Трансформационная паутина

Гали Баврина, 2018

Непопулярный актёр, владелец центра йоги и примерный семьянин Неткан Бонгелов ведет спокойную размеренную жизнь. Ровно до тех пор, пока давний друг Алистер не поручает ему присмотреть за странным питомцем. С этого момента Неткан погружается в череду невероятных, иногда опасных и захватывающих событий…Если вы чувствуете, что застряли в зоне комфорта и вроде бы всё хорошо, но в этом нет движения и жизни, и страх перемен не даёт сделать шаг… Позвольте себе представить, что есть возможность менять жизнь не через стресс, а всего лишь постепенно расширяя эту самую зону комфорта…

Глава 1. Утро

Сегодня я проснулся не для того, чтобы провести обычный будний день. Я открыл глаза с уверенностью, что мой мир больше не будет прежним. Перемены стоят на пороге и ждут, когда я подмигну им и позволю войти.

Ощущение, видимо, было навеяно сном, который я не запомнил, но ещё оставался под впечатлением. Встал я намного раньше будильника, поэтому у меня образовалась куча времени для самого плодотворного начала дня. Пока весь многоэтажный дом ещё дремлет, мне хотелось погрузиться в тишину и остаться наедине с собой. Именно такое утро наполняет меня энергией и становится катализатором идей и открытий.

Я взял коврик для йоги — не особо приятный на ощупь. Напоминает мягкую наждачную бумагу или принадлежащую жене шлифовальную пилку для ногтей, которую можно внезапно нашарить в выдвижном шкафчике, пытаясь отыскать бритвенный станок. Стоит, наконец, разграничить их территории.

На неприветливость коврика я не обижаюсь. Шершавая текстура помогает сохранять устойчивость во время асан, особенно в адхо мукха шванасане, «собаке мордой вниз», которая у меня недостаточно хороша. Хотя я сам йога-тичер. Просто мои ахилловы сухожилия укорочены, как у большинства мужчин, для которых нагрузка важнее, чем растяжка. Виной тому огромная любовь к бегу, ещё с раннего детства, а потом и к сноуборду, которому я верен до сих пор.

Я постарался как можно точнее принять позу собаки, и начал наблюдать за внутренним монологом:

— Стопы на ширине тазобедренных суставов… Ладони на ширине плечевых… Плотно прижаты к полу. Пальцы рук и ног разведены. Вес равномерно распределён между стопами и ладонями. Копчик направлен в потолок. Максимально вытягиваю позвоночник, подаваясь наверх. Добавляю дыхание уджайи, помню про подтянутую мула бандху. Переношу вес на руки и «подпрыгиваю» стопами к ладоням…

В этот самый момент замирания, едва уловимого секундного полёта, в голову ворвалась отчётливая, почти осязаемая, мысль: кто я?

Тот, кто переносит вес тела на руки?

Или тот, кто держит первоначальное положение?

Или тот, кто даёт эти указания?

Может, настоящий, главный Я анализирует того, кто дает указания остальным Я? Тем, которые переносят вес, отстраивают положение рук и ног, налаживают дыхание и успокаивают сознание.

Как же меня много! И это только в текущее мгновение. А сколько таких мгновений в минуте, часе, дне. Дальнейшие полтора часа я увлечённо ловил проявления собственного Я и не заметил, как пролетела утренняя практика.

Не скажу, что этот момент перевернул мою жизнь. Всего лишь одна мысль из миллиарда себе подобных. Вряд ли даже собственная — скорее, прочитанная в многочисленных философских трактатах или священных писаниях. Но благодаря ей в голове всё стало раскладываться по полочкам.

Я вспомнил, как однажды мой двухлетний сын испугался новогодних фейерверков. Мы с женой помогли ему справиться со страхом, и теперь он, увидев нарисованные огоньки в книге или салют на экране, делает мужественное лицо и потешно надувает губы: «Става, не бойся фейерверки, не бойся!». Считается, что дети до трёх лет не осознают себя как личность, поэтому говорят о себе в третьем лице. А может, это проявление сразу двух личностей, любовно и гармонично уживающихся в маленьком человеке? Тогда почему у взрослых считается нормальным иметь только одно Я?

Мы привыкли ругать себя, когда «надеваем личину», общаясь с боссом, приятелем, мамой, собственным ребенком. Когда притворяемся более сильным, если нам страшно, или принимаем новый образ, подстраиваясь под обстоятельства. Но способность быть разным — часть нашей природы. Просто кому-то это удаётся лучше, а кто-то не осваивает никогда.

Разве единственные настоящие мы — те, кто ходит по дому в вытянутых трениках и кричит из туалета, что закончилась бумага? Мы всё, что мы делаем.

Из практики я вышел кем-то другим. Крылья, свобода, полное и впервые в жизни радостное непонимание — кто Я. Хотелось размышлять дальше, о размерах, внешнем виде, цвете и даже вкусе этого Я. Одно я знал наверняка — я не одинок даже наедине с собой.