Сестра – это навсегда

Гасс Валентина

Роман «Сестра – это навсегда» основан на реальных событиях. Главные героини – родные сёстры, на долю которых в жизни выпало множество испытаний: непростых, драматичных, даже обескураживающих. Смогут ли они пронести общую привязанность друг к другу, зародившуюся ещё в детстве, сквозь все невзгоды? Сумеют ли переступить «через себя», изменяя этим и свой окружающий мир? Как поступят в ситуации, когда потребуется нарушить незыблемое табу?

ГЛАВА 4

в которой мы узнаём о загадочной Клэр, а Юлия удивляет старшую сестру очень неожиданной новостью

— Красиво…

Юлька ничего не ответила, только продолжала задумчиво смотреть на закреплённый на мольберте рисунок. Там был изображён весенний цветущий сад: шафраны, первоцвет, нарциссы.

— Я хотел поговорить… — продолжил Штефан. Минутой ранее он вошёл в комнату почти неслышно, чтобы не отвлечь и не потревожить жену, но Юлия почувствовала его появление спиной. Она всегда чувствовала его так.

Малышка Бетти спала в соседней комнате. После того как Юля уложила ребёнка, ей захотелось немного расслабиться, и она взялась за кисти.

— Говори, — тихо сказала она, не оборачиваясь.

Штефан подошёл сзади, положил руки на плечи жены и даже через ткань блузки ощутил холодность кожи.

— Те пейзажи, которые ты порвал в последний раз, были ещё красивее, — тем же ровным тихим голосом произнесла Юлия.

— Я же извинился, — сразу же вспыхнул Штефан. — Я сто раз извинился! Я был не в себе. Ужасно, но… Это не я, это выпивка!

— Пейзажам от этого не легче.

— Юль! Я же тоже раскаиваюсь. Я не железный. Ты будешь меня попрекать этим теперь всю жизнь?

— Если бы только этим, Штефи. Разве ты не понимаешь?

— Понимаю. Но мы должны вести диалог. Обсуждать. Можем сходить к психологу, хотя знаю, что ты не очень в такое веришь.

— Мне кажется, чтобы уяснить, что тебе надо завязывать с алкоголем, не обязательно идти к психологу.

— Я же стараюсь. Работаю в этом направлении. Но и надеюсь на твою поддержку, Юль!

— Не надо прикидываться слабым, Штефи. Ты взрослый, сильный мужчина. Ты глава семьи… Знаешь, после того раза я готова была с тобой развестись на следующий день. Решила подождать, когда ты протрезвеешь. И пока ждала, не то чтобы передумала, а посмотрела на ситуацию отстранённо. Малышке Бетти пока нужен отец. Мне нужен муж. Дому нужен хозяин… Ещё раз — я не передумала, я просто взяла отсрочку.

— Юль, я же люблю тебя. И всегда любил. И буду любить. И Бетти я обожаю.

— Так обожаешь, что даже не смог забрать нас из роддома?

— Юля!

— Что? Я, конечно, не стала устраивать из-за этого семейный скандал, вошла в твоё положение. Но когда дочку с новорождённой из больницы забирает отец при живом и здоровом муже — просто у того проблемы на работе — это не очень-то благотворно сказывается на семейных отношениях. Я не хотела про тот эпизод сейчас вспоминать, но ты меня сам вынуждаешь. Ты хотел поговорить начистоту — вот мы и разговариваем.

Штефан обошёл стул, сел перед мольбертом и взял Юлю за руку.

— Не бывает идеальных семей, — сказал он проникновенно. — Знаешь почему? Потому что не бывает идеальных людей. Все мы ошибаемся. Кто-то меньше, кто-то сильнее. Я не к тому, чтобы оправдываться. Я к тому, что бессмысленно сейчас припоминать какое-то прошлые обиды. Что это нам даст? Мы можем накричать друг на друга, вспоминая прежние ссоры, начать бить посуду. И что? У нас Бетти тихо посапывает в соседней комнате. У нас творческая и прекрасная мама, которая рисует цветы. Зачем нам ломать то, что уже создано? Кстати, мне обещали в скором времени повышение, дать целую бригаду в подчинение. Можно будет задуматься о собственном доме. Мы ведь сами делаем своё будущее. И ломаем тоже сами.

