Рассвет новой эпохи

Галина Андреевна Громова, 2020

Заключительная книга серии Бухта надежды. У них нет Великой миссии, они не возвращаются с другого конца земного шара. Они просто выжили после Беды. И пытаются продолжать жить в новых для себя условиях. Содержит нецензурную брань.

31 августа, Анна Митрофанова, санчасть Казачинского гарнизона

Тук-тук. Тук-тук-тук. В кабинет постучали.

— Войдите! — машинально ответила Аня, отрываясь от чтения учебника по военно-полевой хирургии, ведь скоро должна была прийти пациентка по записи.

Дверь открылась, но вместо ожидаемой женщины в нешироком проеме показался широкоплечий мужчина.

— Разрешите войти? — по-военному спросил он.

Аня удивленно с толикой интереса глядела на него. Почему-то он казался ей знакомым, но вспомнить, где именно могла его видеть, так сразу и не смогла.

— Проходите, но вы не ошиблись кабинетом? Здесь как бы женская консультация. — Улыбнулась Аня, отмечая растерянность, проскользнувшую на лице коренастого блондина в серо-черном «беркутовском» камуфляже с капитанскими погонами на плечах. Мужчины обычно так и реагируют на чисто женские вопросы.

Именно камуфляж и нашивка с распахнувшей крылья птицей подняли нужные страницы памяти. Этот мужчина был командиром «беркутовцев», которые помогли вывести оставшихся в живых рожениц роддома. Да и потом, когда пришлось несколько дней жить в здании Гагаринского РОУМВД, она не раз видела там парней в сером пятнистом камуфляже, «камке», как говорили местные. Потом Аня и часть людей переехала сюда, а «беркутовцы» в другое место.

— Нет. — Ответил тот, но тут же поправился. — В смысле, не ошибся. Я уточнил — вы же присутствовали на операции Васильева Николая?

Аня задумалась и прикрыла книгу. Мужчина скользнул взглядом по названию, пропечатанному на обложке, и чуть повел бровью, но промолчал.

— А когда операция была?

— Вчера. У вас что, так много операций бывает?

— Случается, — вздохнула Аня. — Вы присаживайтесь. Да, я вчера присутствовала на операции. Но тот ли это человек, о котором вы спрашиваете — не могу сказать. Как-то не довелось поинтересоваться его паспортными данными.

— Да, я понимаю. Моего друга привезли с ранением живота.

Аня с готовностью кивнула.

— Да, что вас интересует? Но сразу говорю — все нюансы лучше спросить у оперирующего хирурга Ивана Сергеича. Я всего лишь медсестра.

— Я пытался к нему прорваться, но он очень занятой человек. А на посту мне посоветовали обратиться к вам.

— Да? Странно. Ну чем смогу — помогу.

— Как к вам можно обращаться? — улыбнулся здоровяк.

— Аня. Анна Михайловна Митрофанова.

— Митрофанова? — удивленно почесал затылок собеседник. — Очень приятно. Дмитрий. Матвеев. А вот матушка моя по совпадению тоже Митрофановой была в девичестве. Так что я легко запомню вашу фамилию. Интересное совпадение.

— Действительно, интересное. — Скорее из вежливости согласилась Аня. — Так что вас интересует, Дмитрий?

— Мой друг… Какое его состояние?

— На сколько я знаю — тяжелое. Вчера его прооперировали, удалили часть тонкой кишки. Да и вообще кровопотеря была большая. Но мы сделали все, что смогли. Ему вообще повезло, что он живой остался.

— Это да. Повезло. А скажите….

Продолжить капитану не дала, наконец, пришедшая на прием посетительница.

— Ой, а что, занято?

— Товарищ капитан, вы меня извините пожалуйста, но у меня прием.

— Конечно-конечно! Я могу вас подождать? Все же хочется немного поподробнее узнать за Кольку.

— Можете, но я не очень понимаю, чем я могу вам помочь. Я, действительно, очень мало знаю.

— Но в любом случае… Я могу вас подождать?

— У меня пересменка будет через час. Потом заступаю на дежурство на пост, будет лишние два часа — надо ребенка забрать и отвести к знакомым.

— Хорошо. Я понял. Буду ждать.

Капитан в сером камуфляже не обманул. Когда Аня, переодевшись в сарафан и забрав рюкзак с Каринкиными вещами, вышла из здания медсанчасти, мужчина, представившийся Дмитрием, стоял неподалеку под раскидистым старым кипарисом, пиная многочисленные круглые шишки, лежащие то тут, то там в опавшей плоской хвое.

— И снова, как говорится, здравствуйте.

Аня кивнула в ответ, но промолчала. Из головы не выходил разговор с Ленкой. Аня по доброте душевной предложила позаниматься, повторить инструменты. Но та почему-то разозлилась и наорала, чтобы Аня не лезла не в свои дела.

