Стайка золотых рыбок

Галина Маларёва

Стройотряды начала 90-х… Что мы знаем о них? Прежде всего, это отличная школа дружбы, взаимовыручки и ответственности, где молодые люди взрослели, где проявлялись их лучшие человеческие качества. Но так же, это чудесная пора любви и проявления романтических чувств. Именно тогда, в далекие 90-е главной героине романа Алине – студентке университета небольшого сибирского городка – выпало на долю стать командиром женского строительного отряда «Эрмита» и отправиться на север на стройку новой школы.

Ербогачен

Три дня подряд на севере области шли проливные дожди. Огромное песчаное пространство, вырубленное в самом сердце тайги, недалеко от берега Нижней Тунгуски, предназначенное под аэропорт Ербогачена нещадно размыло. Самолеты не принимали. И вот уже, который день в унисон доске объявлений аэропорта монотонно-гаркающий голос ведущего, пролетая где-то под потолком, выкашливал лишь одно: «Полет на Ербогачен отменен в связи с погодными условиями». Будто какая-то сверхъестественная сила взяла и разгневалась, и по немыслимой, только ей одной известной причине решила не пускать Алину с ее отрядом в тот затерянный край, без меры заливая его потоками воды, размывая дороги, заставляя отменять полеты, делая их невозможными. Каждое утро, жадно вслушиваясь в прогноз погоды, Алина, Юля и Лариса, ехавшие «квартирьерами», к шести утра бежали в аэропорт, в надежде на милость погоды. Но вот уже почти половина недели, как каждое утро с пробуждением кашлявшего из микрофона голоса их ожидало разочарование. Толпы народа, скопившиеся за это время, с тюками, авоськами, чемоданами сутками дежурили в аэропорту, изо дня в день, ожидая разрешения на посадку. Студентки совсем было отчаялись, как на четвертые сутки небо, вдруг, неожиданно разъяснилось и, вопреки зазубренной за последние дни фразе об отмене рейсов, ведущий вдруг сообщил, что полеты возобновляются, а значит девочкам все-таки удастся увидеть тот заколдованный край, в который разгневанная природа так упорно старалась не пускать их все предшествующие дни.

Битком набитый, маленький АН-24, плавно снижая высоту, пошел на посадку. Пассажиры как по команде оживились, и жадно всматриваясь в тусклые просветы иллюминаторов, радостно переговариваясь друг с другом, начали перекладывать свой багаж, неуклюже стаскивая его с верхних полок самолета.

Залитый солнцем, мягкий песчаный аэропорт приветливо встретил вновь прибывших, едва покачивая верхушками, окружавших его высоченных сосен. Не дожидаясь остановки двигателей, пассажиры вскакивали с мест и, взваливая на плечи тюки и авоськи, с шумом пробирались к выходу, активно работая во все стороны локтями.

Пестрая толпа встречающих, со всех ног ринулась к самолету, выкрикивая наперебой приветствия то ли пилоту, то ли приехавшим пассажирам, вываливающимся из душного, пропахшего потом салона. Наматывая круги вокруг только что приземлившегося чудовища, с яростным лаем и визгом носились огромные дворовые псы и маленькие собачонки, подстегиваемые общей суматохой. Их лай с резко-отрывистого переходил в завывание, едва они замечали, как замершая перед ними, железная птица готовится выплюнуть наружу их ненаглядных хозяев.

Вешаясь на шеи приехавшим мамашам, захлебываясь от радости, верещали дети. Один за другим из багажного отсека летели чемоданы, тюки и сумки, сопровождаемые громкими выкриками подлетавших к ним мужчин. Получив багаж, вновь прибывшие, влекомые толпой, тут же попадали в крепкие объятия своих родных и близких, которые в свою очередь негласно приняв на себя эстафету, со смехом и дикими воплями увлекали их к стоявшим за оградой аэропорта УАЗикам и мопедам.

Алина, Юля и Лариса, оглушенные непривычным гомоном, раскрыв рты и робко поглядывая в иллюминаторы, оставались сидеть в мягких креслах самолета, не рискуя нарушить образовавшуюся перед ними сумятицу. Выросшие в городе, девушки впервые стали свидетелями такого события. В тот миг их небольшой АН-24 вовсе не казался им одним из гордых представителей воздушного транспорта. А будто нахохлившийся рейсовый автобус, что доехал до конечной остановки, он устало выпускал своих пассажиров, чтобы через пару часов взять на борт новых и груженым осликом, тронуться в обратный путь.

