Шоу семейных секретов

Галина Романова, 2022

В семье крупного бизнесмена Суворова давно отлаженная и внешне благополучная жизнь полностью разрушена – его жена Элеонора сбежала, прихватив со счетов мужа крупную сумму, которую она обналичила в банке по соседству. Там работал ее сообщник и по совместительству любовник Сергей Пронин. Но скрыться парочка не успела: вскоре Сергей был убит в своей машине, стоявшей во дворе. Полиция сначала сочла, что его смерть наступила по естественным причинам, но экспертиза установила: он был отравлен крайне изощренным способом… Галина Романова – подлинный знаток человеческих чувств и отношений. В ее детективных мелодрамах из серии «Метод женщины» переплетаются и кровь, и слезы, и любовь. Все, как в реальности, когда один-единственный шаг отделяет нас от любви до ненависти, от дружбы до любви, от рождения до смерти. Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров.

Глава 4

Пришлось состричь волосы. Предмет ее гордости покоился теперь на какой-то городской свалке в черном мусорном пакете. Или его давно растрепали птицы и свили из ее волос гнезда. Из такой шикарной шевелюры должно было получиться не одно гнездо, размышляла Элеонора, то и дело рассматривая новую себя в зеркале.

Она теперь мало была похожа на себя прежнюю. Короткая неопрятная стрижка. Пряди выкрашены в черный цвет, местами добавлено седины. Это делало ее лет на пятнадцать старше. А если учесть, что в свои сорок восемь она всегда выглядела на тридцать, то теперешний облик каждое утро вгонял ее в ступор. Стоило глянуть на себя в зеркало, как накатывала оторопь.

Конечно, можно было воспользоваться париком. Серж настоятельно советовал, едва не со слезами наблюдая за тем, как она режет свои волосы. Но Элеонора решила не рисковать. Парик — это всегда риски. Кому-нибудь на таможенном контроле придет в голову дернуть ее за волосы, и последует неминуемое разоблачение. Тогда она точно не будет похожа на ту тетку с фотографии в новом паспорте, который ей все никак не подготовят. Серж каждый день кормил ее «завтраками», отводил взгляд и неуверенно мямлил. И она знала почему.

Он был разочарован ее обликом. Она превратила себя в старуху, а он к ее новому образу был не готов. Особенно в гриме, который она накладывала перед выходом на улицу. И со специальными вкладышами под щеки. Он не узнал ее в первый раз, когда она осмелилась выйти из дома. Прошел мимо с букетом цветов, который тщательно прятал в большом пакете. Она его окликнула, и он отшатнулся, когда узнал ее голос. С того дня все и началось.

Он перестал любить ее как-то вдруг и сразу. И даже в темноте в постели не был прежним. Элеонора сначала растерялась, потом расстроилась, но, успокоившись, приняла твердое решение.

Она одна. Теперь она одна станет решать свои проблемы. И надеяться ей не на кого.

Встав со стула у зеркала с растрескавшейся амальгамой, Элеонора пошла в ванную. Долго холила свое тело массажной мочалкой и маслом. Тела под одеждой не было видно, и оно не выдало бы ее на людях. Потом вымыла голову, тщательно вытерлась и начала одеваться к ужину. Серж обещал сегодня заказать еду в ресторане.

— Сам заберу. Сам привезу, — отрапортовал он по телефону.

— С чего вдруг? — удивилась она.

Вообще-то Элеонора никогда не ела на ночь. Вообще ничего. После семи вечера только вода, и Серж об этом знал.

— Хочу праздника, милая. Нашего с тобой праздника. Давно никуда не выбирались. Давно не было как раньше.

Она хотела ему напомнить, что вместе они никогда и так не выбирались. Серж присутствовал на мероприятиях, которые она посещала вместе с мужем, но подойти не смел. Не смел даже с ней поздороваться. Они наблюдали друг за другом краем глаза, не более. Серж отчаянно ревновал. Нервничал. Она скучала.

Что в этом было хорошего? Зачем ему именно это «раньше»? Разве не хотели они нового будущего? Только их — без ее семьи, без его девушек. Без нервных тиков от мыслей, что их могут выследить. Да, ожидание будущего затянулось. Но это ведь не ее вина. Серж тянет с документами. Все, что ей нужно, это пересечь границу. Обо всем остальном она уже позаботилась. И как! Даже он не знает. Это был только ее секрет.

Голой она прошла в спальню квартиры, арендованной на ее новое имя. Хозяин умница не потребовал паспорта. Элеонора заподозрила, что тот сдавал квартиру, которую сам снимал. Больно вертляв был при встрече. В глаза не смотрел.

Плевать. Ей осталось жить в этих замечательно благоустроенных стенах не больше недели. Если Серж и дальше станет тянуть, она пересечет границу со своим паспортом. Задерживать ее не за что. Арестовывать тоже. Она забрала свое, и ее мужу об этом прекрасно известно. Иначе ей в затылок давно бы уже дышала полиция.

