Книга аэда

Гаянэ Степанян, 2021

В Кэлидарре, одной из возможных вселенных, при необъяснимых обстоятельствах пропали без вести четыре великих аэда. Дознаватель Олдер Мао расследует загадочные исчезновения: они выглядят частями одной мозаики, хотя их разделяют годы. Ведь все четверо пропали, изучая одни и те же руны. Нити расследования приводят Олдера в столицу древнего мира Ксантию и там обрываются. Кто или что стоит за исчезновениями мастеров аэдического искусства – другие аэды, логики, стратеги? И существует ли связь между пропажами великих аэдов и гибелью старшего брата самого Олдера Мао?

Часть II

Осада «цитадели»

Дар стратега — самая загадочная человеческая способность. Любой человек может с известной долей успеха овладеть алгоритмами логиков или аэдическим искусством. Но стратегом можно только родиться. Мы не понимаем механику данной способности. Стратег — это человек, который ощущает движение потоков дхарм в пространстве-времени и из всех вероятностей развития истории может выбрать самую выгодную для себя. Я проиллюстрирую свою мысль метафорически: все человечество делится на слепых и зрячих. Стратег — это зрячий, и чем сильнее его зрение (то есть дар, способность), тем больше дорог он различает и может выбрать самый благоприятный путь. Остальное слепое человечество идет за ним. Именно благодаря своему чутью стратеги исторически занимали ведущие политические и социальные роли. Дар стратега известен с Древнего мира: в те времена его называли царским чутьем и приписывали только царям, хотя, конечно, оно было не только у них. Впервые термин «стратег» ввел Каора Риццу, но об этом читайте в истории Шестимирной Конвенции. Исследования психологов доказывают, что дар стратега подвержен эмоциональному состоянию и не сопоставим с органами чувств. Так, например, вы точно различаете зрительную и слуховую информацию. Стратег же в ряде случаев может интерпретировать ощущение чутья как эмоцию. Или же эмоция может подавить чутье, чем стратеги и пользуются в конкурентной борьбе друг с другом. Многие живут, не осознавая свой дар. Это обычно означает, что он не очень силен. Проверить себя можно в кабинете 104 (пройти тесты).

Из конспекта первой лекции Альтирэ Дорран по «Введению в аэдическое искусство» студента первого курса университета имени великого стратега Каоры Риццу Риама Фельтауза.

Все уже были в сборе: и съемочная группа, и герои репортажа. День месяца ханнитха выдался не по-осеннему погожим и позволял записать интервью на живописном фоне построенного в виде средневековой башенки подъезда.

Глэсса Къерэн подошла к двум мужчинам и огненно-рыжей женщине, стоящим поодаль от оператора, готовящего камеру к работе.

— Госпожа Тариэн, господин Нордрек, господин Таэрдос, почти все готово. С кого начнем?

— Если можно, я бы хотела говорить последней, — ответила женщина.

Мужчины переглянулись.

— Может, с вас, господин Нордрек? — спросил тот, кто был моложе. Он выглядел лет на двадцать пять и казался бы совсем юным, если бы не аккуратная ухоженная бородка и усы.

Дородный господин Нордрек важно кивнул:

— Как тебе больше нравится, Ри, мне все равно. Госпожа Къерэн, а можно указать в титрах, что я сдаю в аренду подвальные помещения в Сайтэрре по выгодным ценам?

— К сожалению, нет, господин Нордрек, — ответила Глэсса. — Подобная информация считается рекламой и, согласно политике Первого Антарионского, должна оплачиваться.

Звукооператор подошел к Нордреку и некоторое время провозился, закрепляя микрофон на лацкане его пальто. Глэсса встала напротив и будничным голосом начала инструктаж:

— Господин Нордрек, отвечая на вопросы, смотрите не в камеру, а на меня. Прошу отвечать развернуто, а не односложно, так как в сюжете вопросы будут вырезаны: зрители должны понимать, о чем идет речь. И последнее: просим подтвердить, что в помещении, куда переместятся съемки, нет аэдов. Иначе редакция передачи «Утро Антариона» оставляет за собой право взыскать с вас за испорченное оборудование.

— Нет, аэдов у нас отродясь не было, иначе бы пришлось переходить с ламп на свечи, — усмехнулся Нордрек.

— Отлично, формальности улажены, — кивнула Глэсса. — Ребята, готовы? — обернулась она к операторам. — Ну, тогда поехали!

Камера заработала, и широкое лицо Нордрека приняло серьезно-озабоченное выражение.

— Господин Нордрек, расскажите о вашем основном виде деятельности, — начала интервью Глэсса.

— Я бизнесмен, но был им не всегда. Я из тех людей, которые сделали себя сами, не имея ни связей, ни могущественных покровителей, ни богатых родственников. Начинал преподавателем Музыкальной академии и не понаслышке знаю, как тяжело простым учителям в наше время, как непосилен учительский труд и как мало за него платят!

— Наверное, именно вашим преподавательским прошлым и продиктовано желание заниматься благотворительностью?

— Уже в академии я понял, что хочу помогать молодежи. Ведь она — будущее нашего мира! Я как патриот Антариона мечтаю, чтобы на смену нам пришло достойное поколение! И делаю все, что в моих скромных силах!

— Уточните, пожалуйста, что конкретно вы делаете?

— Вот, — широким жестом Нордрек показал на башенку подъезда. — Работа молодежного клуба «Цитадель» возможна только благодаря мне! Вы же знаете, как дорого стоит аренда сайтэррских помещений в наши дни. Тем более вблизи от одной из центральных станций терраполиса. Прекрасные люди, организовавшие работу этого клуба, никогда бы не воплотили свои мечты в жизнь, если бы не я. Я рассказываю не для того, чтобы похвастаться, ни в коем случае! Я лишь подчеркиваю, как много в нашем мире зависит от порядочности и патриотизма каждого из нас! И пусть другие предприниматели видят во мне безумного, который теряет большой доход, отдавая помещение в безвозмездное пользование молодежному клубу! Но я ради детей готов на все! На любые траты и потери! Все ради детей! — На этой фразе Нордрек еле сдержал слезу умиления собственным самопожертвованием.

— А вы сами предложили помещение организаторам клуба?

— Я патриот, слежу за деятельностью здоровых политических сил и стараюсь общаться с молодыми политиками, подающими надежду. Я однажды им так и сказал: «Я обычный бизнесмен, но душой патриот. Сердце во мне — сердце патриота. И если я могу помочь хоть чем-то, говорите!» Через некоторое время у меня попросили помещение для молодежного клуба. Как я мог отказать?!

— Спасибо, господин Нордрек, мы закончили. Господин Таэрдос, ваша очередь!

Пока звукооператор возился с микрофоном, отцепляя его от лацкана Нордрека и закрепляя уже на черном пальто Риемо, Глэсса повторила инструктаж. Риемо кивнул в знак того, что все понял. Снова включилась камера.

— Господин Таэрдос, расскажите, пожалуйста, для кого был создан клуб и какие задачи он выполняет?

— Клуб был создан для подростков и молодых людей от четырнадцати до двадцати пяти лет, которых в нашем обществе принято называть «трудными». Их так называют потому, что стандартные педагогические методики с ними не работают, а большинство педагогов не готовы искать новые. Родители же не всегда умеют наладить отношения с собственными детьми. Я бы сказал, что трудных подростков не существует, это миф. Те, кого называют трудными, или сами себя таковыми считают, или их таковыми видит общество. Наш клуб призван найти подход к этим молодым людям и помочь им социализироваться.

Конец ознакомительного фрагмента.