Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

Генри Каттнер

Генри Каттнер отечественному читателю известен в первую очередь как мастер иронического фантастического рассказа. Многим полюбились неподражаемые мутанты Хогбены, столь же гениальный, сколь и падкий на крепкие напитки изобретатель Гэллегер и многие другие герои, отчасти благодаря которым Золотой век американской фантастики, собственно, и стал «золотым». Но литературная судьба Каттнера складывалась совсем не линейно, он публиковался под многими псевдонимами в журналах самой разной тематической направленности. В этот сборник вошли произведения в жанрах мистика и хоррор, составляющие весомую часть его наследия. Даже самый первый рассказ Каттнера, увидевший свет, – «Кладбищенские крысы» – написан в готическом стиле. Автор был знаком с прославленным Говардом Филлипсом Лавкрафтом, вместе с женой, писательницей Кэтрин Мур, состоял в «кружке Лавкрафта», – и новеллы, относящиеся к вселенной «Мифов Ктулху», также включены в эту книгу. Большинство произведений на русском языке публикуются впервые или в новом переводе.

Пожиратель душ

В Бел-Ярнаке на неземном языке рассказывают, что в неизмеримой бездне, известной как Серая пропасть Ярнака, некогда жило злобное и опасное существо. Бел-Ярнак находится не на Земле или на какой-нибудь из планет, обращающихся вокруг звезд на известных нам небесах; башни и серебряные минареты этого города стоят на зеленой, цветущей, пышущей сладострастной юностью планете далеко за Бетельгейзе, за Звездами-Великанами. Обитатели Бел-Ярнака не ходят на двух ногах, да и вообще мало похожи на людей, но долгими теплыми ночами в их диковинных очагах горит огонь, а если где-то во Вселенной есть огонь, одни будут складывать возле него легенды, а другие слушать их затаив дыхание, к удовольствию рассказчика. Правит Бел-Ярнаком милосердный Синдара, однако в стародавние времена обреченность и страх саваном укутывали эти земли, а в Серой пропасти Ярнака обитала жуткая мерзость. Небеса скрывала мрачная колдовская завеса, за которой было не видно ни одной из трех лун.

В эти земли прибыло страшное существо, чтобы утолить свой злобный голод, и поэтому обитатели Бел-Ярнака нарекли его Пожирателем душ. Невозможно описать это существо, ибо всякий, кому удавалось его увидеть, уже не возвращался, чтобы о нем рассказать. Оно дремало в бездне, пока голод не вынуждал его проснуться, и тогда оно издавало беззвучный клич, и в корчмах и храмах, у очагов и во мраке ночи кто-нибудь обязательно поднимался с бесстрастным, отмеченным печатью смерти лицом и шагал из Бел-Ярнака к Серой пропасти. Никто не возвращался. Поговаривали, что тварь из бездны — наполовину бог, наполовину демон и что души убитых обречены вечно служить ей, выполняя невероятные поручения в ледяных пустошах среди звезд. Гидроманты утверждали, что тварь прибыла с темного солнца, где была рождена в богомерзком союзе бессмертных Древних, странствующих через вселенные, и черного светила неизвестной природы. Некроманты говорили иное, но они ненавидели гидромантов, которые в те времена пользовались почетом, и потому их предсказания по рунам отметались как недостоверные. Но Синдара прислушивался к волшебникам обеих школ и размышлял на своем халцедоновом троне, покуда не решил добровольно отправиться к Серой пропасти Ярнака, которая считалась бездонной.

Некроманты дали Синдаре удивительные орудия из костей мертвых, а гидроманты подарили ему затейливо переплетенные трубки из прозрачного хрусталя, с помощью которых можно было одолеть Пожирателя душ. После этого некроманты с гидромантами расселись у городских ворот и принялись заунывно причитать вслед Синдаре, отправившемуся к западу на своем верном горлаке, быстроногом, но отвратительном ящере. Отъехав на почтительное расстояние, Синдара выбросил все подарки, ибо он поклонялся Ворвадоссу, как и все прежние Синдары. Никто, кроме Синдар Бел-Ярнака, не может служить Ворвадоссу: таково повеление самого бога. Поэтому Синдара спешился и истово помолился Ворвадоссу. Какое-то время ответа не было.