— Вы знаете, у меня не так уж и много времени. Поэтому давайте поговорим по пути. Но я повторюсь — не знаю, чем могу помочь.

Девушка быстро зашагала по аллейке в сторону КПП, собеседник последовал за ней широким размашистым шагом.

— Да я уже понял.

— Ну, слушайте. Пациент поступил с огнестрельным ранением живота и конечностей. Был прооперирован, операция была довольно сложная и требует длительного восстановления. Большая кровопотеря.

— Нужно кровь сдать?

— Не знаю, если честно, я совсем в другом конце здания сегодня находилась. Но заступлю на пост, смогу узнать.

Аня показала картонку своего пропуска, дежурный на КПП приветственно кивнул. Но тут же вытянулся при виде сопровождающего подходящего к проходной мужчины. Этого Аня не заметила — как раз убирала пропуск во внутренний кармашек рюкзака.

— Здравия желаю!

— Здорово! О! Димон! Ты какими здесь судьбами? Или решил принять мое предложение?

Аня повернула голову на знакомый голос. К пропускной подходил Никитин, широко улыбаясь. Девушка замешкалась и даже сначала и не поняла, что направлялся Виктор к ее спутнику. Аня удивленно подняла глаза на него.

— О! Витек! Здорово! Нет, пока не надумал, — еще несколько месяцев назад Никитин предложил Матвееву и его бойцам перебраться в этот гарнизон, но тогда Дмитрий ответил неопределенно, уклонившись от ответа. — Да вот, за кореша своего узнавать приезжал.

— Это из тех, пострелянных что ли? Которые колонну сопровождали?

— Так точно, — кивнул Матвеев. — Вот, познакомился с сестричкой, что на операции была, хочу узнать, чем можно помочь нашей доблестной медицине в общем и ей в частности.

Беркутовец подмигнул девушке, но Аня сохраняла завидную невозмутимость.

— Здравствуйте Анна Михайловна. Рад вас видеть.

— Виктор Иваныч… — Аня приветственно кивнула и торопливо отошла в сторону из вежливости, чтобы не мешать чужому разговору. Было немного неудобно ждать, словно подслушивая чужую беседу, поэтому она решила идти за Каринкой. — Простите, я пойду. Спешу.

Дмитрий сразу всполошился, дернувшись вслед за уходящей Аней.

— Витёк, ты извини, я потом зайду к тебе, дело есть. А пока мне нужно закончить разговор. Там парень мой при смерти…

— Ну, давай… — растерянно ответил Никитин, провожая взглядом удаляющуюся фигурку Ани и догоняющего ее Матвеева.

Аня же словно раскаленное железо чувствовала на себе его взгляд, но, собрав волю в кулак, сдержалась и не обернулась. Незачем. Все было сказано уже тогда. И с того времени ничего не поменялось. У нее было время обдумать всю ситуацию, она вообще всю свою жизнь была вдумчивой девушкой. Возможно, даже чересчур, что иной раз скорее мешало, чем помогало.

Она пыталась разобраться в своих чувствах, и чем больше она мысленно препарировала себя, тем хуже ей становилось. Ей было стыдно за тот разговор, за свои слова, за свое последующее позорное бегство и боязнь вновь где-нибудь случайно встретиться. Поэтому и нагружала себя работой, учебой и изучением полевой хирургии, практически забросив названную дочку Каринку. А ведь ребенок не игрушка, нельзя сначала взять, а потом вернуть, дескать, заберите, не подошла. Малышке и так досталось…

Спасибо Оксанке и Зинаиде Максимовне, те с пониманием отнеслись к Аниным сбивчивым объяснениям о причине переезда и с радостью брали Каринку, когда медсестре выпадало ночное дежурство на выходных. С понедельника по пятницу Кариша была в интернате, под который выделили второй и третий этаж одной из казарм, а вот на выходные детей разбирали родители, родственники и опекуны.

Вот и сегодня ей нужно было успеть за неполные два часа заскочить на импровизированный рынок — поискать девочке обувь, из старых сандаликов та уже выросла, а после забрать Каришу с интерната, закинуть ее к Зинаиде Максимовне, после чего успеть вернуться в санчасть.

— Вы зря ждали меня. Мне вам больше нечего сказать. Вы бы воспользовались моим советом и обратились бы к начмеду.

— Да-да, я все понял. Вы мне скажите — может, вам помощь какая нужна?

— Мне? — переспросила Аня, не очень понимая, чем ей лично может помочь этот человек. — Нет, спасибо.

— Может, лекарства какие нужны?

— Лекарства всегда нужны. Сами понимаете, в какой мы ситуации… — Аня остановилась, повернувшись к «беркутовцу». — Но вам, правда, лучше к начмеду. И про лекарства тоже лучше у него узнать. Вы меня извините. А мне еще на рынок и за ребенком. Извините.