Вертолетчики Новороссии. Даешь Киев!

Георгий Савицкий, 2016

Близкое будущее. Подстрекаемая американцами киевская хунта решается на еще одну операцию против Донбасса. Бандеровцы планируют сокрушить Новороссию одним массированным ударом еще до того, как успеет вмешаться Россия. Но «маленькой победоносной войны» не выйдет! Тем более что у карателей больше нет господства в воздухе. Контрнаступление Народных республик впервые прикрывает собственная боевая авиация. Обученные российскими инструкторами, вооруженные новейшими Ми-28Н «Ночной охотник», вертолетчики Новороссии наносят сокрушительные удары по бронетанковым колоннам ВСУ и бандам «Правого сектора»! Даешь Киев!

Глава 2. На Донбасском фронте — без перемен

Вместе с еще несколькими молодыми лейтенантами Влад Селезнев и Артем Климов были распределены в 4-ю отдельную вертолетную эскадрилью. Она включала в себя четыре звена ударных вертолетов Ми-28 Н «Ночной охотник» и шесть транспортно-десантных Ми-8 АМТШ. Два десятка вертолетов базировались в пригороде Донецка, выполняя самые разные задания.

Командовал 4-й ОВЭ майор Александр Козырев — отчаянно смелый офицер, сумевший угнать целый и невредимый ударный вертолет Ми-24 ВВС Украины. На этом «Крокодиле» майор, имевший за плечами богатый опыт полетов в Либерии и Сьерра-Леоне, изрядно «покусал» бандеровцев во время их последнего наступления на Донбасс. Майор с позывным Кайзер стал настоящей легендой возрожденных ВВС Донецкой Народной Республики. Хотя вид у него был совсем не геройский — небольшого роста, худощавый, черноволосый, да и голос у него отнюдь не зычный. Только внимательный взгляд черных глаз выдавал человека, ценящего прежде всего поступки, а уж потом — слова.

Его прямой противоположностью был командир звена многоцелевых вертолетов капитан Есаулов. С позывным, естественно, — Есаул. Этот кряжистый дядька помнил еще Афган, где он гонял «духов» зеленым лейтенантом. Потом — служба уже в «незалежной» Украине, а после расформирования части — в частной фирме по найму в той же Африке и в Малайзии. И всю жизнь — на «восьмерках», надежных и неприхотливых винтокрылых машинах. Все остальные вертолетчики тоже были энтузиастами, стараниями которых и проходило реформирование армии непризнанных Народных Республик.

Летали в основном ночью, чтобы скрыть маневры от излишне любопытных глаз. Благо линия соприкосновения с «незалежной» Украиной отодвинулась до рубежа Артемовск — Константиновка — Селидово — Угледар. На юге противостояние так и замерло на отметке Докучаевск — Новоазовск. Изредка вылетали на линию фронта: вели разведку, перехватывали «беспилотники» бандеровских оккупантов, высаживали разведывательно-диверсионные группы спецназа Новороссии.

Служба была интересной и необременительной — сказывался офицерский статус вертолетчиков и мобильность самого рода войск. Быт на базе был организован на «отлично». Старые казармы бывшего аэродрома ДОСААФ отремонтированы, рядом — возведены новые корпуса. Спортивный городок с тросовой горкой, макетом самолета Ан-2, батутом и лопингами для тренировки вестибулярного аппарата отремонтирован.

В летной столовой кормили сытно и вкусно — по нормам Российской армии. Свежие фрукты и овощи — обязательно, для летчиков важны и витамины. Летный паек, вещевое довольствие и денежное содержание тоже позволяло молодым лейтенантам жить вполне безбедно. Они были элитой армии и молодого народного государства. Многие офицеры снимали жилье в поселке по соседству или разбросанных рядом селах.

* * *

По выходным, если не было срочных заданий, офицеров и солдат с авиабазы отпускали в увольнительную в Донецк. Лейтенант Селезнев, коренной дончанин, поражался, насколько преобразился его родной город за те два с половиной года, пока он учился в России.

Линия соприкосновения с «мачехой»-Украиной отодвинулась далеко на запад, и это позволило снова запустить угольные шахты и промышленные предприятия. Дымили трубы заводов, шахтеры рубили в забое уголек, металлурги плавили чугун и сталь, даже машиностроение постепенно развивалось. Уголь, металлопрокат и горно-шахтное оборудование уходили в соседнюю Ростовскую область и дальше — в Россию.

Донецкая Народная Республика все больше интегрировалась в производственную сферу огромной северной Родины. Доля гуманитарной помощи ДНР и ЛНР существенно снизилась, уступая место нормальному промышленно-экономическому сотрудничеству. Россия была заинтересована в развитии промышленного потенциала Донбасса. Конечно, были огромные проблемы с неопределенным правовым и экономическим статусом непризнанных республик. Тяжело было восстанавливать разрушенную бандеровскими оккупантами инфраструктуру и промышленность. Официальный Киев продолжал политику «ультиматумов» и ни в какую не хотел идти на компромисс. Да и ожесточенные стычки между бандеровцами и защитниками Донбасса то и дело вспыхивали по всей линии соприкосновения с независимой от здравого смысла Украиной.