И шифруется она все больше из-за Сержа. Если их вместе увидят, от него ничего не останется, даже мокрого места. Женя ему не простит. Ей — возможно. Сержу — нет.

Элеонора открыла полированные дверцы белоснежного винтажного шкафа. Порылась в вещах. Достала длинное шелковое платье изумрудного цвета. Под него нашла шарф. Красиво обмотала им голову, чтобы не было видно волос нового отвратительного оттенка. Надела платье и села за туалетный столик перед зеркалом, которое намеренно состарили дизайнеры. Макияж занял чуть больше времени, чем прежде. Сегодня она хотела понравиться своему любовнику. Немного его побаловать.

Закончив с лицом, она пошла в просторную кухню. Выдвинула на середину круглый стол, накрыла его льняной скатертью, которую нашла в ящиках. Расставила тарелки, бокалы, разложила приборы. Посмотрела на часы. До приезда Сержа оставалось десять минут.

Элеонора вернулась в гостиную. Включила телевизор. Побродила по каналам. Нигде нет новостей о ней. Значит, Евгений по-прежнему считает ее живой и невредимой. Вероломной, но не мертвой. Она подергала плечами и потянулась к компьютеру.

С мужем ей было все более или менее понятно. Он поначалу пришел в бешенство. Потом успокоился, но не смирился. Он станет ее искать, но не привлекая лишнего шума. А дети? Что с ними? Скучают по ней, как она по ним? Ищут?

Под фальшивым ником Элеонора вошла в их любимые социальные сети. Почитала новости, которыми делились ее дети. Ничего нового. Ничего существенного. Все как вчера, позавчера, неделю и две назад. Сын о ней не вспоминал вообще, выкладывая фотографии своих пирушек или новых девочек. Дочь поначалу еще сокрушалась из-за вероломности матери, а теперь тоже о ней забыла. Новые парни, новые тачки. Женя перед ней всегда заискивал и сейчас не переставал баловать.

Как только в замке заворочался ключ, Элеонора выключила ноутбук, закрыла его и, грациозно поднявшись с кресла, пошла в прихожую.

— Привет, — улыбнулась она ему одними губами. — Что-то случилось?

Серж выглядел потерянным, съежившимся. Всегда аккуратно зачесанные волосы растрепались, свисая на лицо. На пиджаке меловые пятна.

— Ты упал? — Элеонора подошла, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Серж?

— Нора… Прошу тебя, не надо! — Он взял ее руки, потянувшиеся к его лицу, и развел их в стороны. — Прошу тебя!

Его губы задрожали, глаза наполнились слезами.

— Что стряслось?

Она наклонилась и подняла пакеты с едой, которые он выронил, едва переступив порог.

— Я не могу так больше, — горестно прошептал Серж и сполз по стене на пол, безвольно вытянув ноги. — Все пропало, Нора! Все пропало!

Она не терпела мужских истерик. Женя не позволял себе слюней и соплей никогда. Скандал мог устроить, руки распустить, это да. Но чтобы слезы! Она и себе не давала подобных поблажек. Ее слез почти никто не видел.

Элеонора ушла на кухню и принялась доставать из пакетов еду. Всего было много, пахло вкусно, выглядело аппетитно. Но среди того, что она выкладывала на блюда и тарелки, не было ничего любимого ею. Она в принципе не ела на ночь. Но могла бы проглотить пару кусочков запеченных овощей и рыбы на пару. Сержу было об этом известно. А он словно нарочно набрал мяса, картошки, каких-то агрессивно пахнущих маринадов. И вина взял крепленого. Она его не пила. Никогда!

Последние приготовления к ужину проводились ею в легком раздражении. Потрачены деньги. Ее деньги, между прочим! Но не для нее. О чем он думал вообще? И чего там копается? Застрял в ванной — Элеонора слышала шум воды, фырканье и странные стоны, словно ему было больно. И вдруг подумала, усаживаясь за стол: черт с ним, с Сержем! Пора заканчивать весь этот цирк. Парень свое отработал. Выходное пособие она загодя приготовила. Вот сегодня после ужина и сообщит ему о прощании.

Но Серж неожиданно ее опередил.

— Нора, нам надо расстаться, — произнес он невнятно, не поднимая глаз от тарелки, с которой только что смел почти все.

— Так… — Она опешила. — Объяснись.

— У меня была полиция! — Он поднял на нее красные от слез глаза.

Видимо, в ванной все же расплакался в полную силу, оттого так долго там и пробыл.

— Полиция? — Элеонора откинулась на спинку стула и задумалась.

Женя всерьез решил ее найти. Хочет вернуть деньги или так сильно переживает за нее? Неужели все же любит? По-своему, конечно, странно, но любит…

— Что хотела полиция?

— Они ищут тебя.

— Не прошло и двух месяцев. — Элеонора сдержанно улыбнулась. — В какой связи поиски? Хотят привлечь к ответственности или…

— Или! Твой муж написал заявление о твоем исчезновении.

