Тайна парка Швейцария, или Маска Маркиза де Сада

Георгий Арси, 2022

Заказные убийства, шантажи, ограбления происходят в обществе каждый день. Однако необычные случаи мошенничества, проворачиваемые с помощью женской сексуальности, достаточны редки и требуют учёта и описания, как произведения искусства. Эта книга – о вечной, избитой истине: «Женщины всегда меняют историю и истории, но ничто не может изменить женщин!».

Глава 4 Господин Уткин-Синицын

К одному из домов, что располагался в микрорайоне Щербинки Приокского района города Нижний Новгород, подкатил дорогой автомобиль, явно выпущенный не автопромом города Тольятти. Открылась задняя дверь, из машины вылез человек лет пятидесяти, скорее всего, отвергающий диеты и скучные сайты о правильном и здоровом питании. Мужчина был одет в костюм-тройку: брюки, рубашку и лёгкую куртку. Материалом для него являлась вечная джинса, надёжная, крепкая и не чувствующая политических и экономических потрясений. В руках господина медленно, в такт шагам болтался мягкий портфель, возможно, из настоящей итальянской кожи, но, скорее всего, сшитый в какой-нибудь дальней провинции Китая. Мужчина важно кивнул водителю, внимательно осмотрелся по сторонам и тихо приказал подождать его возвращения. Не обращая внимания на бабушек-пенсионерок, собак, кошек, испорченных цивилизацией толстых голубей, психически неустойчивых чаек, он гордо, вальяжно направился в относительно родной подъезд.

Это был Герман Николаевич Уткин-Синицын, бывший ответственный работник одной из административных структур города, занимающихся благоустройством жизни общества. Некоторое время назад, накопив денег и умных мыслей, он ушёл со службы и в настоящее время планировал заняться весьма успешным бизнесом по торговле интимными товарами для взрослых.

В период предыдущей работы в администрации он понял одну негативную особенность в закономерностях жизни общества. Суть на первый взгляд очень проста, но доступна немногим — люди не ходят в интим-магазины не по причине отсутствия желания, а по причине излишней скромности и боязни осуждения.

«Аптеки приближены к здравоохранению, а секс-шопы отделены! Но ведь в интим-магазинах продают так же, как и в аптеках, товары для здоровья. Все руководители знают, какую пользу для здоровья приносит секс, но никто не желает решить эту проблему для общества. Несправедливо! Это нужно немедленно исправлять! И для начала изменить название магазинов для взрослых с секс-шопов на „SexАптека. Адам и Ева“. Как только поменяется название, народ прекратит стесняться и сразу повалит за покупками», — думал Герман Николаевич.

И он за это взялся, для начала решив изменить мышление хотя бы нижегородцев, и создал план по реализации нескольких задач. Первая — открыть в Нижнем Новгороде сеть интим-аптек с новым названием. Вторая цель — добиться, чтобы «SexАптека. Адам и Ева» вошла в систему здравоохранения для начала в Нижегородской области, а затем и по всей России. Третья — просто нарубить денег на этой совершенно новой идее.

Поэтому он в последнее время активно занимался общественной деятельностью, привлекая всё больше сторонников. По характеру бизнесмен был человеком строгим и пунктуальным, не терпящим ошибок ни на работе, ни в семье, поэтому он был уверен в успешной реализации своего проекта. Кроме того, у Германа Николаевича имелась хорошая дворянская родословная, нисходящая к 862 году, что придавало уверенность во всех начинаниях.

Однажды он обратился на сайт «Потомственные дворяне — это совсем не дворовые!» и попросил провести изучение его родовых корней до последнего известного по историческим записям поколения предков. Конечно, деньги он заплатил немалые, но и ответ пришёл обнадёживающий и достойный: его предки всегда были столбовыми дворянами, потомками древних княжеских и боярских родов Московии и Руси. Двойную фамилию им присвоили за необычайную ловкость и охотничью хитрость, в ознаменование спасения знаменитого варяга, правителя Руси князя Рюрика.

Правдивая легенда, найденная в старинных летописях, которую ему прислали с уважаемого сайта, гласила:

«…Когда варяг Рюрик был приглашён на княжение племенами чуди, словен, кривичей, мери и веси на северо-запад Руси, в Новгород, произошло одно событие. В дороге к городу Новгороду вдруг наступил голод, все припасы дружины Рюрика закончились, или кто-то кражу и воровство учинил. Все воины дружины Рюрика сильно пригорюнились! Начали думы думать, что делать и как быть. Пока многие горевали и проявляли нерешительность, один очень молодой, но смелый не по годам воин пообещал накормить всю дружину.

Ему не поверили и легли спать, а когда поутру голодная дружина Рюрика проснулась, то увидела, как в казанах варятся дикие жирные утки. Все воины дружины несказанно обрадовались и с удовольствием отведали добрые дары молодого воина, весело беседуя меж собой.