— Штефи… если ты продолжишь пить, никакого будущего попросту не наступит.

— Я завяжу. Обещаю.

— В который уже раз?

— Ну что я должен сделать? Дай мне время. Я докажу. Что бы я сейчас ни сказал, ты всё равно не поверишь.

— Хорошо. Тогда скажи мне предельно честно и откровенно.

— Я готов.

— У тебя появилась любовница?

— Что-о?

— Ты слышал «что».

— Какая ещё любовница? Ты с ума сошла? С чего вдруг? Юля?!

— Мне тут одна знакомая сказала, кстати, дипломированный психолог, что талантливее всего актёрские способности проявляются у мужчин в тех случаях, когда им приходится врать про измены. Впрочем, у женщин тоже.

— Какие ещё измены? Ты о чём?

— Просто я начала замечать, что ты стал ко мне немного по-другому относиться. Вначале я не придала особого значения, все мы устаём после работы, да ещё малышка Бетти не всегда даёт спать по ночам. Обычные дела у новоиспечённых родителей. Но через какое-то время это стало меня настораживать. Тогда я приняла всё на свой счёт, постаралась как-то ярче выглядеть, подкрашиваться даже когда мы дома, и тому подобное. Но то, что раньше тебя заводило с пол-оборота, теперь не работает.

— Юля! Какие… глупости! У нас же, ну… У нас же всё есть!

— Всё реже и реже. И иногда мне кажется, что ты специально переносишь этот момент. На неопределённое время.

— Боже, о чём ты? Я и не думал, что в этом смысле у нас происходит что-то не то! Да не может быть, чтобы ты так думала! Я тебя по-прежнему ужасно хочу. Вот прямо сейчас, сейчас прямо, — Штефан попытался сделать порывистое движение, чтобы притянуть к себе жену, обнять, но та отстранилась, категорически оттолкнула от себя мужские руки.

— Я ещё не всё сказала, — предупредила Юлия. — Потому что я даже знаю, как её зовут.

— Юля, ты меня пугаешь, — Штефан и вправду смотрел на жену озабоченно. В его карих глазах растворилось и недоумение, и растерянность.

— Всё произошло случайно, Штефи, — вздохнула Юлия. — Но всё тайное рано или поздно… Ну ты понимаешь. Однажды ты мне срочно понадобился. Очень срочно. Дело касалось малышки Бетти, поэтому я не могла откладывать и дожидаться тебя с работы. Ты не отвечал на телефон, вернее, находился вне зоны доступа. Я позвонила на работу. На участке мастер сказал, что тебя нет на месте. Что ты взял на полдня отпуск. Или как там это у вас называется? Отгул?

— Юля, я…

— Помолчи! — Юлька сделала рукой движение, будто отгораживалась от супруга. — По-мол-чи, — повторила она по слогам. — Позже я сумела выяснить, что такие отгулы ты брал за последние два месяца три раза. Как минимум три. Может, и больше. И ещё ты в тот самый день, когда я тебя разыскивала, забыл удалить свой чат с ней. Видимо, настолько был под впечатлением. Потом вспомнил и удалил, конечно.

— Ты… — Штефан внезапно охрип. — Ты копалась в моём телефоне?

— Ты уже не помнишь, да? Не удивительно! Ты же сам попросил меня тогда кое-что продиктовать с него по работе! Сложно было не заметить твою тайную переписку с ней. Нет-нет, ничего такого, вы же соблюдали конспирацию. Помню, как сейчас. «Мне нужно приехать» — написал ты. «Зачем?» — ответила она. «Я не могу ждать. Это невыносимо». «Не сейчас, я занята». Какая-то важная у тебя любовница, не может выкроить часик для встречи. «Я всё равно приеду» — снова ты. «Зачем тогда спрашиваешь? Но знай — так неправильно» — а вот это она. Видимо, высокоморальная, раз понимает, как всё грязно и гадко. Её зовут Клэр, судя по нику?

