Двадцать жемчужин Марии Стюарт

В. И. Переятенец

Книга «Двадцать жемчужин Марии Стюарт» – это детективный роман петербургского искусствоведа В. И. Переятенец из серии книг об эксперте Веронике Смирновой. Накануне собственной свадьбы она открыла ящик Пандоры, вспомнив собственное прошлое, о котором так долго заставляла себя забыть. Но это утро и подаренное ей украшение перевернут ее жизнь. Ей вновь предстоит не разгадать загадку жемчужного украшения, но и поставить точку в череде страшных убийств.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вернувшись домой, Вероника смогла наконец расслабиться. Все, снова можно не улыбаться и не делать вид, что все хорошо, а просто поплакать, хотя бы чуть погрустить и никому ничего не объяснять. Ей хотелось погрузиться в свои воспоминания, свое горе и пережить смерть человека, которого она когда-то очень любила. И сделать это должна была только она одна. Бросив сумку в прихожей, она, переодевшись, пошла в ванну. После душа выпила ряженку, насыпала коту корм. Потом прошла в кабинет и снова достала жемчужное ожерелье. Прижав его к лицу, словно пытаясь почувствовать тепло когда-то дорогих рук. От воспоминаний, нахлынувших на нее, Вероника почувствовала, как к глазам подступили слезы. Она рухнула на кровать, сжалась в комочек и снова разрыдалась. Эти были те слезы, которые она не выплакала еще тогда пятнадцать лет назад. Вскоре она задремала, сквозь сон услышала, как звонит телефон в прихожей. Вероника встала с кровати и слегка пошатываясь дошла до прихожей. Телефон затих. Она взглянула на номер. Звонил Виктор. Надо перезвонить. Но не успела, телефон снова ожил.

— Да.

— Вероника, что-то случилось? Что у тебя с голосом?

— Все нормально, я уснула. А ты как?

— Хорошо. Только мне придется задержаться здесь.

— Надолго?

— Не больше чем на неделю. Нужно кое-что уладить.

— Хорошо.

— Ты извини, я наговорил тебе много лишнего. Прости. Ты ездила в больницу? Как там дела?

— Все плохо. Он умер. Вернее, его убили. Я еще точно не знаю деталей, но там с ним связана целая череда смертей. — она коротко рассказала

— Вероника, черт возьми! Как только меня нет рядом, вокруг тебя происходят какие-то странные вещи. Я уже боюсь думать, почему его убили. Ради Бога, будь осторожнее и ты. Я тут от нечего делать кое-что узнал про жемчуг. Зайди в интернет, много любопытного. Не понимаю, как ты раньше не заинтересовалась всем этим.

— Я уже объяснила.

— Да, извини, наверное, я слишком резко среагировал. Отелло, тоже мне! Прости. И будь осторожна. Пожалуйста, не ходи не похороны. Я понимаю, что просьба абсурдна, но пожалуйста… Я постараюсь вернуться поскорей. Все, пока, целую.

Да, озадачил. Прямо душка, душка. Простить что ли. Ну ладно, она об этом завтра подумает. А сейчас Веронике и самой становилось как-то не по себе от всего, что случились за эти сутки. Она так и стояла в прихожей босиком с телефоном в руке, а в другой у нее было жемчужное ожерелье. Господи, и зачем она про него вспомнила, словно какой-то ящик Пандоры открыла.

Ладно, будь что будет! Но похоже, «еще одно Рождество в окопах». А может, пронесет, и это всего лишь бижутерия? Она поднесла ожерелье ближе к глазам и посмотрела на него:

— Ну, что же в вас такого, чтобы можно было убить человека. Неужели пара десятков бусин стоят того. А может еще все рассосется, и вы не настоящие? Ладно пойдем разбираться.

С тех пор как она обзавелась кабинетом, Вероника дала себе слово, что «работать» будет только здесь. Парамоше тоже нравилось так работать. Он залезал на верхнюю площадку своего домика с мягкой лежанкой и наблюдал одним глазом за тем, как хозяйка щелкала мышкой и стучала пальцами по клавишам.

Но сегодня она решила сделать себе послабление. Взяла компьютер и, махнув рукой коту, приглашая его с собой, пошла в спальню. Парамон подумал немного и решил последовать за хозяйкой. Конечно, не сидеть же одному тут, тем более, что она одна, и этот подозрительный мужчина, который ночевал тут вчера, уехал. Нет, этот претендент на роль хозяина, конечно, неплохо к нему относился, но он посторонний и как-то занял его место. Парамон негодовал и обиженно ночевал в кабинете, а не на законном своем месте под боком у хозяйки, как он привык. Поэтому, выдержав паузу, кот пошел в спальню и угнездился на своей территории, предварительно презрительно обнюхав её.

А Вероника, привычно подставила все подушки под спину и, открыв компьютер, отправилась в привычное для себя путешествие.