Но вдруг один воин нашёл у себя в походной тарели маленькие кости. Этот воин удивился, почему у диких уток такие маленькие кости. Он спросил у молодого воина, откуда они, и тогда молодой воин признался. Он наловил не только уток, но и несколько синиц и, чтобы добру не пропадать, бросил их в котёл.

И тогда, весело рассмеявшись, сам Рюрик присвоил ему важный чин при своей дружине и наградил новой фамилией — Уткин-Синицын. Вот от этого события и повёлся на Руси великий дворянский род столбовых дворян — Уткиных-Синицыных…»

Многие окружающие о своём рождении и предках совсем не знали. Скорее всего, из-за отсутствия свободных денежных средств, которые можно было направить на поиск своих древних корней. Герман Николаевич очень гордился потомственным дворянством и считал своим долгом всегда подчеркнуть знатное происхождение.

— Опять, наверное, откаты получил, коррупционер несчастный. Видишь, какой довольный, — тихо заявила одна из старушек, сидящих возле входа.

— Не злорадствуй, Наталья, когда мы с тобой в комсомоле трудились, то тоже откаты получали. Кроме того, он уже не служит в администрации. Газеты писали, что перешёл на другую ответственную работу, связанную с моральным и физическим оздоровлением общества, — ответила ей подруга-пенсионерка, с интересом глядя вслед Герману Николаевичу.

— Чем получали откаты, пионерскими галстуками? Скажешь тоже, откаты, это в твоей голове уже предсмертные закаты. Ты бы глицин попила, а то совсем дурой стала. Напиши сегодня в своём личном медицинском кабинете, чтобы тебе психиатра из поликлиники прислали без очереди, — недовольно завелась занудная старушка.

— Эх, Наталья, злобная ты! Как чем откаты получали? Получали! Значками, конфетами, пряниками, уважением и почётом. Да-да, получали. Коррупция, милая моя подруга, не в количестве, а в голове. Сегодня возьмёшь гвоздь с работы, завтра родину продашь. И не смей мне указывать! К тому же никакого личного кабинета у меня отродясь не было. Сарай был, дача была, куры были, однокомнатная квартира и сейчас есть, а личного кабинета никогда не было. Я что, буржуйка какая? Придумала тоже, личный кабинет! Эх, куда тебя занесло! Заговариваешься, — беззлобно ответила подруга Натальи.

— Деревня! Сейчас личные кабинеты у каждого есть, по десятку штук. Ты, мать, тупеешь! — ответила Наталья, осуждающе кивая головой.

— Ладно тебе. Посмотри на него, на кобелину! Довольный он, потому что к Милке Блянди пришёл. А она кто, Милка? — примирительно заявила компаньонка строгой старушки.

— Кто? — уточнила Наталья.

— Полюбовница она! Молодая полюбовница! Он ей квартиру здесь втайне от жены предоставляет. А купил он её, кобелина, три года назад, — со смехом ответила компаньонка. — Поэтому этот боров и радостный. Он к полюбовнице пришёл, в этом и весь сказ.

— Живёт в блуде, а ещё с портфелем как у директора. Я и говорю — коррупционер, хоть и бывший. А если на другую работу перешёл, всё равно кобелиные повадки остались. Кобеля как ни корми, всё равно к суке убежит. А у этой девки и фамилия под стать, одно слово — Бляндь! — ответила строгая старушка Наталья и зло стукнула палкой о землю, распугивая толстых воробьёв.

— Бляндь Бляндью, а двух ухажёров имеет. Ездит на такси, пиццу каждый день ест, арбузы и дыни тоже! — ответила вторая, более позитивная старушка.

— Главное, что этот боров гомосоцизмом не болеет. Знаешь, сейчас сколько таких развелось? Парады по всему миру устраивают…

Поднимаясь на лифте, Уткин-Синицын всего этого не слышал и даже не подозревал, что находится на старых, но по-прежнему очень острых языках старушек. Подойдя к двери квартиры, следуя своим начальствующим привычкам, медленно и по-хозяйски он нажал кнопку звонка. Сигнальное устройство тут же всполошилось удивительной переливчатой мелодией, запело, заплясало. Звонок, радуясь родной, твёрдой платёжеспособной руке, просто завизжал от щенячьего восторга.

Уткин-Синицын опустил начальствующую руку в ожидании появления красавицы Милы в ажурном белье для встречи. Он был в особом сексуальном и моральном возбуждении. Содержанка вчера намеревалась прибыть из частной клиники, где ей должны были увеличить грудь и ещё некоторые части тела. Накануне они созванивались, чтобы назначить день и дату прибытия Уткина-Синицына, и сошлись именно на этом времени.