И все же Донецкая Народная Республика крепла и развивалась. Россию здесь воспринимали не как «старшего брата», а как равноправного партнера. Кстати, и многие русские переехали жить на Донбасс — здесь дышалось вольнее и думалось свободнее.

* * *

Но вместе с ростом благосостояния людей стало как-то забываться, что ДНР и ЛНР находятся все еще в состоянии войны с «незалежной» бандеровской Украиной. Люди все чаще стали проявлять недопустимый инфантилизм, легкомыслие. Все же человеческому обществу присуща недопустимая инерция даже в критических ситуациях. Все чаще всякие «гламурные мажоры» в центре Донецка пытались качать права и «учить жизни».

В один из вечеров Влад Селезнев в увольнении зашел в магазин в центре Донецка купить чего-нибудь съестного.

Верзила перед ним заказал целую курицу-гриль и шумно потребовал, чтобы ему вдобавок продали еще и пластиковую вилку — одну.

— Извините, но одноразовые вилки у нас продаются только в наборах от десяти штук.

— А зачем мне десять вилок?! Продайте мне одну вилку! Как я есть курицу буду? — продолжал возмущаться мужик чуть за тридцать, с заметным брюшком, которое не мог скрыть дорогой костюм. — Раньше же ведь продавали!

— Ну, то раньше, — на помощь девушке-продавцу пришла администратор торгового зала, которая попыталась унять скандал. — Сейчас война идет…

— Ну и что?! — искренне удивился великовозрастный обалдуй. — Я требую, чтобы мне продали вилку! Или дайте жалобную книгу!

— А тушенку из банки штык-ножом не пробовал выковыривать?.. — вполголоса ляпнул, не сдержавшись, Влад Селезнев.

— Что?! Ты чо сказал, служивый?! Да ты знаешь, кто я такой?!

— Знаю — мудак!

Лейтенант отличался щуплым телосложением, неудивительно, что великовозрастного хама не насторожили даже полевая камуфлированная форма и пистолет в кобуре. Не будет же «солдатик» стрелять в людном месте.

Влад действительно стрелять не стал. Увернувшись от летящего прямо в лицо кулака, Селезнев блокировал руку верзилы и ударил ему под дых, а потом — ногой по голени. Рубчатая подошва шнурованного ботинка едва не сломала кость. Верзила рухнул на колени, а Влад резким болевым приемом заломил ему руку.

Вертолетчик выглядел щуплым — это да. Вот только сила и выносливость нужны, чтобы преодолевать перегрузки, которые присутствуют и при пилотаже винтокрылых боевых машин. Так что внешность — обманчива.

— Пошел вон отсюда, сволочь!^[1]

Наблюдая за праздно шатающейся по бульвару Пушкина в центре Донецка публикой, лейтенант Селезнев испытывал двоякие чувства. С одной стороны — радостно, что его родной город ожил и залечивает глубокие раны, нанесенные гражданской войной. Но с другой стороны — возмущала и злила обывательская беспечность в городе, который совсем недавно находился на положении осажденной крепости. Да и сейчас меньше сотни километров отделяло этих праздных и ленивых людей от войны и смерти. Там все еще прятались в подвалах от артобстрелов украинской артиллерии, учились на слух различать выстрелы и взрывы, жили от «гуманитарки» до «гуманитарки». Что и говорить — коротка память человеческая…

* * *

На утренней постановке боевой задачи майор Козырев приказал:

— Лейтенанты Селезнев и Климов — идете со мной ведомыми на прикрытие гуманитарного конвоя на Артемовск. Боевая загрузка — НУРСы^[2] и по паре «Атак». Точка встречи — высота 277.9 и далее — на Енакиево — Горловку — Артемовск. На маршруте — не зевать, «бандерлоги»^[3] могут организовать засады по ходу движения. Внимательно наблюдайте за воздухом — могут быть «беспилотники» противника.

— Есть! Разрешите идти?

— Идите, готовьтесь. Вылет — через два часа. Полетные карты получите у штурмана эскадрильи.

— Есть!

Штурманом эскадрильи был Павел Туров, бывший начальник диспетчерской службы Международного аэропорта Донецка имени Прокофьева. Там он проработал 32 года, чтобы огненным летом 2014 года увидеть, как над аэропортом кружат украинские боевые вертолеты, уничтожая все на земле.

Капитан передал экипажам полетные документы, провел дополнительный инструктаж. Бывший диспетчер крупнейшего аэроузла на Юго-Востоке Украины знал навигационную обстановку до мелочей.

— Напоминаю, позывной аэродрома — «Террикон». Не забудьте обозначить запасные площадки для приземления, еще раз проверьте навигационные расчеты по запасам топлива — вам придется барражировать долго. Будьте осторожны, на аэродром Краматорска перебросили дополнительно пару МиГ-29 из Ивано-Франковска. Они находятся в пятиминутной готовности к взлету.

— Спасибо, Павел Давидович, учтем. Разрешите вопрос?

— Говори.

