Викинг. Книга 3. Северный Альянс

Вячеслав Киселев (2024)

Они попали в Россию на переломном этапе истории и смогли пробиться в элиту. Помогли выиграть войну и запустили промышленную революцию. Но впереди их ждут еще более важные свершения, которые изменят карту мира.

Глава 3

Десять дней с момента встречи с Софией прошли, но в свободные минуты мое сознание постоянно возвращалось к ней. Вернувшись вечером домой, после встречи с графом Соймоновым, ставшим первым директором, созданного по его же предложениям, Горного училища, я сидел в кабинете и продолжал детализацию плана подготовки группы к предстоящим мероприятиям, как вдруг услышал за окном звук подъехавшей кареты, а через пару минут раздался звук шагов и в кабинет ворвался Потемкин.

— Иван! — как всегда сгреб меня своими ручищами Потемкин, — Рад что ты здесь, а то думаю вдруг в дороге разминемся!

— Григорий! — напрягся я, чтобы сохранить внутренности в целостности, — Очень хорошо, что приехал. Тут такие дела намечаются!

— А я и не один приехал! — заинтриговал он меня, а в этот момент в кабинет вошли Добрый и Пугачев.

Обнявшись с парнями и обменявшись приветствиями, я отправил их привести себя в порядок с дороги, а сам подумал, что все очень удачно сложилось с их приездом. Сев ужинать, мы выпили по рюмке за встречу и немного утолив голод, принялись обмениваться новостями.

— Что слышно при дворе Иван Николаевич? — начал разговор Потемкин.

— А черт его знает Григорий Александрович, — пожал я плечами, — я у государыни императрицы был на аудиенции один раз, пару раз к Ивану Перфильевичу заходил по делам, да передал ему записку с предложениями по устройству правительства и государства, подготовленную по поручению ее величества. Ты же знаешь, меня эти придворные дрязги не особо интересуют.

С этой запиской, о подготовке которой попросила меня в конце аудиенции Екатерина, мне пришлось изрядно помучиться. Можно было конечно тупо расписать устройство той России, с разделением ветвей власти, парламентом и правительством, но это было слишком сложно, да и бесполезно. Такого количества чиновников здесь и сейчас не требуется. Нужно что-то простое и адаптированное к текущей действительности. Поэтому я предложил ввести министров по основным направлениям деятельности, имеющих право доклада императрице и составляющих Совет министров при высочайшем дворе, а также упорядочить административно-территориальное деление, упразднив различные наместничества и провинции, оставив только генерал-губернаторства, которые я видел одновременным аналогом военного и федерального округа и губернии, входящие в их состав.

— Может быть, может быть, — задумчиво проговорил Потемкин, словно знал что-то потаенное, — о ваших делах в Галиции я уже наслышан, а у нас в Крыму стройка идет, ни на минуту не останавливается. Все как мы задумали. Из Азова пришла флотилия под флагом адмирала Синявина. Да, светлейший князь Девлет-Гирей крестился и взял себе имя Николай Гирей-Херсонесский в честь покровителя мореплавателей Николая-Чудотворца. Пожалован должностью вице-губернатора, а Антонио твой уже три корабля имеет и наладил торговлю с турками!

Порадовавшись за друзей, я начал расспрашивать Доброго и Пугачева про их приключения.

Первым взял слово Добрый:

— Мы командир даже до Крымского перешейка не успели доехать, а тут нам навстречу кортеж Григория Александровича. Я ему письмо твое передал, да и поехали дальше вместе. Заехали в Донецк к Гному, он тебе письмо написал, — передал он мне конверт, — ты прикинь, он уже жениться успел, на дочке Депрерадовича. Задерживаться там не стали, вот забрали Емельяна Ивановича и ходу в столицу. Парням дал две недели отпуска, а потом Цыган организует боевую подготовку, чтобы жиром не заросли. А Донецк то уже ого-го, растет!

— Молодец Гном, — обрадовался я, раскрывая письмо.