Герман Николаевич посещал Милу два раза в неделю, приходя в квартиру только в присутствии девушки. Он как истинный дворянин всегда предварительно согласовывал дату и время встречи.

Квартира, секс-чудесница и красавица, двадцатитрёхлетняя Мила, стоили хороших денег. Но дело в том, что, несмотря на свой плотный и совсем неспортивный вид, на удивление, Уткин-Синицын был очень похотлив. Можно сказать, до неприличия. Кроме того, очаровательная девушка была не только любовницей, но и самым настоящим ассистентом в исследовании секс-игрушек, различных физических предметов БДСМ с целью определения их влияния на здоровье человека. Герман Николаевич хотел получить неопровержимые доказательства прямой положительной взаимосвязи здоровья человека и продукции магазинов для взрослых. В перспективе — интим-аптек «SexАптека. Адам и Ева».

Однако прошла минута, вторая, третья, и никто не удосужился открыть дверь. Тогда он вновь, но уже раздражённо нажал на кнопку звонка. Звонок, понимая степень ответственности, ужасаясь от невнимательности к хозяину квартиры, забился, затрепетал и разразился мощной трелью негодования вперемешку с гневом. Но опять ничего не произошло. По-прежнему хозяина никто не впускал.

Герман Николаевич неврастенично стал искать ключ от квартиры в своём объёмном портфеле, а затем, торопясь, не попадая в замочную скважину ключом, открыл. При этом его шея, лицо и руки начали багроветь и наливаться кровью. Такое было впервые за последние десять месяцев, после того как он завёл себе новую содержанку по имени Мила, чтобы никто не встречал. Однажды, когда легкомысленная девушка позволила задержаться у подруги и не встретить его в установленное время, он проявил максимальную мужскую тиранию и жестокость, лишив девушку части денежных средств на ежемесячный маникюр, педикюр, окраску волос, коррекцию бровей, интимную стрижку, процедуры для кожи лица и тела. Это сразу повлияло на красавицу и существенно подняло сексуальную дисциплину в их отношениях.

Наконец-то непослушная дверь открылась, и Уткин-Синицын вошёл в свою квартиру. Сбросив туфли, он направился вначале на кухню — там, как всегда, был бардак. В раковине лежала грязная посуда, на плите стояли немытые кастрюли, стол был завален пустыми пачками из-под чипсов и прочими упаковками. Мила готовила редко, но метко. После её кулинарных опытов посуда, принимавшая участие в этих испытаниях, обычно выбрасывалась, и покупалась новая.

Герман Николаевич, хмыкнув, неодобрительно осмотрел горы мусора и немытой посуды. Однако ему уже давно было не до этого, он смирился с вечным бардаком ради своей похотливой любви к Миле и частенько убирался сам. Однажды он сделал замечание своей любовнице по этому поводу, на что она ответила, потупив глаза:

— Милый, представляешь, мне мастер маникюра полностью запретил ездить в общественном транспорте, готовить пищу, мыть посуду, переставлять тяжёлые вещи. А убираться дома — это вообще опасно для моих ногтей. Так что как-то придётся с этим жить. Давай или наймем уборщицу, или каждый раз будем покупать новую посуду, или разойдёмся как собачки после вязки. Выбирай — я, твоя любовь, уборщица или посуда. Что тебе дороже?»

Мужчина выбрал Милу и посуду, так как новая посуда была дешевле постоянной уборщицы. А наводить элементарный порядок стал сам, так было ещё экономнее.

Выйдя с кухни, он заглянул в зал, там тоже никого не было. Затем он открыл дверь спальни, автоматически заиграла лёгкая сексуальная музыка, и его встретил необычный дизайн помещения.

В этой комнате многое было автоматическим, не только включение музыки при открытии двери. Сразу загорелись проникающий в мозг красный сексуальный свет с потолка и подсветка стен. Весело заморгали также подсвечивающиеся разноцветные предметы для БДСМ, лежащие на полочках. Загадочно подмигнули вошедшему мужчины и женщины с БДСМ-плакатов. Улыбнулась сдержанной улыбкой большая узкоглазая резиновая кукла, сидящая в углу на специальном стульчике. Загорелось синим групповое светодиодное панно с портретом любимого жизненного героя Германа Николаевича. Им был Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, известный в мире своими не совсем благопристойными похождениями. На панно де Сад был изображён со своей супругой Рене-Пелажи де Монтрей до их развода на почве разницы в моральных убеждениях.

Хозяина квартиры всегда возбуждала мысль о собственной самодостаточности, если он мог себе позволить не только ассистентку-любовницу, но и такую шикарную, замысловатую квартиру-лабораторию. Всё ещё надеясь на розыгрыш, ожидая увидеть Милу, Уткин-Синицын медленно заглянул во все уголки спальни. Но там никого не было.

