Перекресток 177-3-14

Галина Чернецкая, 2019

Однажды мне предложили переехать к морю. Дом и работа прилагались. Но без подвоха не бывает, и я оказалась в доме на перекрестке трех миров. Теперь я работаю местной ведьмой и это и есть самый главный подвох. Подвох? Несите таких два… впрочем… Книга первая

ГЛАВА 1. ПЕРЕЕЗД НА МОРЕ

Я держала в руках протокол МРТ-исследований. Содержание его было ужасно обтекаемо и непонятно. Впрочем, я и не врач, чтобы там что-то понимать. Но я понимала главное: меня беда стороной не обошла.

Вообще-то болезнь у нас передается по мужской линии: правда прадед дожил до семидесяти лет. Возраст немаленький, и причины смерти указали, самые что ни на есть естественные. Дед мой тоже прожил немало и покинул этот мир в возрасте пятидесяти пяти лет. Отцу моему не повезло: он и до сорока не дожил. По женской линии заболевание раньше не встречалось, хотя ходили слухи, что бабка моя к старости стала плохо двигаться, но дожила она почти до семидесяти и тут уж сложно было сказать, болезнь ли виной, или же просто старость. Все же все мои почтенные родственники жизни свои прожили не сказать, чтоб спокойные: и войны там были, и дуэли, и работали не покладая рук, кто целину поднимал, кто в Сибири заводы строил. Поэтому, когда я родилась, родители даже обрадовались, мол, хоть я в семье проживу жизнь нормальную. Сам отец, когда почувствовал, что теряет контроль над телом, отправился с друзьями на охоту, где вызвался помочь почистить ружье, да и вышиб себе мозги, пока руки еще могли держать оружие. Мама почти не плакала, сказала лишь, что всегда знала, что этим закончится, и что нельзя прострелить то, чего нет.

Тень болезни всегда витала над нашей семьей. Но все привыкли к ней, приспособились: женились, разводились, служили в армии и работали. Лишь детей старались родить пораньше, чтобы успеть поставить на ноги до того, как подкосит напасть, и перестанешь контролировать свое тело. Вот и мои родители поженились в восемнадцать. Когда мне исполнилось пятнадцать, отец поехал на эту охоту, ставшую для него последней.

Вначале болезнь никак себя не проявляла. Но я внимательно слушала свой организм, на что мама мне все время говорила, что я паникерша и накличу. И вот, похоже, накликала:

— Стрелкина! — Крикнула медсестра, распахнув дверь.

Я послушно вошла.

Невролог была приятной молодой женщиной с яркими губами и свежим маникюром с модным выделенным безымянным пальцем, где поблескивало тяжелое обручальное кольцо: широкое и с узором из разноцветных камешков.

— Нравится? — Улыбнулась она мне.

Я как завороженная кивнула.

— Так, что тут у нас. — Он раскрыла мою медицинскую карту и вчиталась. И чем дальше читала, тем сильнее мрачнело ее лицо.

Я сидела на краешке стула, положив на колени сумочку, которой прикрывалась как щитом. Впрочем, я знала, что сумочка меня не защитит от того, что я сейчас услышу.

— Скажите, а что вас вообще сподвигло идти делать МРТ? — Неожиданно спросила она меня, а медсестра навострила ушки. — Обследование не дешевое, стоит больше четырех тысяч рублей. Вас что-то беспокоит?

— В моем роду нередки случаи рассеянного склероза. — Осторожно заметила я. — Поэтому я скажем так, разумно опасаюсь.

— Понятно. — Врач кивнула своим мыслям. — Люблю пациентов, которые смолоду заботятся о своем здоровье. Значит, вы подозреваете у себя рассеянный склероз.

— Нет. — Я покачала головой. — Я бы не хотела ставить себе диагнозы и читать медицинскую энциклопедию вместо сентиментальных романов на ночь.

— Хорошо. — Врач вернулась к изучению документов и анализов. — И все же, что вас беспокоит?

— Руки дрожат. — Призналась я. — Бывает, что кружится голова.

— Милая, это не симптомы. Я вот иногда забываю названия лекарственных препаратов и диагнозы. И, слава богу. Разум наш мудр и умеет фильтровать ненужную информацию. И это совсем не значит, что у меня, например, шизофрения. Голова тоже может кружиться по тысяче причин. Хотя не буду вас обнадеживать. Судя по вашим анализам у вас, в самом деле, может быть склероз.

— Но может и не быть?

— Может и не быть. Ежедневно врачи по всему земному шару ставят тысячи ошибочных диагнозов. Однако же ваш мозг выглядит не совсем здоровым.

— Сколько у меня осталось времени?

— Как вы уже знаете, данное заболевание протекает сложно.

Врач сцепила руки в замок, и я уставилась на них, завороженная игрой кольца.

— Долгое время симптомов может не быть вовсе, или они могут быть настолько хаотичными, что связать их в единую картину очень сложно. Ко всему прочему нет какого-то надежного обследования, благодаря которому можно было бы поставить верный диагноз на ранних стадиях. И, как вы уже знаете, верного лекарства тоже до сих пор нет.

Я раздраженно поморщилась. Не надо мне пересказывать статью из «википедии». Я и так знаю, что все весьма плохо. И я бы надеялась на врачебную ошибку, если бы не печальная статистика в семье.

— Как вы смотрите на то, чтобы переехать? — Неожиданно спросила врач.

— Переехать? — Удивилась я. — А куда? Зачем?

— Кем вы сейчас работаете? — Ответила вопросом на вопрос врач. — В карте указано, что в ООО «Домовичок», но не совсем понятно, что именно вы там делаете.

— Тарелки продаю. — Растерянно ответила я. — И кружки всякие ручной работы в основном. Термосы еще из Кореи со всякими смешными котиками.

— Понятно. — Врач кивнула своим мыслям. — Вам нравится ваша работа? Кто вы вообще по образованию?

— Учитель химии.

— Неожиданно. Но, знаете. Возможно, мое предложение покажется вам несколько странным или неожиданным, но я готова объяснить. Дело в том, что немалое значение на течение заболевания имеет окружение и среда. Вам было бы неплохо переехать на море, открыть свою кофейню и побольше гулять по берегу моря, любуясь природой и закатами. Но на деле своя кофейня — это налоговая, отчеты и скандалы с клиентами.

— Я могла бы съездить в отпуск. — Призналась я. — Но не думаю, что это как-то повлияет.

— Несомненно, повлияет. Но боюсь, что ненадолго. В конечном счете, я не агент, и не занимаюсь подбором персонала, но вчера я встретилась со своей давней школьной подругой, и она в разговоре обронила, что ищет какой-то персонал. Не могу гарантировать, что она вам подберет что-то нужное, но, в любом случае, вот вам ее визитка. Зачем-то она мне ее дала.

— Благодарю.

Я, не глядя, сунула визитку в кармашек сумки и уставилась на врача.

— Из лечения. — Она задумалась и несколько раз постучала карандашом по столу. — Сдайте еще вот эти и эти анализы. Я могу ошибаться, но хотелось бы исключить это. И пока попейте вот этот препарат.

— Спасибо. — Я послушно сунула листочки к визитке.

— Как сдадите анализы, запишитесь на прием. И самое главное: побольше позитивных эмоций.

За позитивными эмоциями я отправилась в парикмахерскую. Благо у Юльки нашлось для меня окно:

— Что делаем?

Я уставилась на отражение в зеркале, оно в ответ уставилось на меня.

— Знаешь, я не знаю. — Честно сказала я. — Сделай мне красиво.

Юля задумалась.

— Что-то случилось?

— Пока не знаю. — Призналась я. — Но чувствую, что жизнь меняется.

— А ты хочешь ускорить эти перемены или наоборот затормозить?

Юлька приподняла пряди, засунув руки мне в волосы.

— Знаешь, я хочу, чтобы все было хорошо. — Вздохнула я и добавила про себя: «Я просто не хочу умирать. Но и жить развалиной я тоже не хочу».

— Как ты смотришь на длинный боб?

— Юль, — протянула я, — мне эти твои названия ни о чем не говорят. Просто сделай мне красиво.

— Мне надо понять, чего ты сама хочешь. — Юлька перекладывала мои русые пряди из стороны в сторону, создавая полный бардак на голове.

— Я хочу на море. — Призналась я. — Гулять по набережной, купаться в море и курортный роман тоже хотелось бы. Знаешь, такой незначительный, просто танцы, потом вместе брести по берегу моря и говорить. Говорить о всяких глупостях.

— Нет. — Юлька опять пошевелила волосы. — Боб здесь, пожалуй, не пойдет. Химию? Тоже нет. Надо что-то другое.

Я молчала, погрузившись в свои мысли.

— Да, пожалуй, так и сделаем.

Юлька достала краску и принялась замешивать зелье, что-то негромко напевая себе под нос. После чего ловко развернула меня на стуле и принялась сооружать только ей ведомую конструкцию на моей голове.

— Ну, теперь надо немного посидеть, погреться на солнышке. — Сказала она, разворачивая меня и запихивая под лампу. — Думай, что ты уже на море.

Идея с поездкой на море и впрямь меня захватила. Я давно не была в отпуске, если, конечно, не считать копание на мамином огороде, который ей достался от бабушки.

Мама огород не больно-то жаловала. Ездила туда только по принуждению. Наверное, поэтому и росло у нее все плохо. Морковку в том году пожрали кроты, капустная рассада просто не взошла, зато кабачки уродились такими огромными, что мы еще полгода принудительно сидели на кабачковой диете и всеми фибрами души возненавидели этот адский продукт.

Сама я выращивала огород на подоконнике: базилик взошел отлично, но был безжалостно прорежен кошкой по самом центру и теперь сиял нездоровыми проплешинами. Зато от руколлы я ничего не ждала, а она меня неожиданно порадовала: заколосилась целым полем. Ее точно придется пропалывать.

К земле меня, как и маму, ничуть не тянуло. Всю свою сознательную жизнь я прожила в городе. По экопоселкам не скиталась, и даже за деревенскими продуктами в очередях не стояла. Мясо я предпочитала брать в лотках, уже разделанное и без костей, а от настоящего молока меня несло. Пожалуй, руколла на подоконнике была единственным моим вкладом в модное нынче направление по оздоровлению организма.

Впрочем, море — это же совсем другое. Это просто отпуск. Так почему бы и не съездить?!

Когда время подошло, Юлька ловко промыла мои прядки, а после принялась над ними колдовать. Ножницы так и щелкали над ушами: то здесь, то там. Хотелось бы сказать, что вместе с волосами отрезалось и все плохое, но нет. Что-то крепко сидело во мне. Что-то, что не убрать простой прической.

Впрочем, вышло вполне мило. Легкая стрижка каскадом, несколько светлых бликов и тонкая голубая прядь в общей массе волос.

— Вот оно твое море. — Сказала Юлька. — Отныне оно всегда с тобой.

Из парикмахерской я вышла совсем другим человеком.

Однако аптека опять вернула меня с небес на землю. Этот запах аптечных лекарств, старушки, стоящие в очереди, немощь и тоска, казалось, пропитали стены. Нет, здесь витали и другие эмоции: радость, предвкушение, испуг и смирение. От этого коктейля меня как обычно затошнило.

Купив лекарство, я поскорее вышла на улицу.

Мама была дома. Да, я до сих пор живу с мамой, так уж получилось, что семья у нас была не богатой, и купить мне отдельную квартиру никто из родственников не смог, у меня пока тоже не было достаточно денег, а снимать квартиру мне казалось нерентабельным, при наличии койко-места у мамы. Тем более с мамой у меня были нормальные отношения.

У меня был в жизни период, когда я жила с Лешиком, но это время я не слишком любила вспоминать. Расстались мы быстро и весьма скандально, когда я вытолкала его «сестру» в одних трусах на балкон, а Леша в ответ выкинул меня и мою кошку в подъезд. Потом он, конечно, пытался помириться, говорил, что ошибался и всякую такую ерунду, но у меня уже не было настроения ему верить. Так что я вернулась к маме и с тех пор стала готовить себя к участи тридцатилетней дамы с сорока кошками. Пока у меня была только одна кошка и та, переехав к маме, решила, что у мамы ей жить нравится больше.

— Что сказал врач? — Спросила мама, разливая чай.

— Все хорошо. — Я пожала плечами. — Но посоветовала переехать к морю.

— Море не резиновое. — Поморщилась мама. — Вот как ты там представляешь жить? Переехать это, знаешь ли, не на дачу выехать на два дня. Работа новая. Ты тут-то работаешь только благодаря моим связям, а кто там за тебя похлопочет? Там уже все куплено и все продано, пробиваться заново надо будет, а ты за всю жизнь пробивала только лёд на лужах в первом классе. И жилье дорогое на море. Как ты там будешь выживать, тебя ведь любой первый курортный квартирный кидала кинет прямо на вокзале. А если что случится. Ни родных, ни близких.

Конечно, мама была права. Мама всегда была права.

А еще мама сама не собиралась никуда ехать: у нее здесь была любимая работа, были друзья и дом, в который она хотела возвращаться по вечерам.

Чай был хорош: в меру крепкий, но без избыточной горечи, отдающий травками, которые мягким послевкусием ложились на язык. К чаю я купила конфеты. Мы старались не есть после шести, но пить пустой чай было бы слишком грустно. Поэтому я решила побаловать себя и маму чем-то вкусным.

«К чему все эти диеты и ограничения?» — Помимо воли думала я. Однако же, себя все равно надо было держать в руках, продолжать жить той же жизнью.

В своей комнате я вытряхнула все рецепты из сумочки, вместе с ними выпала и визитка. Я повертела ее в руках. Если бы там был только номер телефона, то я бы ее выкинула, не задумываясь — не люблю звонить незнакомым людям, но там был указан вайбер и электронная почта. И я написала:

— Здравствуйте. Была на приеме у доктора Степанюк, она сказала, что вы ищете какой-то персонал на море.

Я увидела, что сообщение прочитано, но вначале долгое время ответом мне была тишина, и когда я уже собиралась захлопнуть крышку ноутбука, мне пришел ответ:

— Добрый вечер. С морем тяжеловато, но я поищу для вас вакансию. Скажите, а чего бы вы хотели сами?

Я задумалась, а потом честно написала:

— Тишины. Спокойствия. Но Вы не подумайте, я могу работать школьным учителем химии, или продавцом.

Я рассказала, где работаю сейчас, и что мне в принципе нравится.

— Знаете, для вас у меня, в самом деле, есть вакансия. Предоставляется проживание в отдельном доме, при нем же есть лавка, в которой надо будет днем торговать. Не беспокойтесь, посетителей не слишком много, но это уже будет зависеть от вас. Оплата не большая, но у вас еще будет процент от продаж.

Я посмотрела на сумму. Что ж, при разумной экономии, даже без продаж на эти деньги можно будет прожить.

— Я согласна. — Написала я.

— Контракт на год. Потом можно продлить. — Пришел ответ.

Следом мне на почту упал сам контракт. Я вчиталась. Ничего особенного, хотя обязанности описаны немного размыто, что значит: «обязана проживать в доме практически постоянно», «находиться в торговом зале не менее восьми часов в день». То есть работодателя не интересует, сколько я продам. Главное понаходилась немного и хватит? То есть я могу хоть чай пить и клиентов обзывать. «Носить форму даже во внерабочее время». Странно немного, с другой стороны и вещей минимум брать.

Ну да ладно.

— Я согласна. — Отстучала я по клавишам.

Мне пришел ответ, где был указан адрес, куда я должна явиться для подписания контракта.

— Лучше сразу приходите с вещами. Мы поможем вам отправиться на рабочее место.

— Но, чтобы уволиться, мне нужно отработать две недели. — Удивленно отстучала я ответ.

— Постарайтесь договориться.

— А я могу с собой взять кошку?

— Вам выдадут рабочую.

«Рабочая кошка»? Это как? — Подивилась я, но подумала, что моя кошка от мамы съезжать все равно не захочет.

На следующий день я встретилась со своим директором:

— Понимаете, такой шанс. — Я сцепила руки в замок, потом встряхнулась и сложила их на колени. — Я должна попробовать.

— Я понимаю. — Кивнул директор. — Не хочется терять такого работника. У вас все четко, в кассе порядок, меня все устраивало. И, если с морем вдруг не получится, возвращайтесь. Я возьму вас обратно.

Отрабатывать мне не пришлось.

Мама мой порыв уехать не оценила. Однако и препятствовать не стала:

— Пиши, звони. Отдохни как следует. Будет нужна помощь — обращайся.

«Ты уже взрослая и имеешь право на свои ошибки». Поняла я.

Что ж, сложить сумку было делом не долгим: летние вещи, самый минимум, ведь форму мне обещали выдать, несколько пар обуви (не ясно выдадут ее или нет), блокнот, пара ручек, несколько альбомов для рисования и карандаши, краски, мелкие личные вещи, шампунь для волос и зубная щетка. Вроде бы стандартный набор для отпуска.

Офис был обычным, где за столом сидела упитанного вида тетенька в просторном черном балахоне. На ее пальце поблескивало уже знакомое мне кольцо.

— Занятно. — Она покрутила кольцом и достала пачку бумаги. — Итак, вы внимательно прочитали условия контракта и осознаете, что раньше чем через год вы не имеете права его расторгнуть?

— Да. — Я согласно кивнула.

— Вы взяли вещи?

Я опять кивнула.

— Что ж, подпишите здесь и здесь. Только ваш наниматель старомоден и не могли бы вы сделать это кровью?

Здесь мне стоило бы насторожиться, но близость моря успокаивала, заставила смириться с этой маленькой странностью.