— Нас всего пара идет на прикрытие целой колонны. Не слишком ли это мало? Выделили бы хотя б звено…

— Вот что, лейтенант, обстановка на линии соприкосновения пока стабильная, поэтому и надобности в наращивании сил нет. А вооружение ваших вертолетов позволит уничтожить даже танк противника, не говоря уж о диверсионной группе. Все понятно?

— Так точно.

На стоянке техники расчехляли боевой вертолет, заправляли его топливом и сжатым воздухом. Подвешивали 20-зарядные блоки неуправляемых ракет. На концевые пилоны установили транспортно-пусковые контейнеры управляемых ракет 9 М-120 «Атака». Загружали тяжелые ленты 30-миллиметровых снарядов в отсеки боекомплекта скорострельной пушки.

Рядом точно так же готовили ударный вертолет комэска. Кайзер о чем-то разговаривал с начальником технико-эксплуатационной части капитаном Сухомлиновым.

— Товарищ лейтенант, «Охотник» к полету готов. Распишитесь в журнале технической готовности.

— Спасибо, — Влад пожал руку технику и вместе со штурманом-оператором еще раз лично осмотрел вертолет. — Замечаний нет, к запуску!

Раскрутились композитные лопасти несущего винта, «Ночной охотник» завис над площадкой и, наклонив нос, пошел вперед. Нагнав взлетевшего немного раньше ведущего, Влад занял свое место в строю.

Летели чуть выше столбов линий электропередач в режиме радиомолчания. Радиолокатор не включали, чтобы не обнаруживать себя. Вообще-то ударные вертолеты в плане скрытности боевого применения гораздо более эффективны, чем самолеты-штурмовики или тактические истребители-бомбардировщики. Нет яркого форсажного пламени турбин, да и скорость гораздо меньше. Опять же приземлиться можно почти на любой пятачок.

В районе знаменитой по летним боям 2014-го высоты Саур-Могила, обозначенной на карте как высота 277.9, встретились с белыми грузовиками. Вереница приметных «КамАЗов» на большой скорости шла по трассе. Гуманитарные конвои проходили по этому маршруту уже в который раз, начиная с того огненного лета 2014 года. В тот первый конвой русские водители-добровольцы отправлялись, как на фронт, но без возможности постоять за себя. Через минометные обстрелы фашиствующих украинских националистов, по разбитым воронками от снарядов дорогам Донбасса, на прицеле у бандеровских снайперов, они все же доставили первые тонны гуманитарного груза в страдающий от постоянных бомбардировок Донецк. С тех пор белые грузовики стали символом сострадания всего русского народа.

Украинская сторона делала все, чтобы снова спровоцировать гуманитарную катастрофу на Донбассе. Но Россия стойко защищала своих, да и молодая Донецкая Народная Республика окрепла и все решительнее заявляла свои права.

* * *

— Селезень на связи, прием. Скорость по приборам — 260 километров в час. На борту порядок, — доложил Влад.

— Кайзер, вас понял, прием. В районе между Горловкой и Артемовском возможно нападение ДРГ^[4] противника. Как поняли меня, прием?

— Вас понял, Кайзер, конец связи.

Влад Селезнев щелкнул переключателем. Поверх светозащитного забрала летного шлема опустился «монокль» коллиматорного визира нашлемной системы целеуказания. Пилот повернул голову, 30-миллиметровая скорострельная пушка под брюхом вертолета развернулась синхронно с поворотом головы Влада.

Артем Климов вел обзор местности с использованием электронно-оптической системы.

В Торжке донецкие вертолетчики осваивали и виртуальные боевые шлемы, в них бортовое оружие «Ночного охотника» наводилось не поворотом головы, а движением глаз пилота! Но тут оборудование было все же попроще.

Колонна белых грузовиков, не доезжая Горловки, снизила скорость. Дороги здесь были разбиты воронками от артобстрелов. Тяжелогруженые «КамАЗы» ревели двигателями, буквально пробиваясь по «противотанковым» колдобинам. При этом съезжать с дороги было категорически запрещено — обочины могли быть заминированы диверсионными группами украинских карателей. Артемовск защитники Донбасса отбили у бандеровских оккупантов совсем недавно, и линия фронта еще не стабилизировалась.

Влад внимательно осматривал местность внизу, послушная его взгляду, поворачивалась на турели под фюзеляжем скорострельная пушка. Внезапно по глазам резанули слепящие вспышки крупнокалиберного пулемета. Сверкающие росчерки прошли чуть в стороне от вертолета. Штурман-оператор лейтенант Климов успел засечь пуск зенитной ракеты.

— Влад, пуск ракеты!

— Понял тебя, — пилот бросил вертолет в противозенитный маневр, отстреливая тепловые «ловушки».

«Ночной охотник» резко завалился вбок, уходя от угрозы. С концевых обтекателей на коротких крыльях вертолета отстрелились пиропатроны с пылающими ярким магниевым пламенем ложными целями. Одновременно бортовой комплекс радиоэлектронной борьбы начал автоматическую постановку помех.

И тут же — дымно-огненная стрела реактивной гранаты пронзила один из белых грузовиков. По машинам гуманитарного конвоя ударили автоматные очереди.

