Скелет в семейном альбоме

Геннадий Сорокин, 2020

В одном из городов Сибири убита хранительница воровского общака по кличке Шахиня. Исчезла крупная сумма денег. Свидетели утверждают, что за рулем автомобиля, замеченного на месте преступления, находился известный адвокат Машковцов. Следователь Андрей Лаптев, ведущий дело, пытается разыскать Машковцова, но тот исчез. Вскоре оперативники обнаруживают трупы налетчиков, убивших Шахиню. И снова у следствия есть предположение, что к убийству причастен Машковцов. Лаптев беседует с дочерью неуловимого адвоката, и та неожиданно открывает следователю шокирующие подробности личной жизни их семьи…

Глава 8. Испорченный выходной

Лиза пришла в десять часов, минута в минуту. Похвальная пунктуальность. Я сам всегда стараюсь быть точным, а людей, постоянно опаздывающих на встречу, считаю разгильдяями, не способными разумно распорядиться своим собственным временем.

— Как погода? — спросил я гостью.

— Когда я выходила из дома, шел легкий снежок. Что за весна в этом году? Давно пора теплу установиться, а на улице то холод, то слякоть.

Я принял у Лизы пальто, повесил в шкаф. Она подошла к зеркалу, привела в порядок прическу. Прошлый визит начался с мытья рук, этот — с наведения марафета.

— Как у нас температура? — спросила она.

— Пять минут назад была тридцать семь и восемь. Ночью, часа в три, доходила до сорока одного градуса.

— Принесите чайную ложечку. Посмотрю, не обметало ли у малышки горло.

Из женской сумочки Лиза достала стетоскоп, прошла в комнату. Арина, уставшая от ночных кошмаров, встретила тетю-врача с улыбкой.

— Тебе уже легче? — спросила Елизавета Владимировна. — Как у нас лобик, горячий? Ничего, скоро температура спадет, и ты сможешь покушать. Арина, противный вкус во рту прошел или все еще отдает кислинкой?

Лиза осмотрела у Арины горло, послушала, как бьется сердце.

— Андрей Николаевич, приготовьте девочке сухое белье и застелите кровать свежей простыней. Пошли, Арина, примем водные процедуры.

Доктор взяла дочку на руки и унесла в ванную. Через несколько минут оттуда донеслось протестующее мычание.

«Наверное, это не очень приятно, когда ты температуришь, а тебя обтирают прохладным, мокрым полотенцем, — подумал я. — Мычит Арина громко, так и говорить скоро начнет».

Уложив дочку общими усилиями в кровать, я и Лиза пошли на кухню пить кофе.

— Я хотела по дороге купить молоко, — сказала она, — но в магазины еще не завозили молочную продукцию. Обещали часам к двенадцати выставить.

— Ничего, я сбегаю.

В прихожей зазвонил телефон.

«Наверное, Итальянец», — подумал я и снял трубку.

— Алло?

— Здравствуй, Андрей Николаевич!

Я замер. Это был Малышев. Это была катастрофа, крушение всех моих планов на сегодняшний день. Вторжение жестокого внешнего мира в уютную квартирку Натальи состоялось.

«Почему, почему именно сегодня? — промелькнула мысль. — Синусоида, ты что, не могла изогнуться завтра? Какого черта ты препятствуешь мне побыть вдвоем с этой милой, отзывчивой девушкой?»

— Что ты молчишь? — спросила трубка.

— Жду неприятностей, — ответил я.

— Как здоровье у дочки? — Николай Алексеевич старался выглядеть заботливым начальником, но это у него плохо получалось. — Андрей Николаевич, у нас новое ЧП. В садовом массиве, между городом и аэропортом, нашли два трупа.

— Николай Алексеевич, я понимаю, два трупа — это серьезное происшествие, но нельзя ли сегодня как-то без меня обойтись?

— Оба трупа обнаружены в садовом домике, принадлежащем адвокату Машковцову. Его автомобиль стоит там же. Андрей Николаевич, собирайся, поедешь на место, возглавишь нашу бригаду.

— Николай Алексеевич, а нельзя вместо меня Клементьева направить? — с легким раздражением спросил я.

— Когда ты станешь начальником городского уголовного розыска, тогда и будешь принимать решения, кого куда отправить. — Малышев отбросил участливые нотки и перешел на командно-повелительный тон. — Собирайся, минут через десять машина будет у подъезда. Тебе на замену я пришлю идээнщицу. Случись что, «Скорую помощь» вызвать у нее ума хватит.

— Она умеет манную кашу готовить? — мрачно спросил я.

— Все женщины умеют манную кашу варить, — парировал начальник. — Собирайся, машина уже вышла.

Я постоял с телефонной трубкой в руках, выругался от избытка чувств, пошел на кухню.