— А вы что сидите? — услышали девушки удивленный возглас проводника, выпустившего наружу последнего из приезжих.

Резко вынырнув из столь необычно развивающегося перед ее глазами киносюжета в повседневную реальность, Алина поднялась, взвалила на плечи рюкзак и, кивнув в благодарность проводнику за то, что разбудил ее, направилась к выходу. Лариса с Юлей проследовали за ней. Осторожно спустившись по узкому трапу, девушки оглянулись вокруг. Кругом простиралось огромное песчаное пространство, со всех сторон обрисованное толстой темно-зеленой полосой, основание которой пестрело яркими пятнами таежных цветов. Вдалеке затих шум моторов, увозивших вглубь деревни последних пассажиров. Откуда-то из глубины поселка послышалось приглушенное буханье сторожевого пса. В опустившейся на поле тишине Алина впервые услышала, как шумит тайга.

Игривой чуть слышной присказкой шелеста молодых кустарников, начинала она песнь свою с шутливой частушки, увлекая потоки нот все выше и выше. Нижние ветви непоседливых сосен, огромной волной подхватив их напев, нехотя склоняясь перед порывами ветра, уносили ту песнь в поднебесье, вкрадчиво развивая ее перебором пушистых зеленых лапищ. Взъерошив прическу ажурных вершин, с воем обрушивали они на случайного попавшегося путника всю силу самых заповедных рапсодий, будто пытались заворожить, опоить его одной из таинственных, загадочных фантазий, заманить к несметным богатствам своим, спрятанным где-то в непроходимой таежной глуши. И воздух! Какой был воздух!

Алина от наслаждения закрыла глаза. Запах сосновой смолы и сочных зеленых трав, чудесным образом переплетавшийся с едва ощутимым дуновением костра, манил за собой в сочные складки зеленого бархата леса, пробуждая безумное желание оторваться от земли и слившись с неугомонным ветром, улететь далеко-далеко за пределы реальности. Сердце робким мотыльком затрепетало в груди. Девушке вдруг показалось, будто это все не случайно, что-то ждет ее здесь, что-то необычное, сказочно-волшебное.

— И что дальше? — Резвый голос подруги, вмиг вывел Алину из забвения. Лариса, важно упершись в бока, стояла у трапа АН-24 и, гордо выпятив грудь вперед, взирала на опустевший аэропорт.

— Вроде как, начальник сказал, что нас должны встретить, — пожала плечами Алина, — Слава, кажется. Я же начальнику звонила перед отъездом. Как мне показалось, у него было все на мази.

— Может они что-то перепутали, или забыли про нас? — неуверенно отозвалась Юля. Все еще стоя на верхней ступеньке трапа самолета, она с интересом выглядывала из-за Ларискиной спины, которая полностью закрывала ей передний обзор.

— Смотри, там какой-то белобрысый появился на мотоцикле, — деловито взмахнув рукой в сторону калитки, Лариса невольно сделала несколько шагов навстречу светловолосому пареньку, чем позволила стоявшей за ней подруге, спуститься, наконец, с трапа.

К низкому деревянному забору, ограждавшему вход на взлетную полосу, громко урча, оставляя за собой серые клубы дыма, подъехал мотоцикл. Невысокий, коренастый парень лет двадцати, заглушив мотор, ловко спрыгнул на землю. Привычным жестом откинув назад свисавший на глаза, обесцвеченный чуб, он быстрой походкой поспешил к девушкам.

— Это вы, значит, «Эрмита» будете? — наспех затараторил он. — Как хорошо, что вы прилетели! А то я уже боялся, что опоздал, или рейс опять задержали. — Его серые глаза, обрамленные выгоревшими на солнце ресницами, весело смотрели на студенток. — Я тут к начальству ездил, узнавал, где вас разместить на первое время. У нас как всегда — все в последний момент. — Парень жутко волновался и говорил так быстро, что девушки не успели ему и слова приветствия сказать, как он схватил одну их сумок и, с возгласом, — Ну пойдем, что ли! — быстро потащил ее к калитке.

— Эй, ты куда? — округлив глаза от неожиданности, Лариса кинулась за их новым знакомым. Ведь это именно ее сумку он схватил в порыве радости. — Тебя хоть Славой зовут?

— Ага, — весело бросил из-за плеча парнишка. — Пойдемте, тут близко, всего ничего, каких-то пара шагов. — Юля с Алиной переглянулись и, подхватив сумки, рванули следом за подругой. — У нас тут гостиница есть, «Катанга» называется, — продолжал палить словами парнишка, — вы пока там переночуйте, начальник обо всем договорился. А завтра я вам покажу, где вы жить будете, когда остальные приедут. Они ведь приедут? — не останавливаясь, он мельком бросил взгляд на семенившую за Ларисой Юлю.