— Командир, «сварка» справа! Атакую! — поворотом головы Влад навел пушку на цель и нажал гашетку на ручке управления вертолетом. Огненная плеть 30-миллиметровых трассеров стеганула по замаскированному крупнокалиберному пулемету.

— Кайзер на связи, обнаружил два джипа с пулеметами. Открыли огонь по гуманитарному конвою. Уходят на северо-запад.

— Кайзер, прием, на связи «Террикон». Сможешь достать гадов?

— Цель вижу, могу работать, я Кайзер, прием.

— Работу разрешаю, прием.

— Вас понял.

Два джипа — мобильная засада бандеровцев — неслись на полной скорости прямо через поле. Если доберутся до дальней лесополосы, то все — ищи ветра в поле.

Но уйти от «Ночного охотника» весьма непросто. Ударный вертолет развернулся на месте, с его пилона сорвалась управляемая ракета «Атака». Вращаясь, словно волчок, она устремилась к цели на скорости 550 метров в секунду. Радиокомандная система наведения цепко держала цель. Через несколько секунд передний джип превратился в огненный шар.

— Селезень, прием. Второй — твой.

— Вас понял, — Влад заложил крутой вираж, настигая бандеровский джип с пулеметом.

От атакующего вертолета хрен ты с…шься! Лейтенант Селезнев короткой очередью из скорострельной пушки разнес автомобиль вдребезги.

— Цель поражена.

Колонна гуманитарного конвоя остановилась и представляла собой прекрасную мишень, но атаковать белые грузовики уже было некому. К счастью, кумулятивная граната просто прошила длинномерный прицеп и подожгла тент. Огонь быстро забили огнетушителями сами водители. Несколько очередей бандеровцы выпустили по машинам, одного водителя тяжело ранило в грудь. Медики уже оказывали ему первую помощь. Благородная миссия гуманитарной помощи оплачивается зачастую самой высокой ценой — русской кровью…

И все же бандеровцам стало резко не до обстрела грузовиков гуманитарного конвоя — вертолетчики постарались. А из Горловки уже мчалась мотоманевренная группа на бронетранспортерах.

— На связи Кайзер, «Террикон», прием. Оба джипа диверсионной группы уничтожены, продолжаю воздушное патрулирование над колонной.

— Вас понял, Кайзер, продолжайте выполнение задания. Конец связи.

Поврежденный грузовик оттащили тягачом, ящики с консервами из поврежденного взрывом и пожаром прицепа быстро перегрузили в другие «КамАЗы». Гуманитарный конвой снова двинулся в путь — к разоренному войной Артемовску.

* * *

Оккупационная власть Украины решила сменить название города на Бахмут — памятники Ленину уничтожили везде, а потом взялись за «декоммунизацию». Больше же в «незалежной» проблем нет — вот переименуем все города и улицы в «идеологически выдержанные» топонимы, а-ля Бандерштадт, и заживем красиво!

Но очередное совместное наступление армейских корпусов ДНР и ЛНР вернуло все на круги своя. Городу снова вернули название в честь основателя Донецко-Криворожской Советской Республики.

Артемовск повторил судьбу всех прифронтовых городов Донецкой Народной Республики. Разбитый бесчеловечными обстрелами Вооруженных сил Украины и бандеровских карательных батальонов, он хранил страшные следы разрушений. На окраинах все еще гремела артиллерийская канонада, каждую ночь завязывались ожесточенные перестрелки. И все же город понемногу оживал: восстанавливали поврежденные взрывами дома, работали магазины и школы.

Во время боев и обстрелов жители прятались не только в подвалах. В соляных шахтах были устроены настоящие бомбоубежища с запасами продовольствия, воды, налажены санитарные условия. Сюда, в огромные пространства соляных выработок, эвакуировали заводские цеха. Под землей люди выпускали минометы и мины к ним, ремонтировали оружие, пекли хлеб. На базе соляного санатория был развернут госпиталь для раненых защитников Донбасса и пострадавших от бесчеловечных артобстрелов украинской армии. Кстати, благодаря уникальной безмикробной атмосфере соляных шахт раны не гноились и заживали гораздо лучше.

Русская колонна с гуманитарным грузом отправилась на охраняемые склады. А пара боевых вертолетов приземлилась на небольшом полевом аэродроме. Все оборудование площадки составляла радиостанция на базе «ГАЗ-66», оранжево-белый «колдун» на мачте, показывающий направление ветра, и насос для перекачки топлива. Стандартные 200-литровые бочки с керосином и маслом хранились в отдельном блиндаже из бетонных плит за земляным бруствером. На аэродроме была расквартирована рота солдат, жили они в обычных армейских палатках.

После приземления боевые вертолеты зацепили «Уралом» и отбуксировали в замаскированные на опушке небольшой рощи капониры. Кайзер пошел к коменданту полевого аэродрома, договариваться за топливо и пополнение боекомплекта.

— Эй, летуны! Жрать будете? — спросил сержант, командующий солдатами из аэродромной обслуги.

— Конечно!

Полевая кухня стояла в рощице возле ручья. Там же был организован навес с длинными столами. Обед был по-военному простой и сытный: картофельный суп с тушенкой, каша все с той же тушенкой и салат из свежих овощей. Завершался обед крепким чаем и бутербродами с маслом.