— Чаю? — Предложила женщина, удовлетворенно рассматривая бумаги.

— Нет, спасибо. — Отказалась я.

— Зря. С чаем было бы попроще.

В этот момент все поплыло у меня перед глазами, и я самым позорным образом упала со стула.

Очнулась я на полу. Обычный такой деревянный пол, крашеный краской, пыльный и с каким-то мусором. Я сдула прядку волос со лба, чем подняла целое облако мусора. Кое-как села, продолжая кашлять. Меня мутило, и болела голова.

Недоумевающе я оглянулась. Я находилась в какой-то комнате, через середину которой проходил огромный стол.

— Прилавок. — Вспомнила я.

За прилавком тянулся длинный ряд полок, в настоящее время пустых и стоял одинокий высокий стул.

Кое-как встав, я прошлась по комнате. Не знаю, чем я тут должна была торговать, помещение было пустым и изрядно запущенным. Моя сумка валялась на полу, сверху издевательски лежала моя копия контракта. Два больших окна были задернуты плотными шторами, которые практически не пропускали света, я отдернула одно из них и остолбенела: за окном была гроза, да такая, что ничего не было видно, дождь лил стеной, в которой иногда сверкали молнии. Но в доме стояла звенящая тишина. Я распахнула дверь и выглянула, меня сразу же оглушило нахлынувшими звуками: гром, шелест дождя. Я вдохнула полной грудью этот запах.

Да, именно так и должно пахнуть морем.

Вернулась в дом я изрядно промокшей.

Осмотр дома показал, что здесь уже давно никто не жил, запустение царило везде. Помимо зала с прилавком, где я очутилась, я обнаружила кухню, откуда была дверь на открытую веранду, где сейчас было также мокро. Между кухней и залом притулилась узкая лестница наверх, где я обнаружила спальню и что-то вроде кабинета-библиотеки с большим столом и рядом полок, которые тоже сейчас пустовали. В спальне стояла широкая кровать и пустой одежный шкаф, сделанный под старину. На кровати лежал матрас, но больше ничего не было.

И везде была пыль.

Я вновь спустилась вниз и наконец-то обнаружила ванну с туалетом. Ванна была тоже какая-то вычурная, на резных ножках, но грязная до невозможности. Я повернула кран с водой. Вода вначале шла ржавая и холодная, но после пошла тепленькая и несколько чище. Я облегченно выдохнула. Признаться, я не вчитывалась в контракт настолько досконально, и удобства вполне могли оказаться на улице. Но мне повезло. А вот с остальным не слишком повезло. Ложиться спать в грязную постель не хотелось. Впрочем, я и сама не сильно чище.

Но прежде, чем играть в золушку, я решила внимательно, хоть и несколько запоздало прочитать контракт.

Рядом с контрактом я обнаружила толстую книжку, с выпуклыми буквами «Устав ведьмы».

— Что за глупости. — Вслух возмутилась я, но все вещи, включая книгу, подобрала и подняла наверх, где устроилась за столом.

За окном по-прежнему бушевала гроза, и читалось, прямо скажем, плохо. Я поискала лампу, но не нашла ничего похожего, что меня немного удивило. Впрочем, заряд сотового телефона был полон, и я принялась читать, подсвечивая себе им страницы:

«Контракт на выполнение работы ведьмы на точке соприкосновения миров номер 177-3-14/139…

— Так, стоп. — Я вернулась и перечитала еще раз. — Нет, все верно. Капец!

«…работодатель обязуется предоставить рабочий инвентарь за номером 139/177, жилище (торговая лавка ведьмы №)… служебного кота инвентарный номер 177-4-13, набор для приготовления стандартных зелий, номер такой-то. Форму номер… праздничную, форму номер… повседневную,…форму номер… для техногенного мира, форму номер… для свадебного торжества, форму номер… для рождения ребенка… и жабу номер…»

Вот жаба с присвоенным инвентарным номером меня и добила. Я захохотала. Не уверена, что это были именно прописанные доктором позитивные эмоции, но смеялась я долго.

А после открыла устав и взгрустнула. Написано было много. И вся моя дальнейшая жизнь была строго регламентирована. Ибо:

«Ведьме надлежит вставать с первыми петухами и одаривать их не менее пары проклятий ежеутренне. Умывание надлежит совершать с помощью родниковой воды. С десяти утра до полудня необходимо совершенствовать собственное мастерство».

И так далее. Всего в книге было шестьсот шестьдесят шесть страниц. И почему-то меня это совсем не удивило.

Весь устав я понятное дело не осилила. Так, пролистала, но зато контракт перечитала от и до. Особенно меня штрафные санкции умилили. Про потерю души очень трогательно вышло. Я сомневалась, что ведьмам вообще душа положена, но на всякий случай решила своей душой не рисковать и попробовать поработать по контракту. Но знакомому юристу решила отписаться.

Что меня удивило, так это сотовый телефон. Он прекрасно ловил сеть, и я спокойно позвонила маме.

— Чего трезвонишь? — Ответила заспанная мама. — Добралась?

— Ага. — Ответила я. — Прости, я не знала, что у тебя поздно. У меня все хорошо.

— Отлично. Тогда дай поспать.

Мама отключилась, а я взглянула на телефон:

«Перекресток 177» — так называлось мое местоположение. «Шесть вечера». — Говорили мне часы.

Часы в кабинете, старинные с маятником послушно прокуковали шесть раз.

— Занятно. — Пробормотала я, вставая и по-новому смотря на свое жилище. — Ну, раз я ведьма, то я должна что-то уметь, такое, ведьминское.

Но нигде книги для начинающих ведьм я не увидела. Попытки зажечь тот же самый свет с помощью банального «Свет, гори» успехом не увенчались. Да и пыль от просьб никуда не делась.

— Придется по старинке, ручками. — Вздохнула я и отправилась искать инвентарь для уборки, без понятия какой у него там будет номер.

Рядом с ванной комнатой нашлась небольшая кладовка, где явно были предусмотрены полки для хранения закаток, и стояли веник (и в самом деле подписанный), тряпка в ведре, просто пара тряпок, медный таз и лежала стопка газет.

— Отлично.

Начала я со спальни: помыла полы, протерла подоконник и шкаф, стащила пыльный матрас вниз. Выбивать его было бы лучше на улице, но уж больно там было мокро. Поскольку гроза и не думала утихать.

Отмытая спальня стала выглядеть веселее, хотя кровать, лишенная матраса, казалась лишь памятником самой себе. Спасть ложиться туда не хотелось.

Пришлось прибрать еще и в кабинете, где стоял кожаный диван, на котором я и расположилась на ночь, укрывшись цветастым парео.

Утром я проснулась с первыми петухами, но не от их кукареканья, а от мощных ударов во входную дверь, которые были слышны даже в кабинете. Не особенно соображая, что я, где я и что происходит, я спустилась и распахнула дверь.

— Стрелкина Дарья Васильевна? — На пороге стоял молодой человек в зеленой форме, с надписью на рукаве «Перекресток — экспресс».

— Да. — Кивнула я, пытаясь пригладить взлохмаченную со сна шевелюру.

— Вам посылка, получите и распишитесь.

— Щас. — Кивнула я. — Пройдемте. Буду сверять по списку.

Курьер помрачнел и прошел со мной в дом.

Гроза уже кончилась, и, стоило мне распахнуть шторы на окнах, как свет ворвался в залу, подчеркивая убогость помещения: прилавок оказался с огромной трещиной, в углу на паутине висел жирный паук, а штора оказалась битой молью и светила огромными прорехами.

— Подождите, я возьму список.

Я оставила курьера созерцать мое рабочее место и поднялась за контрактом.

— Так, — я перелистнула страницы, — рабочий инвентарь, номер, хм, можно вскрыть крышку? Почему этот отсек пустой? Что значит разбилось? Так замените. Набор для зелий, здесь нет магния и философского камня. Что значит, его никто не изобрел? В списке значится, будьте добры положить. Колба номер 333 пуста. Испарилось? Не мои проблемы.

Курьер бледнел, зеленел и что-то мямлил.

— Будем составлять протокол согласования?

— Будем. — Печально кивнул он.

— Так, погодите, кот должен быть под другим инвентарным номером.

Я с тоской взглянула на белого пушистого котика в клетке с колокольчиком на шее. Раньше я представляла себе ведьминых котов несколько иначе.

— Сдох. — Печально вздохнул курьер. — Пришлось заменить, но вы не переживайте. Замена согласована. Вот, смотрите, инвентарный номер перебит.

На клетке и впрямь имелась маленькая пометка, что данный номер следует взамен номера…

Я вздохнула и скептически посмотрела на кота. Тот ответил мне невозмутимым взглядом.

— А есть какой-то учебник? — Рискнула спросить я.

— Новенькая? — Повеселел курьер.

— Ну, как сказать… — я сделала неопределенное движение рукой.

— Есть. — Курьер вытащил из стопки книг тонкую брошюрку «начинающей ведьме». — Специально для вас с пометками другой ведьмы.

— Благодарю.

Форму я тоже подвергла беглому досмотру и потребовала заменить трусы (явно уже кем-то ношеные) на другие (желательно новые). Помимо форменных трусов было черное платье в пол, черная кружевная сорочка (ничего такая) и остроконечная шляпа. Туфельки тоже были черные (кто бы сомневался) но по размеру и, похоже, новые.

— Зачем здесь вообще ведьма?

— Так положено. Ни одна точка соприкосновения двух и более миров не может находиться без ведьмы больше семи дней, в противном случае, точку надлежит законсервировать, а связь миров разорвать.

— Сколько здесь миров?

— Три. Не так много, но тебе повезло: мир 177 (по нему присвоен номер Перекрестку) выходит к морю, там небольшой морской городок, ты его как раз увидишь из восточных окон. Мир 3 больше средневековый, но спокойный, там деревни, ярмарки регулярно бывают, но к ведьмам там нормально относятся. Иногда даже за помощью приходят, хотя все знают, что вы только вредительством и занимаетесь. И мир 14, он несколько старомоден и странен. Но тоже мирный. В целом отличная точка, по-моему. Хорошо, что ее не закрыли.

Мы составили протокол разногласий, и курьер ушел, счастливый, что я приняла большую часть вещей.

Прежде чем продолжать уборку я решила, что мне нужен завтрак. И с этой целью отправилась исследовать кухню, где нашла трех тараканов и щербатую глиняную кружку.

Пришлось наскоро умыться и, поскольку началом действия контракта было указано послезавтра, то я в своей собственной одежде отправилась исследовать окрестности.

На всякий случай я надела свою самую длинную юбку и прихватила холщевую сумку.

— Прости, Барсик. — Я выпустила кота из клетки, но покормить его пока было нечем. — Надеюсь, с пропитанием ты справишься пока самостоятельно.

Я побрякала монетками, выданными мне курьером. Что-то вроде аванса. Поскольку зарплату мне обещали каждого пятого числа следующего за расчётным месяцем. Не знаю даже, много это или мало. Среди монеток были две золотых, три серебряных и горсть медяков.

Кот скептически посмотрел на меня, но если что-то и хотел сказать (если вообще умел), то промолчал.

Я робко выглянула за дверь. От двери вели три дороги. Вначале они шли рядом, а потом расходились. Я задумчиво встала на развилке. Никаких указателей, мол «налево пойдешь-печень пропьешь» не было, и я задумалась. Левая дорога вела куда-то в сторону гор, я посмотрела туда и увидела какие-то летающие аппараты, бороздящие небо, еще там виднелись очертания заводов. Я подумала, что промышленности мне и без того хватало в своем городе, а я вроде бы на море поехала, и решила нанести им визит позже. Средняя дорога вела в сторону более ровной местности и там явно виднелась какая-то деревня. По всей видимости, это был так называемый мир три. А вот правая дорога вела тоже к горам, но среди них поблескивало море. На волнах я увидела несколько парусников и решила, что мне надо срочно туда.

Я уверенно ступила на дорогу. Вначале мне показалось, что мне придется идти очень долго, но стоило сделать лишь пару шагов, как проселочная дорога сменилась брусчаткой и вскоре я вышла к окраине города. Город был таким, как я видела его в мечтах: провинциальный курортный городок, с узкими улочками, рядом магазинов, по виду таких дорогих, что я не рискнула туда соваться, полностью уверенная, что моих скромных финансов ни на что здесь не хватит. Да и что бы мне там покупать?! Одеждой я обеспечена, мне нужна еда и посуда, а для этого, наверное, лучше наведаться на рынок. И я отправилась бродить по городу дальше. По всей видимости, было еще слишком рано, по крайней мере, я не видела отдыхающих, лишь лениво бродили местные жители, традиционно никуда не спешащие, как это принято в курортных городках.

Наконец я набрела на мини рыночек, но там были лишь пара рыбаков, торгующих свежей рыбой. Рыба мне была пока не нужна.

— Ищешь чего, красавица? — Спросил меня ближайший рыбак, еще не старый, загорелый и ясноглазый.

— Честно говоря, да. — Призналась я, останавливаясь. — Мне бы запасы сделать и посуды какой на первое время. А вот рыбу пока не надо.

— Приезжая. — Сразу опознал он. — Тебе надо на вечерний рынок. А если уж очень торопишься, то загляни в магазин тетки Ири. Она держит кофейню на Зеленой улице и рядом магазинчик со всяким скарбом. Выбор не велик, но и цены не такие высокие, как на центральной туристической улице.

— Спасибо.

— Не за что, как устроишься, заходи за рыбкой. Для тебя, красавица, я в море жемчуга наловлю. Бусы сделаешь.

Я лишь вежливо улыбнулась и пошла в указанном направлении. Кофейня мне тоже не повредит. Улочка была и в самом деле укромной, и тихой: палисадники, затянутые виноградом, какие-то сладкопахнущие цветы и солнце, которое несмотря на раннее утро, уже вовсю грело.

Кофейню тетки Ири я нашла без труда: на этой улице она была одна, к тому же снабженная вывеской, которую я легко прочитала. Она так и называлась «У Ири». По времени резные кресла с белыми подушечками были пустыми, но хозяйка уже сидела за прилавком, и я решилась подойти.

— Заходи, милая, не бойся. — Женщина была кругленькой и аппетитной, как сдобная булочка. Она приподнялась, вежливо склоняя голову в легком кивке.

— Доброе утро. Я подошла и поискала взглядом меню. Тетушка без слов подвинула его ко мне. Вначале я изучила раздел с кофе, выбор был не слишком большим, но и я клиент не требовательный. Выбор мой пал на классический кофе с молоком и корицей. Цена вроде бы была приемлемой. Я решила расплатиться сразу, во избежание недоразумений. Тетушка согласно кивнула на протянутые мной монетки.

— Яишенку, может пожарить? Три медяшки будет. Или хлебную корзинку с чесночным маслом?

Я крепко задумалась. И тут мой желудок выдал просто неприличную трель.

— Яишенку. — Твердо решила тетушка. — Тебе со скидкой сделаю. За две сготовлю.

Я согласно кивнула и устроилась с чашкой кофе под цветущим деревом.

Как по волшебству передо мной материализовалась тарелка с яичницей с помидорами и куском мягкого хлеба.

— Спасибо.

— Недавно приехала?

— Вчера. — Я вонзила вилку в глазок и с удовольствием понаблюдала, как яркий желток растекается с тем, чтобы поймать его кусочком хлеба.

— Не повезло тебе, милая. Вчера была ведьмина гроза. Испокон веков за пару дней как это исчадие появится, гроза случается.

— И часто ведьмы меняются?

— Да не сказала бы. — Тетушка задумалась. — Предыдущая надолго задержалась. Лет десять не меньше, а то и двадцать. Ох, и противная баба была.

— Не любите, значит, ведьм?

— Так, а за что их любить?

— А зачем они вообще нужны?

— Даже не знаю. Но испокон веков так сложилось, что на отдалении от города стоит особняком ведьмин дом, варит она там заклинания какие-то, делами своими мерзкими занимается. Но и польза от них бывает, не буду наговаривать. В позатом году, был шторм ужасный, к ведьме пошли за подмогой, так и усмирила она стихию, три корабля вернулось. А могли все погибнуть. Еще к ней детишек бывает больных носят. Хотя у нас есть лечебница, но порой только ведьма может помочь. Ну и девки к ней бегают, у которых ума еще нет. То приворот, то отворот. Никак определиться, вертихвостки, не могут.

Яичница была божественной, я сама не заметила, как все съела.

— Не подскажете, где можно посудой разжиться?

— Так у меня пока посмотри. Лавка-то вон она.

Тетенька махнула рукой, и я увидела вторую дверь, ведущую в лавку.

Расправившись с завтраком и допив кофе, я отправилась в лавку. Товара здесь было не много и был он прямо скажем не туристическим: я выбрала пару простых керамических мисок, простых ложек, несколько кружек и не удержалась, одну милую кружку с кошачьей лапкой на выпуклом бочке.

«Буду пить по утрам из нее кофе» — Решила я для себя.

Еще пришлось отдать денег за глубокий котелок, сковородку и небольшую кастрюльку, в последней я решила, что можно будет и кофе сварить, и чай, и даже супчик, если не много.

— На первое время тебе хватит. — Одобрила тетка Ири. — Загляни в лавку на соседней улице. Я хоть Яську недолюбливаю, скандальная она, а у нее отличный выбор продуктов длительного хранения. А вообще ты лучше на вечерний рынок приходи. Там-то выбор поинтереснее моего будет.

Я поблагодарила тетушку и отправилась дальше бродить по городу. Теперь, когда я была сытой и довольной жизнью, делать это было не в пример приятнее.

