Грани теней. Повесть

В. Ермаков

Иногда только опытный взгляд может распознать в человеке его двойственную натуру, которая подчиняется двум разным индивидам, один из них настоящий по документам и по форме, другой лишь обладает духовной властью над телом, продолжая давно начатое действие. Наполеон, сколько ты еще будешь блуждать в нашем мире?

Глава 10

Капитан Устинович как-то сразу расположил доктора к себе. Невзоров, благодаря своей специальности, хорошо разбирался в людях, профессионально. Иначе и быть не могло. Тридцать лет изучения психологии людей, характеров, привычек, психических заболеваний сделали свое дело. Он мог уже чувствовать людей при первом знакомстве, при первом взгляде. Ничто не могло ускользнуть от пристального взгляда Невзорова. Он только одним своим цепким взглядом выводил человека из равновесия и начинал читать его как открытую книгу. И Александр сразу вписался в строго очерченный круг Невзорова, которому он мог всецело доверять.

— Вы пунктуальны, Николай Васильевич, здравствуйте.

— Здравствуйте, Александр Витальевич. Я ценю не только свое время.

— Можно просто Александр. И я смотрю, и взгляд у вас сегодня не такой колючий.

— Знаете ли, это профессиональное. Вы ведь тоже в случае опасности тянетесь за пазуху. А кстати, вы оружие носите?

— Когда на выезде, беру, а так не ношу.

— Вот и зря. Советую сейчас непременно быть при оружии, даже дома. К тайне, к которой мы прикоснулись, нужно относиться с пониманием и с осторожностью. Расследование убийства я считаю второстепенным делом здесь. Главное здесь — переселение душ, которое мы должны доказать с вами. И сейчас я хочу услышать, что вам поведал ваш специалист.

— У меня друг — гипнолог-регрессионист Лебедев — занимается частной практикой. Так он подтверждает правдивость поведения Палина при разговоре с братом Сокольникова. Я предварительно вырезал звук, но он по артикуляции губ смог понять смысл сказанного, в том числе и про этот злополучный участок земли.

— Так, понятно. А почему злополучный? — поинтересовался Невзоров.

— А потому что мэра убрали именно из-за этого куска городской земли. Кому-то этот участок приглянулся.

— Хм, возможно, возможно. Что ж, вполне допускаю эту вашу версию. Я потратил не зря время вчера и сегодня тоже хочу подчеркнуть достоверность поведения Палина. Но для пущей убедительности мне бы хотелось получить на руки видеозапись выступления Сокольникова на каком-нибудь мероприятии, и желательно посвежее. Последние выступления. Сможете найти такие записи?

— Запросто. Сделаю запрос в городскую телекомпанию, они предоставят как материалы для следствия.

— Отлично. И вот еще что, Александр. Сегодня я думал над тем, почему мэр выбрал мою клинику.

Александр вопросительно уставился на доктора.

— Да, да, Саша, именно. Почему он выбрал именно мою клинику? И нашел этому вполне логичное объяснение. Он выбрал меня. Он понял, что только я смогу обратить пристальное внимание на пациента, который возомнит себя мэром. И он не ошибся. Он хочет что-то сказать мне, что-то важное для него, из-за чего он здесь задержался.

— Так не проще ли тогда расспросить этого вашего Палина напрямую, как мэра?

— Не думаю, что это возможно именно так. Во всяком случае, мы имеем дело с очень тонкой материей и грубое прямое воздействие может только навредить. Палин хорошо раскрылся перед братом Сокольникова, поэтому надо и дальше входить с ним в контакт через Николая Афанасьевича, предварительно объяснив, что нам требуется узнать. Вам ведь нужна информация, которую вы уже можете целенаправленно проверять, не гадая на кофейной гуще. А мне нужна достоверность этой информации после ваших проверок и тем самым получение доказательства переселения душ.

— И когда мы можем организовать следующую встречу с братом? — спросил Александр.

— Думаю, дня через два-три, не раньше. Но и оттягивать время встреч тоже нельзя.

— Да, но он настаивает на встрече с женой и дочерью, — заметил Устинович.

— Вот за эти дни и надо что-нибудь придумать, проинструктировать Николая Афанасьевича. Не хотелось бы вовлекать в это дело других родственников, а тем более кого-нибудь из администрации мэра. Чаще всего при таких делах ниточки нужно искать среди ближайшего окружения. А вот с замом его я бы и сам не прочь побеседовать, тем более что у меня есть весомый повод — продолжение ремонта здания поликлиники.

— Отличная мысль, — оживился Александр, — и еще бы запись разговора сделать, чтобы его физиономия на весь кадр.

— Он ведь не согласится беседовать под камеру, — усомнился доктор, — и потом, его нужно каким-то образом уговорить заехать ко мне в клинику.

— Так у нас и дело тонкое, теперь без камеры никак не обойтись. А у меня в кабинете его тем более не снять — нарушение человеческих прав.

— А у меня, стало быть, можно?

— Здесь случай уникальный, доктор. Нарушение во имя науки. Тем более что видеозапись можно будет сразу после детального изучения уничтожить. Только вы и я. И потом, вы же будете обсуждать свои строительные дела, разве что вскользь упомянете Сокольникова и его преждевременную гибель на посту мэра и посетуете на грубость современных нравов при ведении городского хозяйства. Вот бы через эту процедуру провести всех членов комитета по приватизации, — мечтательно закончил мысль Александр.

