В добрый путь! Сборник стихов авторов литературного портала Изба-Читальня

Группа авторов, 2013

«Изба-Читальня» – на сегодня является одним из лучших русскоязычных литературных сайтов. Это уникальный портал по своим многочисленным сервисам и разнообразным ресурсам. Он филигранно сбалансирован в универсальной связке важнейших элементов сайта для творческих людей: с одной стороны – «текст, картинка, звук, видео», с другой – «автор, оригинальное произведение, читатель, комментарий-рецензия», что очень удобно для пользователей портала.

Александра Ястребкова (Яна Нега)

«Все пройдет.. и это тоже…»

надпись на кольце Соломона

Рассвет Синая выскоблен и чист

Рассвет Синая выскоблен и чист,

Просвечивая охрой фресок Джотто,

Ложится агнцем снов на белый лист

Собрав из слов и рифм ночную квоту.

Согрей меня и мягко прикоснись.

Тепло одушевлённее молчанья.

Когда паришь и вдруг бросают вниз,

Опять искусству жизни обучая,

Тепло важнее слов небытия,

Хоть ими наслаждается нирвана.

Согрей меня, не оставляй меня

Пока я верить в небо не устану.

Рассвет Синая выцвел добела

Молитвой замерев на полуслове,

Лишь Магдалена маки собрала

Все в киновари капель Божьей крови.

Скрыв иконопись темперы в тенях,

Роняю Соломоново кольцо я

И вновь рисую кистью не тебя.

Ты за семью печатями — святое.

Равновесие времени

Равновесие времени… Мягкость касаний рассвета,

Полусвет-полутень акварельной вуали зари.

Сквозь нетканое кружево сна суть любви исповедуй,

Возлагая мечты — хрупкий дар — на её алтари.

Равновесие времени… Призрачность тающей фрески,

Полусумрак теней, растворяющий абрис луны.

Исповедуй любовь, словно в детстве, почти по-библейски,

От начала начал у причала святой тишины.

Равновесие времени… Древний исписанный свиток,

Где помянуты все, кто рождался и будет рождён.

На земле этой грешной и небом порою забытой

Исповедуй любовь в отражении Божьих имён…

Вспоминай обо мне, иногда…

Вспоминай обо мне, иногда, в одиночестве гулком,

Если светлая грусть верной женщиной тронет виски.

Знаю, я не случилась твоим неожиданным чудом.

Но, любила… Бог видел… Как пусто в плену у тоски.

Как бездонно, любимый… как солоно море людское,

Все рассветы, закаты… и дымкой в глазах миражи.

Вспоминай обо мне, иногда… мне прибудет покоя

В этом море холодном из фальши бескрайней и лжи.

Вспоминай обо мне, иногда, даже если не стою.

Знаю, гонишь мой образ, ведь он рану в сердце саднит.

Напиши что-то дерзкое, резкое, острое, злое.

Приготовь безразличия отполированный щит.

Защищаясь от памяти, выстрели ей прямо в душу.

Все равно мы с тобой постепенно друг другом умрём,

Словно рыбы морские, забытые Богом на суше.

Вспоминай обо мне, иногда… позабыв обо всём…

Золочённая верба, янтарный сон

Золочённая верба, янтарный сон.

А глаза у девчонки — небесный свет.

Алконосты и Сирины… Перезвон

Колокольцев хрустальных, невинный смех.

В райских кущах всё ландыши да ручьи,

Ткёт покров ангел божий из облаков.

Мы, Мария, ничьи еще, мы ничьи…

Ещё столько времен до великих слов.

Тише, тише, Мария… Расти, расти.

Скоро, скоро, Мария, благая весть.

И прости нас заблудших, дитя, прости.

Спит пречистая сладко, ей завтра шесть…

Кровь драконья…

Ей было хорошо в его неволе,

Уверенно… Куда бы ни взлетала,

Подхватывали сильные ладони

И гладили по крылышкам устало.

Она давно смирилась с этой долей,

Смеялась, в обществе порой блистала,

Но просыпалась ночью кровь драконья

И неба было несказанно мало…

И несказанно мало было счастья,

Оно ссыпалось серебром на плечи.

И в сердце ничего не оставалось,

И даже биться не решалось сердце.

Тогда она ломала все преграды,

Рвала любви невидимые путы.

А он являлся, как всегда, некстати,

И делал вид, что ничего… как-будто,

Как-будто бы и не происходило,

Опять ей пьяно подставлял ладони,

Курил без меры, называя милой.

А ей казалось, что она вновь тонет.

А кровь вскипала и рвалась из горла.

Она забыла, сколько умирала,

Что это каждый раз ужасно больно…

И лишь к утру, разбитая, стихала…

А он просил прощенья виновато,

Бил кулаками в каменные стены

И обещал, что выпустит когда-то

Домой из человеческого плена…

Хочешь знать, из чего же я сделана?!

Хочешь знать, из чего же я сделана,

Просчитать все мои заморочки,

Обойти все границы с пределами,

И открыть потаенные точки!?

Что ж желание сильное, смелое.

Сталью взгляда прицелившись точно

Прямо в яблочко райское, спелое,

Жаждешь стать лишь одной моей ночью?!

Стать то нежным пажом, робким даже,

То суровым и властным бродягой,

Но ведь можешь ты стать и пропажей,

Погорельцем без замка и стяга.

Ты готов прочитать эпитафию

И сравнить меня с женщиной знаковой?!