На этот раз его совсем не порадовал выдающийся дизайн помещения. Не замечая любимых красных фонарей на потолках, плакатов с замысловатыми сюжетами, он ещё раз облетел квартиру на крыльях негодования. Он даже заглянул в шкафы в надежде, что содержанка его разыгрывает. Девушки нигде не было, не было и её вещей. Уткин-Синицын искренне желал выплеснуть на Милу всю степень негодования по случаю её недостойного поведения.

«Возможно, она не вернулась из клиники. Что-то произошло после нашего общения, что-то такое, чего я не знаю», — подумал Уткин-Синицын. Герман Николаевич немедля взял свой смартфон и позвонил Миле. Телефон вначале нагло ответил: «Абонент недоступен». Затем гаджет попытался повторить это же высказывание ещё несколько раз.

Уткин-Синицын активировал на смартфоне систему дистанционного контроля за любовницей. Всё его семейство было под контролем: жена, любовница, собака. Поэтому он всегда знал, кто и где находится.

Жена не имела права без собаки покидать дом, собака была дополнительным гарантом благонадёжности. Даже ежу было понятно, что геолокации жены и собаки должны были совпадать, если это было не так, тогда кто-то обманывал, или жена, или собака, но питомец не мог вводить в заблуждение в силу своей малограмотности. Хотя пока ещё не было ни одного случая обмана.

Герман Николаевич уже подумывал о приобретении собаки и Миле для двойного контроля и недопущения возможной измены.

Вот и сейчас система дистанционного контроля сработала, однако не к радости Уткина-Синицына. Он ожидал, что геолокация покажет супермаркет или магазин модной одежды, студию маникюра и педикюра, ресторан, на худой конец сауну. В разные совместные унисекс-фитнес-залы и подобные разъедающие целомудрие женщин заведения Миле было категорически запрещено ходить по причине присутствия там посторонних мужчин. Даже в женские, так как там очень часто тренерами являются представители мужской половины человечества. Но точка геолокации показала странность: она определила место нахождения Милы как урочище Слуда, расположенное в парке культуры и отдыха «Швейцария».

Уткин-Синицын в гневе вновь вернулся на кухню, открыл холодильник, чтобы взять бутылку минеральной воды, и вдруг там увидел записку: «Предлагаю сделку. Пять миллионов за эту милую Милу! Мы её похитили. Иначе получишь её по частям. И в первую очередь отправим тебе ярко-красную белочку-тату с орехом в лапах и рыжими волосами. Мы сами тебе позвоним, жди и не вздумай рыпаться и сообщать в полицию. Доброжелатели».

Герман Николаевич обомлел, сердце сжалось от страха и предчувствия беды. Такого ужаса в его жизни ещё не было.

Он бросился к потайному сейфу, который находился в зале. В нём хранилась личная заначка, спрятанная подальше от меркантильной жены и от расточительной очередной содержанки типа Милы, а также и от несгибаемой честности антикоррупционной комиссии.

Тайный сейф был оборудован в специальной нише за батареей. Там деньги, немного золотишка и драгоценных камешков находились в тихом спокойствии и постоянной сухости. Заначка, лежащая вдали от разных завистливых глаз, добавляла ему хорошего настроения и уверенности в жизни. Конечно, как современный человек он пользовался счетами и карточками, но на всякий случай держал часть наличных денег и ценностей при себе. Немного, всего три миллиона рублей и прочими побрякушками ещё миллиона три-четыре. Часть этой суммы должна была пойти на аренду помещений для будущей сети секс-шопов «SexАптека. Адам и Ева».

Уткин-Синицын засунул руку за батарею в специальную нишу. Зловещий, холодный ужас вновь сковал и без того испуганный мозг Германа Николаевича. Денег и ценностей, нажитых непосильным трудом, не было. Несмотря на холодный пот и учащённое сердцебиение, он бросился обратно в комнату, к полкам с коллекцией масок БДСМ. Его взгляд испуганно забегал по маскам, и тут зловещий, холодный ужас вновь, в третий раз сковал его мозг. Нескольких масок не было на месте, но самое главное — не было маски козла! Именно после её покупки и зародилась идея с интимным оздоровлением населения.

Герман Николаевич, не помня себя, закрыл дверь квартиры и чуть ли не бегом направился к автомобилю. На выходе из подъезда под взглядами старушек, продолжающих бдительно охранять придомовую территорию, чуть снизил обороты. Зато когда очутился в салоне автомобиля, жёстко приказал водителю: «По-быстрому домой!» Надо было всё обдумать спокойно за бутылкой виски.

Автомобиль рванул и через секунду скрылся от бдительных глаз местных старожилов, сопровождаемый истеричным хохотом сумасшедших городских чаек.

— Что-то у кобелины не срослось! Вылетел как ошпаренный, — приметила пенсионерка по имени Наталья.