенных, которая захватывает слушателей, а в конце становится и вовсе невероятной. Но один человек среди слушателей, не просто слушает историю, но и понимает гораздо больше других…

Глава 2

« — Утром я еле смог отодрать себя от подушки. Утренний крепкий чай взбодрил меня, но я всё ещё чувствовал усталость. Простуды не было. Я отправился на работу, где начальство обратило внимание на то, что я выгляжу не очень. Естественно, им в голову пришло лишь одно — ночь была бурной. От части это правда.

День выдался жарким. Я делал свою работу, но мои мысли были далеко, я думал об Ассоль. А именно о том, что всё таки с ней что-то не так. Но что? Она немногословна, активна, как будто ей наплевать, кто я и чем занимаюсь, а интересно ей только заниматься сексом со мной. Но почему именно я? Вокруг полно мужчин. У неё есть деньги и не маленькие, одевается со вкусом и стилем. Внезапно появляется и так же внезапно исчезает. Но куда она исчезает, где она живёт и с кем? Что если моё предположение о том, что она куртизанка, правдиво и она, возможно, замужем за каким-нибудь старым богачом. Он весь в работе, а она живёт в свое удовольствие, ведь она молода, естественные физические потребности и так далее. Но ещё более мрачную мысль мне предложил коллега Вадим, когда мы зашли в пивную лавку, пропустить по кружке холодного пенного после долгого и жаркого рабочего дня, где я ему поведал о своих приключениях.

Вадик был старше меня лет на восемь, женат, двое детей. Работал он хорошо и ответственно, но был не очень грамотным. Книг не читал, ничем, кроме телевизора не интересовался, но был не жадным, отзывчивым, всегда в приподнятом настроении.

— Интересно, — ответил он, отпивая с аппетитом из запотевшей кружки. — А ты не пробовал спросить её об этом? Хотя, это может ничего не дать. О, а ты скажи, что ты извращенец и тебе такое нравится.

— Хм, какое? — не понял я.

— Ну, чужих жён того, — сказал коллега и сделал движение бёдрами вперёд — назад. — Скажи, что тебе ещё нравится, чтобы смотрели. Может она тут и расколется.

— Да ты что Вадим! — опешил я, но это честно говоря, слегка меня насмешило. — Нет, не могу я такое выдать. Ладно, шутки в сторону, что мне делать, когда Оля вернётся?

— Ну, тут уж извини брат, не помощник я. Выбирай. Хотя, не знаю из чего там выбирать. С одной в отношениях, где секса нет давно, с другой в увлечениях, где секса полно и где и как ей всё равно.

— О, да ты прям Бальмонт, — хлопнул я его по плечу и он засмеялся. — Честно, я в замешательстве. Точнее, я просто трус. Чувств я к Оле не питаю, зачем её терплю — не знаю. А Ассоль неизвестна мне, намерения её во тьме. Хороша чертовка в койке, но нужна ли ей любовь — потёмки.

— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся Вадик. — Да ты тоже я смотрю не промах, этот, как его, Мандельштам какой-то там. Ха-ха-ха.

— Гыыы, — передразнил я его по дружески и он ещё больше засмеялся. — Тебе и палец покажи будет смешно, да?

Мы разошлись. Около половины девятого я был дома. Оля так и не звонила. Я решил позвонить сам. Она на удивление сразу взяла трубку, что было редкостью.

— Что ты там без меня делаешь? — спросила она каким-то елейным голосом после приветствий.

— Я? Да я, ничего особенного, — замешкался я. — С работы недавно пришёл. А ты что там?

— Надо было слушать тебя, — ответила Оля. — Уже домой хочу, но не хочу потом на транспорте ехать. Или поехать?

— Не знаю, как хочешь.

— Тогда буду до конца.

Было ли мне стыдно? Нет, не было. Я понимал, что уже не будет у нас как прежде. Да и судя по поведению Оли, она это тоже понимала. Мы выпили друг друга, сначала страстью, потом ссорами и скандалами. А страсть у нас была невероятная, первый год мы не вылезали из постели. Хотя, мы делали это не только в постели. Мы гуляли, пили, веселились и занимались сексом, считая это любовью. Но потом пришли ссоры, скандалы, пьяные выходки, от которых на утро тошнило. Мы просто перегорели.

— Как там дела на работе? — спросила она внезапно.

— Нормально, если тебе это и в самом деле интересно, — ответил я. — У тебя деньги то ещё остались?