Только знай… Нас разнит каллиграфия,

В остальном же мы все одинаковы.

Хочешь знать, из чего же я сделана?!

Сколько мягкости, сколько колкости?

Заведет любопытство умелого

В мои омуты, в мои пропасти.

Может статься, заблудишься надолго,

Затеряешься в травах нечаянно.

Хочешь знать, где я скрыта и спрятана?!

Ночи, думаешь, хватит?… Отчаянный…

2009

Мне ли…

Мне ли тебя искать,

Перебирать ключи.

Время оскалить вспять.

Только молчи, молчи.

Мне ли любить, и ждать,

И отмерять тоску,

Если разлук печать

Оттиском на строку.

Мне ли беречь и чтить,

Жечь у окна свечу,

Если сжигаешь нить,

Если курок к виску.

Мне ли душой к творцу

Вымолить жизнь суметь,

Если тебе к лицу

Смерть и обола медь.

Мне ли надежду пить,

Плакать в твое плечо,

Но возвращаю нить,

Кто же спасет еще…

Пока поспеваем яблоками…

Пока поспеваем яблоками на ветвях

В золотом саду Господа — в тишине,

Прошепчи мне листиком — на свой риск и мой страх

О земной, скупой человечьей стране.

Пока наливается в завязь душ — благодать,

И не рвётся спелостью святая связь,

Научи меня, Ангел, там… внизу… умирать.

Научи умирать за Него, смеясь…

На сердце…

На сердце становится пасмурно, словно в нём осенью

Хозяйка непрошенной грусти готовит ночлег.

И в прошлое путь золотою листвой запорошенный

Зовёт заблудиться в саду, потеряв оберег.

На сердце туманы и птицы летящие за море,

Седые дожди, осыпающие высь на лес.

Ты вспомнишь и примешь любовь благодатью… Не рано ли,

Не поздно ли?… Сроки лишь там — на весах у небес.

На сердце прощенье, прощанье и воспоминания.

Настояна нежность душою на новый виток.

Твой тихий уют, не имеющий даже названия,

Готовится к жизни в миру средь смирения строк.

Тридцать седьмой…

Не отпускай мою руку, не от…пус…кай…

Так никогда не просила, там знают счёт.

Только бы это мгновенье, скользнув за край,

Длилось бы вечность… лишь, вечность для нас ещё.

Желтый фонарь, согнувшись, замёрз, как я.

Где же твой ангел, родной мой, в каком краю?

Здесь только вдовы багрового октября.

Очередь в ад… Я безумно тебя люблю!

Белый клочок манжеты, размывы строк.

Мякишем хлебным залепишь письмо с небес.

Жутким этапом дорог на расстрельный срок

Тридцать седьмой выдает арестантский крест.

Не отпускай мою руку в холодном сне.

Знаешь, когда предо мною твои глаза,

Болью сжимаюсь и прячусь в застывшей тьме.

Свет мой, ты смотришь, как старцы на образах.

В счастье плеснул лужей чёрною воронок.

Страшные судьбы да время кровавых жертв.

Тридцать седьмой палачом разрубил порог.

Я, ведь, поверила в Бога, а Бог так черств…

Мы — просто слова с ударением в слове любовь…

Как она придавила — сердечная блажь, пустота,

Что осенним дождем серой строчкой вливается в вены.

А мы всё не о том, на срединном пролете моста

Рассуждаем о чувствах и, вроде, не ждем перемены.

Ведь, мы — просто слова с ударением в слове тоска

И осеннею грустью, как гриппом, повально болеем.

Вот стоим посреди уходящего в лету моста,

Провожая еще один год по осенней аллее.

И безумно стареем под эту шершавую песнь,

Рассыпаясь по улицам ржавой и тусклой листвою.

А вопрос — «быть — не быть?» замещаем сомненьем — «Я есмь?!»

И не верим, что можем на йоту стать лучше душою.

А приставленный ангел, седеющий, хмурится вновь:

Непростая работа — выуживать смысл из болота.

Ведь мы — просто слова с ударением в слове любовь,

Оттоскуем осенним жнивьем, и нас вылечит что-то…

Я не буду тебя вспоминать…

Я не буду тебя вспоминать ни сегодня, ни после…

Просто выдохну осень вдвоем — и спокойно засну,

И не стану томить светлой негой, кружащейся возле.

Чернь изнанки твоей не затронет мою белизну…

Да… Я — первая зимняя, чистая, нежная вьюга.

Знаешь, если обидели ангела — падает снег.

Он ведь верил, что я обрела настоящего друга.

Но лишь враг совершает на душу разбойный набег.

Нет, не бойся… Мой ангел не скажет ни слова вдогонку.

Он шершавость следов уходящих крылом заметет.

С чувством жалости солью прощенья из божьей солонки

Совесть грешника мягко посыплет и, может, спасет…

2009

Когда ты начнешь сочинять меня заново…

Когда ты начнешь сочинять меня заново,

Из света и тени, молчанья и музыки,

Сплети свою память из всполохов пламени,

Из шепота ветра и осени блюзовой…

Обвей трепет сердца звенящими струнами

Тишайших молитв, серебра полнолуния,

Карминной зари, амарантовых сумерек,

Создай чуть мудрее меня и безумнее…

Такой, словно я до тебя и не создана.

Но, как ни старайся надежду обманывать,

Та, что из ребра, победит ту — из воздуха,

Когда ты начнешь сочинять меня заново…