Попрощавшись с Невзоровым, Александр по пути в управление решил заглянуть в книжный магазин к Елене. В его размеренный уклад жизни опять вмешалось какое-то постороннее чувство, которое в последнее время мешало сосредоточиться на делах. Засиживаясь в управлении допоздна, он ловил себя на мысли, что просто сидит за столом и рисует каракули на листке бумаги. Мысли его путались, сталкивались меж собой и неизменно приводили его в тот вечер в кафе, где он разговаривал впервые с Еленой. Прошла уже почти целая неделя после этого вечера, но он никак не мог его забыть. После того как Александр расстался со своей первой женой, он решил выждать некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Со времени развода прошло года три, но он не ощущал течения времени, работа поглощала его целиком. Бесконечные телефонные звонки сопровождали его повсюду. С родителями он виделся редко, в основном на днях рождения. Чаще свободное время проводил в кругу друзей, и хотя многие уже переженились и даже обзавелись потомством, он не прерывал связи с ними. Часто приглашал их в свою холостяцкую берлогу, стал баловаться спиртным. И все, казалось ему, хорошо. Он с усмешкой слушал их жалобы на отсутствие своего жилья, на постоянную нехватку денег, частые болезни детей. Эти вещи его не тяготили. Он лишь утверждался в свой правоте, что одному все-таки лучше. Лишь толстый кот скрашивал его одиночество.

И вот теперь в его душе поселилась дисгармония. Понятно, Невзоров со своей гипотезой о переселении душ. Тема, конечно, забавная, но не более того. Хотя встреча в больнице немного вносит сумятицу в обычное положение дел. Но больше всего внимание Александра начинает занимать Елена. Если бы не Невзоров, то он долго бы не решался зайти в книжный магазин, чтобы попытаться проверить легенду о переселении душ. Вроде бы и рабочий момент, а вылился в чудный вечер. Конечно, прошла всего лишь неделя. Еще другая, третья — и все придет в норму, но какое-то сомнение родилось в нем самом, и он никак не мог отмахнуться от воспоминаний о ней. И больше всего его будоражил ее голос. «Ей бы диктором на телевидении работать, а не в книжном магазине», — думалось ему.

Александр подошел к магазину. Несколько учащенный пульс и легкое волнение вызвали удивление у него. «Как перед задержанием», — мелькнула мысль, и он вошел. Ему всегда нравилось быть в книжных магазинах. Эта любовь к книгам не прерывалась никогда. Он читал всегда в свободное время. Все книжные полки в его квартире были завалены книгами. Они уже не умещались на полках и стопками лежали на подоконниках, столах. Не желая выбрасывать старые книги, он перевез часть на дачу, думая, что на пенсии он снова вернется к ним. Он читал электронные книги, но не испытывал того удовольствия, как от книги в руках, от ее тяжести, от ее притягательного вида. И некоторые он перечитывал и дважды, и трижды только оттого, что они были на виду, они манили его.

Елену он увидел сразу. Он остановился у входа, не решаясь подойти к ней. Она обернулась и приветливо улыбнулась, и в этот миг Александру показалось, будто включили свет или луч солнца заглянул в магазин. Он сам невольно улыбнулся и подошел к ней.

— Куда же вы запропастились? Обещали сходить в зоопарк, и? — шутливым тоном спросила она.

— Простите, пожалуйста. Работа. Проверял вашу догадку о переселении душ.

— И как, убедились?

— Вы знаете, Елена, в современном мире, свободном для всяческих рассуждений и теорий, не все так просто. Каждая мысль имеет право на существование в тот момент, как только она зародилась. И просто так отмахнуться от нее мы не имеем права.

— И вы хотите сказать, что действительно занялись тысячелетней теорией о переселении душ?

Александр, почти по-невзоровски, внимательно взглянул в глаза Елены. В этот миг он почувствовал себя сжимающимся комочком, который обволакивали черные зрачки Елены. Его охватило то чувство блаженного состояния, которое он испытывал только под ласкающими руками матери в детстве.

— Да. Меня вынуждают обстоятельства заняться этим многовековым вопросом, — несколько ослабевшим голосом произнес он. — И надеюсь, вы мне поможете.

— Я? — отпустила его Елена.

— Да, — он встряхнул головой, возвращаясь в реальность и нехотя освобождаясь от сладкой истомы.

— И каким же образом?

— Все пока очень просто. Мне нужны зафиксированные в литературе данные о подобном явлении. Любые: проверенные, непроверенные. Как можно больше.

— Вы это серьезно? — удивилась она.

— Более чем, — Александр лишь вскользь пробегал по ее глазам. — Именно эта информация мне сейчас очень нужна. Я пока не могу рассказать вам того, что знаю. Но поверьте, когда вы узнаете, вы будете поражены.

— Хорошо, я поищу, — несколько растерянно сказала Елена, — вы только для этого пришли сюда?

— Не только, — Александр старался удержать себя в руках, — тут фильм хороший про Харламова показывают. Может, сходим вечером в кино?

— Сто лет не была в кино, даже не представляю, как сейчас там.

— Тогда я заеду за вами после работы. Я тоже давно не был в кино, так что посмотрим — каково оно сейчас.