— С ума сойти! — кое-как переводя дыхания, восторженно выдохнула Лариса. — Ты только подумай: здесь и гостиница есть?!

— А куда ей деться, — весело откликнулся Слава, пожимая плечами, и еще больше обрадовался от произведенного их гостиницей эффекта.

— А почему «Катанга»? Вроде как поселок Ербогачен называется, — догнав Ларису, спросила Алина. Лариса, оставшись без поклажи и видя перекошенные плечи подруги, тут же подхватила Алин рюкзак, оставив ее с одной сумкой в руках. — Или «-чун», никак не пойму как правильно.

— Чён! — автоматически выпалил Слава, — А район у нас Катангский. Вот и получается что «Катанга» она и есть, — подвел он логическое заключение под названием их гостиницы. — А Галя что не приехала? А как вас зовут? — вновь градом посыпались из него вопросы.

— Аля, а вот ее Юля, а ее Лариса, — боясь не успеть вставить и слова, выпалила Алина, машинально указывая на каждую из подруг. — А у Гали распределение во Владивосток, она уже наверное уехала, — выдохнула девушка, выполнив упущенную ею в самом начале знакомства, миссию приветствия.

Весело болтая, они не заметили, как миновали калитку, крепко срубленный деревянный дом в два этажа с пристроенной к нему пожарной вышкой и вошли в полумрак разлапистых мохнатых сосен с выступавшими из земли узловатыми, извилистыми корнями.

— А кто у вас сейчас за главного будет? — осознав, что он уже никуда не опаздывает, Слава немного успокоился и снизил темп ходьбы с легкой пробежки до размеренного шага.

— Я, — то и дело, поглядывая себе под ноги, чтоб не споткнуться о торчавшие из-под земли коряги, ответила Алина.

— А что? Не похожа? — чувствуя подвох, весело хихикнула Юля. Ее все больше умиляла неподдельная простота Славы, в его обращении к совершенно незнакомым ему людям.

— Не очень, — не задумываясь, выпалил он, — если честно, я думал что она, — парень мотнул головой в сторону Ларисы. — Она, вроде как, повнушительней будет.

От неожиданности Лариса, неуклюже подскочив на месте, громко расхохоталась. Приземляясь на землю, ее нога чуть скользнула по, торчавшему из почвы, толстенному влажному корню.

— Ну ты даешь! Так и убиться можно, — чудом успев подхватить ее за руку, выпалила Юля. — И на кой ляд вам сдались эти коряги? Нет, чтоб вырубить. У вас везде так? — съязвила она, пытаясь подколоть парня.

— Дык, тайга! Все не вырубишь, — не поняв шутки, философски протянул он, задумчиво оглядывая раскидистые сосновые верки, что медленно проплывали мимо.

Девушки незаметно переглянулись. Неподдельная простота парня обаяла их. Весело улыбаясь, они шли за ним по усыпанной хвоей, извилистой лесной тропинке, пиная изгрызенные белками шишки и, то и дело, перепрыгивая через попадавшие под ноги коряги. В такт их шагам строевки весело звенели наколотыми на них значками, поблескивавшими, словно маленькие искорки, под едва проникавшими сквозь густые ветви солнечными лучами.

— Ну вот мы и пришли, — Слава махнул на длинное одноэтажное деревянное строение, будто усталый зверь, растянувшееся неподалеку, под двумя раскидистыми деревьями.

Небольшими черными окнами, искусно украшенными ажурной резьбой, оно лениво вглядывалось в полумрак, пытаясь рассмотреть приближающихся к нему путников. Перед входом вальяжно расположились, замысловато вырезанные из дерева, фигурки разных животных: зайцев, оленей, белочек. А у самой двери грозным стражем возвышался на задних лапах огромный медведь с разинутой пастью.

— Нам сюда! — победно провозгласил Слава, открывая парадную дверь и пропуска студенток внутрь.