— Да. Ты не против, если я куплю себе змейку?

— Зачем она тебе нужна? — недовольно ответил я.

— Ну позязя (искаженное пожалуйста).

— Её надо где-то держать, смотреть за ней, — сказал я.

В тот момент я понял, что начинаю прогибаться, мямлить и, в конечном итоге я бы сдался и согласился. Последние годы именно так и происходило. Я так старался всегда смягчить её, расположить к себе, в надежде, что она проявит благосклонность, интерес, страсть, привязанность, не говоря уже о любви, я боялся её потерять. Поэтому многое позволял, а конкретно, позволял вытирать о себя ноги. Как говорится: «Не сделав добра, не получишь зла».

— Ты знаешь, нет! — твёрдо ответил я и мне как-то полегчало. Я впервые не думал о том, что она может обидеться. — Нет Оля.

— Злой, — сказала она. — Тебе жалко что ли?

— Нет, просто она мне не нужна. В конце концов эти деньги лучше потратить на что-нибудь полезное. Мне не жалко денег, но необдуманно их тратить тоже неправильно.

— Ц, понятно, — недовольно ответила она. — Всё?

— Что, всё? — не понял я к чему этот вопрос.

— Ну значит пока! — без какой либо интонации сказала она и положила трубку.

Я бросил телефон на кровать и обозвал её вслух неприличным термином, который имеет синоним — «ненормальная». На улице было уже темно, я открыл форточку на кухне, а кондиционер выключил. Во дворе стояла тишина. Дуновение лёгкого, свежего вечернего ветерка побудило меня выйти на улицу и выкурить ароматизированную сигарету «Корсар», которая всегда лежала в столе на такой случай. Сам то я не курю. Я допил пиво, что оставалось в стеклянной бутылке и вышел на улицу.

На улице было неимоверно хорошо. Где-то играла музыка и басовые партии композиции доносились до ушей в размытом виде. Откуда-то из частного двора неподалёку, хоть и еле уловимый, доносился запах роз. А во рту был привкус табака и только что выпитого пива. Всё вместе это производило потрясающее и странное впечатление: я почему-то вспомнил себя юным, пьяным и влюблённым. Люблю такие моменты, это здорово знаете ли.

Меня вдруг осенило: почему я не спросил у Ассоль номер? Странно.

Как только я об этом подумал, металлическая дверь в заборе на въезде во двор, со скрежетом открылась и закрылась. В неверном свете фонаря стояла Ассоль. Я забыл обо всём, над чем ещё несколько секунд назад думал. Она была прекрасна. Короткие чёрные шорты очень шли ей, выделяя аппетитные, сексуальные бёдра, а чёрная майка с надписью белыми готическими буквами, дополняла и подчёркивала стиль. На ногах у неё были кеды. Яркий макияж и собранные в хвост волосы.

Она направлялась прямиком ко мне, рисуя бёдрами по воздуху и смотря мне в глаза своими глазами, в которых горел огонь страсти, дьявольской знойной страсти. Не говоря ни слова она обхватила меня за шею и впилась в мои губы. Я потерялся. «Как же она это делает?» — подумал тогда я. Дело в том, что мне нравится, когда женщина властна, когда она не ждёт, пока мужчина соизволит начать к ней приставать, а берёт инициативу в свои руки. Это очень меня возбуждает. А Ассоль, она именно такая. Меня не волновало в тот момент, кто она и откуда, я хотел её всем естеством, каждой клеточкой. Возбуждение ударило в голову и после нашего долгого поцелуя, я поднял её на руки и понёс в квартиру.

Она скинула свои шорты и майку, под которыми не было нижнего белья и легла на постель. Прищурив эротически глаза, она манила меня пальчиком к себе. Я разделся за несколько секунд и уже погрузился головой ей между ног. Ассоль держала меня за голову и получала удовольствие. Я тоже получал удовольствие от того, что я доставляю ей удовольствие языком. Мой член набух так сильно, что, когда во время ласок я терся им о кровать, мне казалось, что сейчас сперма хлынет фонтаном и зальет всё. Наконец я вошёл в неё, она охватила меня ногами, надолго меня не хватило, может на пару минут от силы, слишком сильным было возбуждение. Я кончил в неё, она снова сокращала мышцы внутри и высасывала всю сперму.

За всё это время мы не проронили ни слова. У меня слегка кружилась голова, я подумал, что это от бурного семяизвержения.

