Знакомый портрет. Мелодрама

Вячеслав Вячеславович Денисов

– Хороший папа! – изрядно выматерившись, проворчал Варфоломеев. – Конечно хороший, а умрёт, так и не жалко будет! Жил без него столько лет и ещё проживу. А вот без жены и сына пропаду. Нельзя мне без Оленьки. Любит она меня, а раз любит, значит простит. Да ведь и я её тоже люблю…

Иллюстратор Неизвестный художник

© Вячеслав Вячеславович Денисов, 2018

© Неизвестный художник, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4485-9413-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Всё, хватит! — выкрикнул Александр Варфоломеев, взглянув на жену ожесточённым взглядом. — Мне надоела такая жизнь! Что не сделаю, всё не так. Я давно понял, что нам нужно развестись.

Он ударил кулаком по столу и грузно поднявшись решительно направился в прихожую, где накинул зимнюю куртку и нахлобучив ушанку щёлкнул запором и открыл дверь.

— Саша! — еле сдерживая рыдания, чуть слышно произнесла Ольга. — У нас маленький ребёнок! Меня не любишь, так хоть Олеженьку пожалей…

— Я сам без отца вырос, и он не пропадёт. Алименты выплачивать буду. Я от собственного сына не отказываюсь.

Уже переступив порог, Варфоломеев на мгновение задержался. Он порылся в карманах и, вынув из портмоне пятитысячную купюру, небрежно бросил её на тумбочку.

— Тебе на первое время хватит! — сказал он, не глядя на жену. — Я уезжаю! Прощай…

— Куда едешь? — нерешительно спросила Ольга, прижимая к груди ничего не понимающего младенца.

— Я уволился с работы. Куплю на вокзале билет на первый попавшийся поезд и уеду, куда глаза глядят, лишь бы твою кислую физиономию не видеть!

— А вещи? — растерянно пробормотала Ольга. — Да и покушать что-нибудь…

— Вещи я себе новые куплю. А есть буду теперь только в ресторанах. Больше мне никто не станет указывать, кого выбирать себе в друзья и сколько проводить с ними времени. Вишь, цаца выискалась! Подумаешь, мужик заночевал у друга. Всё! Будь здорова и не кашляй…

Он хлопнул дверью, и быстро сбежав по лестнице, вышел на улицу.

Был на редкость тёплый февральский день. Снежная слякоть в другой раз обязательно раздражала бы Варфоломеева, но теперь он не обращал на неё внимания.

— Идиотка! — в полголоса бурчал он. — Олежку пожалей! А мне разве его не жалко? Да ничего страшного. Отец мне тоже алименты выплачивал. Что, я к нему плохо отношусь? Вот возьму сейчас билет до Углича и махану к роду папочке.

Придя, на ум один раз, эта назойливая мысль уже не давала Варфоломееву никакого покоя. Она вцепилась в него словно клещами и уже никуда не отпускала.

«А почему бы и нет? — подумал Александр. — Если сейчас не уеду, то к вечеру вновь вернусь домой. Опять всё начнётся с самого начала. Заново придётся выслушивать укоры жены и никакого разнообразия в серой обыденной жизни».

Он решительно подошёл к кассе железнодорожного вокзала, полностью доверившись судьбе.

— Если есть билеты — значит, уеду! — твёрдо заявил Варфоломеев чуть ли не во всеуслышание.

Перед тем как начать разговор с кассиром, он испытал какое—то неловкое ощущение. Однако, убедившись, что билеты есть в наличии, причём на самый ближайший поезд до Москвы, он решительно протянул деньги. За час до отхода поезда он зашёл в продуктовый магазин и взяв хорошей закуски и пол-литровую бутылку водки направился на посадку. Забравшись на верхнюю полку, он почти мгновенно заснул. Встал он лишь утром, от детского голоса и нравоучений старухи, которая без умолку поучала своего внука.

«Заткнулась бы старая!» — подумал Варфоломеев.

Окинув недовольным взглядом купе, он тут же улыбнулся. На него внимательно смотрела лет двадцати весьма приятная девушка.

— Извините, мы вас разбудили, — сказала она, одарив Александра приятной обворожительной улыбкой.

— Да что вы, — заискивающе ответил Варфоломеев. — Куда же от детей? Дети, цветы нашей жизни…

— Но лучше, когда они цветут на чужом подоконнике, — приятно улыбнувшись, ответила молодая мамаша.

Александр порылся в карманах куртки и, найдя там «сникерс» подал его малышу.

— Как звать? — спросил он, неотрывно наблюдая за девушкой.

— Сашей! — пролепетал малыш, поспешно разворачивая плитку шоколада.

— Тёска значит, — удовлетворённо подметил Варфоломеев.

— Вот какой добрый дядя с нами едет, подметила старуха, и тут же поинтересовалась: — Детишек любите?

— А кто их не любит?! — не задумываясь, ответил Александр. — У меня тоже сын растёт. Сколько вашему мальчику?

— Почти четыре…

— А моему, ещё и годика нет, — не без бахвальства проговорил Варфоломеев. — Забавный такой. Только уж больно писклявый. Щетинка у него. Спокойно спать не может.

— А вы бы тестом его… — подсказала старуха. — По тельцу катышки покатать нужно. Волосики к тесту-то и прилипнут.

— Пробовали уже, — отмахнулся Варфоломеев.

Он ловко соскочил с полки и с огорчением увидел на нижней полке отвернувшегося к стене мужчину.

— Ваш супруг? — спросил Александр дрогнувшим голосом, целенаправленно обращаясь к молодой мамаше.

— Мой суженый где-то шляется, — угрюмо ответила она. — Это наш дедушка.

— Сколько можно дочери в вашем дурацком городе маяться? — вставила старуха. — Вот дед и посоветовал забрать их к нам в среднюю полосу. Нечего ей в тундре прозябать. Коли с мужем не в ладах, так пусть лучше в родительском доме живёт. Мы прокормим. У нас и поросятки, и две коровы…

— Почему же Мурманск дурацкий город? — ненавязчиво переспросил Александр. — Город у нас хороший

— Чего же хорошего? — возразила старуха. — Ни солнца тебе, ни деревца путёвого. Полгода полярной ночи и сплошная нищета. Кругом одни бездельники и бомжи шляются. А дочка жила, так её район вообще «Страной Дураков» называют. В любую погоду ветер свищет.

— Мама, зачем ты так? Обидеть можешь человека. Да и не такой плохой у нас город, как тебе показалось, — приятным голосом ответила молодая мамаша.

— Молчи уж, Зоя! — отмахнулась старуха. — Мужа нашла алкоголика и добра никакого не нажила. Во что одета? Смотреть противно! Даже юбки нет. Зад прикрыть нечем.

— Всё у меня есть, мама. В джинсах в дороге гораздо удобней.

Варфоломеев посмотрел на Зою оценивающим взглядом и, незаметно для других, подмигнул ей и сказал:

— Пойду, покурю на перроне, а то в тамбуре теперь запрещено.

— Я тоже пойду, погуляю, да подышу свежим воздухом, — поспешно сказала Зоя.

— Иди уж, бесстыдница! А то я не знаю, каким воздухом подышать хочешь. Никогда не думала, что родная дочка курить начнёт, — проворчала старуха, аккуратно вытирая шоколад со щёк внука. — Как же не дурацкий город? Конечно же, дурацкий…

Выйдя на перрон, Варфоломеев предложил Зое сигарету. Она умело прикурила и как бы невзначай прикоснулась коленом его ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.