Я обратила внимание на обилие кошек: поджарых, с длинными лапами, всех, как одна гладкошерстных. Не то что мое мохнатое чудо, толстенькое и упитанное, которое привезли сегодня под сложным инвентарным номером.

Я, в самом деле, зашла в лавку этой Яськи, где разжилась кульком перловой крупы и кругляшом колбасы. Будет чем пообедать и поужинать. Кошелек, конечно, порядком полегчал, но зато теперь в будущее я смотрела с куда как большим энтузиазмом.

Нагрузившись покупками, я осознала, что времени на изучение документов и уборку дома у меня осталось не так уж много, поэтому пришлось со вздохом отправиться обратно.

Дом встретил меня тишиной. Я потянула дверь на себя, и она легко отворилась, хотя я помню, что запирала ее на большой медный ключ, найденный в зале. Однако же, дверь легко отворилась, стоило мне, забывшись, толкнуть ее.

— Странно. — Заметила я, входя.

Однако, в доме никого не было, даже кот где-то гулял.

Я сгрудила покупки на стол на кухне и убедилась, что заперла дверь на засов.

Сегодня я решила привести в порядок кухню и зал. Хотя мой рабочий день должен быть начаться послезавтра, и у меня оставался всего один день в запасе, я решила, что смогу потратить его более интересным способом, нежели надраивая дом.

Жаль, что здесь не было никаких резиновых перчаток, поэтому маникюр вскоре пришел в негодность. Но я брала с собой прозрачный лак и маникюрные принадлежности, так что думаю, смогу легко это поправить.

Борьба с пылью и грязью неожиданно меня захватили, и я очнулась только когда первый этаж засиял чистотой. В порыве вдохновения я отмыла не только кухню, но веранду, которая выходила в небольшой заросший сад, исследование которого я решила отложить на то время, пока не разберусь с домом и новой работой.

Отмытый зал выглядел гораздо лучше, но очень пусто. За прилавком тянулись длинные пустые полки, на которые просился товар.

Стиральной машинки тут не было, как и холодильника. Поэтому мне пришлось замочить шторы в ванне, и долго бултыхать их руками. Выжимать их голыми руками оказалось занятием малоприятным, но я справилась. Я развесила их еще мокрыми, и неожиданно обнаружила, что они веселого бирюзового цвета.

Облагороженный первый этаж мне понравился, поэтому я поставила вариться на плиту кашу и устроилась рядом с брошюрой для начинающих ведьм.

«Итак, ты согласилась переехать в эту глушь и имела неосторожность подписать контракт.» — Было написано карандашом внутри тонкой обложки. — «Прежде чем ты начнешь читать все эти скучные правила, помни, с ними надо бороться их же оружием. Ты можешь делать все, что не запрещено. Поэтому для начала внимательно изучи устав и выясни, что именно и в каком порядке ты должна делать. Если ты хочешь больше свободы, помни, ты — ведьма. А значит существо злопамятное и близкое к природе. Апеллируй этим при проверках, и будет тебе счастье. Ах, да, сюда не попадают по ошибке. Переход просто не принял бы тебя. Так что ты совершенно точно ведьма! Даже не сомневайся».

Я хмыкнула, у меня, разумеется, были сомнения. Все же я еще ни разу не сталкивалась ни с какими проявлениями этой загадочной ведьминой сущности, да и ведьм я себе представляла несколько иначе: старыми сморщенными старухами с бородавками.

Я перевернула первую страницу и углубилась в чтение. Вначале рассказывалось об обретении дара, о том, что дар мог, а что нет, и сюда прекрасно вписывалось управление погодой и мелкие бытовые чудеса. Я подумала, что было бы прекрасно мыть полы не шваброй, а взмахом руки. В самом начале приводилось несколько упражнений, которые должны были помочь молодой ведьме поверить в свои силы.

Я послушно произнесла эту абракадабру, взмахнула рукой и ничего ожидаемо не произошло. Я попробовала еще раз, в этот раз внимательнее следя за интонацией и ударениями, и после взмаха руки на кухне загорелся свет. Свет, которого тут вообще не было.

Признаться, я собралась упасть со стула. Одно дело радоваться тому, что ты попала в сказку, а другое — стать частью этой сказки. Я несколько раз потренировалась это быстро произносить и убедилась, что темнота мне отныне не грозит.

Обрадованная первым успехом я выучила и заклинание мыться полов.

На радостях от первого успеха я пробежала по всему дому, отмывая полы магией. Это было потрясающе. Думаю, это самое прекрасное заклинание, которое смогли придумать: полы дома сияли такой чистотой, которой, наверное, не ведали с момента постройки.

Тем временем на плите аппетитно забулькала каша. Хлеба я не купила, но просто каша с куском колбасы была великолепной.

Я пообедала, не прерывая чтения, а после пошла пробовать другие заклинания и убедилась, что бытовые проблемы мне больше не грозят.

К вечеру я дочитала эту брошюрку и задумалась. Можно продолжить изучение и разбор книг, а можно сходить на вечерний рынок, о котором мне сегодня говорили. Душа моя требовала бродить по городу, но, если честно, я порядком устала, и решила провести этот вечер дома.

Я поднялась в кабинет, куда свалила все вещи, доставленные курьером и со вздохом, взялась за разбор. К своему удивлению я нашла практически все необходимое для жизни: даже черную сковородку с выбитым инвентарным номером и черное постельное белье. Немного мрачно, но надо изучить устав, могу ли я спать на чем-то более позитивном. Черная кружка тоже прилагалась, но я отставила ее в сторону. Ничего, если какая-то там комиссия, в самом деле, припрется, их из этой кружки и напою. А сама я желаю использовать что-то более веселое. В конце концов, доктор мне прописала положительные эмоции, а предписания врача всегда ставятся выше любого закона.

Жаба тоже была. Она сидела в прозрачном аквариуме и дула щеки. Кроме жабы в аквариуме никого и ничего не было. Меня это обеспокоило, ведь, по-моему, ее надо чем-то кормить, и не может же она все время сидеть в этой прозрачной банке.

Пришлось выставить аквариум на стол и закопаться в книги. Не сразу, но мне нашлось найти и правила содержания жабы. Да, для нее надо было копать червей. И не абы где, а на кладбище.

— Ну, капец, теперь. — Вздохнула я, глядя на свою новую сожительницу и печалясь. — Представляю себе счастье местных жителей, когда я стану каждое утро ходить на кладбище, как на работу и копать там червей. И зачем мне это надо?

В книге было как-то размыто сказано, что при должном уходе жаба помогает разбогатеть.

Не знаю, как там с богатством, но выглядела жаба плоховато: тусклой и не слишком толстой.

— Придется потерпеть до утра. — Сказала я ей, — здесь сказано, что твоих червей надо копать утром, до полудня.

— Ква. — Согласилась она.

— Где ты хочешь жить? — С аквариумом наперевес я прошлась по кабинету. Жаба осталась глуха к попыткам выбрать ей место получше, и я в итоге поставила ее внизу на прилавок. Так она будет чаще попадаться мне на глаза и больше шансов, что я не забуду ее кормить.

На прилавке она смотрелась органично.

Подумав, я притащила на прилавок и коробку с зельями, которую мне выдали. Пока не решу, что с ними сделать, пусть постоят здесь. А то уж больно пустынно здесь.

Я разложила форму по шкафу и примерила шляпу.

В дверце шкафа было зеркало, поэтому я смогла оценить этот печальный образ. Если сюда еще добавить черное глухое платье и черные туфельки, я буду выглядеть ужасно. Оптимизма мне это точно не добавит.

Я стянула шляпу и пошла перечитывать контракт. Любой закон можно трактовать разными способами, и я собиралась найти исключение для себя.

Вскоре мне пришлось зажечь свет, а решения я так и не нашла. Я своей рукой подписала контракт, где обязательным требованием было носить проклятую форму все время. Не только заявленные рабочие часы, но и вообще все мое время. Даже личное.

Отложив этот вопрос до лучших времен, я разобрала остальные вещи. Что ж, дом постепенно приобретал все более и более обжитый вид и мне это неожиданно нравилось. Пускай, это всего на год, но он только начался и мне придется провести здесь прилично времени.

Среди вещей я обнаружила короб с набором трав, который радостно уволокла на кухню. Вообще-то в инструкции было сказано, что это для приготовления всяких зелий вредительского характера. Но вредительствовать я пока не собиралась, а вот чай с душицей попить было бы не плохо. Хотя чай я еще не купила. Как и кофе.

Я положила на кухне блокнот, куда стала записывать, что мне нужно купить в первую очередь.

На кухне у меня была вполне современная плита, мойка, широкий мощный стол и несколько шкафчиков, которые я уже потихоньку начала заполнять посудой и запасами. Но не было даже намека на холодильник.

В инструкции я тоже не нашла ничего, что могло бы мне помочь решить проблему с длительным хранением продуктов. Бродя по дому с инструкцией наперевес, я даже присмотрелась к жабе. Где-то я читала, раньше с помощью жаб сохраняли продукты. Зачем-то ведь мне ее выдали. Я могла понять назначение практически всего, кроме этого кота и жабы.

Вечером, ворочаясь в новой свежей, но черной кровати я крутила эти мысли и так и сяк, но так ни до чего и не додумалась. Сквозь сон я почувствовала, как у меня в ногах устраивается кот.

Проснулась я рано и сама, еще до звонка будильника, который себе поставила. Перед тем, как я отправлюсь пить кофе, мне предстояло накормить жабу. Кот продолжал спать. Когда я встала и бродила по комнате, собираясь, он лишь недовольно приоткрыл один глаз, зевнул и перевернулся.

Для прогулки на кладбище я надела джинсы и, не захотев пачкать свои босоножки, обула служебные балетки. Они все равно черные, им хуже не будет.

Лопата нашлась в саду. Она была гордо воткнута в ближайшую клумбу, где стояла памятником самой себе.

Кладбища были в любом из миров. Я изучила этот вопрос еще вчера. В одной книге оказалась карта всех миров.

Я выбрала ближайшее ко мне кладбище, которое располагалось в мире номер три.

Подхватив лопату и небольшое ведерко, я отправилась в путь. Дорога, как и вчера, сама скакнула мне под ноги и спустя недолгое время я вышла к ограде. Воровато оглядевшись, я перелезла через невысокую оградку и приступила к копанию, убедившись, что рядом нет свежих могил.

В инструкции не было написано, что червяков надо копать на могилах, было сказано на кладбище, поэтому я подумала, что сразу за оградой подойдет. Ведерко быстро наполнилось, и я тем же образом вернулась обратно.

Жаба была счастлива. Она глотала червяков так, словно голодала пару месяцев. Хотя в инструкции было сказано, что ее можно кормить раз в неделю и даже в месяц.

Наевшись, жаба затрепетала, потом надула щеки, издала истошный крик и сходила в туалет золотой монеткой, которую подгребла себе под пузо.

— Нифига себе. — Пробормотала я, делая попытку отобрать у жабы денежку. Монетку она отдала, но стала такой несчастной, что я, сверив ее со своей, вернула жабе. Та недоверчиво покрутила золотой в лапах и сунула себе под попу. Подумав, я отдала ей и свою:

— Охраняй!

Жаба торопливо подгребла и ее.

— А ты чем меня порадуешь? — Спросила я кота, отрезая ему кругляш колбасы.

Тот схватил колбасу и сиганул под стол, где торопливо ее заглотил. До ответа он мне не снизошел.

— Ну и сиди. — Вздохнула я, тоже съев кусочек колбасы. — А я могла бы тебе рыбки купить.

— Мяу? — Заинтересовался кот.

— Ну да, зачем-то же мне тебя дали. Что-то же ты должен делать полезного?

— Мяу. — Согласился кот.

Я переоделась в длинный сарафан, взяла немного денег и сумку. Сегодня я тщательно заперла дверь и проверила, подергав.

Город только просыпался. Я прошлась по его улочкам, выбрав те, которые еще не видела вчера, и вышла к морю. Сняла босоножки и прошлась по песку, оставляя следы, которые море торопливо слизывало. Наклонилась и подняла камушек, но он был простым, без дырочки, в которую можно просунуть шнурок и носить как оберег.

Не знаю, сколько времени я шла вдоль кромки моря, но моя душа наполнилась покоем, и я приняла все, что со мной произошло. Я подумала, что я согласна так жить.

Впрочем, работа еще не началась, и не известно, смогу ли я.

Отряхнув ноги от песка, я обула босоножки и углубилась в город.

— Доброе утро, матушка Ири. — Громко поздоровалась я. — Как ваши дела?

— О, доброе утро. Прости, не знаю, как тебя зовут.

— Даша. — Представилась я.

— Чем тебя порадовать сегодня?

— Кофе. — Вздохнула я. — Спасибо за вашу помощь, вы мне вчера здорово помогли. Не подскажете еще, где здесь можно купить хорошего и желательно недорогого кофе и чая.

— Хорошего. — Задумалась тетушка, готовя мой кофе в небольшой турке. — Еще и недорогого?

Я виновато пожала плечами.

— Посмотри в чайной лавке у деда Дуата. Это по жемчужной улице вверх до дуба и потом справа. Лавка у него маленькая, но чай-кофе исправно бывает. Заодно, может безделушку какую себе присмотришь. А то девка молодая, красивая, а украшений и нет.

Я искренне поблагодарила.

— А где вы храните продукты? — Опять спросила я. — Молоко, например, ну, чтоб подольше не портилось.

— Я не храню. — Усмехнулась тетушка. — У меня за день до пяти литров уходит. Утром сдоила, к вечеру закончилось. Не успевает испортиться. Но вообще, есть погреб в любом доме. Там обычно хранят. А те, кто побогаче, так заказывают из соседнего мира морозильные лари. Сложная штука и дорогая, но зато в камень морозит и можно долго хранить. Правда, это дорогое удовольствие. А еще, говорят, можно ведьму попросить заговорить сундук какой. Но я новую ведьму не видела.

— А она умеет? — С сомнением спросила я.

— Прежняя умела. — Пожала плечами тетушка, протягивая мне мой кофе. — Но я на твоем месте не стала бы с ней связываться. Лучше подкопи деньжат и ларь себе этот купи.

— Ларь да. — Я добавила в кофе сахар. — Но это дорого.

— Пару золотых будет стоить. — Согласно кивнула собеседница. — Но оно того стоит. Ты уже была в том мире?

Я помотала головой.

— Сходи обязательно. Там… забавно… только надень штаны. В юбках там только девицы определенного поведения ходят и еще очень знатные. Но твоя юбка не подходит.

— Спасибо.

— Давай, я тебе пирога отрежу? Он вчерашний с вишней.

Я подумала и не стала отказываться. Так жуя пирог, завернутый в бумагу, я отправилась искать лавку дядюшки Дуба, то есть Дуата. Улицы здесь были все подписаны, стояли указатели, а на домах висели вывески с номерами и с названиями кто здесь проживает и чем занимается. Практически не было простых домов, почти все были как мой, где внизу была какая-то лавка или иное занятие хозяина, а вверху он жил сам или с семьей. Часть домов сдавалось и тогда висело объявление.

Лавку дядюшки Дуба я легко нашла. На вывеске был нарисован дуб и на двери висел колокольчик.

Я позвонила в него и вошла.

В лавке царил приятный полумрак и играла музыка.

— Чем могу помочь? — Дядюшка Дуб был слегка упитанным мужчиной с обширной лысиной, которую компенсировал бородой.

— Я просто посмотрю. — Пробормотала я, теряясь от такого напора.

— Смотрите. — Он пожал плечами, теряя ко мне интерес.

Я послушно прошлась вдоль прилавка, рассматривая все, что там было выставлено. Кофе было две банки, молотого. Чай был прессованный в коробках разного цвета.

— Может быть, все же чем-то помочь?

— А чем они отличаются?

— Желтый это табак. — Дядюшка улыбнулся. — А красный и синий чай. Но вам я бы посоветовал синий. Красный — это очень крепкий будет.

— Спасибо. — Я прикинула свои финансы и решила, что пока возьму только кофе.

— На следующей неделе будет завоз. Возможно, будет чай попроще, на развес. Заходите.

Отдав нужное количество медяков, я прижала к груди пачку кофе, вдыхая его запах.

— Может, сладостей каких еще? Или какао?

— Сахар? — Предположила я. — Хотя мне еще молока бы.

— Зайди в лавку напротив. Там иногда продают молоко небольшими банками. У них же и сахар возьмешь. Тебе же не мешок.

Я еще раз прошлась вдоль прилавка, рассматривая диковинки: здесь были и чашки ручной работы, гораздо интереснее, чем я уже себе купила, и тонкие медные ложечки и даже сушеный апельсин в коробочке. Были финики, была клюква в сахаре и целый ряд турок, разного размера и с разным узором на пузатых бочках. Стояли специи в коробочках и стеклянных баночках.

— Да, перца еще, пожалуй, возьму и соли.

Я ткнула в понравившиеся баночки. — Старик с длинной бородой вышел из-за прилавка, и стало ясно, что за прилавком он стоял на табуретке, потому что теперь он едва доходил мне до пояса, а его шикарная белоснежная борода почти касалась пола. Он запустил руку вглубь полки со специями, и выудил квадратную коробочку. Чёрную, как ни странно.

— Возьми лучше этот. Это для богатых туристок. А этот перец ничуть не хуже. Даже, на мой взгляд, ароматнее.

Я согласно кивнула. Старик скрылся за прилавком и снова возвысился у кассового аппарата, доброжелательно улыбаясь из бороды.

— Заходите еще.

Колокольчик на двери опять звякнул.