Мы лежали с ней на постели, где ещё несколько дней назад, мы спали с Олей. Я даже чувствовал запах её резких духов на подушке. И мне было плевать, что я только что трахался с другой на нашей постели. Точнее, на постели, где мы давно просто спали рядом, как друзья. А ещё, я от страсти потерял голову и совсем не боялся, что Ассоль залетит и даже подсознательно был готов и даже желал. Как она сладострастно принимала в себя мою сперму, так и я, сладострастно желал кончить в неё.

— Ты богиня, — произнёс я словно пьяный.

— Мне нужно кое-что тебе сообщить, — сказала она, рисуя узоры пальчиком на моей груди.

— Давай, — сказал я всё ещё пребывая в эйфории. — Подожди. Это плохая новость?

— Нет, — улыбнулась она. И в её улыбке было что-то корыстное, зловещее. Глаза сверкнули. — Я думаю, она хорошая, очень.

— Тогда говори.

— Я буду жить на первом этаже.

— Что? — я не верил своим ушам. — В этом доме?

— Да. Ты не рад? Мы можем заниматься сексом когда угодно.

— Постой, постой, — я сел к ней спиной. — Как это возможно? Да кто ты?

— Ты знаешь, кто я, — ответила Ассоль как-то серьёзно. — Ответь, ты что не рад?

— Я не знаю. Ответь и ты мне. Что за игру ты ведёшь? Сваливаешься, как снег на голову, исчезаешь. Откуда у тебя такие деньги и как это ты так, раз и живёшь тут.

— Ты расстроен, иди ко мне, — она подползла ко мне и обняла сзади.

Она водила по моей груди руками, затем всё ниже и ниже. Я даже не понял, как мой член снова был в строю. Она уложила меня на спину, переползла через меня и оседлала. Мы снова занимались сексом, горячим и страстным. Я держал её груди в руках, ласкал её тело. Она откинула голову назад и получала удовольствие. Я кончил в неё с большим удовольствием. Вскоре я почувствовал недомогание, как и до этого.

Я пошёл на кухню, чтобы выпить чего-нибудь. В холодильнике нашлось немного джина. Я налил и выпил. Меня всё ещё терзали мысли о том, что Ассоль, не понятно, как и зачем, будет жить на первом этаже моего подъезда. Это очень странно, согласитесь. Я сел у окна и закурил «Корсар». Сквозняк дома был хороший, в форточку хорошо вытягивало. В кухню чарующей походкой вошла Ассоль. Её груди колыхались, а аккуратный разрез между ног манил к себе. Она села мне на колени, взяла у меня сигарету и затянулась. Чёрт возьми, она даже дым выпускала сексуально, так сексуально, что это вызывало эрекцию, которую я тогда ощутил.

— Хочешь меня? — спросила она и прижала меня к себе. Потом взяла свою грудь в руку, начала водить ей по моему лицу, водить по губам затвердевшим соском. — Возьми меня.

«Да откуда она взялась?» — подумал я и уже забыл о том, что она будет жить рядом.

Ассоль спустилась на колени и резким движением заглотила мой член. Её губы сжимали головку так, что по члену бегал ток, а ноги сводила судорога. Она не спешила, делала это медленно, но с оттяжкой, иногда ускоряя темп, а потом снова медленно с оттяжкой. Уголек от сигареты упал на пол, но о нём никто не думал.

Она села на подоконник. Подоконники в таких домах очень просторные. Я подошёл к ней, втиснулся между ног и прижался вздыбившимся членом к её теплому лону любви. Какая же она была гибкая. Она легла на спину прямо на подоконнике, задрала обе свои ноги и прижала их к себе. Я вошёл в неё, какое блаженство. Я прижался к ней телом, ухватив её за плечи и начал двигаться. Я входил на всю длину, держа её за плечи, чтобы она не уезжала. Нам было невероятно хорошо, фейерверк чувств. Когда я кончал, её глаза сверкнули хищным отблеском, она кричала, будто получала какую-то силу. А я всё слабел.

Я стоял обессиленный, ноги тряслись в коленях, жутко хотелось пить и есть, начало клонить в сон. Я вынул член из её лона и обратил внимание, что нет не единой капли спермы. Если в другие разы я просто не обращал на это внимание, то теперь это было очевидно. В ванную она не ходила, когда я входил в неё, потеков не было видно и липкости не ощущалось. Хотя, разве я думал об этом в тот момент? Нет.