Так, как за столом были все свои, я спокойно зачитал письмо вслух, дабы не тратить потом время на пересказы.

По словам Гнома, три шахты под Лисичанском уже работают. Коксовая батарея под Донецком строится, а также начали там разработку новых шахт. Производство он решил распределить по двум ключевым точкам: Лисичанску и Донецку. Так как производство спирта и кислот, основных компонентов для изготовления пороха и, в дальнейшем, тротила, требует большого количества воды, то их производство будет развернуто в Лисичанске, на берегу Северского Донца. Ну а в Донецке будет сосредоточены основная добыча угля и производство кокса, а также металлообрабатывающее производство. Кроме того, он рассказал про строительство города и самое главное про нехватку денег.

— Ростислав Александрович сказал мне про проблемы с финансами, — взял слово Потемкин, когда я дочитал письмо, — я оставил ему пять тысяч, но этого мало!

— Иван Николаевич, — потянул Пугачев из под стола, непонятно, как там оказавшийся тяжеленный мешок и поставил его на стол, заскрипевший от нагрузки, — Так и мы не зря на Урал съездили. Вот, почти пуд золотого песку намыли!

Потемкин, оказывается, не знавший о золоте, немного опешил:

— Опять удивляешь Иван Николаевич, ты и здесь успел отличиться. Вся империя столько в год добывает, а у него мешок с золотом просто под столом валяется!

Быстро переведя золото в деньги, Потемкин сказал, что содержимое мешка можно оценить примерно в тринадцать-четырнадцать тысяч рублей. После этого Пугачев коротко рассказал о своих похождениях и о том, что нашел и привез к отцу, как я и обещал, детей Архипа, и путешественники, уставшие с дороги, пошли спать.

***

Я не стал на ночь глядя нагружать собеседников своими, ну или почти своими, планами по Курляндии. Завтра всё узнают. Просто с Потемкиным этот вопрос надо обсуждать с политической точки зрения, а с Добрым и Пугачевым с точки зрения выполнения задачи. Но человек предполагает, а бог (в данном случае государь) располагает. С утра в особняк Потемкина примчался посыльный гвардеец и сообщил, что Потемкин и я должны быть к полудню в Зимнем дворце.

Входя чуть ранее установленного времени в Тронный зал Зимнего дворца, мы оказались одними из последних и увидели в зале почти всех высших сановников государства. Но кроме уже знакомых мне князя Вяземского, графа Чернышева и фельдмаршала Румянцева, а также узнанного мной по описанию президента Императорской Академии наук и художеств графа Разумовского, в зале присутствовали еще несколько неизвестных мне вельмож. А вот Григория Орлова и Никиты Панина в зале не было. Обменявшись приветствиями с присутствующими, мы подошли к Румянцеву и завели неторопливую беседу в ожидании первого лица.

— Государыня императрица Екатерина Вторая, самодержица Всероссийская! — раздался через десяток минут голос от дверей и в зал вошла Екатерина.

— Господа! — обратилась она к присутствующим, после того, как заняла трон, — Я собрала вас, верных слуг государевых и мою опору в деле управления державою, дабы ознакомить с высочайшим указом. Указ сей направлен на переустройство государства нашего, дабы и впредь росло благосостояние его. С сего дня учреждается Совет министров при высочайшем дворе, заседания которого будут проходить каждый месяц. Коллегии упраздняются, а вместо них вводятся министерства. Иван Перфильевич огласите фамилии новых министров и членов совета!