— Упс-сс… — прошипела она и сощурилась. — Проняло-таки Женечку. Разволновался. Речь о деньгах шла?

— Почти нет, — подумав, ответил Серж. — Просто спросили, кто обслуживал тебя, когда ты получала деньги в нашем банке. Переговорили с девушкой-кассиром.

— Что она сообщила им?

— Я не знаю! — Лицо Сержа вдруг сделалось испуганным. — Эта кассирша… Она немного в меня влюблена. И что могла придумать, не знаю.

Элеонора погасила улыбку. Послушать Сержа: в него все были влюблены. Кто немного, кто серьезнее. Но теперь-то она знала, что единственным человеком, который любил его больше всех на свете, был он сам!

— А что она могла придумать? — решила уточнить Элеонора, хотя ей было все равно.

Она приняла решение. И изменить уже ничего невозможно.

— Ну… Что я помогал тебе. Скрыл от твоего мужа поступление денег на твой личный счет со счетов его фирмы.

— Ты не имел права разглашать. Тайна банковских вкладов у нас защищена законодательством.

— Ай, брось! — недовольно поморщился Серж. — У нас все защищено законодательством, а беззаконие на каждом шагу. Ко мне уже приходил этот чертов Коломов и бряцал оружием и…

— Серж, остановись, — попросила Элеонора с теми самыми властными нотками в голосе, которые заставляли заткнуться даже ее мужа.

— Что? — Он съежился на стуле, сделавшись похожим на нахохлившегося попугая.

От мужчины, из-за которого она потеряла голову, в нем не осталось ничего.

— Виталик Коломов всего лишь частный детектив с подмоченной репутацией… Странно, что Женька к нему обратился. Многим известно, что Виталик жульничает с клиентами.

— В смысле, жульничает?

— Обманывает. — Элеонора рассеянно отщипнула от виноградной грозди несколько ягод. — Моя хорошая знакомая рассказывала как-то, что Виталик изображает бурную деятельность, а на самом деле просто тянет время и деньги. Если бы он захотел, он бы нас с тобой нашел.

— Каким образом? — Серж сильно побледнел.

— Ну, ясно же, что в банке у меня был сообщник. Ребенку ясно! Странно, что Коломов не догадался проследить за каждым из сотрудников. Я бы так и сделала. А он нет.

— А если догадался? — просипел Серж.

— Если бы догадался, давно бы уже сдал нас с тобой Женьке.

— А Евгений Иванович… Он не догадался? — Серж принялся оттягивать воротник домашней трикотажной кофты, словно тот душил его.

— Евгений Иванович, мой дорогой Серж, прекрасно понимает, что те деньги, которые я выдернула из его бизнеса, мои. Сам бы он мне их никогда не отдал. И развода бы не дал. Я все сделала за него. Сама. Он злился, бесился, но понимал собственное бессилие. А то давно бы уже у отделения полиции гарцевал.

— А сейчас почему туда пошел?

— По-настоящему встревожился. Не из-за денег, — с тайной надеждой произнесла Элеонора. — А из-за того, что со мной могло что-то стрястись. Действительно страшное.

Она замолчала, уставив взгляд на черный квадрат незанавешенного окна, и задумалась.

А стоило оно того? Так ли уж необходимо было устраивать весь этот балаган с хищением денег со счетов фирмы и бегством? Может, стоило с ним договориться? Подать на развод, как подобает, и на раздел имущества. Может, стоило поступить как-то цивилизованно? Ответ всплыл немедленно.

С Женькой договориться было невозможно. Она уже пыталась восемь лет назад и очутилась на больничной койке в санатории. На принудительном лечении. Только санаторием его Женя называл для детей и друзей. На самом деле, это была самая настоящая психушка. Он приезжал каждый день и говорил одно и то же:

— Если еще раз надумаешь от меня уйти, сдохнешь, милая, на такой вот койке. Не знаю когда. Может, сразу, а может, лет до ста доживешь. Но на больничной койке.

Он наклонялся очень низко, дышал ей в лицо перегаром, облизывал ее рот и целовал его взасос. А она даже отодвинуться не могла. Была привязана.

— Так что хорошо подумай, прежде чем впредь надумаешь завести разговор о разводе…

Элеонора подумала. И вот она здесь: в чужой квартире, за чужим столом. С человеком, который оказался слабым звеном, и от которого ей надлежит теперь избавиться.

— Да, ты прав, Серж. Нам надо расстаться.

— Да. — Он жалко улыбнулся. — Прости, что не оправдал.

— Я приготовила тебе выходное пособие. В прихожей в шкафу в сумке.

Он не дослушал: бросился туда и стал рыться. Даже посчитал — банковский работник. Когда вернулся, Элеонора поняла, что суммой вознаграждения Серж доволен.

— Не рассчитывал. Спасибо, — пробормотал он, снова хватаясь за столовые приборы.

— Сейчас тебе лучше уйти. — Она брезгливо поморщилась. — И будь осторожен. Не сори деньгами и не открывай счетов. Они все будут дышать тебе в затылок. Прощай…