Их взорам открылся длинный темный коридор, туннелем уходящий вглубь здания. По обе стороны от коридора отходило шесть комнат, по три с каждой стороны, плотно закрытых массивными дверями. Как и окна, по всему периметру их украшало ажурное, деревянное кружево. У самого входа, за небольшим квадратным столом, подсвеченным тусклой настольной лампой, сидела старушка — божий одуванчик в серой, небрежно наброшенной на плечи шерстяной шали, всем своим видом напоминая добрую бабу ягу из старых детских сказок. Она что-то быстро вязала длинными спицами, ловко перекидывая петли белой пряжи с одной спицы на другую. Заслышав скрип открывающейся двери, старушка поправила очки на носу и растянулась в приветливой улыбке.

— А, Славочка! — отложив вязание в сторону, протянула она и не торопясь поднялась из-за стола. Табурет, на котором сидела она, издал недовольный шаркающий звук и отъехал к стене. — А я уже заждалась тебя! Это что, и есть твои штукатурши? — Подплывая к парню, она ласково потрепала его по стриженой макушке, одновременно оглядывая с ног до головы вошедших девушек. — Славные, славные, — мягким голосом запричитала она.

— Да, баб Шура, вот привел — размещайте! — весело подхватил тот, смущенно выныривая из-под старческой ладони.

— А как размещать-то? Ведь никого же нет! — развела руками старуха, оглядываясь на плотно закрытые деревянные двери. — Пустуем мы. Вот какая понравится, ту и занимайте, — махнула она рукой вглубь коридора. — А я покуда чай поставлю, — заговорщически добавила она, вытащив из-под стола пузатый металлический чайник.

— Любую, так любую. — Слава пожал плечами и, пройдя вперед, с силой толкнул первую слева массивную дверь. — Располагайтесь! — указав хозяйским жестом в сторону «гостиничного номера», деловито провозгласил он.

Потоптавшись с чайником у дверей, старушка невольно хихикнула и, издав что-то вроде: «Ух! Кавалер!», проворно выскользнула из дома.

Девочки прошли в комнату. Маленькая, но очень уютная с большим окном по всю стену, задрапированным тяжелыми бордовыми портьерами, она напомнила им сюжеты из романов прошлых веков, что они проходили на школьных уроках литературы. Вдоль стен по периметру ютились три деревянные кровати и небольшой квадратный столик, точь-в-точь такой же, как у главного входа в гостиницу. На стенах красовались резные картины с видами животных и растений. От красноватого, благодаря бархатным портьерам, полумрака веяло невероятным теплом и спокойствием.

— Классно! Будто в сказку попали! — улыбнувшись, воскликнула Алина, — «Три медведя»! — она театрально развела руками, оглядывая все помещение.

— Ага, — хмыкнула Лариса, — начиталась одна сказок. Мы — медведи, а он — Машенька! — кивнув в Славину сторону, сострила она. — Давай-ка лучше узнаем, как там дела с нашим чаем, может помощь, какая нужна.

— И правда, — встрепенулась Юля, — а то у меня тут после самолета какая-то ерунда в желудке происходит.

— Вот-вот! — кинув сумку на ближайшую кровать, Лариса вышла из комнаты и исчезла в полутьме коридора.

— А портьеры здесь зачем? — задумчиво спросила Юля. Ее огромные, карие глаза удивленно бродили по комнате, перескакивая с одной картины на другую.

— Скоро увидите, — с загадочным видом хмыкнул Слава. По-деловому сложив руки на груди, он все это время стоял, опершись на дверной косяк, и с интересом наблюдал за восторженным поведением девушек, втайне радуясь их реакции на простой с его точки зрения, но несколько необычный для городских студенток мир, в котором он обитал.

— Это чтоб медведи не подглядывали, чем это вы тут ночью заниматься будете, — словно по волшебству появившись в проеме двери, съехидничала Лариса и, гордо неся перед собой доверху налитый чайник и небольшую электрическую плитку, продефилировала к квадратному столику. — Вот! Бабушка дала, — включая плитку в электрическую розетку на стене и водружая на нее чайник, добавила она. — Только я так и не поняла, откуда она воду взяла?

— Там на улице бочка стоит, за углом, — Слава лениво махнул в пустоту дверного проема.

— А она хоть чистая? — живо вообразив заросшую зеленью бочку с водой, что была бы под стать таежному образу обитания, Юля с недоверием заглянула в чайник.

— Колодезная. У нас по две таких бочки у каждой калитки стоят, и два раза в неделю машина с водой ездить и наполняет их. Так что не боись! Вообще-то можно и из реки пить, но она там желтая. — Слава поморщил нос, видимо представив перед собой кружку с пожелтевшей водой.

На плите нехотя закряхтел пузатый чайник. Девочки разложили на кроватях свои сумки и под шум закипающей воды принялись их распаковывать.