— Министр внутренних дел — генерал-прокурор сената князь Вяземский, — начал зачитывать Елагин и Вяземский вышел вперед на несколько шагов, — министр иностранных дел действительный тайный советник граф Александр Романович Воронцов, — продолжил Елагин и один из незнакомых мне дворян встал возле Вяземского, — военный министр генерал-фельдмаршалграф Захарий Николаевич Чернышев, вице-министр — начальник Генерального штаба генерал-фельдмаршалПетр Александрович Румянцев, министр промышленности и транспорта действительный тайный советник граф Яков Ефимович Сиверс, министр просвещения действительный тайный советник граф Иван Иванович Бецкой, министр сельского и лесного хозяйства действительный тайный советник граф Нартов Андрей Андреевич, министр здравоохранения действительный тайный советник барон Александр Иванович Черкасов, президент Императорской Академии наук и художеств генерал-фельдмаршал граф Кирилл Михайлович Разумовский и генерал-губернатор Новороссии генерал-адьютант светлейший князь Григорий Александрович Потемкин! — закончил оглашение Елагин.

Судя по выражениям лиц присутствующих, которые я успел заметить, случившееся было новостью не только для меня. А дальше слово опять взяла императрица:

— Графа Ивана Николаевича Кетлера-Крымского, — показала она на меня рукой, — многие из вас знают лично. Он на государственной службе не состоит и в состав Совета не входит, но является моим личным советником с правами министра. Члены совета лично отвечают за вверенное им дело и имеют право личного доклада. С каждым из вас я еще побеседую, но от всех требую разумной инициативы и совместных действий, не только в интересах своего ведомства, а в интересах всей державы нашей. Яков Ефимович, вы направьте все силы на обустройство каналов для создания водного пути из Петербурга в Крым и скорейшее оснащение всех мануфактур паровыми машинами, какие ныне производят в Туле на заводе военного министерства. Иван Николаевич вас ознакомит с сей диковинкой, это его задумки. А ежели кто из заводчиков противится будет установке машин на своих заводах, накладывать на них дополнительный налог. От вас Александр Иванович державе в первую очередь надобна защита от моровых поветрий и оспы. Ну а от вас, Иван Иванович, будет зависеть как все прочие министры свои дела справят, потому как и для работы с машинами, и для лечения хворых, и для правильной обработки земель надобны ученые люди во множестве, которых с малолетства грамоте обучить необходимо. Кроме того, сим указом учреждается изменение устройства империи. На всей территории вводится единое устройство: восемь генерал-губернаторств, состоящих их губерний, и пятьдесят губерний, состоящих из уездов. Запорожское войско упраздняется и переселяется на Кубань, для охраны земель от набегов горских племен. И последнее по порядку, но не по важности, положение указа, касательно крепостного права. Барщина ограничивается тремя днями в неделю, запрещено работать в воскресенье, в двунадесятые праздники, день апостолов Петра и Павла, в дни святого Николая и в храмовые в каждом селении праздники. Строжайшее за сим наблюдение возложить на губернское начальство. Запрещается продажа крестьян без земли, отдача посторонним лицам в услужение, разделение семей и телесные наказания по самоуправству помещика. За провинности судить строго по закону!

В зале и так было тихо, но при последних словах Екатерины, кажется, даже движение воздуха от дыхания присутствующих прекратилось.

— Граф Нартов, — обратилась Екатерина к новоиспеченному министру сельского и лесного хозяйства, — как вы считаете, положения сего указа пойдут на пользу державе?

— Несомненно ваше величество, — быстро ответил Нартов, — большинство помещиков довели барщину до шести дней в неделю, потому крестьянские наделы или не обрабатываются вовсе или полностью переходят в распоряжение помещика. На селе зреет недовольство!

— Ваше величество, — как всегда непринужденно, взял слово Разумовский, — крупные землевладельцы будут не очень довольны новыми предписаниями!

— Вы Кирилл Михайлович, видимо, в первую очередь, — усмехнулась Екатерина и показала блестящее владение предметом, — а землевладельцам надобно перенимать английский опыт, переходить на четырехполье, применять новые орудия для обработки земли, тогда и трехдневной барщины будет достаточно. Или нанимать вольных людей для обработки земли. Обратитесь в Вольное экономическое общество, думаю, что там вам в консультациях не откажут, а граф Нартов, как его секретарь, поспособствует. А у кого земля бурьяном порастет, возвращать те земли в государеву собственность, невзирая на былые заслуги!

