Герои и героизм. Опыт современного осмысления вековой проблемы

В. Д. Плахов, 2008

В книге героизм впервые рассматривается как положительное отклонение в социальном поведении. Проанализировав классические источники (работы Ницше, Карлейля, Зомбарта, Михайловского, Плеханова, Булгакова и др.), автор в соответствии с новейшими достижениями в области философии, а также социологии и психологии связывает феномен героизма с особенностями и закономерностями культурно-исторических систем, уделяя при этом отдельное внимание политическим аспектам проблемы, сохраняющей свою актуальность на протяжении веков. Данное издание адресовано широким читательским кругам, но особенный интерес оно вызовет у философов, культурологов, социологов, психологов, политологов, историков, филологов и журналистов.

Четыре рода героизма. Героическая мифология. Типы мифологических героев

Исторический опыт позволяет нам выделить четыре рода героизма. Каждый род, в свою очередь, включает достаточно специфичные виды героизма.

Первый род образуют архетипические герои. Второй род объединяет мифологических героев. Третий род — это род реальных героев, живших и живущих в сменяющихся поколениях и проявляющих себя, заявляющих о себе, как принято говорить, de facto, а в ряде случаев, о чем мы уже упоминали, и de jure. О таких героях, дабы отличать их от предыдущих, есть смысл говорить как о мирских^[5]. Четвертый род может быть и должен быть представлен как «квази». Он включает мифических героев и откровенных лжегероев. Более или менее подробное рассмотрение всех четырех названных родов героизма как социокультурного феномена составляет важную часть нашего исследования. И прежде всего мы обратимся, как того требует логика, к первому роду, наименее изученному и содержащему множество научных загадок. Это род архетипических героев. Среди ученых, обративших внимание на этот род героев, необходимо указать К. Юнга, П. Радина, Дж. Хендерсона (Хендерсена). Архетипические герои — самые древние. Их формирование обусловлено действием бессознательных механизмов. И первое место в числе архетипических героев, бесспорно, занимает Трикстер, описанный в трудах П. Радина и К. Юнга. Вот как представляет Трикстера основоположник аналитической психологии К. Юнг: «Трикстер — предтеча Спасителя, и подобно последнему является Богом, человеком и животным в одном лице. Он — и нечеловек, и сверхчеловек, и животное, и божественное существо, главный и наиболее пугающий признак которого — его бессознательное. По этой причине его покидают товарищи (очевидно, люди), что, по-видимому, указывает на отставание его уровня сознания от их. Он настолько бессознателен по отношению к самому себе, что его тело не является единым целым; две его руки бьются одна с другой. Он отделяет от себя свой задний проход и поручает ему специальное задание. Даже его пол, несмотря на фаллические признаки, не определен: он может стать женщиной и выносить ребенка. Из своего пениса он создает всякого рода полезные растения, что указывает на его исконную сущность творца, так как мир создан из тела Бога.

С другой стороны, он во многих отношениях глупее животных и раз за разом попадает в дурацкие переделки. Хотя на самом деле он не злой, он совершает ужасающие жестокие поступки просто из-за бессознательности и покинутости. Его заточение в животном бессознательном подтверждается случаем, когда его голова застряла внутри черепа лося, а следующий эпизод показывает, как он вышел из этого положения — засунув голову сокола себе в прямую кишку. Правда, почти сразу после этого он возвращается в прежнее состояние, упав под лед; его раз за разом обманывают животные, но в конце ему удается провести коварного койота, и это возвращает ему свойство спасителя. Трикстер представляет собой первобытное „космическое“ существо, обладающее божественно-животной природой: с одной стороны, превосходящее человека своими сверхчеловеческими качествами, а с другой стороны — уступающее ему из-за своей неразумности и бессознательности. Он также не ровня животным ввиду своей чрезвычайной неуклюжести и отсутствия инстинктов. Эти недостатки свидетельствуют о его человеческой природе, которая не так хорошо приспособлена к окружающей среде, как животные, но взамен этого обладает перспективой значительно более высокого развития сознания благодаря огромной тяге к знаниям»^[6].

Исследования, проведенные П. Радиным, показали, что Трикстер был героем малоизвестного североамериканского племени индейцев виннебаго. Однако Юнг и другие ученые полагают, что, претерпевая различные трансформации, Трикстер как героический образ имеет повсеместное распространение^[7].

