Прелесть последнего дня

Георгий Александрович Глазурин

Приходилось ли Вам когда-нибудь видеть или слышать говорящую Ламу, лицезреть червя размером с высотное здание, наблюдать за тем, как предметы сами по себе перемещаются в пространстве? Или ощущать, как жизнь протекает сквозь Вас, когда остается лишь смотреть ей вслед? Нет? Как же так!Приготовьтесь погрузиться в историю с головой, ведь только так Вы сможете понять и, самое главное, принять происходящее.Рассказ ранее был опубликован в сборнике «Когда-нибудь под звездным небом».

***

Кто же я такой? Этот вопрос всплывает у меня в голове каждый день. И чаще всего я отвечаю себе — ты просто пьяница. Отчасти это правда. Иногда я ощущаю себя пустышкой. Пустая банка, в которой нет и капли жидкости. В детстве вместе с бабушкой мы ездили на одно пастбище. Оно было поросшее зеленой свежей травой. В некоторых местах искрились под солнцем желтые цветы. На этом лугу пасли овец. Десятки, а может, сотни причудливых животных, похожих на облака, бегали друг за другом и весело бекали. Мы расстилали простыни, усаживались и смотрели на этих существ часами. Бабушка рассказывала всякие истории из жизни. Про детство, про отрочество, про свою карьеру. Было свободно и легко, никаких скверных мыслей, никаких глупых вопросов. Я чувствовал себя листком, который вырвался с веток дерева, и с помощью дуновения ветерка мог облететь полсвета.

А что же сейчас? Лишь тяжесть бытия захватывает мои мысли. Этот луг все еще остается у меня в голове. Но отныне — он пуст. Вся трава на нем засохла, сгнила, испарилась. Овец пустили на убой, и только клубы шерсти катаются по черной земле, будто перекати-поле. Желтые цветы, похожие на приспешников солнца, завяли и превратились в перегной. Таким я вижу себя. Я фигурка безликого человечка, которой можно вертеть в любые стороны, а она с потухшими глазами подается любому приказу.

Я не нашел себе места. Не нашел любимой работы или хобби. Не нашел своего человека. Не нашел себя. Я пьяница, который утопает в алкоголе в надежде убежать от этих голосов, которые бушуют, как шторм в море, в моей голове. Когда же этот поиск подойдет к концу?

Но в один день все изменилось. Из моей головы, моего тела словно вытащили все внутренности, и образовалась немая тишина. Она плавно растекалась от пяток до кончиков волос. Некая истина без стука ногой отворила дверь, зашла в мой мир и дала мне взбучку. Мое томное течение подошло к концу. И этот конец оказался началом.

***

Проснувшись утром, а точнее ближе к обеду, слегка болела голова и мутило живот. Боль от побоев почти прошла. Мне к такому не привыкать. Каждые выходные вечера происходит одно и то же. Я где-то напиваюсь, начинаю буянить, а М», словно спасатель на берегу моря, вырывает меня из ядра сражений.

Сам по себе то — я человек спокойный. Когда трезв, за словом в карман не полезу. Люблю тишину, монотонность, одиночество. Но когда начинаю пить, во мне будто просыпается другой человек. Иногда думаю, что у меня внутри обитает кто-то еще, какой-то придурок. Биполярное расстройство вроде называется. И как только я выпиваю больше трех бокалов, он, независимо от моего желания, вырывается наружу. Начинает крушить, разрывать и метать все вокруг, подобно не подвластному зверю. Из раза в раз я понимаю, что так больше нельзя продолжать жить. Но увы, лишь эти ребячество и своеволие помогают мне справляться с пронзающим натиском голосов в моей голове.

В тот день у меня выпадал выход в ночную смену. Весь день был свободным, а делать было нечего. Работу своей мечты я не нашел. После окончания школы многие сверстники поступили в разные колледжи и университеты. Сейчас уже ездят на дорогих машинах, имеют семьи и живут в огромных домах. Я же послал свою судьбу на произвол течения реки. В 18 лет отец мне сказал, чтоб я решал все свои проблемы сам и валил с дома. Потому мне с раннего возраста приходилось браться за любую работу. Был официантом, грузчиком, мойкой грязной посуды, даже проработал поваром какое-то время. Но все было не то. Работа мне быстро докучала, да и начальство всегда было паршивое. Я собирал свои манатки и с треском убегал, оставляя после себя лишь пыль, не оглядываясь назад.