Солдаты поглядывали на вертолетчиков с некоторым удивлением, все-таки боевая авиация была самым молодым родом войск в Вооруженных силах самопровозглашенной Донецкой Народной Республики.

— Ну, как служба, вертолетчики?

— Да нормально. Тут уроды какие-то попытались устроить засаду на гуманитарный конвой. Так мы их «причесали» — мама не горюй!

— Вот сволочи — гумконвой атаковать! Кстати, а ведь «хлопцы-укропцы» постоянно беспилотники используют, причем — ударные.

— Ничего себе!

— Цепляют к обычному беспилотному самолету направляющие трубы с выстрелами к РПГ-7. Наведение — простейшее, по видеокамере. А каждый такой самолетик может поднять две реактивные кумулятивные гранаты. У нас уже несколько раненых от их ночных атак. Вот такие дела…

— А я слышал, что поляки вроде бы передали Нацгвардии Украины ударные «беспилотники» «Предейтор»…

К навесу подошел командир эскадрильи Александр Козырев. Вертолетчики и солдаты вскочили со своих мест, став по стойке «смирно».

— Вольно, садитесь. — Майору передали котелки с супом и с кашей. — В общем, так, я договорился — нас заправят. А вот снарядов к пушкам у них нет, придется ехать в город, «выбивать» боекомплект. Влад, сколько ты БК^[5] израсходовал?

— Сначала по позициям зенитчиков саданул очередь — снарядов двадцать. И потом, по джипу — две очереди по десятку «огурцов».

— Я тоже примерно столько же…

— А у вас же тут «бээмпэшка» стоит вроде бы?.. — заметил штурман-оператор командирского вертолета с позывным Лемур.

— У нас тут БМП-1 с 73-миллиметровой пушкой. К ней снаряды — как к станковому гранатомету СПГ-9, — ответил сержант.

— Нет, к станковому противотанковому гранатомету нам снаряды не нужны. Нам бы 30-миллиметровых — к «скорострелке»…

В итоге вопрос решился путем «армейской кооперации». Командир расквартированной недалеко мотопехотной роты согласился выдать ленту в полсотни 30-миллиметровых снарядов в обмен на бензин со склада ГСМ полевого аэродрома. Комендант полевого аэродрома, в свою очередь, готов был расстаться с некоторым количеством «бензы» в обмен на дефицитные летные бортпайки, которые выдавались вертолетчикам в носимый аварийный запас — НАЗ. В общем, вертолетчики все-таки разжились полусотней снарядов к автоматическим пушкам. Кайзер укатил в штаб, а вертолетчики занялись самым приятным в армии занятием — сном и бездельем. Моментов, когда никто не «напрягает», в военной службе немного, и стоило ценить каждый из них.

— Лучше уж сейчас выспаться, а то неизвестно, что ночью будет, — сказал рассудительный Артем Климов.

* * *

Командир эскадрильи вернулся на полевой аэродром уже под вечер, когда солнце клонилось к горизонту. Да не один, а с еще одним офицером. Как оказалось, пара боевых вертолетов придается гарнизону Артемовска для отражения возможных контратак со стороны украинских войск.

— Проверьте техническое состояние машин, объявляю минутную готовность. Экипажам — занять места в кабинах! Взлет — по зеленой ракете.

— Есть!

Ударные вертолеты тягачом вывезли из капониров на линию исполнительного старта, дозаправили и снарядили пушки полным боекомплектом. Вот только израсходованную «Атаку» с командирского вертолета заменить не удалось. Управляемые ракеты были дефицитом.

Влад и Артем надели шлемы и заняли места в кабинах. Пилот и штурман-оператор запустили самотестирование систем вертолета. Спустя некоторое время на жидкокристаллических экранах высветилась зеленая надпись: «Отказов систем и оборудования не выявлено». Ударный вертолет Ми-28 Н специально проектировался для спартанских условий поля боя — не только в воздухе, но и на земле. «Ночной охотник» мог обходиться без техобслуживания около двух недель, встроенная система тестирования помогала находить поломки. А компактный бортовой генератор позволял обеспечивать «борт» электроэнергией и выполнять обогрев кабин зимой без включения основных турбин.

По той же причине в экипаже было два человека, а не один. Конечно, на самолетах с их мощными радиоэлектронными системами автоматика во многом сама берет на себя часть функций по пилотированию — вплоть до посадки в автоматическом режиме по приводным радиомаякам. Но на летчика в современном истребителе работают несколько руководителей полетов и операторов наведения. А ударный вертолет все же — «один в поле воин». Так что дополнительные пара глаз и рук вовсе не помешают. Примечательно, что и на ряде ударных и многоцелевых самолетов, таких как Су-30 СМ, Су-24 и Су-34, в составе летного экипажа все же есть и летчик, и штурман-оператор управляемого вооружения.

* * *

В кабину сквозь раскрытые бронедвери задувал приятный прохладный ветерок. Наступили долгие летние сумерки.