В лавке напротив я разжилась небольшой бутылкой молока, причем продавец обещал в следующий раз сделать скидку, если я верну бутылку. В соседней лавке взяла несколько теплых булочек себе на завтрак. В конце концов, завтра у меня намечался первый рабочий день, и времени бродить по городу и завтракать не будет.

На обратном пути я еще зашла на рынок за рыбой. Я же обещала коту.

Дверь опять распахнулась от моего толчка. Я поставила покупки в зале и еще раз вышла на крыльцо, заперев ее на ключ. Потом толкнула и она открылась.

— Хм. — Странно, я была уверена, что я ее запирала. И если ее подергать, то дверь заперта.

Проведя ряд тестов, я пришла к выводу, что это проблема с замком.

— Надо будет купить новый.

В доме я первым делом проверила, что незваных гостей не было. Жаба медитировала на монетках, а в остальном везде царила тишина и порядок.

При входе на кухню я запнулась обо что-то и чуть не упала. Этим чем-то оказался ряд из мертвых мышек.

— Молодец. — Похвалила я кота, наливая ему молока.

Не успела я поставить миску на пол, как в зале разоралась жаба, как была, с бутылкой молока наперевес, я кинулась к ней. Вначале я подумала, что нас грабят, или, что ей плохо, потом что она опять срет деньгами. Но она тыкала лапой в бутылку с молоком.

— Точно? — Удивилась я, указав на молоко. — Ты уверена? А тебе плохо не будет?

Жаба страдальчески выпучилась.

— Ну, ладно.

Я плеснула ей немного в мисочку и поставила в аквариум. Жаба жадно припала к миске.

— Может, у тебя сушняк? Водички? А то червяков налопалась всухомятку. — Пробормотала я, и принесла ей еще и воды. Но нет, жаба хотела именно молока.

Молоко она всосала с той же скоростью, что и червяков утром, а потом сыто откинулась на монетки.

— Ты мне сейчас еще монеток снесешь? — Предположила я.

Но жаба взглянула на меня с укоризной, мол, только о богатстве и думаешь и я, в самом деле, устыдилась.

— Ну ладно. — Я пожала плечами. — А могла бы, и обогатить свою кормилицу.

Жаба подумала и нехотя выдала из себя одну серебрушку. Посмотрела на нее, потом на меня и протянула ее мне.

— На молоко?

Жаба кивнула.

— И почему у меня кот не говорящий. — Вздохнула я.

Жаба философски пожала плечами. Строго говоря, она тоже не говорила. Только показывала.

Кот гнусаво заорал.

— Да помню я, помню!

Я послушно вернулась на кухню и вытащила ему рыбу из бумажного свертка. Кот вцепился в нее с утробным рычанием, а я распихала все свои покупки по шкафчикам и решила повнимательнее посмотреть кладовку.

Стоило мне зажечь магический свет, как я увидела люк погреба. Да, у меня, в самом деле, был погреб. Я потянула на себя тяжелое, чуть запыленное металлическое кольцо и приоткрыла люк. Снизу повеяло сыростью и прохладой. Когда я, прилагая немалые усилия, сдвинула люк в сторону, я увидела, что вниз вела вполне себе крепкая лестница. Придерживаясь за края погреба, а после за перекладины лестницы я спустилась. Встав на сырой земляной пол босыми ногами, я поморщилась и дала себе слово купить какие-нибудь калоши, или шлепанцы, или чем у этих ведьм принято пользоваться. Я огляделась, света от люка вполне хватало. Вокруг было грязно и пусто, но действительно прохладно. По стенам снизу вверх вилась пушистая плесень, а сверху вниз свисали гирлянды запыленной паутины, от пола до самого потолка — а это метра три! — по двум стенам шли крепкие, аккуратные деревянные полки, а по двум другим загадочные зловещие крючья. Стараясь не думать о предназначении крючьев, я поднялась наверх и взяла веник и уже почти спустилась в погреб, как вспомнила, что я теперь ведьма и мне положено колдовать. Я снова поднялась наверх, поставила веник на место и взяла свою книгу с заклинаниями. Я задумчиво полистала страницы и букву"У"нашла"уборку", но это явно было не то. Просто уборкой плесень не выведешь. Я хмыкнула и открыла на букве"Д" — дезинфекция. Надо выучить это заклинание наизусть, здесь, в этом странном средневековье, это может весьма пригодится. Особенно если каждый день копаться на кладбище.

Свесившись сверху вниз в погреб, и держа книгу в одной руке, я указала другой рукой на стены и, чуть сбиваясь, прочитала заклинание. Внизу всё заволокло туманом, а когда туман рассеялся, я увидела, что плесень и паутина исчезли, а стены и пол стали сухими. Удовлетворенно кивнув, я отложила книгу, спустилась в погреб еще раз, и пристроила у нижней ступени бутыль молока.

Впрочем, молока осталось на донышке. Только-только завтра кофе попить. Я же не знала, что мои домочадцы такие фанаты молока.

Вечером я читала устав и думала, где с ним можно будет бороться. Пожалуй, начну уже завтра с неформенного нижнего белья.

Заснули мы с котом в обнимку.

ГЛАВА 2. ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

Утром я встала рано, и, напялив уже ненавистное мне рабочее платье, отправилась копать червяков. Перелезать через забор в платье оказалось не так удобно, как в джинсах, но я справилась.

— Ой, а что это вы тут делаете? — Не успела я сделать пару первых взмахов лопатой, как услышала любопытный голос за спиной.

— Эм… — Растерялась я, поворачиваясь и поправляя платье.

— А, вы новая ведьма, да? — Напротив меня стояло юное очаровательное создание с двумя светлыми косичками и в длинном платье серого цвета.

— А ты кто? — Я оперлась на лопату.

— Я — Эдита. — Даже как-то удивилось создание, что кто-то ее не знает.

— Что ты здесь, Эдита, делаешь? — Я решила, что лучшая защита — это нападение и строго глянула на нее. Попутно я вернулась к прерванному занятию. Дно ведра быстро оказалось заполненным червями.

— Мы поспорили. — Печально вздохнула Эдита. — Я должна была провести ночь на кладбище.

— Не страшно?

— Очень страшно. — Дева хлюпнула носом. — Я не смогла и теперь они меня ни за что не возьмут в свои игры.

— Кто они?

— Братья. — Разревевшись, создание перестало быть таким красивым. Оказалось, что она громко хлюпает носом и еще пускает пузыри из соплей.

— А зачем тебе их компания?

— Затем, что я ненавижу вышивать. А у них все время весело: они учатся сражаться на мечах, и могут сколько угодно времени проводить на конюшне.

— Признаться, я вышивать тоже терпеть не могу. — Вздохнула я. Червей было уже достаточно, но уходить, оборвав разговор было несколько некрасиво.

— Вы же ведьма. Кто же заставит вас вышивать? — Опять шмыгнула носом девочка.

— А тебя часто заставляют?

— Конечно. А еще учить иностранные языки, многозначительно молчать, болтать о всякой ерунде и пользоваться пятнадцатью столовыми приборами.

— Ну, это тоже интересно. Насколько я помню, пользоваться столовыми приборами не так уж и сложно: просто бери тот, что дальше от тарелки. А вот разложить их — это уже целое искусство. — Пробормотала я. — Так, погоди, значит, вы поспорили, и ты не смогла провести всю ночь на кладбище. А что же ты тогда здесь делаешь? Это так-то как раз кладбище.

— А куда я еще могла пойти? — Патетично ответило создание, вытаращив на меня свои огромные глаза прозрачно голубого цвета.

— Эм… как бы вариантов много. Домой? Как тебе такой вариант?

— Родители меня убьют!

— Прямо-таки? Они тебя настолько не любят? К тому же насколько я знаю, похороны — это весьма дорого!

Создание в ужасе вытаращилось на меня.

— Я в переносном смысле. — Прошептала она.

— Я так и подумала. Так, давай разбираться дальше. Если ты не была на кладбище, то, где же ты была тогда?

— На конюшне.

Мое нездоровое воображение добавило сюда еще и брутального конюха. Но после я с сомнением покосилась на это тщедушное создание. Хотя, кто их тут в условном средневековье знает.

— А на конюшне безопаснее что ли?

— Там же Ги.

— Ги?

— Конюх. Его зовут Ги. — Создание очаровательно покраснело, и я подумала, что мои неприличные догадки могут быть верны.

— Так. Хорошо. — Я подняла ведро и подхватила лопату. — Приятно было познакомиться, но мне пора.

— Госпожа ведьма! Помогите мне!

Создание бухнулось мне в ноги и ухватилось за подол.

— Чем же я могу тебе помочь, девочка? — Я аккуратно разжала ее хватку и высвободила свою одежду. Правда потом подумала, что порвать форму отличный повод не носить ее. С другой стороны, я уже прочитала в оглавлении, что есть заклинание для стирки и для починки одежды.

— Возьмите меня к себе в помощницы?

Я закашлялась. Меньше всего я хотела, чтоб у меня по дому кто-то шарахался и лез в мои дела.

— С чего бы это?

— Я буду вашей ученицей!

— У тебя нет дара! — Отмахнулась я. На самом деле я понятия не имела, есть ли у нее дар, и как он вообще проявляется. Но если бы дар был такой общепринятой штукой, то и ведьм, наверное, было бы больше, а значит не по штуке на три мира.

— Увы. — Создание вздохнуло. — Дара у меня, в самом деле, нет. Но я умею мыть полы. И еще вышивать.

— Пфе… я и сама это все умею. Нет.

— Госпожа ведьма! Ну, пожалуйста!

Создание опять разразилось слезами и потащилось за мной.

— Я тебя к себе не возьму.

В раздражении я остановилась на тропинке, а создание, не успев затормозить, врезалась в меня.

— Ой, госпожа ведьма, простите!

— Где живут твои родители?

— Вы меня берете к себе? — Слезы сразу высохли, а глаза засияли.

— Вот еще, сдалась ты мне. Показывай, где живут твои родители. — Велела я, и пошла вслед за припустившей Эдитой.

Мы прошли по деревне, где дома располагались на значительном расстоянии друг от друга. Было несколько пустынно, поскольку люди вероятно, большей частью были на работе в полях, однако те же, кто остались, в основном занятые домашними делами, сбежались посмотреть на новую ведьму.

Осознав собственную важность, мы с Эдитой распрямили спины, и пошли медленно и гордо.

— Ведьма. — Шептались у меня за спиной.

— Вот же отродье.

— Кончилась наша спокойная жизнь.

— Со старым злом-то мы уже притерпелись.

— Да-да, а от этой еще поди, чего ожидать.

— А молоденькая-то какая. И симпатичная.

На последнюю бабу все дружно зашикали.

Постепенно дома стали стоять плотнее. Нижняя часть у них стала каменной, а верхняя из дерева, которую местные умельцы украшали ка свой вкус. Были здесь и резьба по дереву, как в наших деревнях, была просто роспись, а были просто ровно покрашенные домики.

Однако же Эдита привела меня не просто в красивый дом. Мы остановились возле целого небольшого терема или даже замка. Конечно, он не был окружен рвом с крокодилами, также отсутствовали какие-то защитные ограждения, но стены были толстыми, сложенными из плотно пригнанных кусков камня, а нижние окна узкими и забранными решетками. Впрочем, уже со второго этажа строение становилось все более и более воздушным, словно его строили несколько архитекторов, которые так и не смогли прийти к какому-то одному стилю.

— Эдита! — К нам выбежала довольно молодая женщина в длинном платье. Ее голова была замотана темным платком, надвинутым на самые брови. — Где ты была, негодная девчонка! — Ощупав дочь со всех сторон, и убедившись, что она жива и здорова, мать успокоилась и начала ее ругать.

— Так. Стоп. — Я подняла руку и все послушно замолчали. — Я нашла вашу дочь на кладбище.

— Госпожа ведьма! — Мать прижала руку к сердцу.

— Но с ней все было в порядке. Она мне даже немного помогла. Так что забирайте, и постарайтесь найти ей достойное ее неуемного характера занятие.

— Госпожа ведьма, спасибо!

Постепенно на крыльцо высыпали и остальные домочадцы. Отец семейства оказался могучим и слегка рыжим. Не настолько рыжим, чтобы про него можно было петь песню про лопату и дедушку, но все же его соломенные кудри слегка отливали медью. Братья были его точной копией. Я навскидку насчитала штук шесть братьев, но возможно, что не все имелись в наличии. Эдита была не слишком-то похожей на остальных.

— Я тебя запру и будешь вышивать целыми днями. — Прошипела мать, дергая девчонку за рукав.

— Э, нет. Так не пойдет. — Мрачно заметила я. — Зачем вы губите такой яркий талант? Пригласите к ней учителей и пускай проводит дни с пользой.

— Но какая тут может быть польза?

— Языки иностранные. Мужу будущему поможет, книги амбарные, домашние дела вести. А то ведь разворуют все.

— Но она же женщина, хотя еще и маленькая. Женский мозг, как известно скорбен.

— Да-да. — Согласно покивала я. — И супруга ваша я смотрю, дура полная. Не вижу управляющего?

— Моя супруга сама ведет все дела.

— Значит и счету обучена.

— Конечно. И дочь считать тоже умеет.

— Вот и пускай углубляет знания. Нечего по ночам по кладбищам шарахаться.

— Да не была она на кладбище. — Хмыкнул один из братьев. — Мы же следили за ней. Она дошла до ограды, постояла возле нее, разрыдалась и убежала домой.

— Но дома ее не было. — Воскликнула мать. — А вы должны были следить за сестрой! А не подбивать ее на сомнительные подвиги.

— Понятия не имею, что там у вас было вечером. — Заметила я. — Но я вашу сестру забрала с кладбища. Так что какую-то часть времени, она точно провела там.

— Ведьма не врет. — Уважительно протянул другой брат. Этот выглядел ровесником Эдиты, правда, был немного выше.

— Ведьмы никогда не врут. — Шепотом ответил ему отец семейства. — Спасибо вам, госпожа ведьма. Позвольте за вашу помощь отблагодарить?

Я пожала плечами и мне с поклоном передали курицу. Хорошо, что уже без головы и ощипанную.

— Эм, благодарю. А может еще картошка, морковка есть?

Матушка Эдиты всплеснула руками и убежала. Вскоре она вынесла мне целый продуктовый набор в холщовой сумке, с какими у нас в последнее время стало модно ходить за покупками. Правда у нас еще на них печатают смешные картинки, а здесь она была ровной. Из сумки торчали перья лука, но я не стала ее инспектировать.

Пришлось величественно попрощаться и отправиться домой.

Эдита насуплено смотрела мне вслед, а ее родня вовсю кланялась.

Идти с сумкой, набитой продуктами, оказалось не так весело, поскольку к сумке еще прилагалось ведро с червями и лопата, которая так и норовила соскользнуть с плеча. Волочь ее за собой было как-то несолидно, приходилось держать лицо и спину, про себя матерясь. На меня по-прежнему все смотрели, никто и не думал расходиться, но уважительно молчали. Тем удивительнее для меня прозвучал крик:

— Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!

Меня догнал запыхавшийся мальчика, который уперся руками в колени и прежде, чем продолжить кричать сделал пару вздохов:

— Тама эта, мамка рожает.

— Эм… хорошо. Пусть рожает.

— Плохо рожает. Того и гляди помрет.

— Вам нужна моя лопата? — Удивилась я, заметив, как мальчика смотрит на мое орудие труда.

Тот побледнел и шлепнулся на дорогу, принявшись целовать край моего подола:

— Госпожа ведьма, помогите, не побрезгуйте! Хоть чем готов поклясться. Помогите разродиться мамке. Хотите, ребенка себе заберите, хоть живым родится, хоть мертвым, только мамку верните. Нас семеро по лавкам у нее, как не стало полгода назад батьки, так одна она у нас кормилица и осталась.

Я вручила ему лопату и со вздохом отняла свою униформу.

— Пошли посмотрим, только я ж не повитуха.

— Была повитуха. — Малец нес лопату бережно, хотя и настороженно на нее косился. — Только сказала, что помочь не может ничем. На вас одну надежда.

Мне как-то от такой веры в себя стало дурновато. Если тут специалист не справился, то я-то чем смогу помочь?! Все мои знания о родах заключались в том, что надо дышать и орать погромче. А еще тужиться.

Рожала женщина в поле, как предписывали всякие староверы. Возле лежащей на земле женщины собралось еще штук пять ее товарок, и они бестолково толпились рядом, давая бесполезные советы.

— Так, где повитуха? — Рявкнула я, передавая мальчишке еще и ведро с червяками, и сумку с провизией.

— Так ушла она.

— В смысле ушла? — Злобно прошипела я. — Это ее работа. Быть с роженицей до конца, все равно какого. Ну-ка, кто не слишком занят, приведите эту лентяйку сюда.

Одна из женщин торопливо отделилась и побежала в сторону деревни.

— Так, а вы чего тут столпились? Ты, ты и ты, быстро костер разводите. Ты, иди за тряпками, за чистыми, дите кутать. А ты воду ставь. Спирт есть у вас? А ты чего лежишь, орешь, глаза выпучила? Рожай, давай.

Уж не знаю, помог ли мой командный голос и уверенность, которой я сама совсем не ощущала, но женщины рассосались, а роженица родила.

Поле огласил детский писк.

Я сама к роженице близко не подходила, помня, что все мои знания теоретического свойства и прямо скажем неполные, но ребенка тут же подхватила какая-то женщина, закутала в тряпку (сильно сомневаюсь, что чистую), и вообще вся суета приобрела какой-то деловой вид.

Пока женщины возились, подошла и повитуха.