Сейчас же я нашел себе подходящую работенку. Томную, медленную, сводящую скулы от тоски, как и я сам. Купил поддержанный старенький пикап на небольшие сбережения и устроился в книжную фирму. Занимался развозом книг по точками, которыми был усыпан весь город. Большой ум для такой работы был не нужен. Забираешь тираж книг со склада, проверяешь целостность их упаковки, заталкиваешь в машину, хорошенько цепляешь, чтоб не улетели, и везешь к нужной цели по намеченному пути. На месте заполняешь некоторые бумажки и отдаешь в дельные руки. Затем обратно на склад. И так туда-сюда. Конечно, бывает, попадаются заказы в соседние города, и груза там много, но за это доплачивают, потому воротить носом не приходится. Как раз такой заказ мне и выпал в ночную смену.

На складе нужно было быть к десяти часам вечера. Весь день был в моем распоряжении. Выкурив первую утреннюю сигарету, я решил проверить, что у меня есть на завтрак. Открыв дверцу холодильника, я увидел три яйца и пару листов салата. Да уж, не густо, подумал я. Хоть и поваром я работал, но любителем готовки не был. Поэтому еды в моем холодильнике практически не бывало. Пусть хоть мышь вешается. Или кто там вешается?

Устав смотреть на этот тусклый пейзаж, я закрыл холодильник и подумал сходить куда-нибудь перекусить. После вчерашнего пьянства моему животу не помешало бы подкрепиться. Сходил в душ, вымыл голову. Подумывал побриться, так как на лице была сколько-то дневная щетина, но решил отложить это на потом. Закончив все дела в ванне, раздумывал в чем пойти.

Жил я, кстати, в двухкомнатной квартире в затхлом сыростью и погруженным в людские раздражения районе. Квартира перешла мне по наследству, когда мой старик умер. От чего я был крайне удивлен. Общались мы с ним — посредственно. Умер он, так сказать, не благой смертью. На работе, а работал он на фабрике изготовления дверей, получил занозу. Плюнул и вытаскивать не стал. В итоге рана загноилась и произошло заражение крови. Промучился на медицинской койке пару месяцев, а после и испустил дух. Матери у меня никогда не было. То есть как бы физически она существовала, но в глаза ее я не видел. Она свалила после моего рождения. По рассказам отца, она была местной шлюхой, поэтому все было понятно.

Погода в последнее время была непредсказуемой. С утра может печь как в аду, а к вечеру пойдет дождевая буря, и всех нас спасет Ноев ковчег. Иногда кажется, что там наверху, Бог лета и Бог осени играют в карты за то, кто сегодня властвует на земле. И Бог лета неплохо так сдает позиции, принуждая мирской люд сталкиваться с осенним хаосом. Выкинув из головы все сторонние обстоятельства, я надел легкие хлопковые брюки серого цвета; белую майку неизвестного бренда и сверху нее рубашку-гавайку. На голове завязал волосы в пучок (у меня были длинные волосы, чуть не доставая плеч) и накинул кепку, высунув сзади хвост. На кепке была эмблема баскетбольной команды Детройт. На нос солнцезащитные очки Рей-бан с круглыми стеклами.

На улице, казалось, жизнь перестала существовать. Пройдя около километра от своего дома, я насчитал всего трех человек, попавшихся мне на глаза. Район такой был, люди либо идут на работу, либо работа идет на них. Другого варианты нет, увы. Дойдя до закусочной, в которой я нередкий гость, я уселся за свободный столик, а таковых было сполна, и стал рассматривать почти наизусть выученное меню. Немного поразмыслив, я заказал овощи с рисом в сливочном соусе, уголь на мясе и стакан холодного пива. Ожидая свой заказ, я погрузился в тайную комнату своих мыслей.