Одновременно на северо-западных окраинах Артемовска со стороны Часов-Яра, Дружковки, Краматорска послышался тяжкий гул и грохот артиллерийской канонады. Артемовск, как и другие прифронтовые города, повторял общую судьбу: сначала — массированные артобстрелы бандеровских оккупантов, попытки контратак, вылазки диверсионных групп. Потом затишье и снова бои — до тех пор, пока после нового наступления Вооруженных сил ДНР и ЛНР линия разграничения не отодвигается все дальше на запад. Так было под Донецким аэропортом, в Дебальцево, Авдеевке, Константиновке. То же самое происходило сейчас и в районе Артемовска.

Народные Республики постепенно возвращали захваченные киевскими националистами территории. Но до освобождения Славянска было еще очень далеко, бандеровцы усиливали контратаки. Да и освобожденные территории Донецкой и Луганской Народных Республик нужно было восстанавливать, снабжать, оберегать от набегов диверсионно-разведывательных групп украинских националистов.

* * *

Зеленая звезда вспыхнула в вечернем небе Донбасса.

На взлет! Закрыты бронированные двери кабин, пристегнуты ремни, пальцы пилота и штурмана-оператора в заученном порядке переключают тумблеры, «оживляя» сложнейшую бортовую электронику. Взвыли, запускаясь, турбины, раскрутился ротор несущего винта.

Пара «Ночных охотников» погрузилась в «родную стихию». Влад был полностью сосредоточен на пилотировании, внимательно слушая подсказки штурмана-оператора. На малых высотах основную опасность представляют провода и птицы, так что надо смотреть в оба. Как говорится, зевнул — и полный рот земли!

Впереди сквозь систему ночного видения был ясно различим силуэт ведущего вертолета. На последних модификациях Ми-28 Н конструкторы отказались от традиционных очков ночного видения. Вместо этого изображение от электронно-оптической следящей системы вертолета проецировалось на внутреннюю поверхность светозащитного забрала шлема. Таким образом, расширялся угол зрения, и пилотам было легче управлять боевым вертолетом и воевать в ночном небе. Картинка получалась, правда, в серых тонах, но достаточно контрастной, чтобы различать даже отдельные объекты, такие как автомашины на земле. Опять же поверх прозрачного забрала шлема можно было использовать и коллиматорный визир нашлемной станции целеуказания.

На вспомогательных экранах пилота и штурмана-оператора «Ночного охотника» высветилась информация о полетном задании: «Атаковать артиллерийскую батарею противника». С помощью специальной цифровой приставки к наземной рации можно было формировать и передавать на борт вертолетов цифровые информационные пакеты. Миллисекундный импульс было практически нереально отследить и запеленговать. А уж дешифровать и вовсе невозможно. Одновременно на другом мониторе на фоне тактической цифровой карты местности высветились отметки цели с точными координатами. Обмен данными шел в телекодовом режиме.

Штурман-оператор уточнил навигационные расчеты и маршрут на своем компьютере.

Влад нажатием клавиши перевел навигационную информацию на коллиматорный визир на фоне лобового стекла вертолета. Так он мог одновременно и пилотировать тяжелый вертолет ночью у самой земли, и выдерживать заданный штурманом-оператором курс к цели.

Два «Ночных охотника» мчались сквозь ночь пылающего Донбасса. Они неслись по извилистому маршруту, обходя вероятные скопления войск, проскальзывали над дорогами, снижались ниже терриконов. Полет опасный, но он позволяет сохранить скрытность. Несколько раз их все же попытались обстрелять, но всякий раз светящиеся трассы проходили мимо. На второстепенные цели вертолетчики не отвлекались.

Где-то там, в нескольких десятках километров, артиллерийская батарея украинских карателей методично обстреливала окраины Артемовска. Оккупанты были абсолютно уверены в своей неуязвимости, дальность мощных 152-миллиметровых пушек «Гиацинт», прозванных солдатами «Геноцид», позволяла не очень-то опасаться ответного огня. Вот так они «освобождали» якобы украинский Донбасс — стирая очередной город многострадальной, но героической Донецкой области с лица земли!

— Твари… — вполголоса сказал Влад Селезнев. Внешняя связь была переключена только на прием, и его услышал только штурман-оператор Артем Климов.

Он еще мальчишкой помнил безжалостные обстрелы Донецка с лета 2014 года. И особенно ненавидел украинских артиллеристов, которые с безопасного расстояния нескольких десятков километров методично ровняли жилые кварталы городов Донбасса. Теперь у молодого вертолетчика появилась возможность отплатить по счетам.

— Подходим к цели, командир, — предупредил Артем Климов.

— Понял тебя. — Влад переключил режим обзора на коллиматорном индикаторе на фоне лобового стекла. Теперь там высвечивалось перекрестье прицела.

«Атаковать НУРСами. Делай, как я», — сообщение командира пары высветилось в текстовом режиме прямо в поле зрения пилота. Влад одним нажатием клавиши отправил подтверждение полученного приказа.

Засечь гаубичную батарею украинских «освободителей» не составило особого труда. Вспышки дульного пламени сверху были видны отчетливо. Два «Ночных охотника» заложили широкий вираж, обходя позиции «желто-блакитных» «Геноцидов» с тыла. Ударные вертолеты неожиданно вырвались из-за террикона и ударили огненными стрелами неуправляемых ракет.

