Серебряный кодекс. Стихи

Герман Амал Садулаев-Готский

В «кодексе» собраны стихотворные произведения разных лет, начиная с самых ранних, юношеских, и до самых последних к моменту издания.

Глава II. ГОРОДА

«В Казани сон намазан мёдом…»

В Казани сон намазан мёдом.

По глади озера Кабан,

Под серебристым небосводом,

Плывёт ночной катамаран.

Парит луна над минаретом,

Печальный ноет муэдзин,

И продавец с лицом поэта

Не закрывает магазин.

В запретный час, не зная страха,

Презрев и Сунну, и закон,

Забыв веления Аллаха,

Своим вином торгует он.

Не пробивая чек на кассе,

Мою подругу увидав,

Глазенки закатив от страсти,

Ощерившись, как волкодав,

Сказал он тихо, пьян, накурен,

Испив суфийский транс до дна:

В раю немало чётких гурий,

Но у тебя здесь есть одна.

Ты должен жить и быть счастливым,

Не торопись отсюда в рай!

Мы взяли сыр, вино и сливы.

И пить отправились в Сарай.

Ultima Тула

Агентство ритуальных эскорт-услуг

Предлагает элитных плакальщиц на похороны.

Молодой ландшафтный дизайнер ебошит лук.

На лугу лежит партизан. Бережёт патроны.

Тула, Тула! Латунная пастила!

Бастурма раздутого самовара!

Ты ластишься телом голым, в чём мать родила,

К воронённым стволам равнин монголо-татаров.

Есть на улице Лысого ласковый твой стриптиз,

А на площади Ленина Кремль распилен как пряник,

И вроде всё в тебе здорово, вроде бы всё зашибись,

Только чем-то неведомым сердце безжалостно ранит.

То ли это ветры степные летят, звеня,

То ли рыцарь слепой ползёт к своей Ultima Thule.

Если было бы девять кошачьих веков у меня,

Я хотел бы прожить один обязательно в Туле.

***

в городе пиллау белые лебеди бабы дебелые дети бедные собаки добрые паромы таскают людей и грузы жили когда-то пруссы сгинули аки обры дюны песчаные золотые закаты литые лютики на утлой посудинке приплыли представители культуры шнуровой керамики никто не знает кем были домики жили немцы поляки остались собаки дачная коса за морем зелёным под небом синим ветер склоняет клёны клён клёна клёну клёном мы тоже сгинем