Второй род связан с героической мифологией, весьма обстоятельно описанной в мировой и отечественной литературе, анализ которой позволил нам сделать ряд интересных выводов. Самые первые мифологические герои — это первопредки, боги и полубоги. Их героический статус соотнесен с функциями творения, созидания, одаривания, наделения, организации. Поэтому герои практически всех известных древних мифов добывают для людей жизненные блага (огонь, растения, орудия труда), упорядочивают времена года и погоду, помогают организовать человеческую жизнь и побеждают силы хаоса во всеобщем мироустройстве.

Обращает на себя внимание такой факт. Человеческая первоистория еще не накопила достаточного нравственного опыта^[8], поэтому мифологический герой, как утверждает Т. А. Апинян, в первую очередь должен был обладать ловкостью, храбростью, хитростью и прочими качествами, востребованными в жестоком первобытном мире. К таким качествам присовокупляется физическая сила, необходимая в мужском мире, где все проблемы разрешаются силовым способом. Именно поэтому мифологические герои демонстрируют дикие, необузданные страсти. Но в последующем с развитием культур, мировых религий утверждаются, как пишет Апинян, «кардинальные типы» — храбрецов, защитников, богатырей, изгнанников, борющихся с судьбой.

Мифологические герои разделяются на типы:

— «человеческие» (например, Прометей или Гермес);

— «аморфные» (например, «дема» маринд-аним или «куги» у папуасов Новой Гвинеи);

— «зооморфные», «орнитоморфные» и прочие «нечеловеческого вида»;

— «получеловеческие» с какими-либо деталями фантастических образов.

Т. А. Апинян предлагает объединить два последних типа и назвать их обобщенно «трансформером», которому присущи одновременно и человеческие, даже личностные, черты, и черты животных. Типичным примером здесь служат Пан и сатиры в древнегреческой мифологии^[9].

В целом для героической мифологии характерны легендарность, аллегоричность, те или иные мотивы аномалии (ненормальности, необычности, сверхъестественности), амбивалентность. Что же касается последней особенности, то советский исследователь А. Ф. Косарев пишет, что действия мифологического героя «уравновешиваются, как правило, противодействием его двойника-антипода (обычно близнеца-брата), который либо разрушает созданное его братом, либо создает нечто прямо противоположное. Оба брата являются творцами, но один — творец всего положительного, созидательного (порядка, света, тепла, социальных норм, брачных правил, ценных пород животных и растений и т. п.), а другой — творец всего отрицательного, разрушительного (беспорядка, тьмы, холода, антисоциальных действий, кровосмешения, хищных животных и насекомых-паразитов). Таковы, в частности, меланезийские братья То Кабанана и То Карвуву. Первый создает равнинный рельеф и прибрежных жителей, красивых женщин, ценную рыбу, барабан для праздничных танцев, тогда как второй создает горы и овраги, враждебных горных жителей, развратных и безобразных женщин, акулу, пожирающую ценную рыбу, барабан для похорон. Имеет своего брата-антипода и Прометей — его зовут Эпиметей. Нередко антиподы-братья изображаются как старший и младший, умный и глупый, честный и плут, серьезный и озорник. При этом разрушительные действия младшего брата трактуются не как сознательно поставленная цель, а как результат его неумелости, глупости или озорства»^[10].

Итак, мы обозначили серьезнейшую проблему, которая стала предметом своеобразного осмысления уже древними народами, — проблему антигероя. Несколько позже мы посвятим этой проблеме специальный раздел. Пока же продолжим обсуждение уже начатой темы о четырех родах героизма. Третьим таким родом, как уже было сказано, служит фактический героизм, или род реальных героев. Рассмотрим его более подробно.

Примечания

5

Используя этот термин, мы следуем за М. Элиаде, различавшим два образа жизни человечества: «священный» и «мирской». См.: Элиаде М. Священное и мирское. — М., 1994.

6

Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. — Киев; М., 1997. — С. 347–348.

7

См. подробнее: Хендерсен Дж. Древние мифы и современный человек // Человек и его символы. — СПб., 1996.

8

Альберт Швейцер в своей книге «Культура и этика» пишет: «Хаотическая картина откроется тому, кто вознамерится проследить путь этических исканий человечества. Этическое мышление прогрессировало необъяснимо медленно и неуверенно». Швейцер А. Благоговение перед жизнью. — М., 1992. — С. 101.

9

Апинян Т. А. Мифология: теория и событие. — СПб., 2005. — С. 111–117.

10

Косарев А. Философия мифа. Мифология и ее эвристическая значимость. — М., 2000. — С. 18, 19.