— Слушай, ты не обижайся, мне завтра на работу, я бы хотел отдохнуть, — сказал я и поцеловал её, когда она встала на ноги.

— Я тебе мешаю? — спросила она.

— Я бы позволил тебе остаться, но Оля может заявиться в любой момент, — сказал я.

— Это тебя волнует мой сладкий Вячеслав?

— Не особо. Просто не хочу ругани лишний раз. Трепать нервы себе, выслушивать. К тому же, я ещё не понял, что между нами происходит. Любовью это конечно назвать нельзя. Может просто порочная связь и ничего больше. Может завтра мы остынем и больше никогда не увидимся, ты не захочешь сюда переезжать.

— Бедный мой Вячеслав, — сказала Ассоль и хотела обнять меня. — Не бойся, я всегда буду рядом.

— Да хватит меня сюсюкать и прижимать к груди, как будто я ребёнок! — прикрикнул я и попятился. — Что между нами? Нет, ты конечно космическая девушка, во всём, пфф, да у меня даже слов нет, чтобы описать свои чувства, но порой мне кажется, что ты сумасшедшая, с тобой явно что-то не так.

— Глупый. Зачем ты так терзаешь себя этими нелепыми догадками. Перестань! Ты натурально сам с ума сойдёшь. Я обычная девушка, моё имя Ассоль, фамилия Тушина, переехала с дядей недавно в этот город. Дядя мой большой человек. Родители, эм, я их не знаю.

«Что, если Вадим был прав? Дядя — это возможно никакой не дядя, а в другом смысле «дядя» или даже в нескольких. Например он ей никто или любовник, у которого уже ничего не получается, потому, что он стар, но содержит её и ему это доставляет удовольствие. А она просто умом поврежденная и исполняет его прихоти, а потом приходит и рассказывает ему. Или он натурально её муж, но всегда занят, девушка жаждет любви, вот и нашла отраду, а «дядя» это так, чтобы звучало», — размышлял я тогда.

— Ты мне не веришь? — спросила Ассоль серьёзно.

— А этот, твой дядя, он кто? — спросил я не унимаясь.

— Он владелец бизнеса. Хватит меня подозревать в чём-то. Давай лучше займёмся сексом. Ты же хочешь меня?

Я смотрел в её хищные карие глаза, на её губы, шею, плечи, грудь, изгибы талии, выпуклости бёдер и сужение их к низу. Я смотрел на гладкий треугольник, который был словно перевернутый фронтон над воротами, воротами в райские кущи, или, воротами под адские своды.

Я устоял. Мы оделись. Я дал девушке свою футболку. Я был действительно очень слаб. Я хотел её, несомненно, но физиология вещь такая, что нужно время на восстановление. Я решил принять ванну, но сначала поесть. Я нажарил яиц с тремя оставшимися сосисками, порезав их на тонкие кружки, чтобы было больше. Ассоль присоединилась ко мне. Мы поели и я пошёл набрать ванну.

Я лежал в воде и получал удовольствие. Меня клонило в сон, я чувствовал себя выжатым лимоном. Если честно, я не хотел уже ничего, а только спать. Но в ванную вошла Ассоль. Она скинула футболку и залезла ко мне в воду. Она водила пальчиками ног по моему члену.

— Слушай, я устал, правда, может хватит на сегодня? — причитал я.

— Не-а, — помотала головой девушка. — Я хочу ещё.

— Да ты ненасытная прям. Я самое большее делал пять раз за ночь, и то, когда мне было двадцать четыре года. У тебя точно всё нормально?

— Да, я просто хочу трахаться. Что здесь такого?

— Ну, в общем ничего, но и много тоже не очень хорошо. Я как-то странно себя чувствую к тому же.

Отговориться мне не удалось. Мы вышли из ванны, Ассоль тут же начала лезть ко мне. Я всячески пытался остановить её, но ей было плевать на моё состояние. Она словно заряжалась энергией от этого.

— У меня есть идея, — сказала она. — Ты будешь меня рисовать, ты же можешь. Обнажённой.

— Да, можно попробовать, — согласился я.

— Вот, как раз и сил наберешься, пока будешь меня рисовать.

Я поставил мольберт, который мне когда-то подарили друзья на какой-то из дней рождения. Я был тогда очень рад, так как у меня его не было, но больше я был рад тому, что они внимательно отнеслись к подарку для меня. Они знали моё хобби.