— Лиза, — я сел напротив девушки, аккуратно положил свою руку на ее ладонь, — в четверг в нашем городе убили трех человек. Преступники, убив взрослых, стреляли в девочку лет двенадцати, но у них оружие заело, и она осталась жива. Сегодня в доме человека, который организовал эту кровавую бойню, обнаружили еще два трупа. Начальство требует, чтобы я выехал на место происшествия.

Она молча смотрела на меня. В глазах Лизы я прочитал целую гамму чувств: изумление, восхищение, недовольство и недоумение. Если перевести ее мысли в слова, то она хотела сказать примерно следующее: «В нашем городе происходят такие чудовищные преступления? Андрей Николаевич, так вы, оказывается, интереснейший человек: мужественный, талантливый, рискованный. Без вас ваши коллеги как без рук. Только при чем здесь я? Мы договаривались кашу ребенку сварить, но не более».

— Лиза, моим начальникам наплевать на мою больную дочь. Сами слышали, мой босс посылает сюда идээнщицу. Он считает, что лейтенант в юбке с педагогическим образованием — это лучшая сиделка для больного ребенка. В другой обстановке я бы согласился с ним. Но когда речь идет о моей дочери, я — против.

— Андрей Николаевич, а кто такая идээнщица?

— Инспектор по делам несовершеннолетних. Специалист по трудным подросткам. В уходе за больными детьми она так же соображает, как я в разведении свиней йоркширской породы. Лиза, я не могу оставить ребенка с посторонним человеком. Мне не на кого больше надеяться, кроме как на вас. Посидите с Ариной. Я постараюсь быстро управиться, взгляну на трупы, прикину, что там к чему, и рвану назад. Лиза, я компенсирую вам эту испорченную субботу. Я буду ваш должник на веки вечные.

— Если бы не вчерашний рассказ о птице марабу, то я подумала бы, что попала в театр абсурда. Мы с вами знакомы второй день, и вы уже оставляете на меня квартиру, которая вовсе не ваша. Вы хотите уехать по служебным делам и убеждаете меня, что мы настолько близкие с вами люди, что я с радостью должна согласиться сидеть с вашей дочерью, которая со дня на день перестанет быть вашей дочерью. Вы всегда живете в таком запутанном мире?

— Нет. Сегодня просто стечение обстоятельств. Мама Арины поехала искать свое счастье, а я, по ее воле, остался в дураках. Коварная синусоида испытывает меня на прочность. Вместо того, чтобы наслаждаться обществом симпатичной умной девушки, она посылает меня в мир грязи и смерти.

— Как все загадочно! — Лиза с сомнением покачала головой. — Андрей Николаевич, пока за вами не приехали, объясните, а при чем здесь синусоида, да еще коварная?

— Синусоида, — нравоучительным тоном сказал я, — это не только математическая фигура, но еще и социально-философское понятие, объясняющее динамику развития человеческой жизни. Я имел честь лично знать старика Кусакина, величайшего философа нашего времени. Именно старик Кусакин первым объяснил взаимосвязь между синусоидальностью жизненного пути человека, его жизнью и смертью, полетом души человека к звездам либо низвержением ее в ад, в пустоту. Будет время, я расскажу вам об учении старика Кусакина. Оно верно в своей сущности, потому что опровергнуть его невозможно.

Пока я разглагольствовал, Лиза смотрела на меня по-детски широко раскрытыми глазами. Представляю, какой сумбур сейчас творился в ее голове: «Старик Кусакин, синусоида, больной ребенок, полет к звездам и трупы где-то на окраине города. Черт знает что!»

«Ничего, девочка, крепись! — подумал я, наблюдая за ее реакцией. — Ты еще не такого от меня наслушаешься. Бог даст, я тебе еще и ложку старика Кусакина покажу… А пока, как я вижу, ты готова принять мое предложение».

В дверь позвонили. Я посмотрел девушке в глаза и прочитал в них внезапно появившееся веселье. Оно и понятно! Любое приключение — это азарт, кураж, легкость мыслей и действий.

— Лиза, я уезжаю. Арина остается на вас. Я постараюсь приехать как можно быстрее.

Не дожидаясь ее ответа, я пошел в коридор и открыл дверь. Первым в квартиру вошел оперуполномоченный Максимов, шустрый парнишка невысокого роста. За ним — инспектор ИДН Валиахметова, габаритная женщина лет сорока.

— Привет, Андрей Николаевич! — Максимов рукой изобразил «салют». — Замену тебе привез!

— Где больная девочка? — строго спросила идээнщица.

— Андрей Николаевич, — не выходя из кухни к гостям, сказала Лиза, — мы же договорились, что с Ариной я посижу.

Опер и идээнщица переглянулись.

— Ну, мы это, вниз пошли, — смущенно сказал Максимов.

Конец ознакомительного фрагмента.