— О, родила! — Удивилась она. — А я уж думала за священником идти.

— Я уже лопату принесла. — Грозно прошипела я. — И не для нее, а для тебя. Я тебя щас живо живьем закопаю. Ты почему подопечную оставила?

— Так помирала она.

— Так не умерла еще.

— Простите, госпожа ведьма! Не повторится этого больше!

— Очень на это надеюсь.

— Спасибо, госпожа ведьма. — Малец подергал меня за подол. — Так заберете ребеночка?

Я отшатнулась.

— Вот еще. Зачем мне лишний рот? Вы его рожали, вы и дальше мучайтесь.

Новоявленная мать счастливо просияла.

— Чем отблагодарить вас, госпожа ведьма?

— Червей копать умеешь? — Спросила я мальца.

— Конечно. Вы на рыбалку собрались?

— О, рыбка! — Просияла я. — В общем семь дней каждое утро приноси мне штук по десять червей, накопанных утром на кладбище.

Малец побледнел.

— Не, ну если тебе совсем сложно, то можно рыбой. — Вздохнула я.

— Он будет делать и то, и другое. — Строго сказала его мать, приподнимаясь на локтях. — Спасибо вам, госпожа ведьма.

— Да ты и сама неплохо справилась. — Неловко похвалила я ее.

— Без вас я бы умерла.

Я промолчала, не чувствуя, что я чем-то помогла. С другой стороны, не хотелось сразу же портить себе репутацию, признаваясь в собственном невежестве.

Повитуха, убедившись, что все обошлось, развила бурную деятельность, и я почувствовала себя лишней.

— Мамка сказала проводить. — Буркнул парнишка, когда я попыталась отнять у него свои вещи.

— Давай хотя бы половину. — Вздохнула я.

Тот покосился на меня и послушно отдал лопату.

— А зачем вам червяки с кладбища? — Осторожно спросил он, видя, что я настроена благодушно.

— Для зелий колдовских. И заметь, если где попало, под забором накопаешь, то ничего не получится, и я узнаю.

— Вот еще, ведьму обманывать. — Буркнул мальчишка. — Семь лет счастья не будет.

Мы дошли до развилки, и я решительно отобрала свои вещи.

— В гости заходи. Только позже.

Мальчишка побледнел, но нашел в себе силы кивнуть и припустил так, что только грязные пятки засверкали.

Дома я первым делом скормила оголодавшей жабе ее завтрак. Глотала она все также жадно, словно и не кушала вчера.

Потом я приступила к разбору полученного добра. В сумке помимо курицы обнаружились овощи вполне знакомого мне вида: сельдерей, пара картофелин, свекла, морковь, лук. Так что я обрадовавшись, кое-как распилила жесткую курицу на куски и засунула ее в котелок, поставив варить бульон. Значит, на обед у меня будет суп.

И пока, варится мой обед, я спустилась в погреб за молоком, собираясь попить кофе.

Но тут в дверь постучали.

— Кого там еще нелегкая принесла? — Пробурчала я себе под нос, открывая дверь.

На пороге стояла девочка в длинном платье и с платком на голове.

— Госпожа ведьма, я за приворотным. — Звонко заметила она.

— Эм… — Пробормотала я, и воспользовавшись моим замешательством, дева юркнула в торговый зал.

— Я все знаю, деньги у меня есть. — Она потрясла мешочком, в котором что-то привлекательно зазвенело. — Я так рада, что ведьма здесь вновь появилась, и я вас сегодня уже видела в деле, вы нам всем аж два раза помогли.

— Не тарахти. — Поморщилась я, оборачиваясь к стойке и беря в руки учебник. Помню, где-то там был раздел про приворотные зелья.

— А прошлая-то ведьма без книги, так колдовала. — Разочарованно протянула девчонка.

— И помогали? — Без интереса уточнила я.

— Иногда.

— Вероятность пятьдесят процентов. Устроит? — Предложила я, добравшись до первого рецепта. Он показался мне довольно простым.

— Так вы ученая ведьма? — Восхищенно выдохнула девчонка. — Вот нам повезло-то!

— Остальные пятьдесят процентов на возможный летальный исход кандидата. — Мстительно добавила я, хотя в учебнике ничего такого не было.

— Если не достанется мне, то пускай не достанется никому! — Кивнула девчонка, потрясая мешочком.

— После полудня приходи. — Отозвалась я, вчитавшись. — Мне приготовить надо.

— А готовых нет? — Разочарованно протянула покупательница.

— Готовые не держу. — Отмахнулась я. — Люблю, чтоб свежее все было.

— Ого! — Дева уважительно кивнула. — Сразу после полудня буду.

— Ага. — Отмахнулась я, ставя на прилавок треногу и разводя под ней огонь. — Иди — иди. И я бы на твоем месте подумала, нужен ли тебе в хозяйстве привороженный мужик.

— Конечно, нужен!

— Может, тебе лучше просто губы поярче накрасить? И он и так твоим будет.

— Ага. А потом как помада сотрется, так налево пойдет.

— А то под приворотом не пойдет. — Отмахнулась я. — Приворот милая моя, лишь одну ночь действует. А там надо его сразу тепленьким под венец тащить.

— Всего ночь? — Ошарашенно выдохнула дева. — А прошлая-то ведьма сказывала на всю жизнь! У вас точно на всю жизнь нету?

— И у нее не было. — Отмахнулась я.

На самом деле я понятия не имела какие виды приворотов бывают. Сама я успела прочитать только первый рецепт и там внизу была сноска, что это зелье развеивается с первыми петухами. Поэтому я и ляпнула про венец. Но, возможно, дальше в учебнике были приведены и более стойкие варианты.

— Вот ведь невезуха-то какая.

— Так варить или нет?

— Варить. — Девица все же определилась и, оставив мне задаток, удалилась.

Я поставила на треногу котелок, налила туда воды по рецепту, всыпала сушеных травок и отправилась на кухню, в полной уверенности, что вот сейчас-то я точно выпью свой кофе. Но в дверь опять постучали.

— Передумала? — Уточнила я, распахивая дверь.

Но там уже была не давнишняя девица. На пороге стоял огромный мужик в кожаном фартуке.

— Чем могу быть полезна? — Я вспомнила, что где-то бросила эту дурацкую шляпу и теперь не помню, где она.

— Ведьма? — Удивленно уточнил мужик.

— Чего надо? — Уже не так дружелюбно заметила я.

— Приворот.

— И тебе? — Удивилась я. — Нахрена? Тебе и так кто угодно даст.

Мужик пригорюнился.

— Так. Только не надо сейчас рассказывать, что типа друг попросил.

Мужик покраснел.

— Заходи и рассказывай.

Я распахнула дверь.

— Так, погоди, сесть тут негде. Ты пока постой. Или, хотя, а, пошли на кухню. Кофе будешь?

— Нет, нет, что вы, госпожа ведьма.

— В доме ведьмы кофе пить нельзя, да?

— Не советуют.

— Отлично, значит мне больше достанется.

На кухне я усадила мужика в самый дальний угол и наконец-то поставила вариться кофе. Попутно я проверила курицу в котелке.

— Зелье?

— Суп. — Разочаровала я клиента. — Прости, но для зелий отдельная посуда.

— Ученая ведьма. — С уважением вздохнул мужик. — Такая редкость.

— Итак, рассказывай, что у тебя там стряслось, и зачем тебе приворот? Поверь мне, приворот — это полное говно.

— Я вчера женился. — Признался мужик.

— Поздравляю. Но я так понимаю, цель достигнута и зачем теперь приворот?

— Она меня боится.

Я от удивления поперхнулась кофе. Мужик невозмутимо вытер кофе с лица.

— Бил ее?

— Как вы могли подумать, госпожа ведьма! Я же не зверь!

— Ну, страхи-то откуда-то берутся. Или видела что-то, или повод был. — Задумчиво кивнула я.

— Отец ее бил. — Признался кузнец. — Но замуж она добровольно пошла. А вот первая брачная ночь у нас не вышла.

— Ага. — Я задумалась. Пока думала, добавила себе кофе и отрезала кусок колбасы к булочке. — Булочку точно не хочешь? Я ее в городе купила. Так что она, по идее, безопасная.

Мужик помотал головой.

— А к лекарю обращался? Кто тут у вас по таким вещам?

Мужик уставился на меня как на дуру. Я подумала и в самом деле себя такой почувствовала.

— Ладно. Понятно. Слушай, но приворот реально плохая идея. Это будет страсть, но, как бы, не настоящая. А ты же хочешь, чтоб все было по-настоящему, да?

Я взглянула ему в лицо и задумалась.

— Вот ведь подкинул ты мне задачку. Любой другой на твоем месте и думать не стал бы, разложил бы и сделал все сам.

Я вздохнула.

— Приворот не дам. Попробуй ее просто приручить. Ну, там по голове погладь для начала. Скажи, что не тронешь, пока сама не захочет. Что там еще говорят в таких случаях?

— Если за год не будет ребенка, то ее бабы остальные заплюют.

— Думаю, она и сама захочет. Хотя бы ребенка. Нравы тут у вас, конечно. Половине деревни психолог нужен, остальной психиатр. — Я почесала голову и опять вспомнила про шляпу. — Слушай, а ты мою шляпу нигде не видел?

— Возле двери висит на гвоздике.

— Спасибо. — Я кивнула своим мыслям. — Ладно, в общем, ты иди. Пока просто с женой поговори. Цветы ей там подари, бусы какие, просто воды помоги донести. Что там у вас мужики обычно делают. Если за неделю не поможет, то придешь. Я тебе сделаю что-нибудь.

Мужик послушно протянул мне мешочек с деньгами, но я замотала головой:

— Нет. Пока без денег. Через неделю приходи.

Закрыв за мужиком дверь, я все же сварила приворот для первой девицы. Поскольку все делала по учебнику и с точным соблюдением дозировок, то в успехе я практически была уверена. Хотя, разумеется, слегка волновалась. Готового зелья набралось на один пузырек, и, посмотрев на ряды пустой тары, мне стало грустно. На всякий случай я повторила рецепт, создав еще один пузырек про запас.

Девица явилась после обеда, как раз, когда я дорезала овощи в суп. Стук в дверь опять раздался неожиданно, и я открыла дверь, держа в руках нож и с испачканными свеклой руками.

— О, боже, кровь!

Девица лишилась чувств прямо у меня на крыльце.

Чертыхнувшись, я воткнула нож в косяк, и затащила припадочную в дом. От похлопывания по щекам ей полегчало, но увидев меня, она опять закатила глаза.

— Где ж я так нагрешила-то? — Пробормотала я, и, оставив нервную дамочку, прошла в ванную.

Умывшись, я вернулась, где застала девицу все в том же положении на полу.

На плите кипел борщ, в который оставалось дорезать картошку и капусту. Поэтому я выдернула нож из косяка и собиралась вернуться к готовке, как девица открыла глаза, посмотрела на меня и завизжала.

Пришлось переложить нож в другую руку и отвесить припадочной пощечину.

— Быстро встала и пошла за мной.

Девица послушно поднялась и, пройдя на кухню, села в уголок.

— Погоди, сейчас, с супом закончу и займусь твоими проблемами. Девица послушно сидела в углу и икала.

Кинув последнюю картофелину в суп, я помешала варево и накрыла его крышкой.

— Так, ты же за приворотом? Пошли. — В торговом зале я сунула ей склянку и не глядя забрала деньги. — Значит так, помни, что утром действие прекратится и у избранника начнется сушняк. Самогоном приворот не запивать. По противопоказаниям вроде бы все. Учти, если забеременеешь, то ребенка травить нельзя. Так что может тебе сразу и противозачаточное сварить?

Девица что-то невнятно пробормотала и убежала.

— Странная какая-то.

Я развязала мешочек и высыпала на ладонь монетки. А это приворотное зелье чертовски выгодная штука. Почти золотой. Я пересчитала. Потом серебряные монетки сунула жабе, которая, занятая высиживанием золотых монет, их презрительно сгребла в угол аквариума.

Только я налила себе тарелку супа, как в дверь опять кто-то замолотил.

— У меня может быть обед, или нет? — Рявкнула я, распахивая дверь. — Трудового кодекса на вас нет!

— Г-госпожа в-ведьма? — Робко заикнулся молодой человек в странном костюме и с котелком на голове. (В смысле шляпой, а не кастрюлей).

— Я за нее. Приворотного?

— Как вы догадались? — Мужчина робко переминался на пороге.

— Тебе зачем?

— Для научно-исследовательского института. На опыты.

— Заходи. Вот. Действует до утра, с первыми петухами действие закончится. С самогоном не мешать. С утра подопытному дать больше пить жидкости. Все понятно?

— Да, госпожа ведьма. Сколько с меня?

— Тарифы не поменялись. Еще чего-то?

— Нет. Спасибо.

Зажав в руке ценную склянку, мужчина послушно удалился. Я же привычно ссыпала монеты жабе. Та мрачно посмотрела на меня, но послушно занялась сортировкой, откладывая медяшки в самый дальний угол аквариума. Я уже собиралась пойти пообедать, когда в дверь опять постучали.

— Кто там еще? — Рявкнула я, распахивая дверь.

— Госпожа ведьма?

— За приворотным? — Злобно спросила я.

— А как вы узнали?

На пороге стоял парнишка в тельняшке, робко пряча за спиной корзинку.

— А еще у меня нет денег, но, может, вы возьмете рыбкой?

— Нету денег, нет зелья. — Рявкнула я. — Хотя, погоди. Заходи.

У меня мелькнула мысль посадить его на кухне и все же нормально поесть, но от него так воняло рыбой, что я эту мысль отмела. Но на запах прибежал Барсик и принялся гнусаво орать и тереться об ноги очередного клиента.

— Если собираешься давать ему рыбу, то, во-первых, за свой счет, во-вторых, на улице.

Парнишка послушно вынес рыбину на крыльцо, в которую Барсик сразу же с рычанием вцепился.

— Итак, что у тебя случилось?

— Любовь. — Печально вздохнул он, разглядывая меня и стеллаж за моей спиной. Я вспомнила, что опять забыла надеть шляпу и торопливо ее нахлобучила.

— А попроще вариантов нет? Рыбку ей носить? Цветы? Песни петь под окном?

— Папа не согласен. — Клиент выразительно потер зад, куда видимо пришлась часть несогласия от папы.

— Так приворотное зелье предполагается для папы? — Деловито уточнила я, снова открывая учебник. — Вы думаете, такое существует?

Мальчишка покраснел и торопливо заотнекивался.

— Ах, вы рассчитываете соблазнить избранницу и потом жениться? А ну пошел отсюда! Пошел, пошел! И рыбу свою вонючую забери! И не вздумай еще раз прийти! Я тебе ногу сломаю!

Со злости у меня с пальцев сорвался осветительный шар и парнишка, пригнув голову, убежал с крыльца, растеряв половину улова.

Барсик был счастлив.

— Даже не вздумай тащить в дом. — Строго сказала я коту. — Жри тут.

Я поднялась к себе в жилую часть дома, где прихватила карандаш и лист бумаги, на котором размашисто написала:

«ОБЕД.

Кто рискнет потревожить злую и уставшую ведьму, получит бонусом проклятье импотенции».

Борщ немного остыл, но от этого стал только вкуснее. Я торопливо заглотила пару ложек. Сметаны у меня к нему не было, но присмотревшись к размеру котелка, я прикинула, что здесь мне хватит на пару дней, и я успею поесть его и со сметаной. Я не успела съесть и половины, как в дверь опять задолбились.

— Читать не умеешь что ли? — Грозно, но уже более сыто распахнула я дверь. Поэтому вышло не слишком убедительно.

— Не обучена я. — Пискнула барышня, явно примериваясь, как половчее упасть в обморок.

— Даже не думай. Никаких обмороков. За приворотным?

— Как вы догадались?

— Чувствую, здесь других забот нет. Зачем оно тебе?

— Хочу парня соблазнить.

— А так он не соблазняется что ли? Ну, юбку там покороче, плечико оголить? Наклониться пособлазнительнее?

— А так можно? — Задумалась девица.

— Иди, пока так попробуй, если не поможет, то через два дня придешь за зельем. — Вздохнула я, выпроваживая девицу.

Не успела я вернуться к борщу, как в дверь забарабанили.

— За приворотным? — Рыкнула я, распахивая дверь.

— Не совсем, дочь моя. — На пороге стоял священник, который с размаху окатил меня тухловатой водой.

— Ну, батюшка! — Отфыркнулась я, снимая и выжимая шляпу. — А потеплее у вас воды не было? И желательно не такой тухлой?

— А почему ты не шипишь? — Растерянно спросил он.

Я вытерла воду с лица и, откинув мокрые волосы назад, смогла рассмотреть священника: был он подозрительно молод, наверное, мой ровесник, слегка небрит, как это было нынче модно у молодежи, когда борода толком не растет, но очень хочется и ровненько и аккуратно подстрижен. Еще раз окинув его внимательным взглядом, я отметила слегка кудрявый волос простого каштанового цвета и темную рясу, слегка натянутую на пузике. Нет, святой отец не был толстым, но тяжелыми физическими упражнениями он явно пренебрегал. На животе, как и положено, висел огромный белый крест, больше похожий на православный, нежели на католический. Хотя, здесь альтернативное какое-то средневековье и религия могла быть совершенно другой. Но я провела параллели скорее с православием. В его пользу еще говорил и кучерявый затылок.

— Вообще-то я шиплю, то есть ругаюсь.

— Я имел ввиду шипеть, растворяться и все такое.

— А почему я вообще должна растворяться? Я вообще крещеная.

— Это как? — Растерялся священник. — Ты же это, порождение тьмы.