Установив на мольберт холст, совсем небольшой, так как на больших я плохо мог рисовать с натуры. Я это знаю, так как рисовал Олю. Вышло честно сказать — плохо.

Ассоль приняла пикантную позу на сложенном диване, что стоял в комнате. Я начал…»

#

— Постойте Вячеслав, — оборвал его доктор Кант. — Сделаем перерыв. Мы отдохнём и вы отдохните. Спасибо, что участвуете, вам это на пользу. Санитар, любезный, налейте ему чаю и дайте вафли.

— Фух, — махала планшеткой у лица Анастасия Николаевна. — А вы говорите у него нет бзиков на сексуальной почве. Я вся вспотела.

— В том и дело, они только в рассказе, — сказал Кант. — Поверьте, впереди ещё много интересного. За всю свою практику я не слышал ничего подобного, понимаете.

— Он очень подробно рассказывает об этом, чисто, как будто это происходило на самом деле, — сказала Маргарита Юрьевна. — Я даже на мгновение поверила.

— Он замечательный рассказчик, потому, что сам верит в то, что говорит, — ответил Кант. — Но не поддавайтесь. Почему он так подробно рассказывает, вы непременно узнаете позже. Поистине, это вопиющий случай в психиатрии.

— Объясните, чем он вопиющий? — резко влезла в беседу Зинаида.

— Обычно пациенты с отклонениями такого рода, рассказывают эпизодически, не точно, без связи в повествовании и времени. Тут, дорогая Зинаида, совсем другое, невероятное. Вы во всём сами убедитесь. Терпение, Зинаида, терпение. А теперь, идемте все перекусим, у меня с утра ничего не было в желудке.

Они пришли в столовую для персонала. Все вместе сели за один стол. Рядом, за столом сидели ещё несколько человек. Им принесли манную кашу с растопленным сливочным маслом в центре глубокой тарелки. Белый хлеб, нарезанные ветчину и сыр.

— Завтрак сегодня хороший, — сказал Кант поварихе, когда она отходила от стола. — Пациенты все поели? Были ли инциденты?

— Все поели, спокойно сегодня всё было, — ответила повариха.

— Ну вот и славненько. Дамы и господа, приятного аппетита!

Все ответили взаимно. Помещение наполнилось стуком ложек о тарелки.

— Электроэнцефалограмма выявила что-нибудь? — спросил Александр Каренович. Гладко выбритый, в очках, высокий. Он сидел напротив Зинаиды.

— Чист. Все нейронные связи в полном порядке, — ответил Кант отправляя бутерброд в рот. — Никаких функциональных расстройств. Дело в том, дамы и господа, что я уже заканчиваю научную диссертацию на этот счёт. Скорее заканчивайте трапезу, дальше ещё интересней.

— Могу предположить, что у него Парамнезия²*? — как будто спросила Анастасия Николаевна.

— Нет, что вы, — улыбнулся Кант.

— Псевдореминисценция³*? — предложил Александр Каренович.

— Близко, но нет, — ответил Кант. — И вообще, почему вы меня спрашиваете, как будто мы в города играем.

— Конфабуляции⁴*, — сказал Андрей Григорьевич.

— Верно! — сказал Кант. — Верно, мой друг.

Когда они закончили с поздним завтраком, то вернулись в комнату с решёткой. Кант сделал себе кофе, предложил остальным, но все отказались. Пациент к этому времени съел несколько вафель.

— Скажите доктор, а почему он не брит? — спросила Маргарита Юрьевна. — У вас это разрешено?

— Я, как главный врач, упразднил некоторые жёсткие требования, для некоторых пациентов. Он соблюдает гигиену, не буйный и он сам меня об этом просил.

— А с чем он это связывает?

— Что именно? — не понял Кант.

— Внешний вид.

— Не знаю, ему так нравится. Возможно, он когда-то кого-то видел в таком виде и ему понравилось. А возможно, он, как это называется в христианстве, эмм, а давайте у него и спросим. Вячеслав, скажите, почему вы попросили меня разрешить вам не брить бороды и не стричь волос?

— Да вы и сами уже ответили на этот вопрос…

— Вспомнил, умерщвление плоти. Ха-ха. Верно? — с издевкой сказал Кант, но его «остроумную» шутку атеиста никто не оценил.

— Вячеслав, а почему вы это делаете? — спросила Анастасия Николаевна.