Потом пески вздыбились, и Синдару ослепил водоворот танцующих песчинок. Из водоворота зазвучал тонкий голос бога, похожий на перезвон множества крошечных хрустальных кубков.

— Ты идешь на верную гибель, — зловеще возвестил Ворвадосс. — Но в Бел-Ярнаке спит твой сын, а значит, у меня будет последователь, когда тебя не станет. Ступай без страха, ибо одному богу не одолеть другого бога; это под силу лишь человеку, создавшему его.

Произнеся эти загадочные слова, Ворвадосс скрылся, а Синдара, поразмыслив, продолжил свой путь. Вскоре он прибыл к неизмеримой бездне, из которой, по легенде, родилась ближайшая луна, и пал ниц у ее края, с дрожью и тошнотой заглянув в туманную пустоту. Из пропасти дул холодный ветер, дна не было видно. Вдалеке смутно маячил противоположный край ущелья.

Быстро карабкаясь по острым камням с помощью многочисленных конечностей, из бездны поднялся тот, кого надеялся найти Синдара. Он был белым, мохнатым и донельзя отвратительным, казался громадным из-за паучьих ног, но уродливая голова поднималась до пояса Синдары, не выше. Следом за ним вылезли души, которые он забрал; шепча мольбы, они толпились в воздухе, причитали, вздыхали о Нирване, путь в которую был им заказан. Синдара вынул меч и замахнулся на врага.

Сказители до сих пор складывают саги о той битве на краю бездны, ибо она заняла бесконечный отрезок вечности. Синдара был изранен, измотан и залит кровью, а его противник не получил ни царапины и презрительно смеялся. Затем демон приготовился к трапезе.

В голове Синдары раздался шепот, звонкий зов Ворвадосса:

— Во вселенной существует много видов плоти, но есть и то, что к плоти не относится. Этим и кормится Пожиратель душ.

И он рассказал Синдаре об удивительном пиршестве, о том, как в итоге слияния двух личностей и поглощения более слабой рождается более сильный полубог, а освободившаяся душа присоединяется к скорбной процессии тех, кто служит существу. Знание поселилось в мозгу Синдары, а с ним пришла мрачная решимость. Широко раскинув руки, он был готов принять смертельные объятия, ибо Ворвадосс также поведал ему, как обмануть злой рок.

Тварь бросилась навстречу Синдаре, его кости и плоть застонали в невыносимых муках; цитадель его естества пошатнулась, душа с криком забилась в угол своих покоев. На краю Серой пропасти Ярнака произошло чудовищное слияние — метаморфоза и поглощение, — богопротивное и неописуемо жуткое. Словно проглоченные зыбучими песками, Синдара и тварь растворились друг в друге.

Но даже среди этой ослепляющей агонии Синдара почувствовал еще более сильную боль, узрев перед собой всю красоту земли, которой он правил. Он подумал, что никогда не видел ничего столь же прекрасного, как его зеленая, цветущая страна, и его сердце пронзила боль, ощущение утраты и щемящей пустоты, которую никогда не заполнить. И он заглянул в черные злобные глаза Пожирателя душ, что блестели прямо напротив, и сквозь них, в холодную, серую, устрашающую бездну. Слезы брызнули у него из глаз, и сердце затосковало по серебряным минаретам и башням Бел-Ярнака, такого беззащитного и прекрасного в ярких лучах трех лун, ибо Синдара знал, что больше его не увидит.

Ослепленный слезами, он в последний раз повернул голову, чувствуя приближение рока. Прыгнув вперед, он услышал отчаянный вопль, и в тот же миг полубог с человеком полетели вниз с головокружительной высоты, а стена пропасти понеслась вверх мимо них. Так, и только так, говорил Ворвадосс, можно снять заклятие.

И чем дальше вниз уходила стена пропасти, тем сильнее она выгибалась, пока не скрылась в тусклой серой дымке, и Синдара летел в глухом тумане, чтобы исчезнуть в кромешной тьме — навсегда.