— Что вы там курите в своей церкви? — Спросила я, пытаясь отжать подол. — А, знаете, святой отец, зайдите ко мне через полчаса. Мне надо принять ванну и переодеться. И очень вас попрошу воздержаться от чеснока, креста и что там еще у вас припасено. Хотя чеснок можете дать. Добавлю в борщ для аромата.

Священник послушно вытащил из кармана рясы чеснок.

— Доставайте, что там у вас еще есть.

Он послушно достал, а я приняла: распятие, икону, бутыль кагора (с уважением покосившись на такой вместительный карман), осиновый кол и огниво.

— Это чтобы потом просушить мокрую ведьму? — Хмыкнула я, с опасением рассматривая огниво. Однако неудача со святой водой так расстроила батюшку, что на огниво он даже не смотрел. Ему хватило, что я спокойно это все взяла в руки.

— Подождите меня. Не вздумайте уйти. Я мигом.

— Идите, дочь моя, не торопитесь. Даму нельзя торопить. — Неожиданно подмигнул мне батюшка. — Я погуляю пока по окрестностям.

Душ я приняла в рекордные сроки. Платье выстирала и высушила магией, но шляпу легкомысленно оставила на гвоздике возле двери. По-моему, глупо ходить по дому в шляпе.

Батюшка обнаружился возле двери, словно никуда и не уходил.

— Как вы относитесь к ведьминской кухне? — Дипломатично спросила я, приглашая его войти. — Борща? Под кагор?

— А не буду отказываться. — Махнул рукой он. — Ни разу не пробовал ведьминой стряпни.

— Ходят слухи, что это опасно. — Пробормотала я.

— Господь защитит меня.

Я покрошила в борщ чеснок и налила батюшке полную тарелку. Бокалов у меня не было, но кагор прекрасно пошел из кружки.

— Ну, за знакомство. — Произнесла я, делая первый глоток. — Скажите мне, святой отец, за что вы так не любите ведьм?

Батюшка тоже накатил словно это было не вино, а водка, занюхал вначале рукавом рясы, а потом погрузил ложку в суп и только закусив ответил:

— Так бороться с ведьмами как бы прямая моя обязанность.

— Это где так написано? — Удивленно спросила я.

— Так везде. — Растерялся священник.

— Везде — это где? — Дотошно уточнила я. — Помню, я читала библию, и не припоминаю в первоисточнике ничего про ведьм. И про то, что женщина сосуд греха тоже не помню. Откуда вы, святой отец, образованный человек, набрались всей этой мути?

— Давай за женщин выпьем! — Предложил священник. — Чувствую, вечер предстоит непростой.

Мы выпили и закусили.

— Ух, хорошо! — Выдохнул священник. — Хорошо сидим!

Но тут в дверь опять забарабанили.

— За приворотным? — Рыкнула я, распахивая дверь.

— Ага. — На пороге стояла девица, по-моему, рыжая, насколько я могла видеть, выбивающиеся из-под платка прядь.

— И не стыдно тебе, Лючита? — Вопросил батюшка, появляясь в зале, и впивая укоризненный перст в свою прихожанку.

— Ой, святой отец, и вы здесь? А зачем вы здесь?

— На пусть истинный меня наставляет, не видишь, что ли? Так для чего тебе приворотное?

— Ты же замужем, дочь моя. Что случилось в твоей семье? — Мягко спросил священник, и я прониклась к нему уважением, поскольку уже через несколько минут девица рыдала у него на плече, рассказывая, что муж у нее пошел налево, а дорогую супругу начал поколачивать, в надежде на ее скорую кончину и замену на более молодую модель.

— Тут не приворотное надо. — Мрачно буркнула я. — А отраву. Думаю, вам пойдет траурное платье.

Девица залилась слезами еще сильнее, а батюшка укоризненно посмотрел на меня.

— Простите, святой отец! — Сконфуженно пробормотала я. — Но я как бы источник зла, мне типа положено.

— В душе твоей я вижу ростки доброты. — Произнес священник, обращаясь ко мне, но потом повернулся к своей прихожанке. — Я поговорю с твоим супругом, дочь моя. Пока иди домой и не бери греха на душу. Возможно, Божьим словом можно будет его наставить на путь истинный.

— Вы сами в это верите? — Скептически заметила я, когда мы вернулись за стол и разлили кагор по третьему разу.

— Божье слово творит чудеса. — Наставительно заметил священник.

— Отличный тост! — Согласилась я.

Мы опять выпили. Я заметила, что кагор убывает гораздо быстрее, чем суп.

— Не вкусно, батюшка?

— Очень вкусно, дочь моя. Еще сметанки бы сюда.

— Простите, но я еще толком не обжилась, а вчера борщ варить не собиралась, поэтому сметаной не запаслась.

— Ничего. Еще повторим.

Тут опять раздался стук в дверь.

— За приворотным? — Грустно спросила я.

— Ага. — На пороге стояла пожилая дама.

— А вам зачем?

— За столько лет брака я порядком устала от мужа. Хотела обновить свои ощущения.

— Свои? — Удивилась я. — Ну ладно. Так-то достойный повод. Приходите через час.

— Одумайтесь, дочери мои. — Воздел руки к потолку священник. — Ведь ты прибегаешь к черному колдовству и тем самым пачкаете свою душу.

— Ой, святой отец, не портите мне бизнес, а?! — Попросила я.

— Хотя чего это я. — Задумался священник. — Дело-то как бы богоугодное, если посмотреть с другой стороны. А, вари. Благословляю.

Тетушка ушла, а я поставила на треногу котелок и разложила ингредиенты.

— Интересно, а если просто увеличить пропорцию в десять раз. — Пробормотала я себе под нос.

— Думаю, плохая идея. — Священник с любопытством следил за моими манипуляциями. — Колдовство процесс тонкий, для каждого зелья требуется вливание определенной части собственных сил, маны, души (смотря какие название тебе ближе). При десятикратной порции, возможно, потребуется другой вербальный компонент.

— Приятно общаться с умным человеком.

Батюшка отсалютовал мне кружкой с кагором.

— Скоро у тебя там рабочий день закончится?

— После заката. — Мрачно заметила я. — Мне сказали, что к ведьмам никто не ходит, и работы у меня будет мало.

Батюшка хихикнул:

— Прости, дочь моя, но тебя жестоко обманули. Новые лица здесь появляются редко, а уж появление ведьмы событие и вовсе незаурядное.

— И, похоже, что единственное, что всем нужно — это приворотное зелье.

— Да не сказал бы. У тебя в арсенале есть много полезных вещей. А, скажи мне, дочь моя, ты умеешь летать на метле?

— Ни разу не пробовала. — Честно призналась я. — Но это не значит, что не умею.

Зелье сварилось как раз к приходу женщины.

— Благословляю это зелье. — Важно сказал священник, осеняя крестом склянку.

Я передала освященную склянку женщине и приняла деньги, привычно ссыпав их к жабе, которая, заметив в руках священника кружку с кагором принялась канючить и себе того же. Пришлось налить немного в мисочку.

— Ты уверена?

— Нет. — Ответила я, наблюдая, как жаба всасывает освященный напиток. Напившись, она перевернулась на спину, раскинула лапы в стороны и выдала смачный фонтан из задницы вверх. Фонтан состоял из медных монеток.

— Ну, знаешь ли, божья тварь, — с чувством произнес священник, — могла бы и поуважительнее к церковным напиткам отнестись.

Жаба икнула и захрапела.

— Предлагаю повесить на дверь табличку, что прием закончен. — Предложил священник. — И отправиться посидеть в какое-нибудь приличное место.

— Я уже пробовала писать объявления. Они их не читают.

— Ничего. — Священник достал из другого кармана огромный амбарный замок. — Просто повесь это на ручку двери, и все поймут, что тебя нет дома.

— А у вас много еще полезного в карманах? — С любопытством спросила я.

— Еще одна бутылка есть.

В подтверждение своих слов, он достал еще одну бутылку и полосатый вязаный носок. Последний с невозмутимым видом поскорее запихнул обратно в карман.

— Там какие-то пятое измерение? — Полюбопытствовала я, пытаясь залезть священнику в карман рясы, тот вяло отмахивался.

— Пойдем уже, дочь моя. Борщ — это очень хорошо, но я бы поел шашлыка.

— Отличная идея.

На кухне мы допили первую бутылку и доели суп, после чего я быстро помыла посуду, а оставшийся борщ убрала в подпол. После чего нахлобучила ненавистную шляпу, и мы под ручку отправились в какое-то заведение. Вернее собрались отправиться, поскольку в дверь опять постучали:

— Госпожа ведьма, а можно?

— Госпожа ведьма сегодня больше не принимает. — Строго заметил священник. — Я забираю ее для очистительной беседы и покаяния.

— Ведьму? А вы ее точно вернете?

— Как получится. — Честно признался священник, подхихикивая, поскольку я в этот момент опять пыталась прощупать его карман.

Наконец, мы вышли из дома и чинно дошли до развилки.

— Ты предпочитаешь морскую кухню? Или хочешь экзотики?

— Сегодня на Ваше усмотрение, святой отец.

— Отлично. Тогда начнем с морского мира.

Мы прошли до приморского городка. Загадка бездонных карманов не давала мне покоя, поэтому я периодически щупала священника, отчего он подпрыгивал и укоризненно на меня смотрел, но не пытался отстраниться.

В городке мы произвели тот же фурор, что и я ранее. Все на меня смотрели, хотя вслед не плевали и на том спасибо. Священник, по всей видимости, тоже был популярной личностью, разве что более уважаемой.

— Пожалуйста, проходите. — Перед нами согнулся в поклоне официант с перекинутым через руку полотенцем.

— А зачем вам полотенце? — Спросила я.

— Так положено, госпожа ведьма. — Испуганно ответил он, кажется, полностью уверенный в том, что я сейчас начну рушить их веками устоявшуюся систему.

— А, ну ладно. Надо так надо. — Отстала я от парня и послушно присела на отодвинутый для меня стул. На вешалку я пристроила свою шляпу, и мне сразу же стало легче дышать.

— Что будешь кушать?

— Кушать на твое усмотрение, а вот пить давай то, что пили. Умеет церковь вино делать.

Вскоре нам принесли закусь, и мы предались чревоугодию. Был какой-то салат с соленым сыром и овощами, было запечённое мясо и овощи гриль, была рыбка такая нежная, что сама таяла во рту. Но лучше всего было вино.

— Итак, святой отец, с чего же вы взяли, что женщина есть сосуд греха? — Откинулась я на спинку стула и приготовилась к теологической беседе. — Насколько я помню, женщина такая же особенная часть сотворенного Богом мира, как и мужчина. Бог не делает различия между мужчинами и женщинами относительно их достоинств. Он создал обоих. Оба восстали против Его воли и на равных условиях. Он с любовью принимает назад обоих. Иисус умер за всех людей, и заповедь Иисусом была дана делать учеников и среди мужчин, и среди женщин. (Евангелие от Марка, если не ошибаюсь).

— Есть зерно истины в словах твоих, дочь моя. — Согласно кивнул священник. — Женщина, согласно Священному Писанию, была создана не как раба мужчины, а как его помощница. Церковь в лице святых Отцов никогда не видела в этом ничего оскорбительного или уничижительного. То рабское положение женщины, которые можно было наблюдать на протяжении истории, является результатом грехопадения. Как известно, Бог сказал Еве, а в лице ее и всем женщинам: «В болезни будешь рожать детей своих, к мужу твоему влечение твое, и он будет тобой обладать». Этот Божий приговор нельзя ничем иным объяснить, как стремлением Евы к господству над своим мужем посредством тех перспектив, которые открывало перед ней предложение дьявола вкусить плодов древа познания добра и зла. Об этом пишет преподобный Ефрем Сирин в толковании на Книгу Бытия.

— За влечение! — Предложила я следующий тост.

— И Слово Божье. — Поддержал меня священник.

Вокруг нас постепенно собирались другие посетители. Столики располагались на значительно удалении друг от друга, к тому же были весьма условно разделены плетущимися растениями. Однако я видела развернутые в наши стороны уши и периодически слышала шепот:

— Ведьмину душу спасает, вот ведь святой человек. Даже к ведьме уважение имеет.

Священник, по всей видимости, тоже это слышал, поскольку порой морщился.

— Десерт? — Предложил он, когда с основными блюдами было покончено.

— Честно говоря, я объелась. — Призналась я.

— Может быть, фруктов?

— На ваше усмотрение. — Не стала я отказываться и вскоре нам принесли корзинку фруктов. Запасы батюшкиных карманов оказались поистине бездонными, поскольку мы выпили уже две бутылки, и подозреваю, они были не последними.

— Госпожа ведьма, а я вас везде ищу! — Ко мне подбежал какой-то парнишка, пропахший рыбой. У меня сложилось впечатление, что я его где-то видела, но, сколько я не напрягала память, так и не смогла вспомнить.

— Чего тебе, сын мой? — Вежливо спросил священник.

— Так зелья приворотного.

— Не помню, чтобы я тебе обещала зелье. — Нахмурилась я.

— Ну, так как же! — Воскликнул парнишка. — Вы же сами сказали, мол, приходи после заката, отлюби меня, и будет тебе зелье.

— А ты уже отлюбил? — Удивленно спросил священник.

— Вспомнила! — Воскликнула я, не обращая внимания на ухмыляющегося священника. — Я обещала сломать тебе ногу, если ты не уберешься из моего дома. И где в этой фразе предложение отлюбить меня?

Священник несколько выдохнул.

— И не стыдно тебе, сын мой, на ведьму хулу наводить? Как сказано в Псалтирь: «С самого рождения отступили нечестивые от утробы матери заблуждаются, говоря ложь».

— Это вы о чем, святой отец? — Шепотом спросила я.

— Что ложь — это универсальный грех! — Воскликнул священник. — Перед Богом все равны!

— Простите, святой отец! — Затрепетал парнишка. — Но, это же ведьма, сосуд греха и все такое.

Я хмыкнула.

— Пока я вижу грех в тебе, гордыни, например. С чего ты вдруг ставишь себя выше ведьмы? Имея к тому же неверные предпосылки и цели? Где в твоих целях путь к Богу?

— Так жениться я же хочу!

— И без приворота никак? Лжешь ведь, сын мой.

— Просите, святой отец. Бес попутал. Но жениться я все равно хочу.

— Подумай над целями своими и своими путями достижения их. А как подумаешь, приходи на проповедь и покаяние. А начет женитьбы, как узрит отец твоей избранницы, что помыслы твои потянулись к Богу, так, думаю, не станет более возражать против вашего союза. А там и я буду счастлив засвидетельствовать его перед Богом и людьми. Аминь.

Парнишка молча поклонился и ушел, а ресторан взорвался аплодисментами.

— Комплимент от шеф-повара. — Склонился в поклоне официант, ставя перед нами вазочку с чем-то безумно хрупким, сладким и даже на вид прекрасным.

Я застонала.

— Попробуй. Это очень вкусно. — Священник первым вонзил свою десертную вилку в эту прелесть, и я не могла отстать.

А потом мы гуляли по набережной. Посетили ночной рынок, где я разжилась тонким браслетом. Смотрели представление заезжих музыкантов, и ели яблоки в меду с орехами. Активно болели за ныряльщиков за жемчугом и потом купили у них две жемчужины, которые здесь же отдали ювелиру, чтобы он сделал мне сережки, ибо негоже женщине ходить без украшений.

И как-то так само получилось, что мы целовались на крыльце моего дома.

ГЛАВА 3. ВТОРОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

Я проснулась оттого, что солнечный луч настойчиво светил мне в глаз. Была я одета в черную кружевную комбинацию (единственное, что я одобрила из ведьминского гардероба), хотя я в упор не помнила, как я ее надевала. Хотя память прекрасно сохранила, как мы эту одежду снимали. Поперек моей груди лежала тяжелая мужская рука, и сам ее обладатель счастливо сопел рядом. Без рясы священник оказался бледноватым, с небольшим и уютным пузиком. Одним словом, совсем не девичья мечта.

Не успела я аккуратно выползти из постели, как в дверь задолбились. Пришлось скатиться по лестнице в ускоренном темпе.

— Госпожа ведьма, я вот вам тут червей принес, а еще мамка велела вам передать продуктов. — Мальчишка впихнул мне сверток и торопливо убежал так, что только пятки засверкали.

Мимоходом я глянула на себя в зеркало и чуть не убежала сама: всклоченные волосы, заспанные глаза и опухшая физиономия как-то не слишком вязалась с понятием «приятная женщина», а скорее походила на «ведьма после шабаша».

Сразу же закинула червяков жабе, которая маялась похмельем и была не в духе.

— Может, водички? — Участливо спросила я у нее.

Жаба задумалась. Пока она думала я ушла на кухню, чтобы разобрать сверток, где нашлись свежие (еще теплые) булочки, сметана, молоко, пяток яиц и кружок колбасы.

Тут же и Барсик прибежал, пару раз шоркнулся о ноги. Пришлось поделиться молоком, заодно и жабе налила, которая припала к блюдцу, так что только чавканье слышно было.

Аквариум теперь приобрел вид странный: сбоку высилась огромная гора медных монет, в другом углу была горка серебра, на которой гордо восседала сама хозяйка, спрятав в центре серебряной горы свои золотые запасы. Теперь их не было видно, и я даже понятия не имела, сколько она уже успела там скопить.

Я как раз дожаривала яичницу, когда спустился насупленный священник.

— Доброе утро, святой отец. — Весело поприветствовала его я и чмокнула в щеку. — Садитесь завтракать. Какие планы на день?