— Полагаю, из-за того, что он состоял в интимной связи с Суккубом, конечно же в фантазиях, — прошептал ей на ухо Кант. — Теперь его мучает совесть. Давайте не будем отвлекаться дамы и господа. Скоро обед, так что давайте ещё послушаем пациента.

Вячеслав осмотрел всех врачей странным взглядом. У Анастасии Николаевны холодок пробежал по спине. Она прочла в его глазах насмешку. Глаза как будто говорили: «да ничего-то вы не поняли».

Все они сосредоточились и доктор Кант попросил пациента продолжить свою историю о Суккубах с того места, на котором он остановился. К удивлению всех присутствующих, он начал именно оттуда, где закончил. Кант потирал подбородок, Зинаида еле видно улыбалась и один из врачей заметил это. А Вячеслав тем временем продолжал свой невероятный рассказ.

#

« — Ассоль приняла пикантную позу на сложенном диване, что стоял в комнате. Я начал наносить штрихи на холст. Она стояла одним коленом на полу, вторую ногу закинула на диван, знаете, как будто запрыгнула на скоку на лошадь. Её тело было невероятно красивым и притягательным. Я рисовал её с удовольствием и у меня очень хорошо получалось. Как будто сам воздух был наполнен чем-то, что пробуждало во мне вдохновение. Прошло прилично времени, я почти закончил картину. Ассоль наверно наскучило позировать и она позвала меня к себе. К счастью я успел нанести на холст всё основное, а некоторые детали я мог бы и потом дописать. Что я и сделал.

Позы она не сменила, а попросила заняться с ней сексом прямо так. Я скинул с себя шорты и пристроился как мог сзади. Мне пришлось тоже закинуть правую ногу на диван. Но эта поза, этот вид сзади и сверху меня возбудили. Но связкам члена было больно, а чувствительность была процентов тридцать. Я пытался напрягать его, да, он двигался, пульсировал, но дискомфорт был сильнее приятных ощущений, когда я вошёл в Ассоль. Я старался изо всех сил. Она стонала и извивалась, от чего я приходил в восторг и наслаждался.

Но силы были на исходе, за окном уже созревал рассвет. Как бы я не хотел кончить сам и доставить ей удовольствие, я не мог. Организм подводил меня, он был выжат.

— Направь выше, в другое место, может это тебя возбудит, — сказала Ассоль. — А, возбудит? А? Хочешь меня в другое место? Хочешь меня в попочку? Вставляй. Только не вздумай останавливаться.

— Выше? Ты уверена? — спросил я.

— Да, вставляй уже! Трахай меня. Да!

Простите за грубость и такие подробности, но всё было именно так. И эти подробности нужны, они в контексте всего повествования важны и вы это непременно поймёте. Мне ничего не оставалось делать, как исполнить её просьбу. Я навёл куда надо и вошёл. Я делал это быстро, точнее старался делать быстро, так как хотел скорее кончить. Чувствительности не прибавилось, помогли лишь мысли и глаза. Мысли и глаза. Вскоре я зацепился за оргазм и увеличил скорость. Да, наконец-то, я кончил. Правда семя там было немного, простата не успела выработать больше.

Ассоль резко отпрянула от меня и начала кричать. Я упал на диван и пытался отдышаться, в горле пересохло. Почему она на меня кричит, я не понял сначала, но потом, когда шум в ушах прошёл, до меня дошло. Она была не довольна тем, что я кончил в зад, а не во влагалище. Я не понимал почему. Она стала быстро одеваться. Через минуту, она не попрощавшись, выскочила в подъезд хлопнув дверью. Я крикнул, а точнее прошептал ей вслед о номере телефона, но вряд ли она меня услышала.

Силы покинули меня. Я упал на кровать в чём был, а был я голый и даже не выключив свет провалился в сон. На работу я проспал. Я не слышал будильника и проснулся около полудня. Позвонил на работу и сообщил, что не приеду. Голова была мутной, сил не было, как и настроения. Я был на столько подавлен, что ничего не хотелось».

Примечания

2

Нарушения и расстройства памяти, которые выражаются в ложных воспоминаниях.

3

Вид парамнезий, заключающийся в смещении в памяти времени событий, действительно имевших место в жизни больного.

4

Вид расстройства памяти, характеризующийся образованием воспоминаний о фактах, не имевших места в действительности или произошедших в другой промежуток времени.