Юля ни разу не видела, что мужчины умеют так стремительно краснеть. Лицо Штефана за секунды налилось помидорной краской, даже уши словно засветились рубиновым светом. Мужчина закрыл лицо руками и склонил голову.

— Боже, — тихо прошептал он. — Это же… Это же совсем не то!

— Я всё же думала, что ты будешь оригинален. «Это не то, что ты подумала!» — так говорят в третьесортных сериалах. Я надеялась, что в жизни по-другому.

— Причём тут сериалы? Просто это совсем не то. Вот совсем!

— И что же? Не то, чтобы я готова тебе поверить, просто женское любопытство, как ты станешь выкручиваться.

— Я не стану выкручиваться, — Штефан убрал руки от лица и поднял голову. В его взгляде появилось какое-то новое необычное выражение. Отчаянность, разбавленная решимостью.

— Я не могу тебе всего рассказать. Пока не могу. И не могу сказать почему. Я просто прошу тебя мне поверить. Юля, ты ошибаешься в своих подозрениях. Ты же сама говоришь, что всё становится явным. Придёт время станет явным и это. Но не сейчас. Поверь мне в последний раз. И дай мне шанс. Без твоего шанса я умру. Юля!

Некоторое время Юлька смотрела на своего супруга, и на её лице сменялись разные выражения. Пару раз она намеревалась что-то сказать, открывала рот, но так и не решалась.

Потом легонько отодвинула мужа в сторону, взяла кисть и, окунув в палитру, сделала несколько мазков.

— Мне надо дорисовать пейзаж, — наконец, сказала она. — Ты же видишь, что он не закончен.

Пару минут она творила в тишине.

Штефан сидел рядом, прямо на полу, и с тоской наблюдал за женой. Ждал, что она скажет что-нибудь ещё.

Ждал до тех пор, пока из детской не раздался повелительный крик — малышка Бетти проснулась и требовала еды.

Лера злилась. Из-за всего.

Из-за того, что никак не могла найти точку опоры. Вроде бы и занималась бизнесом, крутилась как белка в колесе, но каких-то зримых дивидендов такое кручение никак не приносило.

Злилась из-за отношений с Базилем, которые окончательно превратились в никакие. Вопрос о разводе просто висел в воздухе — реально и зримо, но супругам словно было лень его решать. Дни сменялись днями, а заговорить первым не хотели ни одна, ни другой. Хотя, не то что чувств, даже элементарной привязанности у Леры к Базилю совсем не осталось. Единственное, что хоть как-то связывало супругов — общий сын Марк и единая жилплощадь. Как долго будет продолжаться такая неопределённая подвешенная ситуация, Валерия не представляла и поэтому злилась.

Злилась ещё и из-за своей отстранённости от других родственников. Её деловые поездки отнимали много времени, она могла уезжать на неделю и даже дольше и как бы выпадала из совместной жизни с родителями, с братом, с младшей сестрой. С Юлькой они и вовсе почти перестали видеться с момента её свадьбы.

Вначале было недосуг, потом у них со Штефаном появилась Беата, которую счастливые родители прозвали малышкой Бетти. Юля после родов словно решила исполнять роль примерной матери и любящей жены — полностью посвятила себя воспитанию и созданию уютного семейного гнёздышка, да только Лера слишком хорошо её знала, чтобы поверить, что в этом и есть её суть, что в этом — её предназначение. И вот эта нарочитая показушность злила Валерию больше всего. Как будто бы торжественная свадебная церемония не закончилась, а в той же самой искусственной атмосфере всеобщего благоденствия продолжалась и дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.