Первое, что она хотела узнать, это убедиться, что жемчуг настоящий, поэтому она набрала в поисковике «как определить, настоящий жемчуг или нет» и получила кучу ссылок, прочитав несколько из них, она поняла, что ей нужно внимательно осмотреть дырочку, которая служит креплением. Кинуть жемчужину на пол, чтобы проследить, как она подпрыгивает, она не могла, как и растворять одну из них в уксусе. Жалко. А вот попробовать на зуб, посмотреть в ультрафиолете это было можно. Что она и сделала. На зубах жемчужина скрипела, микроскопические царапины не выявили стеклянной основы, и она легко затёрла их пальцем. Потом достала 10-кратную лупу с подсветкой и внимательно осмотрела то место, где бусина крепилась к цепочке, для чего осторожно слегка отклонила проволоку, так что было видно отверстие. Вероника осмотрела таким образом все бусины, но никаких признаков тонкого покрытия не было. Ну что еще: поджечь — тоже жалко. Но попробовать можно. Она вышла на кухню и достала из ящика коробок спичек. Быстро провела вокруг жемчужины пламенем. Ничего, как и положено натуральной жемчужине.

Вероника еще раз осмотрела бусины. Жемчужины были почти идеальной круглой формы, но при внимательном рассмотрении было понятно, что это не так. Они были прекрасно подобраны друг к другу, но все разные. Какие-то ближе к эллипсу, какие-то каплеобразные. Различались они и окраской. Общий почти сине-черный цвет делал бусины намного богаче, но они переливались радугой перламутра, тут были и зеленые, и розовые и сиреневые оттенки. Несомненно, это натуральный жемчуг.

Ей вдруг пришло в голову что надо проверить сам металл. Нет, выглядит это все как латунь, но может это патина? Она снова пошла в кабинет и достала из ящика стола реактивы на золото и новомодный прибор, позволяющий определять этот металл. Она потерла одно из звеньев специальной резинкой, набрала на приборе данные на золото желтого оттенка, и он показал «да» — это золото 14 карат. Но может позолота или дубле? Она потерла еще раз и снова проверила, потом снова. Но прибор упрямо показывал 14 карат. Золото? Значит этот оттенок — это патина. Или тот самый состав, который дает цвет «старое золото». Для верности Вероника еще и реактивом проверила. Все верно. Это украшение сделано из золота. Старого золота, которое со временем обрело такой красивый «бронзовый» оттенок. И как она могла это упустить… Тоже мне, профессионал! Хотя, учитывая всю предысторию… Если бы она знала об этом, то в тяжелые годы могла бы и продать. Как ни как, здесь граммов пятьдесят металла точно будет.

Она вернулась в спальню. И теперь уже по-иному взглянула на это украшение.

Несомненно, оно старое, жемчуг настоящий, и еще оно дорогое. Учитывая, что его подарил один из выдающихся поэтов мира. Хотя, звание поэта еще не предусматривает столь глобальные познания в драгоценностях. Да и раскошелиться настолько он вряд ли мог. Дарить фамильное старинное украшение из золота с таким редким жемчугом, Бог знает, какой возлюбленной, вдохновившей художника на талантливые иллюстрации… С какой стати? Чтобы сделать приятное в то время среднестатистической жительнице Союза достаточно было и бижутерии. Тем более итальянской. Что мы тогда видели? Все по талонам уже было, дамы щеголяли в огромных серьгах из пластика, которые штамповали только появившиеся кооперативы. Может, он просто гулял по Венеции, увидел в антикварном магазинчике, которых там пруд-пруди, понравившуюся вещицу и решил подарить. Тогда за сколько ее он мог купить? Чтобы итальянские антиквары так лоханулись с ценой и не разобрались, чем торгуют! Такие истории можно только в романе прочитать. Ну, а вдруг, что-то сошлось…. Мало ли… Или, может, ему эту вещицу кто-то подарил. Например, почитатель или поклонница. Но они-то могли сказать, что дарят. А такой роскошный старинный натуральный жемчуг наверняка не может пройти незаметным.

На всякий случай Вероника «прошерстила» интернет на предмет того, был ли великий Яков коллекционером антиквариата. Писали о нем много: о тяжелой советской жизни, о том, что он «узник Гулага», в общем, новый «святой», и Нобелевская премия — заслуженная награда. Были и такие, которые весьма трезво относились к подобной «гладкой» биографии. Мол, те самые стихи за которые его так любят в России, относятся к 60-м, выслан он был в 70-е, а премию получил в 1987… К тому времени он писал на английском, и качество этих стихов… Веронике сие было безумно интересно, но к делу это совершенно не относилось. Полистав еще интернет — публикации, она узнала много-много интересного о том человеке, который когда-то подарил ей эти жемчуга, о его жизни, особенностях стихосложения, чертах характера, после всего этого его фигура стала более зримой и реальной. Нет, не мог человек со столь специфической биографией сделать столь роскошный подарок неизвестной девице, даже если он не так давно получил Нобелевскую премию. И что любопытно, он жил в Ленинграде, где антиквариат был частью обыденности, даже в его коммуналке, где он засыпал, любуясь лепниной на потолке, сидел на стареньком стуле, любил Венецию, пронизанную искусством, но вот интересом к коллекционированию антикварных вещиц был не замечен. Хотя этим «грешили» многие из наших эмигрантов.