— В церковь пойду. — Мрачно заметил священник, послушно беря кружку с кофе. Я плюхнула ему кусок яичницы на тарелку.

— Грехи замаливать? — Хихикнула я и, увидев его перекосившееся лицо, замолчала.

Завтрак прошел в напряженном молчании. Воздух был настолько напряжен, что казалось, его можно резать ножом.

Наконец, священник произнес:

— Меня зовут Йохан. А тебя Дарья, я знаю. Собирайся. Пойдем венчаться.

— Эээ… — Начала заикаться я. — За что?

— Не могу я без Божьего благословения. Тем более, мы и так грех великий совершили. И я это… — священник замялся, — ну, там пятна крови на кровати.

— Постельное белье черное. — Меланхолично произнесла я. — Нет уж, святой Йохан, я желаю замуж по любви, с кольцом, предложением, знакомством с родителями и все такое. Если тебя совесть мучает, то иди и женись. А я вроде ведьма, в моем контракте угрызения совести не прописаны. Тем более, мне вроде замуж вообще выходить не положено.

— Ну и сиди тут как дура. — Вспылил священник. — Все равно тебя, порченную, никто кроме меня теперь не возьмет.

— Ну и посижу! — Воскликнула я, швыряя кружку в стену. — А ты катись, грехи свои замаливай. Соблазнил невинную ведьму, а теперь угрожаешь. Обманом жениться хочешь! Может, ты мне вообще приворотного подлил?!

— А может, ты мне?

— Что? Хочешь сказать, что такой как я только приворотное и поможет? Убирайся!

Священник раздраженно выбежал на крыльцо и хлопнул дверью.

— И проваливай. — Гордо всхлипнула я, швыряя ему с крыльца ботинки.

Я уже собралась предаться обильному слезоразливу, пожалеть бедную себя и заодно устроить генеральную уборку, но в дверь опять замолотили.

— И трусы свои тоже забирай, подлец! — Распахнула я дверь, этими самыми трусами потрясая. Вопреки форменному стилю, исподнее Йохана оказалось розовым в белые ромашки.

— Спасибо, я ношенное не беру. — Вежливо отказался курьер.

— Простите, это я не вам. — Скомкано извинилась я.

— Госпожа ведьма? — вгляделся в меня курьер. — Ваша шляпа. Вот здесь распишитесь. Еще вам бонус от шеф-повара. Вот тут, где галочка, и еще ваши сережки готовы, мастер просил вас зайти, но потом менеджер ресторана оформил полностью все доставкой. Но мастер все равно приглашает вас зайти. На следующей неделе обещают новую коллекцию.

Я покивала, послушно ставя везде подпись.

Шляпу я раздраженно бросила на прилавок, а сережки тут же примерила. И мир в новых сережках заиграл новыми красками. А там и комплимент от шеф-повара тоже помог.

Так что вместо того, чтобы рыдать, я сходила приняла ванну, потом одела свое самое красивое белье (чтобы знал гад, чего лишился!), еще раз полюбовавшись новыми сережками, потом быстро прибрала следы разгульной ночи и встала варить зелья.

Когда количество баночек с приворотным зельем перевалило за двадцать, я поняла, что мне нужен перерыв на обед.

Без собеседника (или вернее собутыльника) борщ казался пресным. Из принципа я его съела, но на ужин решила порадовать себя походом в ресторан. Если, конечно, смогу отобрать у жабы денег.

До обеда меня посетители не беспокоили, зато стоило мне убрать пустую и чистую тарелку на полку, как потянулись жаждущие любви. Продавая приворотное, я старалась не слишком громко хлюпать носом, но с каждой баночкой мое хорошее настроение таяло.

— Кто? — спросила я, распахивая дверь.

— Доставка цветов. — Ухмыльнулся утренний курьер. — Я так думаю, я теперь часто к вам ходить буду. Может, вам сразу договор заключить? Если вы будете оплачивать услуги, то с договором дешевле будет.

— Я подумаю. — Мрачно ответила я, принимая букет.

Записка в цветах отсутствовала, поэтому я поставила их в кувшин, который нашелся на кухне и забыла.

— За приворотным? — Устало спросила я, вновь распахивая дверь.

— Нет. Есть настойка от зубной боли? — Промычал здоровенный мужик.

— К лекарю ходили?

— Сказал рвать надо.

— Так, может и надо? — Спросила я, но мужик побледнел, и я сдалась. — Ладно, сюда садись, открой рот. Пошире. Я только посмотрю.

Зубы у мужика оказались белыми и даже почти чистыми, а вот кариес не оставлял бедняге никаких надежд. Надо было или рвать, или лечить, что по всей видимости для местного населения было нереальным.

— Подождите. — Вздохнула я. — Мне надо почитать книги.

Пока мужик корчился от боли и стонал я углубилась в учебник.

— Так, смотри, у тебя есть три варианта. — Наконец, произнесла я. — Первый, я сделаю тебе зелье храбрости, и ты пойдешь и вырвешь зуб. Второе, это я сделаю зелье обезболивания, но зуб надо будет все равно вырвать, а боюсь, что под обезболивающим, ты просто не дойдешь до лекаря. Но обезболивающее закончится и зуб заболит снова. И третий вариант, я сейчас тебе его сама вырву.

Мужик с сомнением посмотрел на меня. Выглядела я в самом деле не слишком внушительно, но я как раз обнаружила подходящее заклинание, которое по идее, идеально подходило под лечение зубов.

— Дергай. — Решился мужик.

Я пробормотала заклинание и приготовилась ловить зуб, но он вместо этого самооздоровился.

— Это как? — Растерянно пробормотала я. — Эй, иди сюда.

— Фто там? — Пробормотал мужик, с моими руками у себя во рту.

— Болит?

Мужик прислушался к ощущениям и счастливо замотал головой.

— Ну и отлично. Значит есть еще и четвертый вариант, а я умею лечить кариес. Отлично.

Привычно закинув монетки жабе, я тщательно вымыла руки и сделала пометку в учебнике, что это заклинание лечит, а не удаляет.

Поток клиентов не иссякал, не давая мне расслабиться и впасть в меланхолию, но, когда солнце стало клониться к закату, я не выдержала и отказала очередной просительнице.

— Приходите завтра. Заодно подумаете, так ли уж вам нужно это зелье. Поверьте мне, в наведенной страсти нет ничего хорошего.

— А у вас значит, была настоящая страсть? — Ехидно спросила дамочка. — То есть ты хочешь сказать, что наш такой весь из себя правильный священник вдруг воспылал страстью к такой бледной моли как ты?

— Пути Господни неисповедимы. — Мрачно ответила я.

— Еще скажи, что он жениться вздумал? — Опять хмыкнула дамочка.

— Не припоминаю, чтобы вера ему запрещала это делать. — Холодно ответила я. — Так что если вдруг святой отец захочет жениться, то непременно сделает это. Если, конечно, его избранница ответит ему согласием.

— Да кто же ему откажет! — Удивленно воскликнула девица. — Это же священник!

Я пожала плечами и захлопнула дверь.

— Госпожа ведьма, — в дверь опять задолбили.

— Ну что еще? — Воскликнула я.

— Доставка цветов.

— Придется открыть цветочный магазин. — Пробормотала я себе под нос, принимая очередной букет.

На дверь я торопливо водрузила амбарный замок, а сама наскоро собралась, причесалась и из чувства противоречия оставила шляпу дома.

— Вы уже уходите? — Откровенно ухмыльнулся мне курьер. — А вам тут опять доставка.

— Если вы знаете отправителя, то пусть посылает сразу с вазами. — Ответила я, вновь заходя в дом и втыкая новый букет в ведро к предыдущим.

— Так отправители же разные. — Удивился курьер. — Но я передам администраторам ваше пожелание.

— Меня нет до утра. — Предупредила я курьера.

Отобрать денег у жабы оказалось тем еще квестом. Вначале она вообще наотрез отказалась меня спонсировать, тыкала лапой в сторону кухни и била по загребущим рукам, которые тянулись хотя бы к медным монеткам.

— Знаешь, что, милая, — не выдержала я, — твое благосостояние напрямую зависит от моего. Если я сегодня не погуляю и не выпью, то никаких тебе червей завтра на завтрак.

Жаба скептически уставилась на меня, всем своим видом давая понять, что против раннего алкоголизма.

— В методичке написано, что тебя надо кормить раз в неделю.

Жаба надулась.

— Или хотя бы не реже раза в месяц. По-моему, ты несколько пополнела. Возможно, разумная диета скажется положительным образом на твоем богатстве.

Жаба нехотя протянула мне две медные монетки.

— Ты слышала о тринадцатипроцентном налоге на прибыль? — Сурово спросила я. — Мне что, силой у тебя выбивать деньги на содержание меня любимой? Между прочим, большая часть денег — это мои собственные, честным трудом заработанные деньги! Отдавай их сюда. А сама тогда сиди на своем золоте!

Жаба, пыхтя как паровоз, недовольно сползла с кучи и принялась сортировать монетки.

Наконец она протянула мне горсть, где среди меди было и серебро.

— Обманула ведь. — Вздохнула я.

Жаба философски пожала плечами.

— Ладно. Это мое содержание за один день.

И пока жаба набирала полные легки воздуха, чтобы разразиться негодующим воплем, я выбежала на крыльцо и захлопнула дверь.

Дорога до приморского городка показалась вечностью, но тем было лучше: я прогулялась, проветрила голову и мысли слегка привела в порядок. Стояло раннее лето, и запах степных трав пропитал воздух. Хотелось беспричинно смеяться, валяться в цветах и вдыхать воздух полной грудью.

В городе ноги сами привели меня к тетушке Ири.

— Так значит, ты и есть новая ведьма? — Строго оглядела она мне.

— Простите меня, уважаемая. — Со стыдом сказала я.

— А сразу ты не могла признаться? — Она исподлобья смотрела на меня, не делая предложения присесть.

— Я боялась, что вы меня погоните. Вы же не любите ведьм.

— Не люблю. Однако же и вешать ярлыки на людей сходу не приучена. — Взгляд тетушки несколько потеплел.

Я мялась перед ней как нашкодившая школьница, и оттого настроение стремительно падало.

— Ладно уж, чего изволит госпожа ведьма?

— А что у вас есть?

— Десерты в основном. У меня же кофейня, а не ресторан. Оладушки могу еще пожарить. Или драники со сметаной.

— Ой, хочу драников. — При мысли о поджаренных картофельных оладышках рот сам наполнился слюной.

— Тогда садись. — Усмехнулась тетушка. — Беспутная, что мои племяшки. Даром что ужасная ведьма.

Как и обещала жабе, к драникам я заказала бокал вина, который собиралась цедить весь вечер, томно смотря на море, благо вид открывался шикарным. Но не успела я сделать и глотка, как за спиной раздался знакомый голос:

— Я смотрю, аппетит у тебя не пропал?

— Ой, святой отец, добрый вечер. — Не смотря на теплое приветствие, мой голос сочился ядом. Вечер сразу же перестал быть томным.

— Даш, давай признаем, что мы оба погорячились и начнем с начала.

— Хорошо. — Покладисто согласилась я, залпом допивая свой бокал.

— У меня есть еще кагор. — Заговорщицким шепотом заметил священник, доставая бутылку. — Матушка Ири, вы же не против.

— Еще бы я была против, шалопай. — Улыбнулась тетушка, ставя передо мной тарелку с прожаренными маслянистыми драниками.

— Как у вас дела? Как там Бес и Ги? — Голой рукой священник утащил с моей тарелки кусочек угощения и сунул в рот.

— Не отбирай у девушки еду. — Строго попеняла ему тетушка. — И так посмотри, худая какая. И как колдовать такой? Помню, все предыдущие ведьмы были, прямо скажем, в теле. Я тебе сейчас отдельно пожарю.

Священник выразительно промолчал, между делом утаскивая еще кусочек.

— Бес вчера чуть не утоп в море, поспорил с друзьями, что достанет самую красивую жемчужину. Нашел аж с десяток, но все обыкновенные. Ты бы поговорил с ним. Отца-то нет, некому мозги на место вставить.

— Поговорю.

— Эй, хватит есть мою еду. Дождись своей! — Возмутилась я.

— Я с тобой поделюсь тоже. Тебе жалко, что ли? Жалко для меня, такого уставшего, кусочка картофельной лепешки?

— Ладно. — Я, скрипя сердце, дорезала последний кругляшок и подвинула ему тарелку. — Приятного аппетита.

— Вина?

Я молча подставила свой бокал, глядя как играет закат в рубиновой жидкости.

— Мир? — Отсалютовал своим бокалом Йохан.

— Мир. — В ответ я протянула мизинец, а священник недоуменно уставился на него, а потом пожал с серьезным видом.

— А Ги молодец. — Тетушка поставила перед нами новую тарелку. — Он учиться пошел.

— Знаю я его учебу. — Буркнул священник, нарезая еду и щедро поливая ее сметаной. — К нему тоже надо будет заглянуть.

— Спасибо тебе, племяш! — Чмокнула в макушку тетушка священника.

— Племяш? — Поперхнулась я вином. Хотя у меня закрались сомнения, когда они начали обсуждать общих знакомых, однако я не думала, что родство настолько тесное.

— Море забрало много достойных людей. — Печально произнесла тетушка.

— Я думала, ты с другого мира? Там, где большое кладбище, забыла его название.

— Тут, милая, все довольно сложно. — Вздохнула тетушка. — Наши два мира тесно связаны уже давно. Часть миров перетекает друг в друга. Вот тот техногенный мир стоит несколько наособицу, в то время как остальные два довольно тесно проникли друг в друга.

— То есть вы все по сути живете на два мира?

— Да. Я на самом деле из мира, где большое кладбище. Вот умеешь же ты подобрать определение. Но мой отец был родом отсюда. И когда он погиб, то меня на воспитание забрала его сестра.

— А мать?

— Так получилось, что я сирота.

— Прости. — Мне стало стыдно.

— Так что я не могу тебя познакомить со своими родителями.

— Прости.

— Да ничего страшного. — Священник подлил мне вина и улыбнулся. — Но я могу начать выполнять остальные пункты из твоего списка. И собираюсь их выполнять.

— Слушай. — Я вздохнула как перед прыжком в воду и сцепила руки в замок. — Но я же как бы ведьма и все такое.

— Нет лучшей награды для священника чем наставить на пусть истинный ведьму. — Ухмыльнулась тетушка Ири. — Ты уж прости, деточка, но этим ты его только раззадоришь.

— То есть вы как бы не против, чтобы ваш любимый племянник брал в жены ведьму?! — Обернулась я за помощью.

— У меня много племянников. — Улыбнулась тетушка. — И Йохан уже большой мальчик. Да и вообще, ты девка справная, даром, что ведьма. Да и у всех свои недостатки.

— Ну, вот. Один из пунктов выполнен. — Удовлетворенно кивнул священник, разваливаясь на плетеном кресле. — Что там еще было? Кольцо? Предложение?

Йохан на полном серьезе плюхнулся на одно колено и произнес:

— Дарья, соблаговолите ли вы стать моей женой?

— Ну, конечно, нет. — Всплеснула я руками.

— Ах, да. Забыл. — Священник покопался в кармане и вытащил кольцо в бархатной коробочке. — Дарья, соблаговолите ли вы стать моей женой?

— Йохан. Конечно, нет. Мы же совершенно не знаем друг друга.

— По-моему мы знаем друг друга больше, чем большинство людей, вступающих в брак. — Почесал затылок священник. — Ну, хорошо. Как ты предлагаешь узнавать друг друга получше?

— Повстречаться вместе? — Робко предположила я. — Ну, свидания там, совместный досуг. Я не знаю. Я же никогда раньше не выходила замуж.

— Мы вчера уже встречались. — Пожал плечами священник. — По-моему, этого достаточно. Но раз ты хочешь, то позволь пригласить тебя на морскую прогулку.

— Завтра, ладно? А то так хорошо сидим.

— Ты предлагаешь весь вечер просидеть у тетушки? — Удивился Йохан.

— Вот она мне уже нравится. — Усмехнулась тетушка. — А тебе значит, моя компания наскучила уже?

— Вот что ты говоришь! Умеете вы, женщины, все вывернуть наизнанку. — Возмутился священник. — А ведь ведьма у нас одна на три мира, а такое чувство, что каждая первая женщина.

— Терпи, сынок. — Усмехнулась тетушка. — Господь терпел и нам велел. Так, кажется, вы говорите?

— Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в единомыслии между собою, по учению Христа Иисуса… — Заметил священник. — Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив: не до конца гневается, и не вовек негодует…

— Вот я и говорю, терпи, сынок. А потом тебе даже понравится.

Неожиданно для нас священник покраснел.

— Может, салатика вам еще настругать?

— А, давайте я вам помогу. — Предложила я.

— А и пойдем, милая. Вот, помидорки, помой, лучок.

— Знаете, — задумалась я, глядя на такие привычные мне помидоры, — миров великое множество, а продукты одни и те же.

— Так, а чего ты хотела? — Удивилась тетушка, ловко орудуя ножом. — Миры имеют тенденцию слипаться, и даже если им удается остаться автономными, то мы, люди все равно тащим то одно, то другое. Вот и приживаются продукты, если климат подходит. Или, у вас не так?

— Я всегда раньше считала, что мир один. — Вздохнула я. — Но если говорить про государства, то да. С развитием способов коммуникации, и продукты стали перемещаться между странами.

— Вот видишь. Да и если ты подумаешь, то кухни разных народов, но проживающих в похожих местностях немного похожи. Вот взять нас, у нас тут морское побережье, а значит преобладают блюда из рыбы.