Каждый Ми-28 Н нес два блока по двадцать ракет в каждом — залп оказался просто сокрушительным! Ночная тьма, до этого разрываемая только сполохами дульного пламени украинских гаубиц, была разорвана в клочья фонтанами пламени — рванул открыто лежащий рядом с «Гиацинтами» боекомплект осколочно-фугасных снарядов и зарядов к ним. В одно мгновение восемь огромных, весом почти десять тонн пушек превратились в исковерканные и оплавленные куски изорванного металла. Орудийную прислугу вообще зажарило живьем!

Пара «Ночных охотников» после атаки резким разворотом ушла за террикон. Они опасались не только ответного зенитного огня, но и мощной ударной волны.

Потоки яростного пламени клокотали на земле, словно в угольных недрах Донбасса пробудился гигантский вулкан. В эпицентре чудовищной детонации не уцелело ничего. Сгорели дотла не только пушки, но и тягачи — «КрАЗы», полевая радиостанция на базе «ГАЗ-66» и два бронетранспортера охраны и один «Урал» со спаренной зенитной установкой в кузове. Сколько было контуженных и обожженных — вообще не сосчитать.

Но это стало известно потом, наутро. «Ночные охотники», оставив после себя клокочущее пламя возмездия, растворились в ночи. Огонь и дым взвихрились, закручиваясь в спирали от турбулентных потоков несущих винтов вертолетов.

Жители многострадального Артемовска сначала были оглушены страшным грохотом взрыва, а потом — разом наступившей тишиной. И впервые за несколько месяцев смогли спокойно выспаться.

* * *

После приземления Влад не мог надышаться сырым и прохладным ночным воздухом. В венах кипел адреналин. Вертолеты дозаправили, но вот только пополнить боекомплект неуправляемых ракет было нечем. В пусковых трубах оставалось меньше десятка реактивных «подарочков». Но главное — боевая задача была выполнена, и без потерь.

— А прикинь, скольких «хлопцев-укропцев» мамки домой сегодня не дождутся?

— Они сами сделали свой выбор, когда пришли на Донбасс с оружием, — ответил Влад.

Уже перед самым рассветом боевые вертолеты вновь поднялись по приказу штаба обороны в Артемовске. Один из «добровольческих» батальонов украинских националистов внезапно перешел в атаку. Потребовалось срочно прикрыть защитников города.

Влад протер глаза, ежась от утреннего холодка. Командир эскадрильи ставил боевую задачу.

— Ракет у нас почти что и не осталось, поэтому будем атаковать огнем из пушек. Работаем «карусель», прикрываем друг друга от огня с земли. Главное — ударить врасплох. И аккуратнее, рядом — наши позиции. Связи с наземными войсками может и не быть, сигнал опознавания — две зеленые ракеты. Передового авианаводчика у них тоже нет. Пойдем пониже, если будет возможность, запросим самое примитивное целеуказание трассерами. Все — по коням!

— Есть, командир!

Пара боевых вертолетов с почти израсходованным боекомплектом все равно пошла на взлет. Там, на окраинах Артемовска, сейчас гибли донецкие парни, отбивая атаки бандеровской швали.

На этот раз Влад Селезнев занимался только пилотированием вертолета, вопросы боевого применения решал целиком и полностью штурман-оператор Артем Климов. Это позволяло повысить точность стрельбы из пушки в утренних предрассветных сумерках в непосредственной близости от своих позиций.

— Кайзер, на связи, прием. Делаем круг над полем боя для уточнения ситуации.

— Селезень, вас понял, — радиопереговоры между экипажами вертолетов теперь велись прямым текстом, но по защищенному каналу связи с «плавающей» частотой и шифровкой сообщений.

Два вертолета заложили вираж, обозревая поле боя через электронно-оптические прицельные системы.

Внизу кипел жестокий бой. Карателям из добровольческого батальона «Карпатская сечь» удалось скрытно приблизиться к передовой линии защитников Артемовска. При поддержке спаренных зенитных установок на бронированных гусеничных тягачах украинские националисты ринулись в атаку. Солдаты ДНР стояли насмерть, но инициатива в бою и огневая мощь оказались все же на стороне противника. Оседлав близлежащую высотку, сразу три мобильные зенитки поливали окопы республиканцев. Темп стрельбы установок ЗУ-23-2 был ужасающий: 2000 выстрелов в минуту!

Под прикрытием огневого вала бандеровские каратели «Карпатской сечи» взяли штурмом первую линию обороны. Жестокие рукопашные схватки завязались уже в окопах. Отстреляв «рожок» и не имея возможности перезарядить автоматы, противники бросались с ножами, били прикладами. Защитники Донбасса, как и их деды в Великую Отечественную войну, пошли на «желто-блакитных» фашистов в штыковую атаку!

Укрепления донецких республиканцев, их защищенные огневые точки штурмовали уже самоходные реактивные системы бандеровцев на базе все тех же бронированных тягачей МТЛБ. На приваренные сверху поворотные кронштейны устанавливались блоки неуправляемых ракет от вертолетов. Такая «самопальная» РСЗО^[6] била недалеко и неточно, но все же на ближней дистанции ракетный удар мог причинить значительный ущерб.