Кто-то из любви к искусству, но для большинства это была возможность зарабатывать какие-то деньги. Ну, а кто-то работал и по-крупному. Говорят, Нуриев с его заработками не гнушался торговлей камешками, да и в картинах знал толк, но это шло параллельно. Кто-то открывал антикварные магазины, ломбарды, которые, кстати, работают до сих пор. Но Якова, похоже, интересовала только поэзия. У него с самого начала был гарантированный заработок. Он, имеющий только восемь классов образования, служил университетским поэтом, практически занимая профессорские должности, в шести университетах мира, начиная с Мичиганского. Но и преподавание его было специфическим. Он читал лекции о своей любимой поэзии, о которой мог говорить бесконечно.

Да, здесь похоже тупик. Скорее всего, это была случайная покупка.

Поняв, что здесь искать нечего, она ушла со страниц о великом поэте. Но Веронике было приятно вспомнить и этого поэта, и стихи. Она вновь перечитала эти сонеты. Конечно, тогда в конце 80-х они звучали как-то откровение, острее. Но сейчас они успокаивали, помогали отвлечься от тех грустных событий, что с ней случились. У этих стихов с их монотонным ритмом было успокаивающее действие, так что Вероника вроде как вновь воспрянула к жизни. Он нечего делать она решила освежить знания о той, образ которой писали с нее. Все что она помнила об этой даме, относилось к более позднему периоду ее жизни.

Когда-то, еще совсем девочкой, школьницей она видела замечательный МХАТовский спектакль по пьесе Шиллера. Хоть и смотрела она его в новом здании, но состав был звездным. Марию играла Светлана Коркошко, а Елизавету легендарная Ангелина Степанова. Столько лет прошло, а Вероника помнила эти гениальные интонации, мизансцены. Так что ее история о Марии Стюарт — это то, что, число ее любовников превысило «цифру три», и ее, прекрасную, погубила Елизавета, исходя из «государственных» интересов. От нечего делать она набрала в поисковике «Мария Стюарт» и, последовательно открывая ссылки, узнала много интересного об этой женщине.

Оказывается, она стала шотландской королевой совсем крохой. Ее отец умер через шесть дней после ее рождения, не пережив позора после поражения в битве с англичанами. Новорожденная девочка оказалась единственной наследницей. Она была официально коронована девятого сентября 1543 года в священном Стерлиговом замке. Марии было всего девять месяцев. Понятно, что управляли страной ее родственники. Но, похоже, не очень успешно. Англичане одерживали одну победу за другой, территория свободной Шотландии сжималась, и крошку Марию пришлось укрывать в укрепленном замке, а потом в августе 1548 отослать на историческую родину ее матери, урожденной де Гиз, где ее братья играли важную роль при французском дворе. Настолько значимую, что кардинал Лотарингский, а по совместительству ее дядя, сделал все, чтобы юная Мария вышла замуж за старшего сына Генриха II, Франциска. Это был удачный ход выдать замуж племянницу за будущего короля и породниться с королевской семьей. Конечно, все это случилось не сразу.

Маленькая девочка, хоть и королева, жила обычной жизнью приживалки. Могущественная Екатерина Медичи, законная супруга Генриха Второго, не очень любила «понаехавшую». А кроха, постигавшая науку придворных интриг, нашла свою нишу при дворе и покровительницу — любовницу короля Франции Диану де Пуатье. Именно благодаря ее интригам и влиянию на короля стало возможно замужество Марии и наследника престола. И хотя жених был на два года младше юной рыжеволосой невесты, да и по характеру просто зануда, но зато какая перспектива — стать королевой Франции!

Несмотря на недовольство будущей свекрови, готовилась грандиозная королевская свадьба. А для Марии это была возможность показаться во всей красе. Хрупкая, рыжеволосая, настоящая Шотландская роза. А девочки в шестнадцатилетнем возрасте все хотят красивое платье на свадьбу. И подарки, подарки, еще платье, много платьев и украшения. Все это она получила. Свадьба состоялась 24 апреля 1558 года. «Ночная кукушка», реальная супруга Генриха Второго — Диана де Пуатье благословила юную шотландскую королеву и будущую французскую. Но и Екатерине Медичи пришлось смириться.

В этом месте начинавшая уже дремать Вероника чуть не подпрыгнула на кровати до потолка. Оказывается, злобная свекровь сделала невестке поистине королевский подарок. Нет, не бриллианты. Они еще не вошли в моду. Это был жемчуг. Екатерина Медичи собрала великолепную коллекцию украшений из него. Она скупала самый лучший и отборный жемчуг по всему свету. И из этого великолепия Марии досталось одно из лучших ожерелий в мире. Это было шесть нитей отборного белого жемчуга и три нитки крупных жемчужин очень редкого оттенка фиолетового цвета, который называют «черным мускатом», поскольку он был похож на цветы винограда сорта «Мускат». Английские графы Пембрук и Лестер, присутствовавшие на церемонии дарения, напишут, что подарок был «беспрецедентной красоты».

Конец ознакомительного фрагмента.