***

По окончании первого совещания Совета министров, Екатерина велела мне остаться и дала прочитать депешу от князя Репнина, являющегося, если по простому, смотрящим за Польшей. В ней князь докладывал, что за время его отсутствия в Варшаве, граф Потоцкий низложил короля Польши Станислава Понятовского, перетянул на свою сторону сейм и организовал выборы нового короля, и теперь Репнин не знает, что ему делать.

— Что скажете Иван Николаевич? — поинтересовалась Екатерина после прочтения письма, — Вы ведь знакомы с возмутителем спокойствия!

— Да ваше величество, — отдал я ей письмо, — как я уже говорил, граф чрезвычайно амбициозный человек. Думаю, что нам обязательно нужно этим воспользоваться, формально оставшись при этом в стороне. Мы выскажем ему свою поддержку на выборах, он станет королем и признает независимость Курляндского герцогства. А потом он пойдет освобождать Поморье, оккупированное пруссаками. Один он, конечно, не сможет им противостоять, но мы можем тайно помочь ему оружием и боеприпасами, а также отправить к нему инкогнито командующим армией графа Суворова, который, в том мире умудрялся бить любого численно превосходящего противника. И если все получится и Потоцкий, с нашей помощью, вернет себе Поморье, а может и заберет всю Восточную Пруссию, то мы взамен заберем у него земли восточнее Западной Двины и Березины. В итоге получим на западной границе союзное государство и ослабим Берлин, который должен был закончиться, как великое государство, уже по итогам Семилетней войны, а также заложим между Польшей и Пруссией вечный камень раздора!

— Хорошо Иван Николаевич, — ответила Екатерина, обдумав мое предложение, — действуйте. Напишите графу Потоцкому письмо, чтобы он понял, что это именно вы, и договоритесь с ним о встрече на границе, например в районе Смоленска. При личной встрече все и обговорите. А я пока вызову Суворова в столицу и отпишу Репнину чтобы не вмешивался. Вы хотели задать какой-то вопрос?

— Да ваше величество, вы чрезвычайно проницательны. Мой заместитель Ростислав Альбертович Чернов сообщает в письме, что освоение дикого поля идет чрезвычайно активно, началась добыча угля, город Донецк растет, но на данный момент не хватает оборотных средств, тысяч пятьдесят рублей!

— Знаю о ваших успехах, Григорий Александрович писал мне. Ваши дела на пользу государства стоят столько, что пятьдесят тысяч сущие копейки супротив этого. Возьмете у Ивана Перфильевича из моей личной казны, это вам премия за Галицию. Кстати, что там с вашими поисками золота? — неожиданно спросила Екатерина.

— Виноват ваше величество, вызов на Совет был столь неожиданным, что совсем вылетело из головы, — удивился я ее памяти, — вчера, вместе с Григорием Александровичем прибыл Емельян Пугачев и привез около пуда золотого песка, намытого в уральских реках. Какое качество у золота я не знаю, не разбираюсь в этом. Сдадим в казначейство, там оценят. Но самое главное, что золото в реках есть, а значит нужно организовывать эту работу и идти дальше, на Алтай, на Енисей и Витим!

— Порадовали Иван Николаевич, порадовали. Князь Вяземский займется этим! — завершила разговор Екатерина.

Поняв, что аудиенция закончена, я решил поинтересоваться про Софию:

— Ваше величество, разрешите еще один вопрос, а где сейчас ваша очаровательная кузина?

— Как где, — удивилась Екатерина, — убыла к себе в аббатство!

— Вот как, а я хотел обсудить с ней некоторые вопросы по Швеции! — расстроенно ляпнул я первое пришедшее в голову.

— Принцесса должна быть вне подозрений, она и так пробыла здесь непозволительно долго, да и от таких молодцев, как вы, девиц надо держать подальше, а то понаделаете глупостей. Только не говорите граф, что не замышляли ничего такого. Знаю я вас молодежь! — погрозила мне пальчиком императрица.