Именно эти установки фашистов и выбрали первыми объектами для атаки боевые вертолеты Ми-28 Н с косыми Андреевскими крестами на красных флагах. В сторону неприятеля с земли поднялись две зеленые сигнальные ракеты — и целеуказание, и обозначение переднего края одновременно.

— Кайзер на связи, прием. Визуально подтверждение получено. Ведомый, прикрой — атакую!

— Вас понял, прикрываю.

Первая же очередь 30-миллиметровой пушки «Ночного охотника» распорола легкую противопульную броню ближайшей «Мотолыги». Приземистый гусеничный тягач полыхнул ярким пламенем взрыва, сдетонировали оставшиеся в блоках ракеты. Фейерверк оказался знатным!

Тут стрельбу из пушки открыл ведомый вертолет. Артем Климов целился точно — еще один тягач накрыло взрывом от детонации дизельного топлива и боекомплекта.

На выходе из атаки оба ударных вертолета отстрелили на всякий случай тепловые «ловушки». Выполнив «горку», оба смертоносных «Ночных охотника» выполнили разворот на месте и спикировали на позиции бронированных тягачей со спаренными зенитными установками ЗУ-23-2. Огонь 30-миллиметровых вертолетных пушек превратил бандеровские броневики в пылающие руины. Одна из установок попыталась вести зенитный огонь, но в спешке ее расчет не смог точно прицелиться, а второго шанса донецкие вертолетчики им, понятное дело, не дали.

Украинские неофашисты пытались вразнобой бить по «Ночным охотникам» из автоматов и другого стрелкового оружия, но очереди даже крупнокалиберных пулеметов благополучно выдерживала броневая защита винтокрылых штурмовиков. Пули только высекали искры рикошетов из бронеплит кабины. Да и стрельба была весьма неточной.

— Атакуем пехоту, прием.

— Вас понял.

Пушки переключены на питание с бронебойных на осколочно-фугасные снаряды. Теперь объект атаки — бандеровская пехота, которая валит на позиции донецких солдат. Адская 30-миллиметровая молотилка перерабатывает укрофашистов на фарш со скоростью 800 выстрелов в минуту. На поле боя летали оторванные руки, ноги и головы тех, кто решил уничтожить Донбасс под кровожадными нацистскими лозунгами.

— Разворот, еще заход.

— Выполняю.

Во время маневров боевых вертолетов их автоматические пушки были направлены на цель, какие бы развороты ни выполняли «Ночные охотники». Турельные установки позволяли разворачивать «скорострелки» на 110 градусов по горизонтали, то есть почти назад!

Боевые вертолеты стали выполнять маневр «воронка» — облет по кругу носом к противнику, так могут только винтокрылые машины. Огневое воздействие на бандеровцев не ослабевало. Даже выстрелив все, «до железки», вертолетчики продолжали «ходить по головам» бандеровцев, имитируя атаки. Когда на тебя несется 10-тонная винтокрылая туша бронированного вертолета, мягко говоря, сложно сохранить самообладание. А попросту — не ус…ться!

Шквал огня с небес переломил ход боя, с такой поддержкой уже сами защитники Донбасса перешли в контратаку и начали громить бандеровцев. Те в панике разбегались, бросали автоматы, падали на землю, моля о пощаде или притворяясь мертвыми. Лучше быть пленным, чем мертвым, хотя для укрофашистов эти две категории были равнозначными.

Вскоре подошла мотоманевренная бронегруппа в составе нескольких танков и боевых машин пехоты. И «укропам» стало вообще печально.

Что важно — солдаты ДНР захватили несколько целых бронированных тягачей МТЛБ со спаренными зенитными пушками или блоками неуправляемых авиационных ракет. Трофеи поделили «по-братски»: себе оставили «зушки», а вертолетчикам преподнесли роскошные подарки в виде полностью снаряженных блоков неуправляемых ракет! Кайзер и все остальные были искренне рады такому сюрпризу. Реактивные снаряды осторожно перегрузили в пустые ракетные блоки вертолетов, а остаток складировали на полевом аэродроме, предварительно вывернув взрыватели.

К тому же благодарные пехотинцы теперь уже даром передали столько 30-миллиметровых снарядов для вертолетных пушек, сколько было необходимо.

Так что оба «Ночных охотника» не только благополучно вернулись на авиабазу под Донецком, но и привезли с собой боекомплект! По этому поводу острый на язык Есаул выразился в том ключе, что Кайзеру вообще боекомплекта выдавать не нужно, он и сам все прекрасно найдет, еще и с запасом.

Примечания

1

К сожалению, описанная ситуация имела место быть в реальности с автором. Правда, обошлось без драки.

2

НУРС — неуправляемый реактивный снаряд — основное оружие боевых вертолетов и самолетов-штурмовиков.

3

«Укропы», «бандерлоги», «бандеросы» — презрительные прозвища украинских националистов.

4

ДРГ — диверсионно-разведывательная группа.

5

БК — сокращение от «боекомплект».

6

РСЗО — реактивная система залпового огня.