— Но и мясных тоже немало.

— Мясо наше ловко по горам скачет, сыр опять же дает.

— Шерсть еще и мех. Наверное, развиты ремесла с этим связанные.

— Да. Любишь вязать?

— Увы. — Я помотала головой. — Я не слишком умелая хозяйка.

— Ни в жисть не поверю. — Хмыкнула хозяйка. — Ведьмы не бывают криворукими. И хозяйство у вас всегда спорится, и куры несутся, и суп наваристый.

Я вспомнила суп, который остался дома недооцененным и загрустила.

— Представляете, сварила я борщ вчера, и никто не ест его. Вчера племянник ваш потащил меня по ресторанам, а сегодня мне кусок в горло не шел.

— Понимаю. А ты его проклятьем приложи. — Подмигнула мне тетушка.

— Вот так сразу? — Воскликнула я. — Мы еще даже не женаты, а я его проклятьем? Это негуманно.

— Совестливая какая ведьма попалась. Ну да повезло ему, похоже.

— Я же не обещала выйти за него замуж. — Торопливо добавила я. — Думаю, он найдет себе кого-то получше.

— Может и да, а может и нет. Пути Господни неисповедимы.

— А у вас тут такая же религия?

— Такая же как где? — Поправила тетушка.

— Ох, точно. — Засмеялась я. — Ладно, я поняла уже, что священникам можно жениться.

— Один раз только и навсегда. Разводов у священников не бывает.

— Очень на нашу религию похоже. А еще вы веруете в Бога, и сына его Иисуса Христа.

— Ну, как-то так. — Согласилась тетушка. — Знаешь, ты лучше теологические беседы с Йоханом веди. Я же простая женщина, что я в той религии понимаю? А он учился в своей семинарии, умный очень.

— Так ведь и я же ведьма. Что я в той религии понимаю. — Вздохнула я. — Ну, вот сами посудите, мы такие разные, ну какое замуж? Тем более один раз и навсегда. Еще и дети. Они же не признают предохранения. Сколько Господь пошлет детей, столько и рожать надо!

— Милая, не придумывай. Ты же ведьма. Никогда ведьма не забеременеет против своей воли. Ты только сильно долго уж не морочь ему голову. Хороший он. Промурыжь его для порядку, а дальше уж дай ответ, каким бы он ни был.

Я послушно кивнула.

— Ну, пойдем, заболтались мы тут с тобой.

Постепенно кофейня стала наполняться людьми, но мы сидели в уголке, поэтому нас никто особенно не трогал. Пили вино и вели неспешную беседу, стараясь избегать социально значимых тем. Так, глупые истории с детства, или периода обучения. Так Йохан поведал мне как он в детстве лазал за птичьими яйцами и сорвался, но зацепился штанами за сук и провисел так два часа. Так что подоспевший отец порол его и смеялся. А я рассказала, как в деревне хотела покрасоваться перед подружками и оседлала корову, а та внезапно понесла.

— А разве коровы умеют бегать? — Удивился священник.

— Как оказалось да, и весьма шустро.

Мы дружно рассмеялись.

— О чем вы говорили с тетушкой? — Неожиданно спросил священник.

— О тебе. Что ты хороший и очень умный.

— Врешь! — Воскликнул он.

— Вовсе нет. А еще мы обсуждали кухни разных миров и их схожесть.

— Думаю, кухни во многом зависят от региона. — Задумался Йохан. — Слушай, а ведь я раньше никогда об этом не думал.

— И много разных миров ты видел? — Удивилась я.

— Много! Целых три. А в двух даже живу.

— Хм. Это несомненно очень много. Но, боюсь, для полномасштабных выводов недостаточно. Для выведения статистического анализы нам необходимо хотя бы миров сто. Составить подгруппы, и перепробовать разные варианты кухни.

— Задача не простая. Мы можем растолстеть в процессе.

— Придется много двигаться.

Священник опять покраснел.

— Святой отец, святой отец! Помогите!

Мы обернулись на этот зов и узрели молодого человека, который незамедлительно бухнулся на колени и принялся лобызать край рясы Йохана.

— Что у тебя случилось, сын мой. Встань, не нужно тут полы мыть, тетя Ири и без того поддерживает достаточную чистоту.

— Святой отец, у меня умирает дедушка, и я думаю, что негоже ему отойти на тот свет без покаяния. Я отправился в церковь, но мне сказали, что вы где-то в городе. Мне ужасно неловко отвлекать вас от приятного времяпровождения, но, боюсь, дедушка может отойти в любой момент.

— Конечно, сын мой, работа превыше всего, и никакие мои плотские удовольствия не могут мешать.

Молодой человек сразу же подорвался и приготовился бежать. Йохан повернулся ко мне, явно приготовившись сказать какую-то глупость, про то, что мне надо подождать его здесь, но я успела первой:

— Вы же против, если я тоже поприсутствую? Обещаю, вести себя тихо.

— Мне кажется, это не лучшая…

— Конечно! — Воскликнул парень. — Присутствие ведьмы дедулю несомненно порадует, а исповедь все равно происходит в тайне, так что мы все выйдем.

— Пойдемте. — Сдался батюшка.

Идти пришлось довольно долго. Мы прошли по узким, но красивым улочкам и вышли к обрывам скал. Там дорога резво пошла в гору и нам пришлось попыхтеть. Сбоку был обрыв в море, так что от открывшихся перспектив в буквальном смысле кружилась голова.

— Иди ближе к скале. — Сказал Йохан. — С непривычки здесь страшно.

Хотелось фыркнуть и отмахнуться, но я послушно сдвинулась от края.

Наш провожатый шел легко, было видно, что преодолевать такие расстояния пешком для него дело привычки, в то время как я уже несколько устала. Настроенная на легкий вечер, я не брала с собой ничего, кроме горсти денег, и сейчас мне не хватало привычной тяжести сумки, куда можно было бы положить учебник и несколько зелий, которых у меня, впрочем, не было.

— Уже скоро придем. — Ободряюще произнес провожающий, с жалостью глядя на меня. От этой жалости, мелькнувшей во взгляде, я мигом приободрилась и пошла бодрее.

Вскоре дорога сделала поворот, и мы оказались в приморской деревушке. Была она не слишком большая, пожалуй, на десяток домов, но не слишком-то бедной. Дома были добротными, их окружали увитые виноградником высокие заборы. И здесь было просто море собак. Огромные, поджарые и добродушные, они тыкали мне в ладони своими носами и убедившись, что у меня нет ничего вкусного, отходили, чтобы уступить место следующему соискателю.

Наш дом оказался самым последним. Перед входом толпились родственники, друзья и сочувствующие.

— Ведьма.

— Священник и с ним ведьма.

— Чудо — то какое! Вот уж будет что внукам рассказать!

— Ему уже ничем не поможешь, так хоть отойдет по-людски.

— Да уж, не каждому такая честь выпадает.

— Благословите, святой отец! — Поклонился мужичок, обращаясь уже к нам. Йохан торопливо благословил всех желающих, которые как-то странно смотрели на меня, но пока молчали.

— Ну, где умирающий? — Спросил священник, и нас обоих провели в дом.

Дом был чистым и светлым. Я сняла свои черные балетки и теперь перебирала босыми ногами по домотканому половичку, который был выстелен дорожкой. Мы миновали светлую гостиную, где стоял большой овальный стол и часы, что при нашем приближении принялись бить семь часов вечера.

Комната умирающего оказалась такой же светлой, как и весь дом. В ней стояла простая кровать, где лежал старенький, сморщенный как печеное яблочко дедушка, и нашлось еще место для большого письменного стола, заваленного бумагами, но как-то деловито так заваленного. Словно в этом хаосе на самом деле был порядок.

— Здравствуйте, уважаемый. — Первой поздоровалась я. — Это вы тут умирать собрались что ли? А вы хорошо подумали?

— Хорошо подумал. — Отозвался дедушка. — А ты чьих будешь?

— Ведьма я новая. — Представилась я, подходя ближе. — А вы с чего вдруг помирать — то собрались?

— Время пришло. — Туманно ответил дед и попросил оставить его со священником наедине.

Мы послушно вышли.

— Проклятье над ним витает. — Всхлипывая вздохнула женщина с толстой косой, сколотой на затылке в гульку. — Понимаете, он ведь моряк. Жизни своей без моря не видит, а тут был шторм и к нам прибило корабль. Отец один из тех, кто помогал тем, кто на том корабле выжил, но одному постояльцу показалось, что отец не с добрыми намерениями к нему приближается и выдал, мол стоит тебе выйти в море, как приберет тебя морской дьявол к себе.

— Глупость какая. — Поморщилась я. — И я так понимаю, он умирает, потому что на днях не выдержал и сходил в море.

— Не сходил, а вышел, но в целом, уважаемая ведьма все поняла правильно. — Заметил мужчина, судя по всему муж дочери старика.

— Ага. — Я кивнула. — А проклятье-то точно есть?

— Мы уверены, что есть. Тот человек был очень похож на колдуна.

— Чем?

— Он был в черном.

— Если я надену сиреневое платье, думаю, я все равно смогу колдовать. Кстати, вечером, обязательно проверю. — Кивнула я своим мыслям. — Но вообще любовь к черному цвету не показатель.

С этими словами я решительно распахнула дверь и вошла в комнату, где происходило таинство исповеди и причастия.

— Простите, святой отец. — Легко произнесла я, когда на меня оглянулись. — И, вы, дедушка, тоже простите. Но можно я на вас посмотрю?

— Негоже женщине отказывать, посмотрите. — Кивнул дедушка.

Я сосредоточенно рассеяла зрение, как прочла вчера в учебнике и уставилась на появившийся ореол вокруг его фигуры. В районе печени был какой-то сгусток темного цвета, и я сделала руками движение, словно хотела убрать его. Раза со второго сгусток посветлел и пропал. Но сколько я не всматривалась в район головы, ничего похожего на проклятье я не видела. Попутно я про себя пожелала деду здоровья и долгих лет жизни, после чего произнесла вслух:

— В общем, дедушка, боюсь разочаровать ваших наследников, но, по-моему, похороны отменяются.

Дедушка прислушался к своим ощущениям и подпрыгнул на кровати.

— Бабка, неси мою тельняшку. Ой, простите, святой отец, но я все грехи уже рассказал.

— Благословляю, сын мой. — Серьезно произнес Йохан, хотя этот «сын» по возрасту годился ему в дедушки.

Комнату тут же наводнили домочадцы старика. Деду с поклоном подали тельняшку и штаны, а после, едва одевшись, тот выбежал из комнаты.

— Может быть пока чаю? — Предложила женщина. — Вы не переживайте, даже если он убьется сейчас, мы не будем иметь к вам претензий.

— Если и убьется, то не потому, что подвело здоровье. — С уверенностью, которой совсем не чувствовала ответила я. — У дедушки отменное здоровье, и никакие проклятья над ним не довлеют. Но это не означает бессмертия, и ноги руки у него ломаются, как у простых людей.

При этих словах я внимательно смотрела на дедушкиных домочадцев, но никто злобно не засмеялся и никак не выразил своих чувств. Мне даже показалось, что его дочь скорее расстроилась, что отец не бессмертен.

Нас все же привели на веранду, откуда открывался потрясающий вид на морской залив и кораблик, который торопливо отплывал от берега, где усадили и не слушая наших возражений принялись кормить.

Постепенно остальные домочадцы присоединились к импровизированному застолью, и кто-то достал вино.

— Ты же успел его исповедовать? — Шепотом спросила я у священника. — Если он все же найдет способ убиться, с душой все же будет в порядке?

— Так странно, что ведьма переживает о душе. — Улыбнулся Йохан.

— Я просто уверена, что никакого проклятья нет. А вот самовнушение может быть, и с ним бороться гораздо труднее. — Задумалась я. — Когда дедушка вернется, надо будет поговорить с ним еще раз.

— Я раньше ведьм себе как-то немного по-другому представлял. — Пробормотал священник.

— Поэтому наше знакомство и началось с холодного обливания. — Фыркнула я. — Кстати, а чего ты хотел этим добиться?

— Ну, как чего? Избавить мир от зла в твоем лице.

— А ты не думал, что раз Господь нас зачем-то создал, то мы тоже для чего-то нужны?

— Я всегда считал, что ведьмы — это женщины, которые продали душу Дьяволу.

— Хм. — Задумалась теперь уже я. — А давай вместе мой контракт почитаем, а? Там было что-то про бессмертную душу, если честно. Так что, возможно, твои предположения не лишены оснований.

Йохан заметно напрягся, и я поторопилась ткнуть его кулаком в бок:

— Да не переживай ты так. Контракт всего на год, но мне здесь нравится, и я бы хотела остаться.

— И лишиться души?

— Возможно, не все так плохо. — Задумалась я. — Не помню, чтобы там что-то говорилось про залог ее, или потерю. Но сказано очень витиевато, так что надо почитать.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Так у меня же теперь есть ты! — Улыбнулась я. — Ты же отмолишь мою душу обратно?

— Я священник, а не юрист. Но твой контракт надо глянуть.

— Плывут! Плывут! — Закричал кто-то и все побежали из-за стола, смотреть на швартующийся кораблик.

К столу дедушка вернулся в окружении множества домочадцев.

— Вина! — Закричал он. — Будем праздновать избавление от проклятья. Славьте ведьму, дети мои, ибо сняла она, то, что довлело надо мной долгий год. А еще похоже исцелила мою печень, так что могу я вновь отпраздновать это событие как полагается!

— Отец! — Воскликнула дочь. — Не пей! Тебе же нельзя!

— Почему нельзя? Я чувствую, что уже можно!

— Госпожа ведьма?

Я еще раз внимательно всмотрелась в старика.

— Знаете, а не уделите ли вы мне немного своего времени? — Попросила я старика. — До вашего застолья? Хочу посмотреть вас повнимательнее.

— Конечно. — Старик кивнул. — Пройдемте в мой кабинет.

Кабинет дышал морем: на стене висел штурвал, возле стены стоял стеллаж, где лежали какие-то инструменты, из которых я узнала компас и эхолот, а остальные мне были совершенно не знакомы. На самой верхней полке стояла модель парусника и лежала стопка книг по навигации.

— Присаживайтесь. — Кивнул мне хозяин кабинета. — О чем вы хотели со мной поговорить?

— О вашем проклятье. С чего вы вообще взяли, что оно есть?

— Вопрос хороший. — Задумался дедушка. — Понимаешь, от того мужчины исходила какая-то сила, прям как от тебя. Вот рядом с тобой, например, посмотри, волосы на руках электризуются, люди сразу чувствуют, что ты ведьма.

— Прям волосы электризуются? — Удивилась я. — Значит, вы от него почувствовали силу. И сразу поверили ему?

— Да. Поверил. — Кивнул дедушка. — Как-то так вышло, что сразу поверил.

— Ладно. — Я кивнула своим мыслям. — Хорошо. А если представить, что это была случайность. Или, даже, скажем, постановка? Кто по вашему мнению, мог бы желать вам скорейшей кончины?

Дедушка воспринял мои слова серьезно, и задумался.

— Знаешь, мой зять давно мылится на мое место. Но дочь его любит, поэтому я терплю его. Но не думаю, что он мог бы это подстроить. Слишком уж сложная комбинация для него. С него скорее сталось бы вывести часть оборудования из строя и подстроить катастрофу.

— А ничего такого не было?

— Милая, это море. Здесь ты каждый день борешься со смертью. Всякое бывало.

— Подумайте, как следует. — Серьезно попросила я.

— Была пара случаев, когда техника выходила из строя непредсказуемо. Но все обошлось. Один раз вообще глупый был, когда мы заблудились, но там я по звездам смог сориентироваться, а так словно морок кто-то наслал, вроде бы смотришь в карты и приборы, а кружишься на месте и все. Чувствовал тогда, земля, вон она, руку протяни, а глаза говорят, море кругом.

— Странно. — Задумалась я.

— Очень. — Тоже произнес старик. — Но я тогда догадался взглянуть на звезды, и пелена словно спала. Буквально за пару часов в залив вплыли. Так глупо закончить свою жизнь могли.

— Странно это все. Слушайте, а часто у людей магические способности всякие пробуждаются? — Задумавшись, я сунула руку в волосы и разворошила остатки прически.

— Редко. На все три мира одна ведьма и бывает. Помню, бабки баяли, что много лет назад вместо ведьмы был колдун. Но я мужчин с колдовским даром вообще не встречал.

— Хорошо. — Сделала я себе пометку в памяти. — Я спрошу у святого отца. Церковь должна лучше разбираться в ведьмовстве.

— Зачем тебе это? — Удивил меня старик. — Могла бы просто мимо пройти.

— Неправильно это. — Нахмурилась я. — Не было у вас никакого проклятия, я вам как специалист говорю. Но что-то непонятное в воздухе витает. А с дочерью у вас какие отношения?

— Какие у меня могут быть отношения с дочерью. — Улыбнулся старик. — Я хотел первого сына, но родилась она. Конечно, я вначале расстроился, но потом оказалось, что девочка — это еще лучше, чем мальчик, правда потом мальчишки пошли, и я, возможно, несколько отдалился от нее. Но я люблю всех своих детей, и надеюсь, что воспитал их достойным образом хорошими людьми. Я не верю, что родная дочь может желать мне зла.

— Я должна проверить все версии. — Смутилась я. — Ни в коем случае, не хочу возводить напраслину на вас и вашу семью, но в жизни бывает всякое.

— Да, я понимаю. Но думаю, колдун это был самый настоящий.

— А можно его найти где-то?

Конец ознакомительного фрагмента.