— Пойду я, однако, — смущенно буркнул Слава и, видя, как студентки разворачивают привезенные пакеты, повернулся к выходу и собрался уже уходить.

— Куда это ты? — командный голос Ларисы заставил его замереть на месте. — Подожди-ка, сейчас будем чай пить. Вон у Алинки, какой пакет с пирожками! — взяв у подруги полиэтиленовый пакет доверху набитый стряпней, она тут же водрузила его на стол рядом с чайником.

— А у меня где-то бутеры с колбасой были, — поспешила поддержать ее Юля и с головой нырнула в раскрытую перед ней сумку. — Ну где же они? Ах, да вот же! — она торжественно вытащила из кучи других пакетов плотно завернутый бумажный мешок с продуктами.

Слава неловко замялся у входа. Не желая мешать и, в то же время, боясь обидеть отказом столь желанных гостей, он неуклюже переступил с ноги на ногу и после некоторой паузы промолвил:

— Я все ж пойду. Я уже и так слишком задержался. Если начальник узнает, что я тут с вами чаи распиваю, он с меня голову снимет. Да и заехать еще кой-куда надо.

— А ваш начальник, что? Зверь такой? — вспомнив слова бывшего командира отряда об их будущем начальнике, Алина вопросительно взглянула на парня. Аккуратно доставая пирожки из пакета и выкладывая их на бумажную салфетку, она не могла не заметить чуть скользнувшую по его лицу ухмылку.

— Он вообще-то не зверь. Просто нарываться неохота, — по-деловому откинув со лба обесцвеченную прядь волос, попытался объяснить Слава, скрываясь за дверью.

— Понятно, — грустно протянула Юля, не то имея ввиду уход Славы, не то не слишком лестный его отзыв о начальнике.

— Можно я к вам вечером загляну, после работы? — он вдруг снова просунул голову в дверной проем. — Сходим куда-нибудь погуляем. Я вам поселок покажу, речку, школу, где вы работать будете, — воодушевленный идеей новой встречи, затараторил он.

— Заметано! — обрадовалась Юля и бухнула на стол рядом с пирогами небольшой пакет с сушками.

— Подожди! — пользуясь моментом, остановила его Алина. Уж очень ей не по душе была та загадочная скрытость начальника, которую он пытался на себя напустить. По крайней мере мог собственнолично приехать и встретить их, раз он так заинтересован в отряде, а не посылать к ним своего подчиненного. — Ты случайно не в курсе, когда твой начальник соизволит навестить нас? Или лучше нам самим к нему явиться?

— Теперь вы его только в понедельник увидите, — многозначительно протянул Слава. — Конец субботы. Сегодня почитай вся деревня кто где. Одни на рыбалке, другие на покосе, а кто может и вовсе отдыхать куда уехал. Юрьев, начальник то есть, он честно со мной приехать хотел, вас встретить, — парень выпучил глаза на Алину, изо всех сил стараясь подтвердить всю открытость намерений его начальника. — А тут, как на зло, самолеты взялись отменять. Вот и решили, что пока я вас один встречу, а он уж с парнями на стройку придет в понедельник.

— Как все интересно! — хихикнув, Лариса подпрыгнула на мягкой пружине кровати. — Молоденькими? А сколько их будет?

— Вроде четверо, — заливаясь краской, смущенно ответил Слава. — Они только школу в этом году окончили и чтобы без дела по поселку не шатались, он их вам помогать приставил.

— А ты, что тогда сегодня на работе, раз все отдыхают?

— Да тут такое дело… — замялся он, мысленно решая, стоит ли откровенничать с только что приехавшими или нет. — Мы тут с другом кое-что вчера сделать не успели, вот сегодня доделываем… — видно решив, что не стоит, нехотя промямлил он и, мельком глянув на легкое шевеление веток деревьев за тусклым окном, бросив девочкам, — Ну ладно, пошел я. — торопливо скрылся за дверью.

— Какой симпатичный… — протянула Лариса, вставая с кровати и подходя к столику, где закипевший чайник заливался гулким бульканьем, призывая подруг к столу.

— А чуб у него какой! Заметила? Закачаешься! — вальяжно развалившись на стуле, рядом со столом, и надкусывая пирог, покачала головой Юля. Лариса, разлив чай по кружкам, внимательно взглянула на подругу.

— Да ты, никак, влюбилась… Ты погоди, здесь почитай вся деревня таких с чубами, симпатичных да неженатых, — весело выдала она, осторожно отхлебнув из кружки горячий напиток.